ПОСЛЕДНИЕ ВЫСТАВКИ УХОДЯЩЕГО ВЕКА

Чтобы представить себе культурную жизнь Европы хотя бы отчасти, стоит побывать в Берлине. Культурологи, ученые Старого и Нового Света считают его крупнейшим культурным центром. Известный американский искусствовед, знаток русского искусства англичанин Джон Боулт, после долгих лет перерыва побывавший в столице Германии, был поражен динамизмом ее развития и интенсивной деятельностью в области культуры и искусства. Даже предположил, что старый мэтр, центр искусства в Европе, — Париж вскоре уступит пальму первенства далекому северному сопернику. И формально европейским сообществом после Веймара Берлину уготована роль в следующем году быть культурным центром Европы.

Обилие концертных программ, выставок, дискуссий, концертов, массовых зрелищ таково, что успеть фанатам искусства везде в Берлине было бы просто физически невозможно.

В последние годы уходящего века характер выставок был привычный для нашего времени: экспозиция работ одного автора (Кинхольца, Фукса, др.); срез творчества художников одной страны за 100 лет («100 лет искусства Германии»); показ творчества немецких художников и коллекции собирателей искусства, бежавших от нацизма (Макс Эрнст); показ одного и того же явления в жизни разных стран («Эпоха тоталитаризма в архитектуре Германии и России»), одного и того же периода времени в искусстве («Москва—Берлин»); одного творческого направления («Эпоха модерна — искусство в ХХ столетии», «Амазонки авангарда») и грандиозные «мессы» — международные выставки современного искусства и т.д.

Нам известны подобные концепции при проведении выставок. А знакомясь с экспозициями киевских художников, бывая на арт-ярмарках художников больших и малых городов Украины, с удовольствием отмечаешь, что наше искусство, сохраняя индивидуальный национальный почерк, вполне на уровне международного искусства и уверенно идет в ногу с современностью. Собственно, открытия в том нет. Еще в 1993 г. во время Дней Украины в Баварии «Украинский авангард 1910— 1930 гг.» в престижной галерее «Вилла-Штюк» в Мюнхене произвел огромное впечатление на немцев. Многое для них стало откровением. Они не подозревали о существовании такого огромного пласта классического авангарда в Украине, этой terra incognita. Выставка тогда собрала большую прессу с положительными, иногда восторженными отзывами и повторила свой предыдущий успех на другой международной арене — в Загребе, где была показана впервые и где французский искусствовед Андрей Наков уверенно употреблял термин, введенный французской исследовательницей Валентиной Маркаде, — «украинский авангард», противопоставляя общепринятому — «русский авангард». И потом, после Германии, когда во Франции было показано украинское искусство наших дней, директор престижного Музея современного искусства в Тулузе заявил, что украинский авангард — одно из значительнейших явлений современности. А пока в Берлине выставки украинских художников явление спорадическое («Украинская графика» в галерее IFI, 1997 г.; «Пять современных украинских художников», галерея в здании старой почты, 1999 г. «Художник Отченашко», Box-66, осень 1999 г.). На мессах мы не заметили присутствия земляков. Из России было представлено мало — по 3—4, иногда 5—7 работ одного-трех авторов. Намереваясь провести Дни культуры Украины будущей осенью в Берлине, государственные мужи должны хорошо продумать эту акцию, дабы не повредить имиджу Украины. Ибо существующая практика подбора работ (порой из-за отсутствия денег по принципу: живой художник берет под мышку картины и платит на таможне сам) не есть истинный критерий подготовки серьезной международной выставки да еще в такой искушенной среде.

Бывая на последних выставках в Берлине, каждый мог увидеть наяву многие из тех произведений Макса Эрнста, Фукса, которые прежде в нашем закрытом обществе знал по каталогам. Вспоминая на приеме в честь Украины какие-то свои украинские контакты, Фукс в экстравагантной одежде и вечной экзотической шапочке на голове лукаво усмехнулся в конце разговора и сказал: «Украинские женщины такие красивые». Произнося последние слова, он ловким округлым движением рук перед грудью начертал нечто, напомнившее пышный женский бюст. Комментаторы ТВ были несколько озадачены.

Организаторы выставки «Эпоха модерна» собрали 400 работ 120 художников и определили четыре характерных, на их взгляд, направления модерна ХХ века: «реальность-деформация», «язык- материал», «абстракция-спиритуальность», «мечта-миф», представив под таким углом зрения знакомые работы Дж. де Кирико, Поля Клее, Марка Шагала, Пикассо, Марселя Душама, В.Кандинского, Казимира Малевича с его культовым «Черным квадратом» и др. (Кстати, черный квадрат на белом фоне «как наиболее совершенная форма» появился в трактате киевского художника А.Богомазова впервые в 1914 г., раньше Малевича, (Д.Горбачев). Под «модерном» устроители подразумевали понятие художественного авангарда. Многие же шли на выставку, предполагая встретить сецессию. Не случайно в искусствоведении работают над определением терминологии. Свое выступление в Киево- Могилянской академии профессор Огайского университета, историк искусства Мирослава Мудрак посвятила вопросу различия определений «модерна», «модернизма», «модернизации»...

Посещая международные выставки современного искусства — «мессы» — в Берлине, искушенный зритель подмечал попытки художников придумать что-то новое в уже хорошо известном пространстве авангарда: использование других по составу красок, порой влияющих на технику письма, ввод в изображение на полотне светящихся неоновых трубок, новые приемы резьбы по дереву (малочисленных экспонатов такого рода из Америки), употребление средств виртуальности, игру по- новому с предметами быта, как-то: гвоздями, шнурами и т.д. Вспомним «Инвалида» Россине с его блестящим «вещизмом», использование целлюлозы, картона, стекла, металла в работах Наума Габо, В.Татлина, В.Ермилова... А прилетевший из того времени в этот безумный мир на выставку современного искусства наш добрый старый Летатлин оказался вполне актуальным и на порядок выше многих современных поделок-ухищрений...

Говорят, что мы сами порождаем культуру. Интересно наблюдать, как современные выставки расковывают и воспитывают в своем духе некоторых восприимчивых зрителей. Один молодой господин, поместив на своей голове плашмя легкое устройство для опрыскивания цветов так, что надо лбом торчал собственно опрыскиватель (а-ля отоларинголог со смотровым стеклом), с невозмутимым видом шествовал из зала в зал, осматривая объекты. Затем появилась «сладкая парочка»: вроде бы две женщины, одна ниже, другая мощнее и выше, бритые наголо и одетые абсолютно одинаково в экстравагантные туалеты и на каблуках. На самом деле мужчина и женщина, художники- авангардисты, отчасти, может быть, таким образом привлекающие внимание к своему творчеству. Наиболее агрессивным «авангардистом»-посетителем оказался русский художник Александр Бреннер, который умудрился в одном из залов вскочить на стол-экспонат и с диким хохотом обрызгивать водой из баллончика окружающих, в том числе кого-то и из организаторов выставки. Потом Бреннер привлечет внимание к себе в другой стране актом вандализма, обрызгав аэрозолью картину К.Малевича. И объяснит это протестом против косности и формализма в подходе к искусству. Куда безобидней нам показался человек, который из какого-то своего протеста просто голым в холодный день пробежался по оживленной и многолюдной Александрплац...

Пару лет назад наступило время, когда многие берлинцы и гости столицы спрашивали друг друга: «Ты был(а) на выставке Кинхольца? Пойди обязательно». Многие считают его немцем. Родился и работал Эдвард Кинхольц в Америке, а в 1973 г. получил творческую стипендию Берлинской академии искусств (ДААД) и приехал сюда с семьей. С тех пор Кинхольцы считали Берлин своей второй родиной. Умер художник в США в 1994 г. Через три года после его смерти залы престижной галереи «Martin Gropius Bau» в Берлине приняли выставку работ Кинхольца как прощальный привет его любимому городу. Отдельные экспонаты, характеризующие определенные явления жизни (например, запрещенные аборты или предметы, символически изображающие изнасилование девочки негодяем), сменялись интерьерами комнат, где поп-арт в союзе с сюрреализмом мастерски изображали картинки из жизни. В других залах разместились настоящие домики — паба, борделя. Мы могли заглянуть в комнаты, где печалились или скучали женщины разных национальностей, разного типа в ожидании клиента. Мы могли увидеть больничную палату с двухярусной койкой с больными, в голове которых в предсмертной агонии резвились живые рыбки в маленьких аквариумах, якобы существующих в их больном воображении. А войдя в паб, мы встретили посетителей, играющих в карты и пьющих пиво до момента катастрофы и замерших навечно, и время этой катастрофы было указано на циферблате часов у каждого человека вместо головы.

Знакомясь с работами Кинхольца, испытываешь чувство, будто присутствуешь на операции, где хирург вскрывает больные органы, или вместе с психологами заглядываешь в глубины подсознания человека. Находишься в большом анатомическом театре. Этот жестокий, агрессивный реализм, проступающий сквозь одежды сюрреализма и поп-арта Кинхольца вызвал ассоциации с беспощадным, жестоким и правдивым кинотворчеством Киры Муратовой: «Три истории», «Астенический синдром», который в 1994 г. в Берлине же получил на международном кинофестивале Серебряного медведя. А в этом году Берлинская академия искусств присудила Кире Муратовой главную престижную премию и денежную награду. Жюри отметило: «По выразительной силе и точности она не имеет равных в мире. Никакой другой режиссер не сумел так, как Кира Муратова, в беспощадно жестких и при этом поэтических образах запечатлеть присущие нашему времени разъединенность, утерю разума и разрушение чувств».

Прекрасным аккордом выставок уходящего века стали «Амазонки авангарда». На главной улице Берлина Унтер ден Линден летом прошлого года в галерее Гугенхайм (музей в Нью-Йорке) бы- ли выставлены картины из музеев и приватных коллекций разных стран (из России из 19 музеев!) Л.Поповой, А.Экстер, О.Розановой, Н.Удальцовой, Н.Гончаровой, В.Степановой. В центре зала на огромном, как стена, белом стенде красовалась прекрасная картина киевской художницы Александры Экстер «Мост» (1912). Директор Дойче Банк, который лоббирует галерею, говорил также о значительном вкладе русской творческой интеллигенции в культурную и духовную жизнь Германии и Берлина. Здесь в 20-е годы проживали и работали А.Довженко, А.Архипенко, В.Татлин, А.Белый, М.Цветаева, Б.Пастернак, Наум Габо. Один из организаторов этой выставки, представляющий Институт современной русской культуры (Лос-Анджелес), г-н Джон Боулт, написавший пространное исследование, посвященное украинскому футуристу Давиду Бурлюку, говоря о концепции выставки, отметил: авангард — это явление интернациональное, охватившее художников разных стран, разных национальностей, но исповедующих одну и ту же художническую «веру». Стоит ли делить его на украинский или, скажем, литовский, еврейский... Разве творчество не носит общечеловеческий характер, разве зависит, к примеру, от пола мастера? Все равно, кто стоит за полотном — мужчина или женщина. Вот эта выставка, кстати, призвана доказать, что и этот вопрос не имеет никакого значения при оценке «почерка» и места художника в искусстве.

На открытии присутствовали глава Сената Берлина, мэр города, представители правящей партии, видные общественные деятели, банкиры, искусствоведы, актеры, журналисты. Нарядные господа и дамы в вечерних туалетах, богатые, сытые, веселые, заполнили галерею. А здесь на них строго и отстраненно смотрели ставшие классикой полотна самобытных одаренных художниц, на долю которых выпало жить в периоды больших социальных потрясений. Как-то на приеме по случаю Дня независимости Македонии доктор медицины переспросила меня: «Вы из Киева? Ах, вы знаете, сейчас есть чудесная выставка «Амазонки авангарда» и там самая лучшая, прекрасная работа — киевлянки Александры Экстер. Мне очень нравится эта работа. Знаете, я была с дочерью в Киеве, музеях Ленинграда и Москвы. И дочь сказала: «Мама, зачем ехать на Запад? Нужно начинать знакомиться с искусством отсюда».