Опера, до востребования

Национальная опера Украины анонсирует на новый сезон «Дона Карлоса» Дж.Верди. В связи с этим вспомнился другой «Карлос», на другой сцене - и в контексте другого отношения к оперным реалиям XXI века…

Года три назад, после вердиевского «Дон-Карлоса» в Датской королевской опере, мне пришлось стать свидетелем невообразимого (для нас) действа - обсуждения спектакля, проходившего прямо в зале по окончании представления.

Этот «Дон-Карлос» был последним (кажется, пятнадцатым) в премьерной серии, и на этом существование постановки заканчивалось. В ней участвовало несколько международных оперных звезд. В отношении режиссуры все было сработано качественно, на европейский манер: без экстрима, но со «свежими» постановочными решениями.

И вот после спектакля на сцену роскошного театра, расположенного на острове, вышло несколько человек - заведующий литературной частью, дирижер, один из оперных критиков, кто-то из певцов. Таким образом создался эдакий «президиум» человек из восьми. Они запросто уселись на стульях на просцениуме, а бойкие белокурые барышни уже приготовились дежурить с радиомикрофонами в зале - для реплик и вопросов зрителей.

Прошу заметить, что это вовсе не было пресс-конференцией. Ради этой встречи электрики, гардеробщики и все, кому положено, задержались на пару часов. Ибо это для театра важно! Говорить об оперном театре. Рассуждать. Анализировать. В Дании это право предоставлено каждому зрителю.

Наверное, еще и потому такое «право» приветствуется, что хотя билеты стоят немало, попасть на спектакль не так просто. Для театра действительно так важно выяснять весь спектр зрительских мнений и впечатлений. Скорее всего, дело тут не только в деньгах, а в гипертрофированном европейском уважении к личности, которое в Украине является непреодолимым барьером на пути в Европу…

Представьте себе, что такая зашкаливающая демократия воцарилась в Национальной опере Украины! И зрители взялись обсуждать спектакль прямо в зале, после десяти вечера.

Но - стоп! Что же обсуждать? Какой-нибудь спектакль, поставленный в 90-х, а то и 80-х годах прошлого века? Петербургскую работу Ирины Александровны Молостовой, которая была у нас лучшим образцом академического традиционализма и сейчас достойно представлена в репертуаре за неимением ярких новинок? А может быть, немногочисленные проблески европейской режиссуры, которые или мгновенно исчезают из афиши, или оставляют слишком много недоуменных вопросов?

Чтобы трезво взглянуть на ситуацию, стоит обратиться к фактам.

Просмотрим хотя бы три-четыре буклета сезона 2011-2012, выпущенных западноевропейскими столичными театрами. А там ведь порою значится до пятнадцати оперных премьер в год! А где же подобный буклет, выпущенный нашей оперой? Подобного нет и не будет. Потому что выпускаем от нуля до одной оперной премьеры в год. И то судьба спектакля никогда не бывает известна заранее, ее планируют ближе к концу сезона или к концу календарного года.

Хорошо, пусть цена билетов в партер киевской Оперы не достигает 150 евро, но разве это повод для бездействия? Благо сейчас переживаем переходный период, период смены поколений… Может, эти перемены наконец приведут к установлению европейского темпоритма оперной жизни столицы Украины?

Потому что, право, будущие поколения рискуют увидеть на киевской сцене те же спектакли, что и мы. Или спектакли, выдержанные в той же режиссерской стилистике. Скажете: «А как же украинская классика? Умрем, но не отдадим «Запорожца за Дунаем», «Тараса Бульбу», «Наталку Полтавку»!» Заме­чательно, пусть произведения украинской оперной классики остаются на сцене в том виде, в котором они полюбились зрителю… Ибо если этот репертуар не будет идти в Украине, он совсем исчезнет. Но он не должен подменять все остальное…

В старой доброй Европе убеждены: опера - дело серьезное. Да и производство качественного оперного спектакля - практически самое дорогое удовольствие во всем театральном мире. Или, если хотите, во всем мире «шоу-бизнеса». Именно поэтому критики, жаждущие попасть на оперный спектакль на Западе, имеют исключительные права (возьмем хотя бы Мюнхенский оперный фестиваль или Байройтский вагнеровский фестиваль). Во время путешествия за границу посмотрите на программки текущих оперных спектаклей. В Западной Европе их печатают для каждого вечера, с подробным указанием всех исполнителей.

Когда и для нас наступит такое светлое будущее? Для Нацио­нальной оперы во все времена была характерна своеобразная «пассивная коррупция» - программа минимум, достаточная для того, чтобы стричь купоны здесь и сейчас, а дальше - хоть потоп. Цены на билеты в киевскую Оперу (исчисляемые в гривнях) никогда не имели существенного значения. Лишь бы дожить до следующих гастролей. А когда наступит время для того, чтобы учесть интересы зрителя? Вокальные и творческие ресурсы у нас вроде бы в достатке… Но вот реализовывать просветительскую миссию киевская Опера не спешит. Репертуар обновляется крайне редко. И творческого подхода не наблюдается: лишь бы дождаться конца сезона и хоть разок в год съездить на хлебные гастроли.

А вообще… иногда достаточно вспомнить хорошо забытое старое. Раньше в славном городе Николаеве была стационарная оперная труппа. А в качестве заезжей звезды там запросто мог бывать, скажем, Шаляпин! Сейчас в Николаеве, разумеется, нет оперного театра. И Хосе Каррерас туда не приезжает. Что же случилось? Попробуем хотя бы на минутку вспомнить, какой была тогдашняя оперная критика. Газетные рецензии на самый обычный, текущий оперный спектакль непостижимым образом выходили уже на следующее утро! В какое время писались и верстались эти рецензии - загадка. А кто писал? Ну, например, Петр Ильич Чайковский. Или кто-то из других композиторов, ставших классиками.

Когда же заходит разговор о репертуарной политике, привычно оглядываемся на специфику стационарной труппы - единственную известную нам модель функционирования Нацио­нальной оперы Украины. Мол, спектакли создаются «на века», и никто не будет делать премьеру ради восьми-десяти показов.

Но стационарность театра не должна служить препятствием для развития.

Европейские театры, работающие в бешеном сверхпродуктивном темпоритме, тоже по сути стационарны. В штате таких театров, как правило, не меньше полутысячи сотрудников (представьте!). У них почти все работают по долгосрочным или часто продлеваемым контрактам: хор, оркестр, ряд солистов и весь прочий немалый штат. Все, кроме двух-трех приглашенных звезд, которые непременно появляются в каждом спектакле в главных партиях.

Что касается отбора протагонистов, то этим занимается дирекция. Ей всегда лучше известно кто сколько стоит, кто, когда и почему должен появиться на сцене.

Стратегия может быть разной: иногда публику хотят побаловать звездой мировой величины, а иногда приглашают кого-то из перспективной молодежи, дабы сбалансировать кадры и познакомить публику с тем лучшим, что появляется в мире оперы. Все-таки звезды тоже кто-то должен зажигать! Поэтому противопоставление зарубежных театров нашему стационарному вовсе неуместно. Любая другая Национальная (или, если угодно, Королевская) опера за рубежом тоже отнюдь не является антрепризным проектом. Она стационарна. Зато там действуют два могучих катализатора - солидное финансирование (преимущественно государственное) и высококвалифицированный арт-менеджмент.

Именно этих двух вещей нам по-прежнему не хватает! И все прочие рассуждения о судьбах Национальной оперы Украины - это чистая лирика или казуистика.