SOLE MIO

На презентации книги воспоминаний о Соломии Павлычко, состоявшейся 5 июня в Киево-Могилянской академии, случился казус: премьер-министр не заметил президента. На самом деле глава государства на действо не пожаловал, поскольку были дела поважнее. А вот Юрий Ехануров сначала прошел мимо президента НаУКМА Вячеслава Брюховецкого и только спустя несколько секунд, заметив его, исправился, пошутив над своей невнимательностью.

Государственного мужа понять можно — происходившее в Могилянке концентрировалось отнюдь не вокруг трепа о коалиции и болтовни о чемпионате мира по футболу. Публика в переполненном зале собралась для того, чтобы вспомнить человека, который ярким лучом своих знаний, трудоспособности и вкуса осветил сероватые тона украинских 1990-х, сплотив вокруг себя проевропейскую культурную элиту, и навеки остался в объятиях отведенного для как можно более полноценной самореализации десятилетия.

С того дня, как преждевременно перестало биться сердце Соломии Павлычко, минуло более шести лет, но только сейчас издательство ее имени «Основы» сподобилось издать огромный том воспоминаний. Говорят, что выпустить книгу хотели уже давно, но препятствием были несплоченность и недисциплинированность украинских интеллектуалов, более трех лет силившихся наполнить белые листы будущих воспоминаний черными буковками строчек.

Работа по составлению фолианта, которой с любовью руководила директор издательства Валентина Кириллова, осталась позади, и на отечественном книжном рынке появился новейший, необычный по формату продукт. Около 60 авторов (среди них Вера Агеева, Юрий Андрухович, Вячеслав Брюховецкий, Григорий Грабович, Иван Драч, Николай Жулинский, Оксана Забужко, Владимир Моренец, Виктор Неборак и многие другие) вспоминают о такой дорогой для всех Соломии, иногда с неуместным непониманием, чаще — с нескрываемой грустью и благодарностью. В книгу также вошли материалы из библиографии, фото из семейного альбома и цикл Дмитрия Павлычко «Вечірні молитви».

«Бывают такие люди — способные превращать мир, как воду в вино, самим фактом своего в нем присутствия. При жизни они всегда находятся словно в центре мощного магнитного поля: к ним тянутся, как к свету, даже случайные встречные. И, может, только такие люди в конечном итоге и являются истинными движителями культуры. Соля была именно таким человеком», — рассуждает Оксана Забужко. А Юрий Шевчук, директор украинского киноклуба Колумбийского университета в Нью-Йорке, называет книгу воспоминаний о Соломии Павлычко «интеллектуальным срезом украинского общества 90-х годов».

Целеустремленность, настойчивость и искренность были теми чертами, по которым Соломию узнавали. Трагическая смерть этого энергичного человека 31 декабря 1999 года повергла в отчаяние украинский культурный мир — литературоведов, писателей, религиозных и университетских деятелей. Шокированные интеллектуалы, пришедшие в один из первых дней нового 2000 года проститься с ней, не могли опомниться, перешептываясь, говорили тогда, что их жизнь изменилась благодаря Соломии. Она была самокритичной — устанавливала себе высокие, заоблачные стандарты, а потом молча (ведь все и так это знали) требовала этого же от многочисленных людей, с которыми дружила и просто общалась.

«Я не бесстрашный человек, а отсутствие страха вообще может быть синонимом глупости», — сказала Соломия в своем последнем интервью за три дня до смерти, рассказывая об опасении за судьбу близких людей. Она мужественно преодолевала свой страх, полностью отдаваясь работе во имя введения украинской культуры в мировой контекст, часто за счет собственного отдыха.

Расцвет личности Соломии пришелся на 1990-е годы, когда после советского официоза в коридорах Института литературы повеяло первым ветерком вольнодумия. Прекрасно зная современную зарубежную литературу, будучи дочерью Дмитрия Павлычко и обладая мятежным характером, Соломия уверенно боролась за ревизию отечественного литературоведения, догматизированного железобетонными симулякрами соцреализма. Из ее уст звучало требование модернизировать общество, избегать двойных стандартов в науке, когда об очевидных вещах говорили шепотом, а на официальных совещаниях велись пустопорожние разговоры в духе кэрролловского абсурдного чаепития Мартовского Зайца и Болванщика.

Спустя девять лет после того как была издана докторская диссертация Соломии Павлычко «Дискурс модернізму в українській літературі», можно искренне удивляться эффекту взорвавшейся бомбы, который вызвала эта работа в постсоветской украинской среде. Ныне, когда издательства (правда, преимущественно по ту сторону государственной границы) радуют гурманов великим множеством разных книг, от самих названий которых волосы классиков шестидесятых ставали дыбом, когда литература распространяется по Интернету в поиске альтернативных способов коммуникации с читателем, весьма странным кажется тот резонанс с оттенком скандальности, которым сопровождались исследовательские попытки украинского новатора. Из книги воспоминаний, в частности, можно узнать, что на защите диссертации Соломию атаковал неизвестный химик, возмущенный новейшим взглядом на отношения Леси Украинки и Ольги Кобылянской, который никак не укладывался в кондовые совковые стереотипы о «дочери Прометея» и «буковинской орлице». Кстати, шел 1995 год.

Литературоведение для Соломии было одним из ключевых элементов научного опыта и жизненного поиска, но у нее времени хватало на все. Внимание к проблемам отечественной книги, умение увидеть нишу, которую срочно нужно заполнить, побудили ее основать в жутком 1992 году «Основы» — первое в государстве издательство, выпускавшее украиноязычные переводы актуальной зарубежной литературы и современных социогуманитарных исследований. Соломия часто переводила сама, эпатируя новым, смело вызывая на себя слюноотделение заплесневелой критики. В свое время скулеж снобов от советской литературы сопровождал ее перевод текста «Любовника леди Чаттерлей» Д.Г.Лоуренса, лишивший украинский язык шароварного целомудрия. А работа с исследованием Григория Грабовича «Поет як міфотворець» заставила старых шевченковедов в отчаянье хвататься за сердце.

Успела Соломия приобщиться и к внедрению феминистического метода в украинский контекст. Именно с ее легкой руки, как вспоминает доктор филологических наук Тамара Гундорова, в Институте литературы в 1990 году зародился первый феминистический кружок критиков. Со временем гендерный аспект сыграл значимую роль в «Дискурсі модернізму». Поиски полового равноправия Соломии часто натыкались на непонимание со стороны патриархальной части культурного социума, а порой — на неаргументированные саркастические реплики. Впрочем, лучший аргумент в пользу актуальности феминизма по-украински — деятельность Киевского центра гендерных студий и Киевского института гендерных исследований, само появление которых связано с именем Соломии Павлычко.

Конечно, мозаика воспоминаний об одной из ведущих украинских интеллектуалок конца прошлого века намного более подробна и динамична. В книге можно найти много личного — чего не увидишь в академических текстах Соломии, которая, к сожалению, так и не написала свой роман. Случайная встреча в Бориспольском аэропорту, страх перед частыми путешествиями самолетом, последнее общение с телезрителями, плодотворные посиделки с физиками, встречи в промерзлых помещениях, огонь в глазах, несотворенный файл, красный знак тревоги. Книга читается как литературное произведение о калейдоскопической жизни человека, которая была интереснее любой литературы.