СТРАНА БЕЗ ПАМЯТИ

Через несколько месяцев после трагедии с самолетом, унесшей жизнь московского журналиста Артема Боровика, вышла книга воспоминаний о нем. Она мгновенно взлетела на верхушки рейтингов продаж и молниеносно разошлась. Так же разлетелась и другая книга - о предпринимателе Зие Бажаеве, погибшем вместе с А.Боровиком. Пять месяцев отделяют катастрофу «Курска» от выхода книги об этой ужасной истории. Одни и те же скоростные параметры сопутствовали и более раннему выходу в свет воспоминаний о Владе Листьеве.

А где наши воспоминания о Георгии Гонгадзе? О Вадиме Бойко? Книга о Виталии Коцюке появилась через несколько лет со времени гибели журналиста - и прошла незамеченной, поскольку в массовом сознании память о журналисте стирается намного быстрее, нежели память об актере, писателе, политике.

Учитывая малую инерционность массового сознания, с недопустимым опозданием вышли воспоминания о Вадиме Гетьмане и Евгении Щербане. К тому же оба издания практически миновали книжные прилавки, а следовательно, и не отпечатались в «народной» памяти. Обидно, ибо книга Евгения Шафранского о Е.Щербане - едва ли не самая лучшая политическая биография в Украине: созданная по всем канонам мифотворчества, она имеет детективную читабельность.

Почему россияне (как и во всем мире) успевают мемуаризировать трагедии, а мы - нет? Считаем, что издать книгу «по горячим следам» резонансной смерти (однозначно осознавая, что она в таком случае «обречена» на коммерческий успех) - аморально? Формула «издательская нажива на смерти» - это какое-то аномальное целомудрие, это перверсия, патология. Ведь любая книга только тогда «приживается» в сознании, когда она непринудительно востребована тем самым «рядовым читателем» - приобретена в книжном магазине или заказана в библиотеке. И если кто-то и впрямь хочет, дабы книга нашла своего читателя, то должен «заставить» его открыть свой кошелек.

Моральная или аморальная книга известного московского журналиста Леонида Млечина «Знаменитые самоубийства» (Москва: Детектив-Пресс) - о загадочных смертях второго человека в КГБ Цвигуна, «хозяина» Узбекистана Рашидова, министра внутренних дел Щелокова, «путчиста» Пуго, маршала Ахромеева, управляющего делами ЦК КПСС Кручины? Люди, которые на высоких государственных должностях содержатся на средства налогоплательщиков, не имеют права на личные тайны. У нас, в Украине, что - не было подобных историй с бестселлерными потенциями?

В течение всего нынешнего лета московские хит-парады возглавляла политдетективная новинка Павла Хлебникова «Крестный отец Кремля Борис Березовский» (Москва: Детектив-Пресс). Автор Poul Klebnikov - старший редактор американского аналитически-рейтингового журнала «Форбс» считает господина Березовского демоном, приведшем к власти «один из самых коррумпированных режимов в истории человечества». Российские рецензенты определяют жанр книги как «лихой политический триллер о русской мафии».

В контексте нынешней властной «охоты» за господином Березовским рыночный успех книги о нем трудно отделить (несмотря на «импортного» автора) от закулисных интересов Кремля. В связи с этим вопрос: а где наша книга о Павле Лазаренко, столь ненавистного украинской власти? Или о Жердицком? О Мельниченко? О Тимошенко - если государство считает ее своим антиподом? Государство, якобы «поддерживающее национальное книгоиздание», - оно, что, не умеет профессионально воспользоваться своей «поддержкой»? Или убедительного материала на такие книги не наберется?

Граждане имеют право знать о своих власть предержащих все. И готовы платить за это деньги. Готовы даже обманываться - но покупать книги. Весной в России прекрасно разошелся 22-тысячный тираж романа Андрея Караулова «Русское солнце», где хоть и оговорено, что «все события полностью придуманы, а совпадения имен - случайная вещь», тем не менее «совпадение» это - откровенная игра: среди персонажей «романа» фигурируют Ельцин, Горбачев, Бурбулис, Гайдар, Коржаков...

В бурное развитие в России этого коктейль-жанра - смеси биографики, мемуаристики и детективной беллетристики - вносят свой вклад и наши земляки. Кстати, небезуспешно. Алла Ярошинская, бывшая житомирская журналистка, ставшая популярной во время исследования политических тайн Чернобыля, и на этой волне избранная делегатом на съезд народных депутатов СССР, с того времени прочно закрепилась в российском истеблишменте. Совсем недавно она, эксперт по проблемам нераспространения ядерного оружия и член президентского совета Российской Федерации, выпустила книгу «Кремлевский поцелуй» (Москва: АСТ-Пресс) в двух частях. «Автор удачно «скрещивает» политический российский детектив с международной любовной авантюрой», - отмечают московские рецензенты. А в Интернет-сети один из читателей откликнулся таким образом: «После прочтения этого российская интеллигенция должна застрелиться».

Взрывчатость - имманентный признак мемуаров и биографий. Вот именно потому политическая биографика и мемуаристика - наиликвиднейший в мире книжный товар. Недавно заплачен крупнейший в истории книгоиздания аванс в восемь млн. долларов - за еще не написанные воспоминания Хилари Клинтон. Под последние российские президентские выборы респектабельное московское издательство «Вагриус» выпустило книгу воспоминаний-размышлений Владимира Путина - тогда еще только «претендента на папаху». Позднее издатели не скрывали, что это был их самый прибыльный книжный проект за весь год.

С того времени вышло пять разных биографий нового российского президента - и все они побывали в хит-парадах продаж. Прибыльных биографий Ельцина и Горбачева уж и не сосчитать. Почему у нас со всем этим никак, пусть отечественный производитель депутатов и президентов (то есть избиратель-читатель) подумает на досуге.

И оставим политику. Биографическая романистика «кормит» известнейших прозаиков мира. Этой осенью в Европе ожидают громкой презентации романа автора «Крестного отца» Марио Пьюзо о легендарном семействе Борджиа - права на издание незавершенной рукописи были приобретены за шестизначную сумму. Последний роман популярной американской писательницы Джойс Кэрол Оутс «Блондинка» - о Мэрилин Монро - уже вышел в российском переводе в московском «АСТ». А петербургский «Лимбус-Пресс» также впервые на русском издал «В поисках Марселя Пруста» Андре Моруа (как бы это было уместно у нас, в завершение публикации «Юніверсом» семикнижия Пруста «В пошуках утраченого часу»!).

А взять собственно российского литератора - Эдварда Радзинского: сногсшибательный успех его книги о Сталине, в прошлом году - о Распутине, сейчас на второй ступеньке рейтинга продаж находится «Княжна Тараканова». Весной в одном из московских «толстых» журналов опубликован новый исторический роман Радзинского, где встречаемся с маркизом де Садом, герцогом Орлеанским, Марией-Антуанетой - тоже, по-видимому, будущий книжный бестселлер.

В сегменте биографической беллетристики на российском рынке работают десятки успешных авторов. Мы же можем вспомнить разве что Павла Загребельного, да и то по инерции. Любопытно было бы провести уличный опрос: может ли «средний украинец» хотя бы в трех-пяти предложениях пересказать биографии соотечественников, с которыми сталкивается ежедневно по многу раз, - тех, что изображены на купюрах национальной валюты?

То, что называется «национальной идеей», не может декретироваться. Это даже Ленин понимал: чуть ли не в первую очередь мобилизовал литераторов на создание «романтики гражданской войны» - вспомните Фурманова, Фадеева, Толстого, Бабеля, того же Довженковского «Щорса». «Национальную идею» несет книга. В первую очередь - популярные биографии. У нас есть популярные биографии Грушевского, Мазепы, Франко, Шевченко (кроме книги Бузыны)?

Однако можно возразить - сегодня-вчера в Украине успешно разошлись воспоминания Антоненко-Давыдовича и книга воспоминаний о нем, «Довженко в полоні» Корогодского и «Марія Башкірцева» Слабошпицкого, «Листи до сина» Васыля Стуса, «Архітектор Городецький» Малакова, мемуары Виталия Коротича и Михаила Хейфеца. Да, прекрасные книги. Но это - почти все. Тогда как каждое серьезное издательство России уже имеет собственные серии биографий и мемуаров. Серии «Мой 20 век» от «Вагриуса» и «След в истории» от ростовского «Феникса» насчитывают сотни томов. Настоящий ренессанс в серии «Жизнь замечательных людей» от «Молодой гвардии». Каждая из хрестоматийных фигур российской истории «имеет» по нескольку разных книг. Сегодняшняя «глубина разработки» жанра поражает - вот названия только нескольких новинок: «Пять принцесс: дочери императора Павла І»; «Августейшее семейство. Россия глазами великого князя Константина Константиновича»; «Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906-1917»; серия «Генеалогия и семейная история Донского казачества» вышла уже двумя десятками выпусков.

За всем этим разнообразием вглубь и вширь - российские государственные приоритеты. Достаточно посмотреть на открытые (в отличие от наших) списки поддержанных из бюджета «социально-значимых» изданий, чтобы убедиться: Россия мощно стимулировала развитие биографического и мемуарного сегментов книжного рынка. А способны ли определиться с приоритетами в нашем Государственном комитете информационной политики? Понимают ли там, что небольшие бюджетные деньги, выделяемые государством на книги, преступно распылять на выпуск кандидатских и докторских студий?

С другой стороны, если вдруг Госинформполитики поймет, что нужно отбросить все издательские предложения, сколь бы заманчивы они ни были, и сосредоточиться исключительно на поддержке популярной биографики и широкой мемуаристики - не станет ли это дискредитацией идеи? «Стиль работы» упомянутого ведомства побуждает к печальным прогнозам: деньги из бюджета выделят как на люксовые издания, а реально увидят свет серенькие книжечки, которые ни один частный книготорговец не пустит на свой прилавок.

Такой вариант будет еще хуже при отсутствии какой-либо господдержки «окнижнения» национальной идеи. Выход один: дать деньги библиотекам под целевую закупку серий популярных биографий и мемуаров. Сделать такую закупку максимально гласной, чтобы издатели соревновались за библиотечную благосклонность выпущенными на собственный риск книгами - это и есть классическая конкуренция.

Главное же, протрезветь и понять: если страна в общем не знает даже тех, кто изображен на гривнях, - это симптом смертельной опасности.