Слово «в законе»

Попытайтесь ответить на вопрос: где взрослому человеку в Украине можно выучить государственный язык? Хотя бы в столице, не говоря уж о востоке и юге страны... На заре нашей независимости, еще в 1989 году, когда был принят Закон о языках и украинский язык стал государственным, начали открываться курсы украинского языка при многих учреждениях и организациях. В 1991 году в Киеве действовали государственные курсы украинского языка «Говоримо українською». Без отрыва от работы учили министерских чиновников. В 1995—1996 годах, когда мэром столицы был Александр Омельченко, курсы украинского языка действовали при Киевской городской государственной администрации, старательным выпускникам даже вручали удостоверения...

Постепенно интерес государства к знанию его гражданами родного языка сошел на нет. И, наверное, «маленький украинец» этого не заметил, как и факта какого-либо участия государства в своей жизни...

Теперь организация курсов украинского языка — частное дело. Преимущественно это курсы для небольших групп, часто под грифом «украинский язык как иностранный», продолжительностью от двух недель до шести месяцев и стоимостью от 70 до 200 гривен за академический час. Около пяти лет бесплатные курсы украинского языка существуют при Всеукраинском обществе «Просвіта» имени Тараса Шевченко, однако на сегодняшний день на них записалось только двое киевлян. Наберется человек пятнадцать — тогда и начнутся занятия...

Ясное дело, группами по восемь-пятнадцать человек не охватить всех тех, кто не знает государственного языка. А сколько среди них желающих его выучить? Ведь сегодня в Украине в большинстве ситуаций можно обойтись русским. Среди учебников по украинскому языку не предусмотрены самоучители для взрослых. Хотелось бы, чтобы на слуху у украинцев был учебный сайт по украинскому языку, со звуковыми упражнениями, игровыми ситуациями, электронными словарями... Такого сайта для целостного восприятия языка у нас пока нет. А те, что есть, скорее однобокие, чем всеобъемлющие: на одних размещены электронные учебники, на других — словари, где-то есть упражнения по фонетике, а где-то предлагаются переводческие услуги. Есть даже веб-сайт учительницы украинского языка из Австралии... Однако все это в целостную систему не укладывается. Привлек внимание детский украинский портал «Соняшник» со стишками, веселыми историями, считалочками. Но вместо того чтобы порадоваться — вот наконец-то найдешь немало если уже не вечного, то разумного и доброго, — с огорчением читаешь под картинкой: «Це медвежа звуть Сніжок». А рядом — стишок: «Під будинком є печера, у печері є вечеря: три тарілки, ложка, пляшка, а на пляшці — синя пташка» (?!).

Курсы или репетитор?

Когда постигаешь глубину проблемы с распространением украинского языка, начинаешь искать специалистов, которые бы могли помочь делу. (Конечно, можно долго разглагольствовать о том, почему вообще на 19-м году независимости многие люди не знают языка и в чем причина — в их собственной мировоззренческой неполноценности или в позиции государства, но разве от этого дело сдвинется...)

Любопытно, например, что у нас существует общеобразовательная государственная Международная украинская школа для украинских школьников, проживающих за рубежом. Она была создана при Министерстве образования и науки Украины распоряжением Кабмина от 7 марта 2007 года. Здесь практикуется дистанционное обучение через Интернет, в ее арсенале — и электронная библиотека, и скайп, и диктанты. Ребенок из диаспоры по окончании этой школы может получить все необходимые документы и поступить в вуз уже в Украине. Дело интересное, и к тому же школа государственная.

А могло бы Министерство образования и науки создать структуру, где бы язык учили и взрослые? В пресс-центре ответили, что работают только курсы повышения квалификации для учителей при Институте последипломного образования. Еще при министерстве есть НИИ украиноведения. Поинтересуемся, как его специалисты относятся к обучению украинскому языку взрослых?

— В 1995 году я преподавала на курсах украинского языка, действовавших при Киевской горгосадминистрации. Моим «контингентом» были работники культуры: музыкальные работники, телеоператоры, — рассказывает Светлана Ермоленко, член-корреспондент НАНУ, ведущий научный сотрудник НИИ украиноведения, заведующий отделом стилистики и культуры речи Института украинского языка НАНУ. — К сожалению, сегодня такой практики у нас нет. В России существует большая государственная программа по изучению русского языка, есть интернет-ресурс «Грамота.Ру». Я всегда мечтала о справочной службе по украинской грамматике и стилистике в Интернете. Это правда, что интернет-пространство у нас еще не освоено.

Знаю, что некоторые сотрудники Верховной Рады нанимают репетиторов. В нашем государстве нет социального запроса на знание государственного языка, а в других странах без языковой компетентности просто не примут на работу. Недавно я была в Днепропетровске — там при университете создан Центр украинского языка, действуют и курсы.

Наше государство сегодня должно позаботиться прежде всего об издательствах, у нас уже забыт авторитет академических издательств. Я редактор научного сборника «Культура слова», который издает Институт украинского языка НАНУ с 1967 года. На сегодняшний день его тираж упал до 100—200 экземпляров. Проблема и в том, что мы не даем интересной информации на украинском языке — большинство газет преимущественно двуязычные или русскоязычные.

Русификации способствуют и иностранные дипломаты — прибыв в страну, они сначала изъявляют желание выучить украинский язык, а потом почему-то обращаются к русскому...

Я возлагаю надежду на юных — наш язык должен сохраниться в садиках и школах. Кстати, любопытно, что украинский язык молодых журналистов из-за рубежа уже не отличается от нашего, «материкового», — отмечает ученый.

А как бы отнеслись к обучению языку взрослых в Академии педагогических наук? «Мы учим только детей», — отвечает заведующая лабораторией обучения украинскому языку Института педагогики АПН Галина Шелехова.

А о том, как учат украинский язык студенты вузов, рассказывает профессор кафедры языка и стилистики Института журналистики КНУ Александр Пономарив:

— Обучение у нас подчинено Болонскому процессу, но к нему нужно подходить творчески. Мы стараемся вместить наши темы в два раза меньшее количество часов. Обучение языку взрослых — очень нужное дело. Нужны и курсы, и учебный сайт — чем больше форм изучения языка, тем лучше. Сегодня, на мой взгляд, нужно активно обучать языку власть имущих. Для этого есть курсы при некоторых организациях, но это скорее по желанию, нежели по необходимости.

— Я преподаю в секретариате Кабинета министров на курсах украинской деловой речи, — рассказывает кандидат педагогических наук, доцент кафедры украинского языка и методики обучения Киевского городского педагогического университета имени Б.Гринченко Наталия Дикая. — Учеба на них продолжается полгода. Желающие иметь репетитора могут легко найти его в Интернете. Для молодых людей, которые собираются поступать в вуз, при нашем университете есть подготовительные курсы, где можно основательно овладеть языком (продолжительность учебы от трех до шести месяцев).

Как видим, изучение языка у нас — преимущественно личное дело гражданина, поскольку государство тут ничем помочь не может. Рассказывает доцент кафедры современного украинского языка Института филологии Киевского национального университета имени Т.Шевченко Виктория Коломийцева:

— Среди взрослых внушительный процент тех, кто не изучал украинский в школе, был от него освобожден. А теперь даже наша экономика зависит от патриотизма, когда человек стремится и производить, и потреблять украинское. Взрослые люди уже имеют определенное образование, опыт, а значит, во-первых, должны искать языковую среду, украинских собеседников, во-вторых — читать украинские книги, а в-третьих — обращаться к репетитору. Когда-то у меня был ученик, работавший в Министерстве обороны. Ему хватило десяти занятий, чтобы довольно хорошо овладеть языком. Надо сказать, украинские филологи настолько доброжелательны, что просят за свои услуги совсем недорого. Я бы охотно прочитала на общественных началах курс лекций по украинскому в Верховной Раде, но оттуда к нам не обращаются…

Кое-что о языковых нормах

Специалисты Института украинского языка НАНУ по мере возможности пытаются быть полезными делу украинизации нашей страны. В начале 90-х годов они преподавали на курсах, организованных обществом «Знання». Некоторых из них приглашали в Министерство энергетики, Министерство труда перевести на украинский язык официальные бумаги. В Доме ученых на общественных началах проводятся встречи под названием «Світлиця елітарного мовлення», где собирается почтенного возраста аудитория из сотрудников Академии наук и преподавателей вузов.

Но было бы странно, если бы современный учебный сайт по украинскому языку создали академические ученые да еще и из бюджетного учреждения. Они скорее приобщились бы к разработке упражнений по языку, поскольку многие из них являются авторами учебников и словарей.

— По-моему, организацию сайтов и курсов должно взять на себя государство. В столице — Киевская городская государственная администрация, в бюджете которой есть статья на культурные нужды: ведь речь идет о привлечении специалистов — от лингвистов до программистов. На таком сайте можно было бы, разместив анкету, изучить спрос на обучение, — размышляет замдиректора по научным вопросам Института украинского языка НАНУ Ирина Гнатюк. — Кстати, мы принимаем очень много телефонных звонков в отделы терминологии, ономастики, культуры речи; предоставляем большое количество консультаций, проводим лингвистические экспертизы. Однако политики к нам не обращаются, видимо, обходятся собственными силами, — не секрет, что Виктора Януковича украинскому языку научила Анна Герман.

Многим людям, чей украинский язык «хромает», подошел бы, например, просмотр телевизионных новостей. Однако речь телеведущих далека от словарных норм.

Кстати, во времена русификации выходило очень много книг на украинском языке, но из устной речи он вытеснялся. А сегодня люди активно пытаются разговаривать, а там, где есть живое слово, есть поиск, словообразование. Только бы оно не было искусственным. Классический случай: слово «мрія» выдумал Михаил Старицкий, написав письмо Олене Пчилке. Тогда было слово «мріти», что означало «бовваніти», т.е. «виднеться вдали».

Любопытно, что в новостях на СТБ, — говорит г-жа Гнатюк, — используют правописание 1928 года, это языковой эксперимент. Видимо, так их сориентировали научные работы нашего сотрудника, известного историка языка, члена-корреспондента Академии наук Василия Нимчука. Хотя, конечно, в словарях ни «Европи», ни «етеру» нет.

Правописание 1928 года «законсервировали» в своем языке американские и канадские украинцы, родившиеся уже на чужбине. Это правописание, хоть и просуществовало недолго, известно тем, что им пользовались в период активной украинизации. Его утвердил тогдашний нарком образования Украины Николай Скрыпник. Это было компромиссное правописание, поскольку учитывало традиции Восточной Украины и западноукраинскую литературную традицию. Оно должно было сыграть консолидирующую роль, ведь Украина тогда еще была разделена. В 1933 году это правописание уже запретили, а эмигрировавшие ученые и культурные деятели, прихватив с собой «скрыпниковские» словари, «законсервировали» тогдашний язык. В Украине же в 1933 году из правописания максимально изъяли все исконно украинское, акцент был сделан на общих чертах украинского и русского языков. Значительным шагом вперед было принятие в 1946 году нового правописания — в нем участвовали Максим Рыльский и Павло Тычина. Следующее издание правописания — 1960 год.

Сегодня говорят, что у нас нет правописания. Я с этим не согласна, — продолжает ученый. — Новое правописание 1990 года создавалось во время, когда в обществе происходили большие изменения, в культурную сокровищницу возвращались произведения реабилитированных классиков украинской литературы. Вспомнили и о старом правописании. К нам кипами приходили письма от учителей и культурных деятелей со всей Украины с предложениями относительно норм литературного языка. Еще было четвертое издание правописания 1994 года, а последнее издание вышло в 2007 году.

Кстати, в Украине до сих пор не утверждена Комиссия по правописанию, которая должна существовать при Кабинете министров. Такую комиссию возглавляет не лингвист, а вице-премьер по гуманитарным вопросам. Это вопрос политический. А между тем мы в институте создали Согласительную комиссию по правописанию, издаем словари.

Есть язык — есть государство

Подъем престижа украинского языка у нас, так повелось, всегда был делом общественности.

— В прошлом году мы отметили 140-летие Всеукраинского общества «Просвіта» имени Тараса Шевченко. Как известно, национальное развитие началось с выдающихся деятелей культуры — Ивана Франко, Олены Пчилки, Леси Украинки, Мыколы Лысенко. Украинцев по-прежнему объединяет слово, — рассказывает заместитель председателя общества Николай Нестерчук. — И наша задача сегодня — утвердить и сохранить украинский язык как государственный. Любопытно, что молодежь чувствует себя сегодня полноправными гражданами Украины. У нас есть 17 газет в областях, свои ячейки в разных районах страны. Поэтому в каждой области общество всегда поможет найти учителей для курсов украинского языка: если уж создавать такие курсы, то по всей Украине. Мы готовы обращаться в главные управления образования и науки на местах, проводить вечерние занятия в школах. Только нужно, чтобы государство помогло: на год нам выделяется три миллиона гривен, но этого маловато. Ведь мы издаем книги, выпускаем фильмы, компакт-диски.

Вспоминаю, с каким подъемом начиналось массовое движение за возрождение украинского языка в 1989 году. Ячейки Общества украинского языка создавались везде — в школах, университетах, на производстве. От ОУЯ в Верховную Раду пришло очень много депутатов, почти вся «Народна Рада». Вокруг родного слова объединилось более полумиллиона граждан.

Правда, сегодня мы ощущаем определенный спад... Для развития украинского языка нужна политическая воля, чтобы изучение языка стало обязательным для каждого гражданина — в организациях, учреждениях, для чиновников районных, городских, областных администраций.

В начале 1990-х «Просвіта» вела курсы украинского языка. Последние пять лет они тоже есть, но не работают — не набирается желающих. Это двухмесячные курсы, рассчитанные на 70 часов, с практическими занятиями, упражнениями по языку. Преподаватель курсов Ирина Гопанчук из Киевского международного университета в свое время вела занятия и в Верховной Раде, и в Конституционном суде. Что же касается учебного сайта по украинскому языку, то его можно было бы создать и при нашем обществе — нужны только средства и организатор. Можно и при Министерстве образования и науки.

Интересно, что обязательное изучение украинского языка для наших граждан было предусмотрено еще в 1997 году в давно пылящемся постановлении Кабинета министров «Об утверждении комплексных мер по всестороннему развитию и функционированию украинского языка». Кстати, подписал его якобы русскоязычный премьер Валерий Пустовойтенко. Но как актуально сегодня звучат невыполненные положения постановления: «Использование украинского языка во всех сферах общественной жизни не соответствует доле украинцев в общей численности населения»; «необходимо усовершенствовать систему переподготовки специалистов — представителей национальных меньшинств с целью улучшения их знаний по украинскому языку»; «нужно проводить социолингвистические и психолингвистические исследования языкового поведения различных групп населения Украины во всех ее регионах». На 1997—1998 годы была запланирована разработка программ тестирования по украинскому языку, в частности и для иммигрантов, желающих получить украинское гражданство. Возлагалось это на Министерство образования, Национальную академию наук, Госкомнацмиграции, Министерство юстиции, общества «Просвіта» и «Знання». На 1997—2002 гг. предполагалось организовать изучение украинского языка для государственных служащих, руководящего состава военнослужащих, работников СМИ, редакций и издательств, предпринимателей и работников сферы обслуживания, работников банковско-кредитной сферы, сотрудников научно-производственных и научно-исследовательских организаций, инженерно-технических работников, работников национально-культурных обществ. Трудно не поддаться ностальгии по несбывшимся надеждам, но мало ли законов и постановлений у нас не исполняется!

— У нас по-прежнему проблемы с языковой средой для украинцев! — замечает народный депутат Украины, председатель Всеукраинского общества «Просвіта» имени Тараса Шевченко Павло Мовчан. — Восток и юг Украины сплошь русскоязычные. Волынь не принимает Первый национальный канал телевидения, зато смотрит белорусские телеканалы. Я два года не могу пробить в Верховной Раде закон о статусе украинского языка как государственного. Государственный язык должен быть обязательным для всех учреждений, нужно установить ответственность за его игнорирование. Наши издательства неконкурентоспособны, российская книга дешевле украинской, хотя должна бы облагаться большим налогом. Наши рынки не защищены перед иностранной продукцией, а во Франции Академия словесности регулирует эти вопросы, благодаря чему вестернизация культуры остановлена буквально на границе страны.

Украинская книга — источник знаний или… грусти?

Издательство «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА» известно в Украине уже 17 лет. Изысканный украинский язык, известные и новые авторы, интересные переводы, замечательная полиграфия — все это привлекает внимание к его продукции. А ведь изучать язык можно и по книгам — неважно, что они преимущественно детские.

— Сейчас мы работаем над нашей взрослой серией, — рассказывает директор издательства Иван Малкович. — Ведь уже выросло поколение, которое воспитывалось на наших азбуках, теперь это уже студенты. На встречах, в электронных письмах они настаивали, чтобы мы начали выпускать и взрослые книги. Сообщаю: в конце года у нас выходит роман Лины Костенко «Записки українського самашедшего».

— Вы первыми издали семь томов «Гаррі Поттера» — это тоже редакционная политика?

— Если возможность быть первыми совпадает с высоким качеством перевода, я только рад этому.

— Недавно вышло новое издание книги Всеволода Нестайко «Тореадори з Васюківки». Наверное, это книжка и вашего детства?

— Она выходила в начале 1970-х годов, тогда мне было лет десять. С большой радостью могу сказать, что сегодня общий годовой тираж «Тореадоров» больше, чем у первого тома «Гаррі Поттера».

— Как вы считаете, почему в Украине есть взрослые люди, не знающие украинского языка?

— У нас катастрофически низкий порог национального достоинства. К тому же разрушен авторитет людей, обладающих этим достоинством, недостаточно о них говорят, как о той же Лине Костенко. Собственно, об идеологии и ценностях должны говорить люди, сделавшие что-то стоящее, а не только любители поговорить. И очень грустно, когда журналисты становятся заложниками дешевых антиукраинских политиков, тогда они мало чем от них отличаются.

У нас хватает провокаторов, а действительно национального достоинства — нет. Я был в жюри кинофестиваля «Молодость» — и набрался там стыда. Демонстрировали на русском языке три фильма якобы украинских режиссеров. Наша ситуация объяснению не подлежит... Болгары, грузины, сербы сняли кино на своих языках — и там речь не идет о том, что эти фильмы могут «не пойти» в прокате и не собрать денег. Председатель жюри Тони Гатлиф, известный французский режиссер, снимает свои фильмы на ромском языке, а потом их дублируют на французском. Это нормальные люди, не пораженные бациллой национальной недостойности. Одним лишь законодательством, которое даже работает, на ниве языка ничего не достигнешь. Нужно, чтобы в Украине был соответствующий климат. Ведь в 1990 году более 90% наших людей проголосовали за независимость страны.

Однако... в этом году проект «Книга по государственному заказу» предусматривает только 80 названий книг — к тому же не только украиноязычных, но и изданий на языках национальных меньшинств.

— На сегодняшний день государство не владеет информацией о том, сколько и где в Украине покупается и продается книг отечественных издательств, и продается ли вообще, — рассказывает президент Украинской ассоциации издателей и книгораспространителей Александр Афонин. — Книжный бизнес в Украине просто нищенский по сравнению с другими европейскими странами. Если взять российские издательства, занимающие первые десять мест в рейтинге продаж, то у каждого из них суммарные оборотные средства больше, чем у всех вместе взятых украинских издательств в течение целого года. Украинское издательское дело так и не стало культурной индустрией. Потому что 1,2 книги на душу населения не является признаком развития издательской отрасли как таковой. А в Европе аналогичные показатели составляют от четырех до семи книг.

Украиноязычная книга сегодня в очень непростом положении. Если абстрагироваться от так называемых государственных заказов (школьные учебники по заказу Министерства образования и науки), не считать издания по программе «Украинская книга», то останется только так называемая рыночная книга, которая отнюдь не преобладает над русскоязычными изданиями. По данным Книжной палаты, на сегодняшний день издано
11 805 названий украиноязычных книг суммарным тиражом 20 844 000 и 4 575 названий русскоязычных изданий общим тиражом 14 914 000. Эти цифры демонстрируют, что средний тираж украиноязычных изданий — в пределах 1700 экземпляров, а русскоязычных — более трех тысяч на одно название. Получается, что русскоязычная книга в два раза доступнее украиноязычной. К тому же на каждые две украинские книжки приходится восемь российских — то есть собственно украинские книги на нашем рынке составляют лишь 20%!

Нам нужно решать вопрос кредитования отрасли. Банки никогда не берут книгу в залог и не дают под нее деньги. Но ведь книга — национальный продукт! За 18 лет государство очень мало давало средств на пополнение фондов библиотек. А в этом году у библиотек с национальным статусом нет даже подписки на газеты. Самое печальное, что на уровне лидеров государства это воспринимается почти как норма. Хотя мировая практика свидетельствует: не менее 30% книг, издаваемых в стране, должны выкупаться библиотеками. В США эта цифра достигает 40%. Наш читатель не найдет в библиотеках книг середины 1990-х—начала 2000-х годов, ведь средние тиражи — меньше тысячи экземпляров. Получается, что, ограничивая финансирование библиотечных фондов, государство вырезает из нашей истории целые временные отрезки… Уже в 2020 году о нашем настоящем будет нечего вспомнить…

Нации возрождают интеллектуалы

Печально, но это уже украинская традиция — мы утверждаем наше достоинство по «синусоиде»: за подъемом — спад, а вместо общественного контроля за собственными правами — размытые горизонты национальной неполноценности. На 19-м году независимости многие украинцы не знают родного языка. А наших интеллектуалов, которые могли бы активно содействовать возрождению украинства, до реальной власти не допускают, следовательно, они не оказывают влияния на реальную жизнь.

А в соседней Чехии результатом именно национальной самоидентификации народа стала независимость и достойное качество жизни. Об истории возрождения страны рассказывает Чрезвычайный и Полномочный Посол Чешской Республики в Украине Ярослав Башта.

— Возрождение чешского языка и национальной культуры — это долгая история, ей почти 200 лет. Началась она около 1790 года. Тогда в Австрийском государстве произошли изменения — это было время рационализма, правил Иосиф Второй, который провел много полезных реформ, — например, отменил крепостное право. Но с него началось и онемечивание: для официального общения использовался только немецкий язык. В чешском обществе возникло движение интеллектуалов, которые поставили целью возрождение чешской нации, и начали они с чешского языка.

Когда я наблюдаю за тем, что происходит в современном мире, вижу, что некоторые исторические выводы актуальны и сегодня. Это отмечает в мемуарах и один из наших первых выдающихся политиков ХІХ века Франтишек Палацкий. Он рассказывает, что чешские интеллектуалы объединились для возрождения нации еще в 1820 году, — и это уже была идея романтизма, ставшая очень успешным экспериментом. Первое поколение интеллектуалов возродило чешский язык. Отмечу, что уже в средние века на чешский язык была переведена Библия. Очень долго чешский язык использовался на огромных территориях, где была не только нынешняя Чехия, но и Словакия, Польша и Литва. В ХV—ХVІ веках он использовался прежде всего в качестве дипломатического языка. Еще до середины ХVІІІ века на территории тогдашнего Чешского королевства, например в Силезии и Польше, все документы и книги писались на чешском языке.

После того как в Тридцатилетней войне, после 1648 года, мы утратили независимость, в течение двухсот лет чешским языком пользовалось преимущественно сельское население. Чехи не могли с этим смириться. Наши интеллектуалы начали создавать чешскую грамматику, словари. Искореняя немецкие слова, заимствовали слова из польского и балканских языков.

Второе поколение преобразователей в 1848 году воплотило намерение добиться определенных возможностей в политике и экономике Австрийской монархии. Эти люди заложили основы чешской индустрии. До 90-х годов ХІХ века в Чехии было 70% промышленности тогдашней Австро-Венгрии.

Третье поколение интеллектуалов после Первой мировой войны основало уже независимую Чехословакию.

Чехословакия, освобожденная в 1918 году от германского и австро-венгерского влияния, унаследовала дух национального возрождения. Кроме южных славян (например хорватов на юге Моравии), в нашей стране были представлены все нации бывшей Австро-Венгрии: чехи, словаки, немцы, венгры, поляки, русины, евреи. У нас было демократическое государство, но государственным языком стал один — чешский. А словацкий язык считался диалектом чешского. Люди, жившие на юге Словакии и Венгрии, а также в горах на границе Чехии и Моравии, чьим родным языком был немецкий, могли свободно на нем общаться, но при одном условии: желаешь быть на государственной службе — должен знать чешский. Основание Чехословакии состоялось мирным путем, за исключением приграничных провинций, которые были немецкоязычными, провозглашали себя независимыми и хотели присоединиться к Австрии. Тут пришлось чехословацкой армии...

Еще раз нам пришлось воевать за свою независимость на собственной территории, когда Венгерская Советская Республика начала посягать на юг и восток Словакии, — в той войне мы потеряли около пяти тысяч солдат.

В 1938—1939 годах Чехословакию разрушила гитлеровская Германия — фюреру показались угрожающими наше национальное сознание и патриотизм. В то время мы относились к самым развитым странам мира.

Четвертое поколение интеллектуалов после Второй мировой войны сделало Чехословакию в самом деле чешской. А наше пятое поколение в 1993 году основало независимую Чешскую Республику.

История возрождения Чехии продолжалась почти 200 лет. Сейчас мы стремимся быть одной из наиболее развитых стран Европы в пределах Евросоюза. Нам удалось пройти определенное «теоретическое» соревнование между новыми и старыми членами ЕС.

Романтический социальный эксперимент, осуществленный на заре нашей государственности чешскими интеллектуалами, стал историей крупного национального успеха. Когда он начинался, на территории нынешней Чешской Республики проживало
3,5 миллиона чехов, теперь 10 миллионов людей разговаривают на чешском языке. Огромную роль в нашей истории сыграли чешские писатели. В течение ХХ века они жили и в Чехословакии, и за рубежом — во время Первой и Второй мировых войн, и после 1948 года, в период коммунистического диктата. Тогда оказалось, что в течение сорока лет, с 1948 по 1989 год, у нас была не одна чешская литература, а три: официальная литература, сотрудничавшая с коммунистическим режимом, писатели-диссиденты и писатели, жившие за границей. После 1989 года все это дало современную чешскую литературу.

Кстати, большую роль в становлении нашей государственности сыграли студенты — в 1939 году они выступали против нацистской оккупации, в 1968-м — против советской, а в
1989-м праздновали победу над тоталитарным режимом. Вся история нашей нации подтверждает, что ее писали и пишут интеллектуалы. Наш первый президент Томаш Масарик был профессором философии, второй, Эдвард Бенеш, — историком. Правда, во времена тоталитаризма нами правили рабочие и военные. А в 1989 году нашим президентом стал писатель Вацлав Гавел.

Мы чтим и ценим чешский язык. Чтобы работать в нашей стране, иностранцы должны его знать, а кроме того принимать нашу культуру и законы.