СПЕЦЗАКАЗ НА УБН НЕСВОЕВРЕМЕННЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О НРАВСТВЕННОСТИ И АМОРАЛЬНОСТИ ИСКУССТВА ЧЕЛОВЕКА, НЕ СМОТРЕВШЕГО И НЕ СОБИРАВШЕГОСЯ СМОТРЕТЬ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ...

Мы это уже проходили. Когда партия скажет «надо», комсомол, подкормленный ею художник или идеологический работник должен ответить «есть» и выполнять этот заказ. Так было 10—20 и более лет тому назад. Все правильно: кто платит, тот и заказывает музыку. Правда, коммунисты были честнее: все знали, чей заказ на идеологию. А кто заказал сегодняшнее пренебрежительное отношение к людям, которые были редкими «глупцами»—донкихотами, отстаивавшими свое достоинство в борьбе с государственной карательной системой? Членов украинского Сопротивления было мало, но именно они подпитывали миф о том, что и у нашей нации есть достоинство.

В конце концов, именно честь и достоинство проявили те, кто отдал свой голос в поддержку Тараса Черновола, а не его денежных противников. Почему? Подозреваю, этот вопрос непонятен для многих. Мало кому известный сын славного отца побеждает с очевидным преимуществом. Логично: для того, дабы подобное не повторилось, кому-то нужно было бросить тень на членов украинского Сопротивления — З.Красивского, В.Черновола, В.Стуса, супругов Калинец...

Хуже всего, по моему мнению, что не все члены проекта понимали, чем они занимаются. По этому поводу кто-то из древних говорил: «Это не измена, это значительно хуже, это просто ошибка». Но как бы там ни было, в спектакле использованы тексты моего отца — поэта Васыля Стуса, а сам спектакль оскорбил близкого ему человека — Ирину Стасив-Калинец. И я, даже несмотря на то, что полгода назад в силу различных причин перестал сотрудничать с М.Гринишиным над этим проектом, и мое выступление может быть воспринято в контексте уязвленного самолюбия, не могу молчать. Именно поэтому я не буду касаться сюжета пьесы, а сосредоточусь на нравственности, или точнее, аморальности «У.Б.Н.». Ведь ни одно искусство не оправдывает оскорбление памяти.

В этом контексте поражает само название «У.Б.Н.» — украинский буржуазный национализм. Младшему поколению напомню, что это не научный термин, а грязная выдумка советской идеологической системы, и не одно поколение украинских официальных представителей искусства работало над тем, чтобы образ украинского буржуазного националиста приобрел черты придурка. Я не буду называть здесь фамилий, но работу эту выполнили весьма качественно. Об этом свидетельствует утвердившийся стереотип восприятия галичан как буржуазных националистов значительной частью жителей востока Украины.

Сейчас эта традиция восстановлена. И мне горько и больно, что за этим стоят мои знакомые — М.Гринишин, сестры Тельнюк, А.Батьковский. Однако это их выбор. Сознательный или нет — значения не имеет.

Повторяю: именно использование ярлыка УБН — знаковое; тот, кто обращается к нему, признает собственное духовное и идеологическое родство с Я.Галаном, Маланчуком, КГБ, НКВД и пр. Поэтому, несмотря на заверения творцов этого спектакля, он имеет идеологический подтекст: бросить тень на все то, что не способны понять люди, которые всю жизнь мечтают о полных египетских кувшинах и жизненном благополучии, а всяческих Стусов, Красивских, Черноволов, Григоренко, Калинец и пр. считают докучливыми идеалистами, достоинства которых мешают им спокойно жить.

В конце концов такие же взгляды были и у прислужников советской карательной психиатрии: вы — Красивский, Рубан, Стус, генерал Григоренко и т.д. — ради непостижимой национальной или демократической химеры жертвуете блестящей карьерой, спокойной жизнью, надеждами на получение реальных жизненных выгод. Но если бы только это. На самом деле вы значительно хуже, ведь своими поступками ставите под угрозу карьеру и жизнь ваших родных, а посему вы безответственные, инфантильные, сумасшедшие и социально опасные. И вас нужно лечить. Такой была логика психиатров, служащих КГБ.

З.Красивский провел в сумасшедшем доме не один год. Ему укололи столько спецпрепаратов, что почти антинаучным кажется факт его выхода оттуда не только психически здоровым человеком, но и человеком, не озлобившимся на весь белый свет, мир, которому, дабы спокойнее жилось, необходимо было научиться не замечать З.Красивского. Зенко был мудрым и хорошо знал, что, озлобившись, он перестанет видеть и понимать мир. Ведь бойница злого взгляда выхватывает из целого только то место, которое нужно атаковать.

Судя по откликам прессы, реакции на спектакль супругов Калинец, тихому уходу из зала М.Мариновича (друзьям Красивского творцы этого действа забыли даже показать сценарий) — «мудрость» «УБН»-овского Зенона несколько иная. Позволю себе подвергнуть сомнению главный тезис последних пресс-конференций М.Гринишина и его коллектива: сегодня они настаивают на том, что Зенон — не прообраз Красивского. В фонде «Відродження» господин Гринишин просил деньги на спектакль по мотивам переписки именно З.Красивского, а не Л.Кагановича или В.Щербицкого. Не так ли, господин Мирослав?

Но какое дело режиссеру до компрометации, пусть даже образно-опосредованной, живых людей, их памяти, какого-то Фонда, когда речь идет о «художественной правде»?

Однако что это такое — «художественная правда»? И насколько так называемая правда оправдывает унижение людей, пожертвовавших своей жизнью, дабы в Украине хоть кто-то подпитывал иллюзию сохранения народом своего достоинства?

Г.Гринишин решил, что он выше каких-то там диссидентов? Конечно, с точки зрения здорового мещанина, представители украинского Сопротивления — обыкновенные неудачники, не оставившие своим детям ни солидных счетов в зарубежных банках, ни больших поместий, ни значительного социального статуса... Однако кто для М.Гринишина и Ф.Стригуна — Ирина Стасив-Калинец? Эдакая экзальтированная особа, почему-то позволившая себе нарушать «общественное спокойствие» во время спектакля и которую не сдали в милицию только из уважения к ее прошлому.

Предполагаю, что такой эта Женщина казалась и представителям КГБ.

Однако для Васыля Стуса, произведения которого использованы в «У.Б.Н.» — пьесе, заставившей госпожу Ирину кричать от боли, — эта женщина сделала так много, что ее имени не имеют никакого права касаться чьи бы то ни было грязные лапы.

В 1975-м, когда Васыль Стус в близком к клинической смерти состоянии лежал на земле мордовского лагеря, именно И.Стасив-Калинец вместе с Н.Свитличной и несколькими другими женщинами-заключенными прибегли к резким акциям протеста с требованием предоставить медицинскую помощь В.Стусу. Впоследствии, в частности благодаря и Ирине, эту помощь В.Стусу предоставили. Так И.Стасив-Калинец, рискуя своей, спасла жизнь В.Стусу. Тексты нескольких стихов, которые вы, Галя и Леся, поете, были написаны уже после этого. Если бы тогда, в 1975-м, госпожа Ирина была осмотрительно-расчетливой, у «Палімпсестів» В.Стуса появились бы большие шансы остаться невоплощенными...

В 1989-м, когда происходило перезахоронение В.Стуса в Киеве, я просил именно госпожу Ирину возглавить оргкомитет киевской части перезахоронения. И это она днями и ночами просчитывала шаги, которые вынудили власть пойти на максимально возможные компромиссы, а не превращать погребение людей в кровавую бойню, подобную той, что произошла уже в независимой Украине во время похорон патриарха Мстислава. Нынче члены группы «У.Б.Н.» отблагодарили ее за все.

Несколько человек советовали мне запретить использование произведений В.Стуса в этом представлении. Однако можно ли моим решением перечеркнуть пять лет труда над текстами Стуса сестер Тельнюк? Ведь, как по мне, благодаря их музыке произведения поэта стали ближе младшему поколению, а дуэт сестер получил новый творческий импульс в своем развитии. Затем в частном разговоре с ними я просил не использовать больше этих текстов в спектакле, и мне это обещали.

Досадно, что сегодня, когда нужно что-то строить сообща, кое-кто, лишь бы сказать свою правду, считает нецелесообразным обращать внимание на нюансы индивидуальной боли тех, кому должен был бы показать сценарий и первые репетиции накануне премьеры, а не упрекать потом друзей З.Красивского в неадекватности восприятия. Они прожили свою жизнь так, что имеют на это моральное право.

12 февраля 2001 г.