Подлость и предположения. На украинских экранах — фильм «Искупление», потенциальный фаворит премии «Оскар»

У перспективного британского режиссера Джо Райта, должно быть, нет особых грехов. Только его «Искупление» оказалось столь пронзительным и чистосердечным, что самые заметные кинопремии планеты в этом году не замедлили поверить на слово молодому постановщику. А у него-то за душой всего лишь вторая ответственная киноработа (после «Гордости и предубеждений»). Фильм «Искупление», который отмечен «Золотым глобусом» и заявлен в основной номинации «Оскара» (а еще безоговорочные симпатии премии «Бафта»), нынче в украинском прокате. И у отечественной киноаудитории есть замечательная возможность не пожалеть двадцати гривен и двух часов рабочего времени на добротное, плотное, живописное, актерское, слегка сентиментальное кинопроизведение (с виртуозной финальной обманкой), чтобы убедиться: этот фильм есть за что поощрять.

Надрывный всхлип пишущей машинки взорвет тишину. И оставит оттиск «печати» на чьих-то душах и судьбах. Мелодия старинного строчащего агрегата похожа на приговор, который обжалованию не подлежит. И исход его, представьте, зависит лишь от одной запятой, которую в длинной запутанной истории — на свое усмотрение — поставит угловатая девочка по имени Бриони: «Казнить любить помиловать».

А начнется все светло и по-летнему. Как в романах Агаты Кристи. Когда еще не знаешь «кто» же убийца. И только тревожная атмосфера разлита в сельском воздухе, и каждый герой мог бы запросто зажечь спичку, вывернув наизнанку сюжет.

Здесь тоже — английская усадьба, 1935 год. Вот-вот война. Приличная семья. Солнце светит, травка зеленеет. А дети—взрослые забавляются, не ведая печали.

13-летняя Бриони скоро поставит точку в своей «взрослой» пьесе. И предложит обитателям поместья разыграть свой шедевр в лицах и с выражением.

Только вот мама девочки, регулярно страдающая мигренью, лениво скажет: «Ах, как замечательно!» и отвернется в сторону. А сестра — красавица Сесилия (Кира Найтли) — увлечена совсем не детской драмой, а своим слугой Робби (Джеймс МакЭвой). А Робби, не обращающий внимания на угловатого драматурга-подростка, уж давно обольщен пухлогубой Сесилией — ему тем более не до детских писаний. А в поместье — гости: брат с приятелем, шоколадным миллионером.

Все смешалось в старинном английском доме. Никому нет дела до юных талантов. Но ничего. Скоро она обратит на себя всеобщее внимание.

Нужная «запятая» находится. Это любовное письмо — с неприличным подтекстом. Чужое послание прочитано (вопреки аристократическим традициям). Потом — знойная сцена в библиотеке (вопреки тем же традициям). Сесилия в пылких объятиях безродного слуги. Растерянное подглядывание за этой блажью юного дарования.

…И вот две влажные темноты в ее глазницах. Ревность? Или что-то иное?

Уже потом пишущая машинка отчеканит неожиданный приговор. По лжесвидетельству девочки невинного слугу, любовника сестры, обвинят в изнасиловании несовершеннолетней… Впереди — тюрьма, разлука. И вечная «разруха» в самой семье. Безутешное горе Сесилии в ее облегающем зеленом атласном платье. И очередные «запятые» в новых произведениях повзрослевшей Бриони.

Только вот та единственная близость в библиотеке окажется и первой, и последней — в судьбах молодых героев. Поскольку дальше была война. Заброшенный на побережье Северной Франции Робби регулярно пишет Сесилии. Надеется на скорую встречу в домике на берегу океана, где они обязательно будут счастливы.

Сесилия, уйдя из семьи-предательницы в госпиталь, тоже ежедневно отправляет ему весточки. Без надежды, что они найдут адресата.

А пишущая машинка не унимается. Она выстукивает очередные испытания… Или что-то иное?

В фильме Райта, как и в романе Иена Макьюэна, медленно распутываются плотные временные клубки. Только не все нити стоит выдергивать раньше срока. Иначе читатель-зритель лишится самого главного «фокуса». Замечу лишь, что в таких историях в принципе не бывает мелодраматичных финалов. И вообще «эта песня совсем не о том…». Не о том, о чем решили в самом начале. Как, например, в «Бассейне» Франсуа Озона или в «Обычных подозреваемых» Брайана Сингера. То есть истина не в том, что «видишь» собственными глазами. А в чем-то ином?

В любви? Вроде бы в ней. Абсолютно неприторный любовный дуэт. Исполнители прекрасны как греческие боги. Кира Найтли и Джеймс МакЭвой заслужили признание мировой критики. Она играла-играла — и научилась. А в нем нынче видят едва ли не главную актерскую надежду.

Только любовь в фильме — лишь видимый повод. Лишь белый лист, на который вскоре ляжет роковая клавиатура.

Ведь девочка Бриони уже готова к вхождению в большую литературу...

Может, суть в войне-разлучнице? Может. Вторая мировая представлена панорамно и натуралистично. Как первые десять минут спилберговского «Райана». Впечатляющая сцена с чертовым колесом на французском побережье и горы пушечного мяса. Душераздирающие эпизоды в военных госпиталях. Эстетская камера, только что любовавшаяся пленером, без стыда и зазрений совести, вскрывает кровоточащие раны. До ужаса, до отвращения. То, что первый час тебя ублажало, на втором часу слегка шокирует. Потому что это две разные главы одной и той же трудной повести.

Вообще фильм Райта, если можно на свой вкус перефразировать Теннесси Уильямса, «умеренно талантлив». Здесь холодного расчета столько же, сколько и неконтролируемых режиссерских рефлексий. Очевидно, что постановщику небезразлична история одного убийства. Лента насквозь прошита разнообразными жанровыми прожилками и разностилевыми кинематографическими отсылами (кто-то вспомнит «Часы», кто-то даже «Танцующую в темноте»).

Начавшись как семейная сага, фильм перетекает в русло «лав стори», затем забивается в угол неправильного детектива (где преступник и следователь — одно лицо), а еще военная драма (любви на фоне катастрофы). Оскаровским академикам будет из чего выбирать.

И если бы не глаза пособницы чеченских повстанцев Ванессы Редгрейв в финале этой картины… Глаза «военной преступницы». Взгляд искусно скрывавшейся «маньячки»… То можно было бы и дальше в подробностях живописать, что эта песня «именно о том». О любви-войне или о траве-мураве в английском поместье.

Только демоны уже выпущены наружу. И незачем да и не от кого скрывать главный «иллюзион» в истории, так приглянувшейся кинооценщикам.

Если, например, в тех же «Часах» Стивена Долдри одна героиня пишет (роман), другая его читает, а третья его проживает, то здесь… Здесь — одна во всех ипостасях. И пишет, и читает, и играет. И разыгрывает. Роли Бриони — различных возрастов — поручены разным, но хорошим актрисам. Бриони-младшая — Сорша Ронан (номинация на «Оскар»), Бриони-повзрослевшая — вечно насупленная Ромола Гараи, а Бриони-старуха — Редгрейв.

Но вот режиссер-молодчина не расслаивает цельный образ. Образ един — в возрастных обличьях одной трехголовой гидры, которая по-прежнему стучит о клавиши, забавляясь чужими судьбами.

Конечно, можно поломать чужую судьбу. Но нельзя изменить нутро собственное. Даже спустя полвека. И «Искупление» — о неизменности и низменности человеческой натуры. Несмотря на годы, войны, расстояния. «Искупление» — лишь название на обложке очередной книги Бриони Таллис. А в истинном — сухом — остатке этот сюжет должен бы называться «Подлость». Или «История одной убийцы». Поскольку в тех же, только уже высохших, темных глазницах ближе к финалу, как мне показалось, мелькнет: «Ну так как я их всех?» Без раскаяния. И без искупления.

В жизни, как оказалось, побеждает не совесть, не сострадание, а только литература Химера! Забава во благо тщеславия. Не зря же еще Уайльд был уверен, что «искусство подражает жизни», а не наоборот. Гренуй в «Парфюмере», отнимая чужие жизни, создает новые запахи — талант. Бриони в «Искуплении», отнимая жизни самых близких людей, создает лучшие произведения — для Букера какого-нибудь.

И вот уже последний приговор чеканит ее подруга-машинка. И в каждом ударе предательских клавиш — годы, дни и мгновения чужого — убитого — невозможного счастья… Или чего-то иного?

Номинации и вариации

На этой неделе объявлены номинанты на премию американской киноакадемии «Оскар». Списки стоило бы напомнить, поиграв в угадайку. Кто из номинантов потенциальней? Что в этом году может быть актуальней для академиков из тематических предпочтений? На чью идеологическую мельницу на этот раз будет лить воду главная кинопремия мира?

На звание «Лучший фильм», напомним, претендуют картины «Старикам здесь не место», «Нефть» («И будет кровь»), «Искупление», «Джуно» и «Майкл Клейтон».

Скорее всего академики разделятся на «сентименталистов» и «коэноманов». Первые будут голосовать за «Искупление» Джо Райта, вспомнив свой же похожий выбор во времена «Английского пациента». Вторые — за «Стариков» братьев Коэн. Тематическая связь между «Искуплением» и «Пациентом» местами явственна, хотя нравственная начинка совершенно различна. К тому же в «Искуплении» действительно ряд выигрышных актерских работ, это ансамблевая картина. Это традиционное кино — с виртуозными операторскими планами да еще и не без морали. «Старики» же — сознательный уклон от традиций. Техасская история начала
80-х — как бы криминал, однако… Некоторые критики говорят, что это не лучшая работа Коэн. Но и не худшая. Плохого кино у них вообще практически не бывает. Скорее всего победят «Старики». Так как у «Искупления» уже есть «золото» «Глобуса» и очень хорошая мировая пресса. Да и прописка этой картины — Британия—Франция. А техасская рубашка ближе к телу.

На «Оскар» за лучшую мужскую роль номинированы Джордж Клуни — «Майкл Клейтон», Дэниел Дэй-Льюис — «Нефть» («И будет кровь»), Джонни Депп — «Суини Тодд: демон-парикмахер с Флит Стрит», Вигго Мортенсен — «Порок на экспорт», Томми Ли Джонс — «В долине Эла».

Самая трудная номинация. Мужской отряд поработал на «Оскар». Если снова оглядываться на «Глобус», то статуэтку может получить Дэниел Дэй-Льюис за «Нефть». Если брать в расчет исключительное мастерство, то лучше всех в этом списке Вигго Мортенсен («Порок на экспорт»), который ведет внешне сдержанную, но внутренне очень эмоциональную актерскую партию в картине о проститутке из Ирпеня (и не только о ней). Однако у мира на виду и гламурные звезды — Джордж Клуни и Джонни Депп… Если же вспомнить Томми Ли Джонса, который играет отставного военного техасца, расследующего дело об исчезновении сына-солдата, вернувшегося из Ирака… Здесь и тема Томми в помощь — война в Ираке. И еще жанровое лицемерие самой картины. Вроде бы полицейский триллер с видом на убийство, а на самом деле -- жесткое политпослание: негодяи, сколько можно воевать? А так как на «Оскаре» подобные политподтексты в почете, то Томми Ли Джонс тоже не без шансов. Хотя больше всего шансов — у Дэниела Дэй-Льюиса.

В номинации «Лучшая женская роль» соревнуются Кейт Бланшетт — «Елизавета: Золотой век», Марион Котияр — «Жизнь розы», Джули Кристи — «Далеко от неё», Лора Линни — «Дикари», Эллен Пейдж — «Джуно».

Выбор предстоит в основном между Марион Котияр (очень хороша ее Эдит Пиаф в биографическом фильме) и Джули Кристи («Глобус» уже получен). У Кейт Бланшетт есть шансы, но неудачен сам фильм. Остальных номинанток вспоминают вообще реже. Так что вроде бы Пиаф…

В номинации «Лучшее исполнение мужской роли второго плана» претендуют Кейси Аффлек — «Убийство Джесси Джеймса», Хавьер Бардем — «Старикам здесь не место», Хэл Холлбрук — «В диких условиях», Филип Сеймур Хоффман — «Война Чарли Уилсона», Том Уилкинсон — «Майкл Клейтон».

Двух мнений быть не может — Хавьер Бардем. Кто против? Скоро узнаем.

Актрисы Кейт Бланшетт («Меня там нет»), Раби Ди («Американский гангстер»), Сорша Ронан («Искупление»), Эми Райан («Прощай, детка, прощай»), Тильда Суинтон («Майкл Клейтон») стали номинантами в категории «Лучшее исполнение женской роли второго плана».

Саорис Ронан в «Искуплении». Нельзя сказать, что юная актриса переиграла всех взрослых в этой титулованной картине. Но во всяком случае дальнейшая жизнь взрослых (согласно сюжету) зависит именно от этого дитяти. И благодаря сильной концентрированной подаче образа веришь, что таки да…

На премию за лучшую режиссёрскую работу поборются создатели фильмов «Скафандр и бабочка» (Джулиан Шнабель), «Джуно» (Джейсон Рейтман), «Майкл Клейтон» (Тони Гилрой), «Старикам здесь не место» (Этан и Джоел Коэны), «Нефть» («И будет кровь») (Пол Томас Андерсон).

Братья Коэны.

Киноленты «12» российского режиссёра Никиты Михалкова, «Монгол» (режиссёр Сергей Бодров-старший (Казахстан)), «Фальшивомонетчики» (Австрия), «Бофор» (Израиль) и «Катынь» Анджея Вайды (Польша) претендуют на премию в номинации «Лучший иностранный фильм».

Два российских режиссера (Михалков и Бодров) в одной престижной обойме — подобное случается раз в полвека, а то и вовсе никогда. Следуя традиционной оскаровской политкорректности, все карты должны лечь — именно под Михалкова. Его «12» — проходная картина как для Никиты Сергеевича. И «выходная» как для мирового кино. Это перепев старого достойного американского фильма «на новый лад» — о невинной слезе чеченского ребенка, да еще и со вселенским сочувствием и без спекулятивного перебора. Да еще и с антрепризным ансамблем звезд российского кино. Картина смотрится на одном дыхании. И должна быть понятна в Техасе и в ауле. Впрочем, это не факт…

Церемония вручения премии «Оскар» состоится Лос-Анджелесе 24 февраля 2008 года.