ПРОПУСК НА НЕБЕСА

52-й по счету Берлинский международный кинофестиваль впервые проводила обновленная команда во главе с Дитером Коссликом (кстати сказать, прежний директор Мориц де Хаделн с видимым удовольствием посещал различные мероприятия, в том числе и связанные с украинским кино, и все относились к нему с огромной симпатией). Каких-то фундаментальных перемен замечено не было, но кое-что новое все же появилось. В первую очередь это касается отношения к немецкому кино. Фестиваль проводится на земле Германии и, стало быть, он должен проводить политику, направленную на поддержку отечественной киноиндустрии. Поэтому в конкурсной программе на сей раз было аж четыре немецких фильма, а еще две ретроспективы хозяев кинофорума. Голливуд, соответственно, был потеснен — теперь его не так много и он не так заметен.

Что ж, Берлин может задать новые принципы фестивальной политики. И то — разве нормально, что на последнем Московском фестивале в конкурсе не было российского фильма? По мне, так нездорово. Хотя, если судить по представленному в «Форуме» (один из главных секторов Берлинале) фильму «Апрель» (режиссер-дебютант Сергей Мурзенко), в российском кино с профессиональным уровнем фильмов дела не блещут, и потому с отбором на фестивали то и дело возникают проблемы.

Второе, чего нельзя было не заметить, наличие в «Панораме» (второй по значимости официальный раздел фестивальной программы) и «Форуме» довольно большого количества видеофильмов, в основном документальных. Новые технологии позволяют транслировать видеоизображение на большой экран без особого ущерба для качества, и даже переводить изображение с видео на кинопленку. То ли еще будет... Среди документальных запомнилась австрийская картина «За шторами. Секретарь Гитлера» Андре Хеллера и Отмара Шмидерера. Бывшая секретарша фюрера, 81- летняя Траудл Юнге, полтора часа рассказывает, глядя в камеру, о своем бывшем патроне. Честно говоря, не очень интересно — как Гитлер любил и жалел цветы (их для него никогда не срезали), как в последний год совсем было потерял чувство реальности, о Еве Браун и о том, что происходило в последние дни в бункере… Но что-то заставляет смотреть на женщину, молчавшую все эти годы и только перед смертью заговорившую (на следующий день после показа фильма на фестивале пришло сообщение о ее смерти). Быть может, ощущение, что человек, стоя одной ногой в могиле, вспоминает времена и дни, когда соприкасался с большой историей — маленький винтик участвовал во вращении жерновов, которые перемалывали судьбы и жизни.

Только воспоминания остались и у одесских бабулек, которых мы видим в фильме Михаэла Боганима «Пыль» (совместное британско-украинское производство!). Они собираются в городском Центре еврейской культуры, чтобы поговорить на идише (кроме них уже никто этого языка не знает), поболтать о том, о сем — главным образом о прошлом. Женщины весьма и весьма колоритные, и авторы предоставляют им время выговориться, показать себя. Получилась ностальгическая лента об ушедшей Одессе, о безвозвратно утерянной еврейской компоненте. Все, вот уйдут эти старухи, и сгинет тот мир, больше не будет его никогда.

Не менее грустен и немецкий фильм Йоханнеса Гольцхаузена «На семи морях» — бывшие члены экипажа советского авианосца «Киев» (многие из них и живут теперь в столице Украины) вспоминают о советском прошлом как о лучших днях своей жизни, которая теперь для них потеряла всякий смысл. В финале мы видим авианосец, проданный в Китай и превращенный в часть какого-то развлекательного коммерческого проекта. От великого до смешного так недалеко…

Впечатление такое, что документалистика нынче обращается главным образом к теням прошлого, упорно вызывая их на рандеву с настоящим. (Подобное же обобщение недавно сделал — в «ЗН» — А.Рутковский, анализируя отечественные фильмы. Так что речь идет о тенденции, распространенной повсеместно.) По понятным причинам (с телевидением конкурировать практически бессмысленно) неигровое кино постепенно утрачивает публицистическую функцию. В дне сегодняшнем его если что-то и интересует, так нечто экстравагантное, такое, что с прошлым никак не коррелирует. А по стилистике — чтобы побольше игры, преображения, словом такого, что могло бы приблизить текст к игровому кино. Как в фильме норвежца Эвена Бенестада «Все о моем отце» (приз «Тедди» жюри геев и лесбиянок за лучшую документальную ленту), где режиссер и вправду рассказывает об отце, враче из маленького городка в Норвегии, авторе двух книжек о сексе, ведущего колонку в журнале для мужчин и даже либерального политика. Однако неожиданно выясняется, что он имеет еще одно обличие, и даже имя — Эстер Пирелли, — поскольку является трансвеститом. На наших глазах он накладывает парик, груди, платье и превращается в женщину. Ролевые отличия, полагает он, гораздо существеннее физиологических. Человек может запросто существовать в обществе вот так, и разве имеет значение, что это маски разнополых существ? И женщины, и мужчины все равно разнолики, их роли на жизненной сцене бывают диаметрально противоположными — так не все ли равно, как это выглядит?.. Фильм подкупает иронией, юмором, в нем много игры и размышлений, напрочь лишенных философической угрюмости.

Но вообще-то речь идет о вещах серьезных. Сегодняшний мир дробит, расчленяет не только государства, нации, общества, но и саму человеческую личность. Политики гораздо чаще говорят о глобализации и интеграции, художники — что и показал Берлин со всей очевидностью — о разрушении целостности. Этому хочется противостоять и, быть может, таким образом объясняются некоторые решения жюри, которые кажутся странными. В первую очередь это касается главного приза, «Золотого медведя», отданного британской картине «Кровавое воскресенье» Пола Гринграса. Жестко выстроенная картина об известных событиях 30 января 1972 года в Северной Ирландии, когда солдаты расстреляли марш протеста, положив тем самым начало гражданской войне. Фильм вполне ординарен как явление искусства, однако в нем силен протест против насилия как средства решения проблем. Другой берлинский триумфатор, анимационный японский фильм «Унесенная духами» Хауао Миязаки (утверждают, что в Японии он собрал громадную аудиторию), пленил — иного объяснения у меня нет — тем, что он (редкое явление сегодня) обошелся без ужасов, насилия, крови и прочих непременных атрибутов современного кинематографа. Все это следствие событий 11 сентября прошлого года — быть может, в несколько прямолинейном истолковании.

С интересом ожидался немецкий фильм «Баадер» Кристофера Рота об известном террористе, одном из «бесов» современности. Но, похоже, авторы не нашли яркого художественного решения, а потому все едва ли не ограничивается рассказанной историей — об арестах, клятвах, влюбленностях, инструктажах и прочих составных жизни и борьбы Андреаса Баадера.

Многих, и меня в том числе, захватила история, рассказанная американцем Марком Форстером в фильме «Бал монстров» — о превращении расиста, профессионального палача в человека, исповедывающего высокие духовные ценности. Актеры Билли Боб Торнтон и Хелли Берри («Серебряный медведь» за лучшую женскую роль) убедительнейшим образом сыграли историю людей, которых тяжелейшие испытания только укрепили в стремлении быть людьми и с людьми. Знаменитый грузинский режиссер Отар Иоселиани (как известно, он уже давно живет и работает во Франции) представил артистичную, умную, ироничную ленту «Утро понедельника» («Серебряный медведь» за лучшую режиссуру и приз жюри ФИПРЕССИ). Рассказанная им история о человеке, которому до смерти надоел рутинный каждодневный быт и он прорубает «окно» в другую Европу, убегая из дому и оказываясь в Венеции, может трактоваться по-разному. Но в любом случае речь о том, что мир везде одинаков и в этом по-своему целостен — куда бы ты ни пошел, везде найдешь самое себя и себе подобных. Поэтому лучше обустраивать и разнообразить тот мир, в котором живешь, изменяя и облагораживая то интимное пространство, которое является частицей тебя же.

В «Панораме» показали фильм Петера Симма «Хорошие руки» (совместное производство Эстонии и Латвии). Героиня картины, Маргита (Регия Калныня), латышка. При этом нация ею вряд ли гордится — она воровка. Молодая женщина пересекает границу и оказывается в Эстонии, где несколько неожиданно находит приют в одной из семей. В нее влюбляется молодой полицейский, который все о ней знает, но любовь зла. И добра тоже, ибо Маргита все же начинает меняться, хоть в финале и убегает прочь. Ее поиск самой себя затягивается, да и детдомовское прошлое угнетает сознание. Все тут про то, как можно выпасть в чужое пространство и найти близкий тебе мир, в котором захочется жить. Только не нужно тянуть в него все из своего прошлого, с балластом не взлететь, не испытать блаженное чувство cвободы.

В конкурсной картине «Рай» немца Тома Тыквера тоже история итальянского полицейского Филиппо (Джованни Рибиси), который влюбляется в террористку Филиппу (она подбросила бомбу обидчику своей семьи, однако погибли совсем другие люди; героиню играет знаменитая нынче Кейт Бланшетт). Родство имен конечно же вовсе не случайно, они убегают в Тоскану, в прелестные и девственные пейзажи. Все это очищает их настолько, что делает духоподъемными. В финале, окруженные полицейскими, они взлетают на вертолете в небеса, где и растворяются. Немного плосковато получилось, думаю, если бы фильм делал один из авторов сценария, Кшиштоф Кеслевский, получилось бы гораздо органичнее.

А вот у героев «Плохого парня» известного корейского режиссера Ким Ки-Дука (у нас он знаменит прежде всего фильмом «Остров») взлететь как-то не получилось. Он сутенер, она, так уж получилось, представительница древнейшей профессии, работающая в обыкновенном городском борделе. Картина просто излучает мощь этой темной, кровавой и страшной жизни, которая больше похожа на страшный сон. Проснуться бы… Так, собственно, они и делают, убегая вместе и вместе просыпаясь на берегу моря. Начало волшебной сказки любви? Не совсем так. Ни он, ни она, похоже, уже не представляют иной жизни, а потому он по-прежнему предлагает ее тело для быстрых и беспроблемных утех. Жизнь таки везде одинакова, сознание несет в себе образы накопленного опыта, вдавливая человека в окружающий мир.

В фильме «Amen» Коста-Гавраса рассказывается о том, как католическая церковь, в сущности, отвернулась от евреев, делая вид, что не замечает их трагедии (точно так же «не заметили» в 33-м голодомор в Украине). Одни и те же уста возглашали молитвы и лицемерные, по сути аморальные тексты. В чем-то сходная проблематика и в фильме Бертрана Тавернье «Пропуск» — французские кинематографисты во времена немецкой оккупации каждый по-своему решают свои жизненные задачи, при этом не всегда совпадая с законами морали. Относительность моральных норм явлена и в другом французском фильме —«Восемь женщин» Франсуа Озона. Его героини (а играют их Катрин Денев, Фанни Ардан, Изабель Юппер и другие «звезды») долго, однако с песнями и подтанцовками, разбираются в том, кто же убил главу семейства…

Нет, куда ни поедешь на кинопоезде, сочиненном Люмьерами, везде натыкаешься на одно и то же: люди отчаянно грешат, прячутся за нарисованные кем-то маски и словеса, теряют способность почувствовать самое себя чем-то цельным и неделимым. А потом вдруг случается чудо, и они обретают способность прозреть, увидеть звездное небо над головой и моральный закон в себе. И даже взлететь, получив пропуск у автора. ХХ1 век начинается с отчаянных попыток человечества стать лучше, чище, духовнее. Таким и отразил его огромный, сияющий экран берлинских кинотеатров.