ПОСОЛ УКРАИНСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Бывают просто встречи. Бывают встречи, к которым приходится идти полжизни.

На протяжении не одного десятилетия до тебя по крупицам долетает информация о человеке; впрочем, иногда бывает трудно определить, где заканчивается информация, а где начинается легенда. Именно так, медленно, по крупицам собирала я информацию о Владимире Колеснике - в прошлом директоре, главном хормейстере, дирижере Киевского государственного театра оперы и балета им.Т.Шевченко. В прошлом, потому что в 1972 году Владимир Колесник со своей женой, солисткой оперного театра Анной Колесник-Ратушной выехал на Запад, через Болгарию в Мюнхен. Потом была Вена, Сидней и, в конце концов, Торонто в Канаде.

Впервые о Владимире Колеснике я услышала лет пятнадцать назад, занимаясь, кажется, на последнем курсе Киевской консерватории, от одного из своих соучеников, который занятия совмещал с работой в оперном театре. Услышала как о прекрасном директоре и изумительном хормейстере.

Несколько лет спустя, начав работать в музыкальной редакции УР, я уже от своих старших коллег слышала аналогичные отзывы. А также узнала, что все, подчеркиваю, абсолютно все записи с участием Владимира Колесника и Анны Колесник-Ратушной, которые «во веки веков» должны были храниться в фондах радио, размагничены.

Затем пришли иные времена. В 1991 году чета Колесников посетила Украину. Анна Колесник-Ратушная выступила с сольной программой в своей альма-матер - Большом зале Киевской консерватории, Владимир Колесник в дар УР передал альбом с записью 35 хоровых концертов Бортнянского - проект, который он сумел осуществить в Канаде. В Украине этот грандиозный хоровой цикл в полном объеме не только не записан, но не прозвучал даже в концертном исполнении.

Весной прошлого года осуществилось то, о чем в начале восьмидесятых не приходилось думать: я встретилась с Владимиром Колесником накануне отъезда маэстро в Канаду в его просторной киевской квартире. Фрагменты нашей беседы предлагаю вашему вниманию.

- Владимир Андреевич, достаточно часто общаясь с дирижером Национальной оперы Украины, заслуженным артистом Украины Иваном Гамкало, услышала от него такую оценку вашей профессиональной деятельности: «Со времен Кошица на Американском континенте не было дирижера такого масштаба дарования и подобного размаха деятельности. Не было после Кошица дирижера, который бы столько сделал для пропаганды украинской культуры во всем мире, как Владимир Колесник».

Понимаю, что пропаганда нашей национальной культуры в чужеродной среде - дело далеко не самое благодарное. Выехав в 72-м году, имея на тот момент имя на Западе, вы, наверное, могли пойти более простым путем? Почему именно служение национальной культуре вы поставили во главу угла своей деятельности?

- В одном интервью, наверное, невозможно исчерпывающе ответить на ваш вопрос. Постараюсь очень кратко сказать о самом существенном.

Об Украине во всем мире знают мало. Пожалуй, не знают почти ничего. Сегодня в цивилизованном мире нацию могут ценить, уважать только за ее вклад в мировую культуру. Немцев весь мир знает, потому что у них есть Бетховен и Гете, у англичан - Шекспир, у итальянцев - Галилей и Верди. Мы, украинцы, при том, что у нас есть выдающиеся научные, культурные достижения, в определенном смысле существуем в каком-то замкнутом пространстве.

Мир о наших достижениях не знает практически ничего, а если об отдельных мастерах просачивались какие-то крохи информации - это все шло в счет интеллектуального, культурного багажа бывшего Советского Союза, т.е. русской культуры. Мне кажется, сегодня в Украине тоже нет должного понимания этой проблемы - проблемы выхода украинской культуры на орбиту общемирового культурного процесса.

Чернобыля и голодомора 1933 года недостаточно, чтобы нация достойно вышла на межнациональную культурную орбиту. Скажем так. В Эфиопии голод, ну и что же… Это не категории, которые выводят нацию в цивилизованном мире на определенные позиции. Мне кажется, что именно сегодня в Украине наряду с решением первостепенных экономических проблем нельзя выпускать из поля зрения проблемы развития культуры и искусства.

- Владимир Андреевич, если говорить о персоналиях, благодаря которым Украина имеет шанс, пользуясь вашей терминологией, влиться в общемировой культурный процесс, то это в первую очередь достижения украинского барокко, в музыкальном искусстве представленные именами Бортнянского, Березовского и Веделя. Вы не могли бы рассказать, как вам удалось разыскать рукописи хоровых концертов Бортнянского и осуществить их запись в Канаде? Что это - случай, удача или судьба?

- Скажу в двух словах о самом начале нашей деятельности вне Украины. Сиднейская опера сразу же заключила с нами контракт. Анна спела несколько партий, я продирижировал «Богемой» Пуччини, но, понимаете, после киевского театра уровень Сиднейской оперы показался настолько удручающим, что мы разорвали контракт.

Моя жена несколько раз объехала практически весь мир с концертами украинской музыки. Мы имели массу рецензий на эти выступления. Я же старался не упускать ни единого случая поработать в крупных европейских библиотеках, чтобы поискать какой-то украинский нотный материал. К сожалению, его было очень мало, но все же кое-что удалось найти.

А теперь перехожу непосредственно к ответу на ваш вопрос. После одного из концертов моей жены в Лондоне я попал в музей Британской библиотеки и там нашел рукописи Бортнянского. Между прочим, не только хоровых концертов, но и нескольких опер, которые сейчас уже, можно сказать, стали репертуарными, - «Сокол», «Сын-соперник» и «Алкид». Мне первому посчастливилось отыскать их в отделе славистики. Пересняв копии, сделал все возможное, чтобы передать их в бывший Советский Союз и в Украину. Тогда же я нашел рукописи 35 хоровых концертов. Кстати, там же по сегодняшний день сохраняются и манускрипты 10 двойных концертов нашего соотечественника.

В Канаде я собрал хор, в котором пели люди разных национальностей: украинцы, американцы, канадцы, итальянцы. Мы их не только записали, а как цикл в два вечера исполняли в лучшем концертном зале Канады «Рой-Тампсон-холле».

- Как приняла публика эти программы? Как восприняли сами исполнители эту музыку, ведь, как вы сказали, в хоре пели не только украинцы?

- Исполнители были изумлены ее красотой и чрезвычайно удивлены, что она нигде никогда никем не исполнялась и была никому не известна. Были замечательные рецензии. Хвалили не только исполнение, были изумлены красотой самого материала. Профессиональный канадский хор включил хоры Бортнянского в свой репертуар. Но тут возникла еще одна проблема: английской транслитерации. Только потому, что я сделал английскую подтекстовку для своих хористов, канадский хор смог включить эти произведения в свой репертуар. Это тоже огромная проблема, потому что, кроме того, что нашего нотного материала очень мало, он, как правило, издан в таком виде, что с ним иноязычным коллективам практически невозможно работать.

Сейчас я взялся за издание хоровых концертов еще одного гениального украинского композитора XVIII века - Артемия Веделя, рукописи которого хранятся в Киеве, в библиотеке Академии наук Украины, непременно с английской транслитерацией, чтобы с этим материалом могли работать не только украинские коллективы.

К сожалению, объем газетной публикации не позволяет полностью очертить масштабы деятельности Владимира Колесника. Ни слова не было сказано о созданном им в Канаде «Обществе любителей украинской оперы», которое выпустило целый ряд спектаклей, о подготовленных им симфонических и кантатно-ораториальных программ из произведений украинских композиторов. В числе последних замыслов Владимира Колесника - грандиозный проект «Украина», цель которого - организовать украинский профессиональный хор и объехать с народной песней, национальной авторской хоровой музыкой весь мир, чтобы продемонстрировать красоту нашей музыки. То есть довести до логического завершения дело, которое в начале столетия пытался осуществить Александр Кошиц. Еще раз сошлюсь на дирижера Национальной оперы Ивана Гамкало, как-то сказавшего: «Сегодня трудно однозначно определить, какой культуре в большей мере принадлежит Владимир Колесник: канадской или украинской. Можно с уверенностью утверждать одно: он был и остается нашим культурным послом в Канаде, Америке, во всем мире».