«Те, що не вмирає». Раиса Недашковская: «Актер — это проводник, и ему нельзя притягивать плохое»

Актриса Раиса Недашковская не так давно отметила свой юбилей с «пятеркой» в дате. Но лишнего шума по этому поводу не поднимала. Она по-прежнему много сил и времени отдает общественной работе — в рамках Национального союза театральных деятелей. Она по-прежнему живет своей Мавкой из «Лесной песни», которую теперь играет на сцене. И она по-прежнему верна своему девизу: «Не подпускать к себе уныния! Ведь это грех…» «ЗН» актриса призналась в том, что планирует сыграть Хануму в театральном проекте, а на кинофестивале «Золотой витязь» представить документальный фильм о Марии Капнист, с которой Недашковская была очень дружна.

«Когда-то мы жили в одной комнате вместе с теленком»

— Это произошло на фестивале «Киношок». Организаторы устроили для нас такой мастер-класс — все артисты рисовали. Я вылила на мольберт такие красивые краски! Мне было жалко, что я так много масляных красок выдавила, и я их просто по мольберту размазала — получился яркий абстрактный пейзаж, и моя картина заняла первое место. Я очень люблю цвет — сочный, яркий. Мне нравилось рисовать в детстве. Хатка, мостик, речка, камыш, уточки плавают, дорожка в лес убегает — все время один и тот же пейзаж. Это было мое дет­ское ощущение гармонии мира, увиденного из окна бабушкиного дома. Я родилась в селе со смешным названием Старые Воробьи… И провела там свои лучшие беспечные годы. Потом папу, он был военным, перебросили на японский фронт, и мама с тремя детьми через всю страну ехала к нему на Дальний Восток. А уже оттуда мы вернулись в Украину, в Киев. Жили на Куреневке — ютились все в одной комнатке, да еще теленок с нами. Там за окнами был уже другой пейзаж и другая жизнь. А на стене в нашей комнатушке висела картина — Русалка. Так я уже в детстве увидела и полюбила свою Мавку.

— И решили, что непременно станете актрисой?

— Не сразу. В школе я мечтала стать балериной. Даже попала в хореографическую группу во Дворце пионеров. Мне часто снился сон: вот я танцую, парю! Балериной я не стала, но балет навсегда вошел в мою жизнь. А потом был драматический кружок под руководством Владимира Андреевича Губатенко и кружок художественного слова с замечательной Верой Исааковной Жуковской в том же Дворце пио­неров. Она влюбила меня в поэзию. Мои родители были не очень грамотны, но очень артистичны, мама знала наизусть почти всю «Наймичку». А Вера Исааковна открыла для меня целый мир! Тогда я решила, что буду поступать в театральный, но была просто патологически стеснительна.

«Благодаря Ивченко Миколайчук попал к Параджанову»

— Как такая стеснительная девочка попала в «большое» кино?

— Наверное, это было суждено свыше. Владимир Ивченко пришел в кино для того, чтобы перенести на экран «Лесную песню». Он уже ставил ее в театре Заньковецкой и сам играл Перелестника. Ивченко обожал это произведение! А меня нашел снова-таки через Дворец пионеров. Ему сказали, что есть девочка, которая хорошо танцует, он пришел, когда я танцевала индийский танец. После выступления спросил у меня: «Косы свои?» Я говорю: «Да!» — «Приходите зав­тра на киностудию». Я пришла. В каких-то тапочках, в мамином макинтоше, бедность, одеть нечего. Мамочка ходила на самый дешевый рынок Киева, чтоб как-то на три рубля накормить нашу большую семью. И вот на студии я сходу заявляю Ивченко, что не подхожу на роль Мавки. Я представляла себе, что она светлая такая, нежная, лирическая. «Я — артистка другого плана!» — говорю режиссеру. — «Это какого же?» — смеется Ивченко. Ну и я выдала: «Драмо-героического!» Я ж умная была, в драматической студии занималась, амплуа знала.

— Но он порядком рисковал, пригласив на роль, пусть и талантливую, но никому не известную молоденькую девушку?

— Чувствовал, наверное, что я смогу. Ведь масса девушек пробовалась на Мавку, в том числе и Лариса Кадочникова, а Ваня Миколайчук пробовался на Лукаша. Странно, что его не утвердили. Но когда Параджанов запустил «Тени забытых предков», Ивченко пришел к нему и сказал: «Возьми Ивана!». Так, благодаря Ивченко, Миколайчук сыграл одну из лучших своих ролей.

— Но чтобы так сыграть Мавку нужен как минимум опыт пережитого?

— У меня перед этим была платоническая школьная любовь. Мы играли вместе в некрасовских «Русских женщинах», я — княгиню Волконскую, он — губернатора. Славик — красивый сероглазый мальчик. Боже, каким же счастьем были эти репетиции! Я не могла ему в глаза смотреть, он проходил — я замирала. Смотрю в книжку и ничего не вижу. А однажды я набралась смелости и сама позвонила ему, и Слава пригласил меня на прогулку. С тех пор мы каждый вечер гуляли по городу, даже за руки боялись взяться, в глаза друг другу посмотреть. Я тогда новые туфли купила, волдыри на пятках, а я ничего не чувствую. Такое это счастье было бродить вместе, говорить. А потом он попал в плохую компанию, драка какая-то, поножовщина, милиция, скандал в школе. Он пришел и говорит мне: «Ты — такая, а я — такой!» Я кричу ему: «Мне лучше знать, какой ты!» И все же мы расстались. Мне даже в школу незачем стало ходить, раз его там нет. И вот эта боль утраты, расставание с человеком, которого я так любила, дала мне возможность сыграть Мавку. Я благодарна ему за ту весну, и фильм ему посвящен. Так что мне было что играть. Вообще любовь Мавки — очень сильное чувство. Помните, когда Лесовик Лукаша превратил в волка, и волк заплакал над сопилкой, и его слеза, пройдя все слои земли, обожгла лоб Мавки, она проснулась и вернулась с того света к любимому. Какая потрясающая энергия любви, жизни! Ивченко гениально показал это в фильме.

«Во МХАТе мне пророчили роль Корделии»

— После роли Мавки вы много ездили по стране, снимались, вас звали работать в Москву, почему не поехали?

— Меня Борис Ливанов звал во МХАТ, но я боялась, думала — меня там съедят. Тогда мой друг, режиссер «Комиссара» Александр Аскольдов, мне сказал: «Единственное место, где тебя точно съедят, — твоя ненька Украина». А Борис Ливанов долго не вывешивал списки спектакля «Король Лир», ждал, что я приеду и оформлюсь в театр. Он хотел сыграть короля Лира, а мне прочили роль Корделии. Кроме того, планировалось мое участие еще в двух спектаклях: роль Нины Заречной в «Чайке» и Ларисы в «Бесприданнице». Вот такая была перспектива в Москве. Но я забеременела, родила сына. После родов с истощением нервной системы попала в больницу. Когда поправилась немного, стала готовить монологи, а тут во МХАТе переворот, пришел Ефремов. И — всё. Позже в Москве мы встретились с Борисом Николаевичем Ливановым, и он сказал мне с горечью: «Вот видишь, Раечка, сколько лет я за тобой гонялся! Была бы уже актрисой МХАТа». А я ему в ответ: «Что бы я без вас там делала?» Наверное, это была просто моя судьба — остаться в Киеве. В один год, почти одновременно ушли из жизни мои учителя — Ивченко и Ливанов. И вот вера этих людей заставила меня сделать моноспектакль в Театре киноактера — «Канте Хонте» Гарсиа Лорки. Театр киноактера не имел своей сцены, играть было негде, и я ушла в Киевский молодежный театр.

Там мы сделали «Сирано де Бержерака» с режиссером Виктором Шулаковым и мечтали, что Богдан Ступка сыграет Сирано. Но Ступка был занят, так и не сложилось. А еще мне хотелось сыграть Настасью Филипповну — однажды на фестивале Смоктуновский предложил поставить «Идиота» в Театре Леси Украинки. Он хотел сыграть князя Мышкина, но этому проекту тоже не суждено было осущест­виться.

Через тринадцать лет, отыграв несколько хороших спектаклей, я ушла из Молодежного театра. Однажды на репетиции «Марата» Слава Гаврилюк нечаянно чуть не убил меня: так мотнул на канате через всю сцену, что я влетела в металлическую лестницу, чудом не разбила голову, но на долгих семь месяцев выпала из нормальной работы и жизни. После этого поняла: актер — это проводник, и ему нельзя притягивать плохое. Наотрез отказавшись сыграть в «Вие», я ушла в театр «Под звездным небом» в планетарии. Но когда сказали, что пора зарабатывать деньги, я снова ушла. Не умею этого делать. Я — актриса, а не продюсер. А сейчас пойти куда-то в стационарный театр вряд ли получится — я все время в разъездах, «жюрю» то на одном фестивале, то на другом.

— Спустя много лет вы снова вернулись к «Лесной песне». Теперь уже в театре. Чем обусловлена такая верность произведению?

— «Лесная песня» — гениальное произведение. Одно из лучших в мировой драматургии. Помните, у Леси «Я в серці маю те, що не вмирає...» Интересная история была с моей Мавкой. Однажды мама принесла мне письмо. Писал человек, который не решался на этот поступок сорок лет! В юности он переехал в Украину и, не зная и не любя языка, увидел мою Мавку в кино. И она так его поразила, что он пришел в библиотеку, попросил книгу Леси Украинки в оригинале и стал читать. Он влюбился в ее поэзию, выучил язык, стал журналистом, поэтом. И спустя сорок лет написал мне, что благодаря моей Мавке он стал тем, кем стал, и посвятил мне стихи.

«Живу и радуюсь каждому дню»

— Вы никогда ничего не говорите о своей частной жизни. Это табу за семью печатями?

— Нет, это не тайна, просто хвастаться особо нечем. Оба моих супруга были незаурядными личностями. Отец моего сына — Валерий — учился на курсе у Михаила Ромма, вместе с Никитой Михалковым. Он был очень талантливым человеком, написал прекрасный сценарий «Маруся Чурай». Он очень любил меня: если я уезжала на гастроли, то писал мне объяснения в любви даже на обоях. Но водка — страшное зло, и я не смогла с этим справиться. Ребенку было полтора года, когда мы расстались.

Спустя какое-то время Виктор Некрасов познакомил меня с одним человеком... Он тоже был неординарной личностью, но с такой биографией, что родная бабушка не могла его в Киеве прописать. Для того чтобы его прописали, я должна была выйти за него замуж. Так и прожили семь лет, пока не поняла, что он не вполне психически здоровый человек. Но при этом были и светлые моменты. Он был романтиком, мог срезать цветущее дерево и принести в дом. Жить с ним было невозможно, но я жалела его. Друзья буквально заставили подать на развод.

— А тот самый мистер Икс, которому вы посвятили свое творчество, он тоже был вашим мужем?

— Нет. Он был прекрасным, талантливым человеком, однако несвободным. Я очень его любила, но, увы. Так разрываться не было сил, и ждать, как Сольвейг, всю жизнь — тоже. Так что моя личная жизнь, наверное, пример того, как не надо. И все же всё, что было, — это мое, моя радость и моя боль.

Я живу, играю, радуюсь каждому дню. Ведь Киев — это же самый красивый город мира. Я живу рядом с Золотым воротами, древней Софией Киевской. Эта земля излучает свет, красоту. Воздух уже напоен весной. Вороный писал:

Що є життя?

Коротка мить,

Яке її надбання?

Красою душу напоїть

і, не вагаючись, прожить

хвилину раювання!

Успеть красотой напоить душу! Я обязательно поеду на Полтавщину, где мы снимали «Голос травы». Там место — космическое, там солнце садится прямо в вечность. А мы не замечаем закатов, рассветов и так себя этим обкрадываем, а ведь это — счастье!

— Вы ощущаете себя счастливой?

— Чем мудрее становлюсь, тем чаще ощущаю. Для счастья ведь не так много надо. Царство Небесное — в душе, напоенной любовью, и в просветленной голове. Главное не подпускать к себе уныния. Это грех. Надо быть оптимистом. Мы приходим в этот мир, чтобы сделать его лучше. Голые пришли, голые уйдем. Что останется после нас? Память. И надо понимать, что за наши грехи расплачиваются дети и внуки. Это закон бытия. Если бы люди об этом помнили, то старались бы делать добро. Ведь смерти нет, есть переход. И только то, что отдашь, только то — твое!

— Раиса Степановна, чего вы ждете от этой весны?

— Планы в основном творческие. Я бы очень хотела сыграть «Лесную песню» в филармонии. А еще провести там же вечер поэзии Тютчева. Затем кинофестиваль «Золотой витязь», на который хочу повезти фильм моего друга Виктора Василенко о Марии Капнист. Еще планирую с режиссером Виктором Шулаковым «Хануму» сделать. Пока не сделаю, юбилей не буду отмечать. Так что планов — громадье!

— Мы начинали нашу беседу с разговора о ваших детских рисунках. Что бы сейчас было изображено на вашем полотне?

— «Садок вишневий коло хати», как у Шевченко. Мне кусочек земли дают в моем селе, вот домик мечтаю поставить, садик посадить, чтоб встречать закаты и рассветы.

Из досье «ЗН»

Раиса Недашковская, народная артистка Украины, кавалер Ордена княгини Ольги, лауреат премии им. Николая Островского.

Родилась в 1943 году в селе Старые Воробьи Житомирской области. В 17 лет сыграла Мавку в «Лесной песне» режиссера Владимира Ивченко. С 1965-го по 1980 год работала на киностудии им. Довженко, а с 1980-го по 1993-й в Киевском молодежном театре. С 1993 года — художественный руководитель театра «Под звездным небом». В 1979 на Международном кинофестивале стран Азии и Африки получила Гран-при за лучшую женскую роль таджички Рано в фильме «А счастье рядом», в
1989-м — приз Нику за роль Марии в фильме «Комиссар», в 1998-м — премия им. Сергея Бондарчука за вклад в искусство на Международном кинофестивале «Золотой витязь».

Раиса Недашковская создала много прекрасных женских образов в фильмах «Лесная песня», «Телефонистка», «Путешествие в апрель», «Сон», «Ошибка Оноре де Бальзака», «Гадюка», «Голос травы», «Роксолана» и многих других.