«Снег» падает на всех. Режиссер Евгений Сивоконь: «Сделать мультфильм о наших выборах? Поверьте, сатира меня уже давно не интересует»

Во французском городе Клермон-Ферране прошел 28-й Международный фестиваль короткометражных фильмов. В номинации «Лучший анимационный фильм» победил украинский мультфильм «Засыплет снег дороги» нашего режиссера Евгения Сивоконя. Евгений Яковлевич на этом форуме был единственным представителем от нашей страны. Жюри его работу расценило как оригинальную и сложную по исполнению. В интервью «ЗН» классик украинского анимационного кино затронул многие проблемные срезы этого вида искусства. (Напомним, что на фестивале «Крок-2005» Евгений Сивоконь получил еще и спецприз нашей газеты.)

— Евгений Яковлевич, не возникало ли разногласий у жюри на фестивале в Клермон-Ферране по поводу оценок вашему фильму?

— Понятия не имею. Потому как это тайна следствия. Честно говоря, если бы мой фильм и не получил никакой награды, я не сильно бы огорчился, потому что его тепло восприняли и зрители, и коллеги… И просто знакомые люди из разных стран. А жюри? Это такое дело... На этом фестивале фильм приняли, а на другом — кто знает. Ведь и в жюри живые люди, а не компьютеры и роботы.

— А как часто в практике мультипликации применяются сыпучие материалы, ведь это довольно кропотливый труд… Вы в своем «Снеге…» использовали соль…

— Не очень часто, но используется. И таких «крейзи», как я, мало. Да, это довольно трудоемкая работа. Не хочу акцентировать внимание зрителя на экзотической технологии. Лучше, чтобы публика об этом не думала. Помню, когда я впервые смотрел фильм Юрия Норштейна «Ежик в тумане», думал, что буду обращать внимание «как» это сделано. Но ничего подобного. Прошло полторы минуты, и фильм меня захватил. Я забыл об анализе. Считаю, что большую лепту в успех моего фильма внес композитор Вадим Храпачев. Мы вместе работаем почти 25 лет и понимаем друг друга буквально с полуслова.

— Ваш фильм называют философским. А была ли предыстория у этого сюжета? Это исключительно ваша идея, или все же сценарий кем-то (или чем-то) навеян?

— Скорее это фильм-ностальгия, фильм-воспоминание. Я всегда замечал, что когда снег запорашивает асфальт, остаются следы — человеческие, собачьи, птичьи, потом снег засыпает их дальше, вскоре наслаиваются следующие отпечатки и так далее… Этот образ у меня вызвал аналогию с человеческой жизнью. Наши воспоминания хранятся в памяти вот такими слоями, их «засыпает снег», и появляются все новые и новые. Отсюда и сценарий: пожилой человек вспоминает прожитую жизнь, и постепенно в памяти всплывают какие-то эпизоды…

— Придерживаетесь ли в своих фильмах какого-то особого направления в тематике?

— Нет, не ставлю себе такой задачи. Делаю то, что мне в данный момент хочется. А жанр, стиль, материал исходят от идеи. Предыдущий фильм «Компромикс» был тоже из сыпучих материалов. Это скорее философская притча о борьбе черного и белого. Они дополняют друг друга: без черного нет белого и наоборот, но когда борьба прекращается, получается серое болото. То есть когда мы идем на компромисс, ничего хорошего из этого не выйдет. И эта «серая масса» у меня произошла от смешивания угольного порошка и соли…

— Вы работаете в мультипликации 45 лет. Это почти полвека...

— Через неделю будет 46. Говорят, что так долго не живут. Развитие идет, и, естественно, неравномерное… Большой этап — от рождения анимации до появления диснеевских мультфильмов, потом значительный отрезок времени заняла школа Диснея; в 60-е в Европе был анимационный взрыв — новые технологии, материалы, потом застой, спад, а сейчас опять подъем в связи с компьютерными технологиями.

— А почему тогда современные дети так тянутся к нашим старым добрым мультфильмам?

— И правильно делают. Еще во времена Советского Союза их с удовольствием покупали все страны. Тогда у нас очень много делалось для детей на бюджетные деньги. Причем следили, чтобы в основе была гуманная идея. А сегодняшние трансформеры и черепашки-ниндзя на первый взгляд как бы лихо сделаны, но однотипные и холодные. Все диктуют деньги, но сердцу не прикажешь…

— Вы работали при «Киевнаучфильме» художником-постановщиком, режиссером…

— Да, вначале там был цех художественной анимации, потом Творческое объединение, а в 1991 году образовалась киностудия «Укранимафильм». Сейчас нет уже «Киевнаучфильма». Есть НКУ — Национальная кинематека Украины. Там все помещения сданы в аренду, и они выпускают один-два фильма в год. «Укранимафильм» пока существует. Ситуация сложная. Бросает то в жар, то в холод. Некоторое время, года три назад, студия была на грани выживания — полтора-два фильма в год, денег из бюджета не выделяли, народ разбежался. Только энтузиасты остались и делали мультфильмы буквально за копейки. Потом финансирование улучшилось, и в прошлом году наш продюсер запустил большое количество фильмов. Уже уезжая на фестиваль в Клермон-Феррани, я начал новую работу. Но сейчас все опять законсервировали. Говорят нет денег. А мы сидим и ждем.

— Еще говорят, что аниматоров в Украине так же мало, как космонавтов…

— Это было раньше. Правда, сейчас и космонавтов стало больше... Имелись в виду настоящие мастера. А сейчас ведь человек, имеющий компьютер, нажимает на кнопки, там что-то шевелится, и он уже считает себя аниматором.

— А есть ли среди ваших студентов те, которые могут достойно продолжить ваше дело?

— Полно! Кем я горжусь — так это Степой Ковалем, который получил много призов за фильм «Шел трамвай №9». Еще Саша Шмыгун, Толя Лавренишин, у них тоже целая обойма призов. Кроме них есть целая когорта замечательных талантливых молодых людей. Глаз на них у меня «наметанный». Когда смотрю их работы, то могу на 85% сказать, что из человека получится.

— Почему украинские мультфильмы сегодня чаще востребованы в России?

— По тем самым финансовым причинам всю нашу коллекцию, сделанную в 1960 году, продали телевидению России. Там платят больше, чем здесь. И это выгодно Минкульту Украины. Возникает парадокс: когда я свои же фильмы, сделанные 15—20 лет назад, вижу по каналу «РТР-планета», то переписываю их себе на кассету... Ведь автор имеет только право интеллектуальной собственности. А все коммерческие права принадлежат Минкульту. Именно это ведомство финансирует создание мультфильмов. Хотя это наши с вами бюджетные деньги!

— Как вы считаете, будут ли в Украине приняты поправки к закону об авторском праве? Ведь часто автору просто невыгодно что-либо создавать, так как от проката он не получает ни копейки…

— Знаете, 8 декабря прошлого года был разговор на очень высоком уровне о насущных проблемах в анимации. В результате приняли решение создать рабочую группу, которая бы постепенно разобралась в ряде вопросов… И вот эта группа до сих пор создается… Хотя впервые в моей жизни на таком высоком уровне разговаривали именно о мультипликации. Знаю, сейчас стране не до этого — скоро выборы. Но наша анимация не пасет задних. Если посчитать собранные нами за последние пять лет призы, то их будет не меньше сорока! Причем с самых престижных фестивалей мира.

— Почти все ваши мультфильмы «для взрослых». Вы не пытались «переформатироваться» ближе к запросам юной аудитории?

— Да, практически все «для взрослых», за исключением двух — «Страна считалия» и «Носорог». Когда создаю свои фильмы, рассчитываю, что дети вырастут… Но мультфильм про носорога тоже не совсем детский. Вся суть в том, что вот жил-был носорог с очень тонкой кожей, поэтому чувствовал даже малейший укус комара. Поэтому он уже не мог даже на букашку наступить, так как понял, что ей больно. А собратья-носороги изгнали его из своего стада и стали срамить... Когда меня вызвали и спросили, о ком этот сюжет, я ответил: о поэтах и художниках, очень тонко чувствующих мир. А в 60-е годы «Голос Америки» регулярно вещал о наших диссидентах. В результате фильм не вышел на союзный экран. Получил третью категорию, а я стал «невыездным» до 80-го года…

…До последнего времени я считал, что поскольку анимация — трудозатратный и дорогой процесс, совестно делать пустышку, хочется, чтобы был сгусток идей. Сейчас, на старости лет, думаю, что все нужно делать предельно откровенно. Режиссер Ингмар Бергман говорил: «Искусство — это когда ваше послание, минуя мозг, попадает в сердце».

— А как вы объясните такое явление как «мультипликационная попса»?

— Очень просто... «Масяня» — самый яркий пример. На чем она держится? На молодежном сленге, репликах, которые интересны в наше время, минимум движений — рот открывается и закрывается, ну разве что немного меняется «интерьер». Это то, что требует массовая аудитория. Характерный пример: музыканта спросили: «Почему ты сегодня так плохо играл?» — «Пипл хавает…», — ответил он.

— Телевидение сегодня заинтересовано не в штучных товарах, а в массовом производстве. Индивидуальные произведения вытесняются серийными. Не повлечет ли это вырождения мультипликации как серьезного вида искусства?

— Думаю, нет. Во все времена были художники, которые, перебиваясь с хлеба на воду, делали то, что им по душе. Имя Ван Гога — первое пришедшее в голову. И наоборот, всегда были придворные художники, которые жили в роскоши и писали то, что им заказывали. Сегодня это разделение довольно четко просматривается и в анимации, и в игровом кино: арт-хауз и мейнстрим, то есть авторское и коммерческое кино. Кто хочет зарабатывать деньги, тот делает сериалы и рекламу. Ну и на здоровье, если в конечном результате это выглядит мастерски, а не халтурно. А Степан Коваль, к примеру, делал свой «Шел трамвай № 9» в неотапливаемом помещении, у него в руках замерзал пластилин… И пока есть такие «сумасшедшие», авторская анимация не исчезнет.

— На поддержку российской анимации в год выделяется около 10 млн. долларов. Какова ситуация у нас?

— Да, их там здорово финансируют. Причем сумма увеличивается с каждым годом. В Суздали ежегодно проводится Всероссийский анимационный фестиваль. Я им по-хорошему завидую, потому что столько работы, на сколько хватает рабочих рук. Часто наших «переманивают» туда. А что делать, если там больше платят?.. Нам в прошлом году увеличили финансирование до 5 млн. гривен. На эти деньги можно сделать двенадцать 10-минутных фильмов, в зависимости от стоимости материалов. У меня, например, они очень дешевые — два килограмма соли и угольный порошок. Но многое определяется количеством премий на международных фестивалях. И здесь мы с Россией на равных. У нас вообще парадоксальная ситуация… Обычно пирамида строится снизу, например, как в спорте: массовые занятия физкультурой, выделяются лучшие, и на вершине — олимпийские чемпионы. В украинской мультипликации же есть «олимпийцы», но нет костяка, то есть основания пирамиды.

— Многие детские товары (чипсы, напитки, футболки) с изображением мультипликационных героев — это ведь своего рода рекламный бизнес. Могут ли рекламодатели Украины откликнуться на какие-нибудь мультфильмы отечественного производства?

— Здесь опять вопрос авторского права. Если рекламодатели и откликнутся, то нам от этого ни холодно ни жарко. Режиссер казацкой серии фильмов Володя Дахно сейчас пытается отследить всех казаков, которых помещают на этикетках, на спичечных коробках. У него есть юрист, который этим занимается. Они заключили договор и пытаются с этих фирм что-нибудь получить. Когда будет принят закон, все художники сразу заинтересуются, чтобы их персонажи куда-то «попали». Пока же наблюдается только пиратское использование.

— В кинематографе всегда существует проблема хороших сценариев. Какова ситуация в мультдраматургии?

— В старые времена были хорошие сценаристы. Когда же рухнул весь украинский кинематограф, они просто разбежались, так как были невостребованы. Потому что 200 грн. за сценарий — это смех. Сейчас стоимость повысили. Но надо воспитывать новый отряд мастеров, так как старой гвардии нет, а новая еще не появилась. Теоретически в университете есть сценарная мастерская, и там попадаются даже те, кто пытается писать для анимации. Но все-таки я сторонник того, чтобы было авторское кино: когда режиссер сам придумывает идею и видит, как конкретно это будет воплощено. Ведь то, что нормально для игрового кино, для анимации неприемлемо. Федор Хитрук — динозавр советской анимации, 1917 года рождения (дай Бог ему здоровья), автор серии «Винни-Пуха», «Каникулы Бонифация» и многих других мультфильмов, сказал: «Был период, когда аниматоры, как золотоискатели, пытались застолбить участки в плане материала (коллаж, вырезки, пластилин), а сейчас наступило время разрабатывать эту жилу в глубину…». Например, можно просто вырезать персонаж из бумаги, ручки-ножки отдельно. Но что сделал Юрий Норштейн, начиная от «Ежика в тумане» и заканчивая «Шинелью»?.. Его персонажи также из клочков бумаги, но это намного глубже, и у них огромные возможности для игры…

— А вы поддерживаете с Норштейном контакты?

— Конечно. Всегда встречаемся на фестивалях. Он живет в Москве и при всех почестях говорит о себе: «Я — неуч». Потому что у него нет образования. Но дай Бог нам всем быть такими неучами. Он ведь тоже один из ортодоксов, работающих только вручную, без компьютера…

Вот и свой фильм «Засыплет снег дороги» я называю принципиальным «ретро». Во-первых, потому что он снят на пленку, а сейчас все снимают на электронные носители; во-вторых — сюжет: человек вспоминает прожитую жизнь; а в-третьих, у меня подобралась группа, где средний возраст зашкаливает за пенсионный...

— Если бы вам одна из наших общественных сил предложила сделать анимацию на тему «Выбор Украины-2006», какой бы мультсюжет и какие образы вы бы использовали?

— Сделать мультифильм о наших выборах? Поверьте, мультсатира меня уже давно не интересует. Я уже отдал дань сатирическим фильмам. И все школьные годы рисовал шаржи на учителей. В политике у меня есть свои симпатии и антипатии. Но ломать голову над этим нет желания.

Сивоконь Евгений Яковлевич родился в 1937 году, окончил графическое отделение Киевского государственного художественного института, режиссер, художественный руководитель
«УКРАНИМАФИЛЬМа».

Краткая фильмография:
«Осколки», «Человек, который умел летать», «Сказка про доброго носорога», «Доброе имя», «От звонка до звонка», «Дробь», «Человек и слово», «Сказка о белой льдинке», «Осторожно — нервы!», «Дверь», «Приключения кузнеца Вакулы», «Лень», «Рокировка», «Окно», «Как у нашего Омелечка»...