ТАМБУРНАЯ ЗОНА

Приходится признать, что антрепризного театра в чистом виде в Украине не существует. У нас есть «тамбурная зона», как выразился А.Кужельный, — промежуточный этап между театром традиционным и антрепризой в ее классическом западном варианте. Даже Мастерская театрального искусства «Сузiр‘я» — первый отечественный антрепризный театр — обзавелась недавно штатным расписанием. Промежуточная между репертуарным театром и антрепризой форма — и есть та мера риска, которую мы пока в состоянии себе позволить.

Но и эту «меру риска» немногочисленные отечественные антрепренеры подают в разной упаковке. Некоторым из них, как, к примеру, Жолдаку, удобнее иметь дело с неблагополучными в материальном отношении провинциальными театрами, чем с капризными звездами отечественной сцены. В результате получается некая антреприза по-украински, отличие которой от западного и даже российского варианта ангажементного театра состоит в том, что делается она не под звезд, а под умелого и предприимчивого шоумена вроде того же Андрея Жолдака.

Шоумен — царь и Бог такой антрепризы, и актеры готовы терпеть его жестокие эксперименты ради того, чтобы «выбиться в люди» — конечно, в материальном, а не в творческом отношении. Известно, что перед тем, как Жолдак сделал из труппы Черкасского драматического театра антрепризу, на стол директора этого храма Мельпомены легло немало заявлений об уходе. Теперь актеры довольны — Жолдак вывез «Женитьбу» в Европу и существенно повысил их заработки, но театра в неоднократно импортированном спектакле осталось мало.

Жолдаковский вариант антрепризного театра — это шоу-лаборатория, в которой с актерами обращаются более чем сурово. Они не должны блистать — блистать в шоу-лаборатории может лишь шоумен. Их задача — точно выполнять указания шоумена и не посягать на его лавры.

Антреприза по-украински — следствие актерской нищеты и социальной незащищенности. Когда в еле сводящий концы с концами провинциальный театр является такой вот шоумен-антрепренер, к нему испытывают лишь чувство благодарности. Раскрученные столичные актеры достаточно требовательны по отношению к антрепризному театру, и требовательность эту доказывает хотя бы факт «исчезновения» Хостикоева и Сумской из последнего варианта гринишинского «Дон Кихота». Требования провинциальных актеров — минимальны, поэтому они — подходящий материал для не всегда доброкачественных антрепризных экспериментов.

Впрочем, как известно, жолдаковское шоу-экспериментирование направлено на то, чтобы уличить репертуарный театр в несостоятельности и несовременности. Эксперименты Мирослава Гринишина далеки от «школы скандала» — они преследуют скорее пафосно-идеологическую цель. И приходится признать, что в последнее время антрепризные спектакли Гринишина попахивают агиткой. В «Последнем Дон Кихоте» грубое агитаторское начало уже давало о себе знать, в «У.Б.Н.» оно лишило спектакль художественной выразительности и ценности. Это особенно горько сознавать, когда вспоминаешь ранние работы Гринишина — «Галилея» или «Швейка». Но, вероятно, художественной состоятельности украинского антрепризного театра вредит его «двойное дно», состоящее в том, что театральная эстетика здесь всерьез и надолго принесена в жертву эстетике шоу.

Впрочем, в вину антрепризному театру — и не только украинскому — традиционно вменяют то, что он «халтурит» и потворствует низменным вкусам. В России, к примеру, считается, что в репертуарном театре актеры играют для души, а в антрепризе — для денег. У нас ситуация иная — крупными (по западным или хотя бы по российским меркам) заработки антреприз не назовешь, хотя многим обнищавшим украинским актерам они и кажутся золотыми россыпями.

Поэтому в антрепризе украинские актеры играют «для свободы» — здесь и дышится легче, и армейская дисциплина репертуарных театров не давит, да и «засветиться» можно. В антрепризе молодые актеры быстрее заявляют о себе, а маститые — раскрепощаются. Украинский репертуарный театр любит «тупейных художников», антреприза же напоминает самоволку, но это свобода на привязи, до поры до времени.

Шоу-антрепризе, не страдающей художественной утонченностью, в Украине противостоит ангажементный театр, ориентирующийся на лучшие достижения театра репертуарного. К таким ангажементным театрам можно отнести, к примеру, Мастерскую театрального искусства «Сузiр’я», «Золотые ворота», «Астрею» Петра Миронова… На микросцене «Сузiр‘я», рассчитанной всего на 21 место, ангажементный театр утверждает себя как «зона свободы», именно свободы, а не самоволки, и при этом преодолеваются традиционные проблемы антрепризы — неспетость актерского ансамбля, примитивная сценография, созданные «на сдачу» декорации и т.д. Небогатое «Сузiр’я» достаточно успешно справляется с недостатками антрепризного театра, тогда как в превосходно материально обеспеченных постановках Жолдака эти «прорехи» бросаются в глаза. Ведь вложить в спектакль немалые средства — еще не значит сделать его со вкусом, и шоу-антреприза — яркий тому пример.

У театральной общественности на памяти великие примеры прошлого — скажем, Антреприза Дягилева. Но, к сожалению, украинские актеры не обладают такой свободой, как звезды императорских театров, которых этот балетный завоеватель привлекал в свою армию. Попробовал бы актер одного из крупных киевских театров постранствовать по Европе годик-другой, а потом благополучно вернуться на сцену Мариинки, как, скажем, Нижинский или Карсавина! Полумер украинский репертуарный театр не признает: или уезжай насовсем, или сиди на привязи. Антрепризные странствия допускаются в минимальном объеме — на длину поводка.

Конечно, мы еще не научились полноценно импортировать своих звезд. Киев привык к гастролям русских антреприз, а вот для Москвы украинские ангажементные театры — по-прежнему диковинка. Нам мучительно не хватает хватких «импортеров» околодягилевского масштаба, умелых организаторов и новаторов, которые бы поставили отечественный антрепризный театр на «деловые рельсы». Пока он остается отдушиной для актеров, а не налаженным предприятием, зоной «самоволки», а не зоной успеха.

Жолдак — импортер успешный, как и шоумен, но импортирует он, мягко говоря, неоднозначную театральную продукцию. В свою очередь более талантливые режиссеры, как, к примеру, Липцын или Лисовец, не могут так успешно продвигать «бренд» и тиражировать свои успехи. В результате Франция, Россия и Румыния видят не лучшие украинские постановки и «кормятся» жолдаковскими шоу вместо высокого искусства. Выход из сложившейся ситуации один: либо наши возвышенные таланты должны на время спуститься с небес на землю и заняться брендингом, либо им придется попросить Жолдака продвинуть их режиссерскую «марку». Пока мы не взрастим новых Дягилевых, шоумены в Украине будут нарасхват.

Существует мнение, что репертуарный стационарный театр — фундамент советской сцены, тогда как антреприза — непременное звено западной театральной свободы. Спору нет, многие крупные украинские репертуарные театры продолжают жить по советским принципам и блюдут у себя тоталитарную дисциплину. Но это не значит, что в посттоталитарных странах репертуарный театр должен исчезнуть, уступив место свободной буржуазной антрепризе. Свобода как раз и заключается во взаимодополнении этих форм театральной организации, том самом взаимодополнении, которого нам мучительно не хватает.

А пока мы крепко засели в «тамбурной» зоне, будем искать «третий путь», к которому относится, например, создание стационарных театров без постоянной труппы и антрепризных с минимальным штатом. Такие театры в Украине уже есть. И, конечно, их будет еще больше. А там — может быть, мы и доберемся до антрепризы в ее западном понимании. Если, конечно, вытравим из себя рабов. По капле — как учил Чехов.