ШЕРШАВЫМ ЯЗЫКОМ ЭЗОПА

Думаю, многие видели на страницах перекидных календарей крылатые фразы — эдакое годичное собрание афористических мыслей. Идея вроде бы и неплохая, глянул на новое число календаря — и духовно обогатился, но если вдуматься глубже, в сущности, примитивна она, банальна и даже опасна. Ибо возможность пользоваться расхожими упрощенными понятиями все больше отучает нас от необходимости идти вглубь явления, заставляет довольствоваться плакатной однозначностью события.

Мысли об этом возникли после спектакля «Эзоп» Г.Фигейредо (перевод Л.Олевского, П.Шабатина) в Национальном театре им.И.Франко. Идя на премьеру, бросила взгляд на листок календаря — «Драгоценный камень и среди грязи сохранит свою ценность». Подумалось, ну просто об Эзопе.

Раскрывшийся занавес явил на сцене роскошный дом греческого философа Ксанфа, имя которого, благодаря драматургу, вошло в ставшую тоже крылатой фразу: «Ксанф, выпей море!». Сценограф (В.Бортяков) соорудил на сцене грандиозную декорацию с боковыми лестницами, внутренними анфиладами подземелий, фонтаном посредине, решив все, в том числе и костюмы героев, в белом цвете. Логично, что по цвету выпадает из этой белизны Эзоп, костюм которого легче определить качеством — грязный, чем оттенком цвета. Эти два полюса — Ксанф и его окружение как олицетворение людей, имеющих власть над себе подобными, и Эзоп как воплощение явления рабства — вслед за драматургом берется исследовать режиссер спектакля М.Гринишин. Актеры красиво произносят фразы пьесы, удивляя зрителей актуальностью давно написанных слов, они замечательно движутся (Л.Смородина, Т.Олексенко, А.Богданович, А.Заднепровский — балетмейстер Л.Попович), изображают греческий быт и нравы. Но остается неясным главное — жанр спектакля, то ли иронично относятся к своим персонажам актеры, то ли «на серьезе» играют они героическую комедию.

Впечатление однозначности решения таких животрепещущих и всеобъемлющих тем, как рабство духа, власть денег и положения, личная внутренняя свобода, стремление к ней и возможность отдать за нее жизнь, несет в себе выстроенность отношений персонажей по принципу поверхностного рисунка. За рамками ролей остается огромное пространство внутреннего проживания. Актеры не живут страстями своих героев, они их достаточно органично иллюстрируют. Образ Эзопа (Б.Бенюк), центральный и главенствующий, решен актером в этом же стиле. Богдан Бенюк, обладающий мощным актерским потенциалом, вынужден играть бомжеватого вида уродца, косноязычно произносящего гениальные в своей простоте морали. В его облике нет даже намека на величие духа.

Рабское начало в Эзопе изображается актером физически настолько ярко, что все его мысли о свободе и страстное стремление к ней выглядят бледно и неубедительно. Режиссер и исполнитель пошли по пути отказа от демонстрации внутренне сильной натуры Эзопа. Он выходит на сцену изначально сломленным, униженным до крайности, и борьбу за свою свободу ведет вяло, словно заранее понимая, что попытки эти обречены на неудачу. Тем более непонятно, что могло привлечь такую обворожительную и благополучную Клею, к ногам которой согласен упасть любой мужчина, в таком оборванном, грязном и уродливом рабе? Чтобы возбудить в такой женщине такую страсть, ого-го какая внутренняя убежденность нужна! Только лишь заученными баснями-аллегориями про лису и виноград, вряд ли. А вот смелости Эзопу не занимать. Благо режиссер, не раздумывая, благословляет Ксанфа на безграничный демократизм. И вот уже вывалянный в грязи Эзоп, только что снявший с шеи рабское бревно, усаживается на белые подушки, на край бассейна, где только что омывала свое прекрасное тело Клея. Зря клевещут на этих философов, они рабов своих могут и на подушки усадить, и вина поднести. Все эти несуразности наталкивают на мысли о неглубокой продуманности и мотивации сценического повествования. Пространство спектакля не пульсирует эмоциями актеров, что-то не связалось в их взаимоотношениях, чтобы зрителю стало ясно — спектакль живой. Сюжет об Эзопе игран-переигран, и браться за него имеет смысл только при наличии оригинального решения, которое исключит вторичность, обыкновенную декларативность, даст возможность избежать одномерности сценического повествования и явит взгляд современного мастера на сценическую интерпретацию классического произведения. Впрочем, и в таком виде спектакль «Эзоп» найдет своих почитателей. Ведь для многих достаточно читать не книги, а лишь афористические высказывания на листках перекидных календарей.