ПРИЗРАК, БРЕДУЩИЙ В ЕВРОПУ УКРАИНСКАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА В ЕВРОПЕЙСКОМ КОНТЕКСТЕ – ФАНТОМ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?

На мой вопрос, входит ли украинская музыка в европейское культурное пространство и если да, то какими путями, я получила четыре разных, по- своему интересных при всей своей полярности ответа. А вопросы были заданы очень известным музыкантам, знакомым с этим самым пространством отнюдь не понаслышке. Имен их я называть не буду, чтобы снять всякие подозрения в излишней субъективности точек зрения, спроектированных на личную судьбу. Ведь интересовало меня явление, которое не сводится к личностному фактору — везению или невезению, сопровождающему путь того или иного таланта, верной оценке масштаба самого таланта со стороны современников. Нужно было снять и вопрос о профессиональных качествах композиторской и исполнительской школ, сформированных в Украине и способных представлять ее культуру на международной арене. Все мои собеседники соглашались с тем, что в общем и целом это качество можно назвать достаточно высоким, во всяком случае не ниже среднего уровня действующих мировых стандартов. Факты, это подтверждающие, можно приводить и строить на их основе радужно-оптимистические, лестные для национального самолюбия выводы.

Попробую, прежде чем перейти к оценкам заслуживающих безусловное доверие специалистов, обрисовать несколькими штрихами такую радужную картину. Многие украинские музыкальные коллективы, в том числе такие, которые в прежние десятилетия никогда не выезжали за рубеж, теперь выезжают в большие и малые заграничные турне, откуда привозят позитивные отзывы, сэкономленные ценой всяческих лишений мизерные суточные и «чувство глубокого удовлетворения» собственными достижениями, а также благородные иллюзии, будто бы эти достижения подымают в глазах мировой общественности престиж культуры Украины. Многие наши композиторы пишут музыку, которая нисколько не уступает тому, что пишется их западными коллегами. Об этом свидетельствуют награды на международных композиторских конкурсах, контакты с рядом западных музыкантов, которые исполняют произведения украинских авторов на фестивалях современной музыки, а иногда и в обычных концертных программах. Уже существует список произведений украинских авторов, написанных по заказу западных исполнителей и исполнительских коллективов, впервые прозвучавших на Западе, изданных за рубежом. Если к этому прибавить расширяющуюся географию зарубежных гастролей таких престижных коллективов, как Национальная опера Украины, Национальный симфонический оркестр, капелла «Думка», Киевский камерный оркестр, недавно созданный симфонический оркестр Национальной филармонии Украины, картина может получиться и впрямь радужной.

А теперь — альтернативные мнения экспертов. Начну с крайнего скептика-пессимиста, добавив при этом, что его рейтинг на Западе во много раз превышает степень внимания и востребованности здесь, на земле, где он родился, вырос и продолжает жить, не соблазняясь возможностями «махнуть за бугор», чтобы остаться навсегда. Наш с ним разговор строился на метафорах. Одна из них выглядела примерно так. Вошла ли, входит, собирается ли входить, медленно ли приближается украинская музыка к тому таинственно-притягательному полю, которое мы именуем европейским культурным контекстом?

Чтобы к чему-то и куда-то приближаться, нужно как минимум двигаться, это первое. И двигаться не вспять, а в заданном направлении, это второе. Что же мы имеем у нас? То, что было четко структурировано в условиях тотального партийного контроля, за что нес ответственность штат партийных чиновников, выполняющих идеологический заказ тоталитарного государства, теперь подвержено тотальной деструкции, хаотизации, а в хаосе, как известно, все случайно, непредсказуемо, все и все движутся в разных направлениях, кому и как повезет или взбредет в голову. В этой хаотической ситуации правит бал «попса», все забивает мощный рев толпы, заполняющей городские площади, стадионы, «дикие поля» отлученных от подлинной культуры периферийных городов, местечек, районных центров. То, что погрубее, что находится психологически на более низком и примитивном уровне, самоорганизовывается значительно быстрее, выживает легче, дает прибыль большую и мгновенную. Субстанция полярной ей академической культуры, в сфере которой собраны духовные завоевания человечества многих тысячелетий, имеет природу более тонкую и хрупкую, для ее сохранения требуются особые условия, подобно тому, как для сохранения картин старых мастеров в музеях должны поддерживаться особые температура, влажность, освещение, иначе краски потускнеют, осыпятся, великое творение испарится, превратившись в пыль и прах.

Говоря о возможных контактах украинской и западной культур, нельзя забывать жесткую структурированность там, у них, всех звеньев и сфер культуры. Складывающиеся десятилетиями и даже столетиями музыкальные издательства, концертные организации, театры, газеты — все здесь не только четко профессионально организовано и взаимосвязано, но к тому же подвержено общественному контролю и постоянному стимулированию. Имеются в виду всевозможные общества, союзы, объединения, попечительные советы. Здесь собрана элита культурной публики, чьи запросы постоянно учитываются при составлении программ, отражаются в зеркале прессы. Например, такой дорогостоящий фестиваль, как демонстрация цикла вагнеровских спектаклей в Байройте в выстроенном еще при жизни композитора и под его контролем Фестшпильхаузе, уже давно прекратил бы свое существование без финансовой поддержки самого города, затем земли Баварии, без существенных взносов членов «Общества друзей Байройта». Давая денежные средства, наиболее влиятельные члены этого общества держат под контролем все, что касается фестиваля, без их участия не обсуждаются программы и стратегия действий, не только финансовая политика. Такое же влияние на концертную жизнь оказывают «филармонические общества», активно действующие во всех западных странах еще с начала XIX века. Убогой пародией на подобный общественный контроль были созданные указом сверху «наглядові ради» при наших театрах и концертных организациях. Из-за того, что инициатива шла от высших государственных чиновников, в их представлении такие общественные органы создавались в качестве замены контролирующих органов партии, чьи указания некогда воспринимались как подлежащие неукоснительному исполнению.

Наша беседа закончилась полемически заостренным ответом на еще раз поставленный вопрос: «Так когда же мы сможем войти равноправными партнерами в эту все еще закрытую для нас дверь?» «Никогда, если все будет идти, как идет, и будем иметь, что имеем!» С этим пессимистическим выводом контрастировал безудержный энтузиазм оптимистически настроенного другого моего собеседника. Склонность принимать за чистую монету все, что рисуется нашему поэтическому воображению, проявилась в его точке зрения весьма наглядно.

Он был убежден в преимуществах нашей сегодняшней музыки перед мертвенным, пребывающим в духовном кризисе Западом. По его мнению, сам Запад ожидает обновления и притока свежих художественных идей от стран, представляющих постсоветский и постсоциалистический лагерь. Подтверждающим примером — одним из многих — служили для него концерты из цикла «Украина и мир», которые регулярно проводятся Национальной филармонией Украины при поддержке культурных центров Германии, Франции, Швейцарии и других европейских держав. Задача этой программы состоит в том, чтобы рядом с гастролерами-иностранцами в афише стояли имена украинских исполнителей, кроме того, приезжим музыкантам предлагается на выбор одно из произведений украинских современных авторов, которое он сможет исполнить в концерте. В результате рядом с Моцартом и Бетховеном появляются в программах «Украинская карпатская рапсодия» Л.Колодуба, Альтовый концерт Е.Станковича и некоторые другие украинские сочинения.

Практика подобного рода широко распространена на Западе и давно себя оправдала. Используют ее и организаторы львовского фестиваля «Контрасты». Но для того чтобы она имела отдачу, необходимо перенять у наших более опытных и благополучных соседей и другие методы поддержки престижа своего национального искусства, предполагающие кроме внутренних форм пропаганды его распространение вширь. Это отнюдь не отдано на откуп стихии, не может произойти само собой, как несколько наивно предполагал мой собеседник. Например, сыграет американский или немецкий дирижер украинское произведение, им самим выбранное из предложенного списка (между прочим, вопрос особый — что это за список и кем составляется?), понравится оно ему невероятно — и уже дверь в культурное пространство «окончательно омертвевшего Запада» открыта, торжество украинской музыки без труда достигается самим фактом исполнения произведения имярек где-нибудь, кем-нибудь, когда-либо. Не замечается при этом, что существует ясно видимая иерархия ценностей. Основное блюдо — это Моцарт, Бетховен, Вагнер, то есть «высокая» мировая классика, а украинское произведение — всего лишь скромный «гарнир». В список универсальных классиков уже прочно вошли русские композиторы, в том числе такие мастера XX века, как Прокофьев, Стравинский, Рахманинов, Шостакович, Шнитке (в последнем случае имеет значение принадлежность к русской культуре, а не национальное происхождение, так как у Шнитке и вовсе нет русской крови). Что касается классиков украинских — к ним мы в первую очередь можем причислить Лысенко и Лятошинского, — то Западу они практически остаются неизвестными, причем по нашей же собственной вине.

Здесь я перехожу к суждениям третьего моего собеседника. Находясь довольно длительное время в Германии, он пытался выяснить в больших магазинах, где продают в огромном количестве компакт-диски с записями мировой музыки всех времен и народов, каким образом представлена здесь музыка украинская? В результате довольно долгих поисков лишь в одном месте он обнаружил только один компакт с музыкой Лятошинского, больше ничего. Понятно, что это даже не капля в море, а малая песчинка, неприметная капелька в океане постоянно разрастающейся аудиопродукции. Но в Германии он все же этот компакт обнаружил. В Украине это ему уж точно не удалось бы.

Насколько же мы низко себя ценим, насколько не умеем распорядиться даже тем, что уже есть! Например, богатейшими фондами украинского радио. Только на их базе можно было бы выстроить гигантский магазин, который продавал бы диски с записью украинских исполнителей, многочисленных произведений украинских композиторов разных эпох. Прав был этот мой собеседник и в том, что уповать лишь на разум и мудрость Государства, берущего на себя всю ответственность за проводимую на официальном уровне культурную политику, здесь не приходится. К сожалению, именно к этому приучали советский народ более семи десятилетий. Общественная инициатива, все существовавшие общественные организации были превращены в абсолютную фикцию, потому что все делалось по указаниям и под контролем партии.

Нужно признать, что фантом по имени Государство сильно давит на общественное сознание и в благополучных, экономически развитых странах. Довольно жесткий характер, в том числе в сфере культуры, имеют там и рыночные механизмы. Об этом говорили хорошо представляющие ситуацию два моих собеседника. Неукоснительно действует закон: тот, кто платит, тот и заказывает музыку, тот, кто заказал, ее же продает как самый дорогостоящий товар, навязывая свою волю потребителю. Кроме исполнителей между композитором и слушателями возникает столько посредников и промежуточных звеньев, что свобода выбора, определяемого эстетическими вкусами меломанов, на практике почти что сводится к нулю.

Так стоит ли нам двигаться от нашего хаоса и стихии, в которых еще может рождаться нечто живое, к омертвевшей в силу своей заорганизованности и закрытости системе, которой подчинено культурное пространство там, у них? Приблизительно такой вопрос, хотя в иной форме, задал мне мой четвертый собеседник. «Вошли ли, входим ли?» — настойчиво вопрошала я. «А зачем?» — с лукавым юмором отвечал мне повидавший этот благополучный благостный мир, себя показавший, не ударив лицом в грязь, украинский музыкант. А и правда, подумалось мне, зачем? Если все наши таланты, гении, исключительные дарования, молодые, старые и средних лет, все лауреаты всех возможных конкурсов и премий не нужны здесь, у себя дома, кому будет нужно наше искусство там? Сколько угодно можно гордиться тем, что каждый третий студент Национальной музыкальной академии Украины им. П.Чайковского — лауреат того или иного престижного конкурса. Но не лучше ли было бы, чтоб, скажем, Виктория Лукьянец, Анатолий Кочерга, Владимир Гришко жили и работали в Украине, а в Вену, Берлин, Нью-Йорк и другие культурные центры мира регулярно выезжали бы на гастроли, а изредка и отказывались от заманчивых зарубежных поездок, мотивируя занятостью в спектаклях собственных украинских театров? А еще предпочтительно было бы изменить ситуацию так, чтобы пределом мечтаний каждого выпускника украинского музыкального вуза, который учился на оценку, выше тройки, не был контракт в любом самом захудалом коллективе любого самого захудалого западного городишки. Да что я говорю! Многие согласились бы с дипломом музыканта работать в Италии, Англии, Германии, Ирландии — список можно продолжить — на любой неквалифицированной, низкооплачиваемой работе, так как знают: все равно это больше и лучше, чем зарплата украинского оркестранта, оперного певца, пианиста, дирижера, доцента и профессора.

Вот и опять все забуксовало, разговор свелся к сытому желудку. А куда от этого деться нашим молодым талантам, если квартиры нет и не предвидится, родители помочь не в состоянии, с работой тоже туго, а тут, смотришь, жена, маленькие дети... Может быть, был прав мой пессимистически настроенный первый собеседник, когда говорил, что и подымать заявленный в статье вопрос не имеет смысла? А если не говорить об этом совсем, тогда что же? Тогда останется ждать, пока все наши музыканты, верящие в божественное происхождение своего искусства, в его подлинные высокие ценности универсальной общечеловеческой значимости, сами собой вымрут, как мамонты, либо навсегда и окончательно сменят место жительства — за абсолютной невостребованностью ни на милом их сердцу родном хуторе, ни в иных городах и весях, прихрамывая, бредущей в Европу независимой Украины.