СЛУГА И ГОСПОДИН — НЕ БЛИЗНЕЦЫ-БРАТЬЯ

Среди многочисленных театральных интерпретаций гоголевской «Женитьбы» преобладают те, в которых пьеса представлена как сатирическое полотно с мифопоэтическим вывертом в финале. Бегство главного героя от невесты, бедняжки Агафьи Тихоновны, предстает избавлением от вечно-женственного, от самого института брака.

Как только это бегство не изображали! В постановке петербургской Александринки Агафья Тихоновна парит над Подколесиным, как вражеский истребитель, но жених успевает выпрыгнуть в окошко. В недавней премьере Молодого театра, состоявшейся 11 мая, недоженившимся Агафье Тихоновне и Подколесину противостоит счастливая парочка — лакей Степан и горничная Дуняша. Мораль сей басни такова: если дворяне и купцы институтом брака пренебрегают, то простой народ только и делает, что женится.

Ирма Витовская (Дуняша) сыграла премиленькую субретку, но не в испанско-цыганском, а в русском стиле. Создавалось впечатление, что такая не упустит даже вялого Подколесина. По воле режиссера — Тараса Криворученко влюбленная парочка слуг стала одним из гвоздей спектакля. Степан (Р.Равицкий) и Дуняша (И.Витовская) как бы обрамляли «Женитьбу» своим вполне удачным союзом. Остальным героям, и даже женатому Кочкареву, до их счастья было далеко.

Кочкарев (В.Чигляев) оказался не крупнокалиберным бесом, как это случается во многих постановках «Женитьбы», а мелким бесенком-остроумцем. Язык он высовывал прегадко и всячески обольщал Подколесина (заслуженный артист Украины Я.Гаврилюк) вечно-женственным, но из обольщения этого ничего не вышло. Агафья Тихоновна (О.Хижна) походила не на купеческую дочку, а на тургеневскую барышню, и даже наряд у нее был соответственный — томно-голубой. Словом, гоголевские герои выглядели облагороженными и даже покрытыми глянцем, правда, не хрестоматийным, а театральным. В итоге Агафья Тихоновна казалась благовоспитанной кисейной барышней, мечтающей о «благородном» женихе.

Художник по костюмам (Лариса Чернова) особое внимание уделила гардеробу Агафьи Тихоновны, венчальное же платье было подстать наряду боярышни. Вероятно, таким образом хотели подчеркнуть принадлежность Агафьи к вечно-женственному, а не к вечно-купеческому. Мифопоэтический выверт — неотъемлемая принадлежность финала многих постановок «Женитьбы» — дал о себе знать. Куда уж нам без него...

Гоголь назвал «Женитьбу» совершенно невероятным событием в двух действиях. В постановке Молодого театра пьеса выглядела событием не только вероятным, но и очевидным. Женофобия, как выяснилось, в крови у каждого второго мужчины, и только бравые лакеи вроде Степана этим пороком не страдают. А как же избитая французская поговорка «Каков господин, таков и слуга»? Оказывается, среди слуг есть исключения. И даже очень приятные.