Кинодокумент: глазами молодых

Документальное кино дает возможность каждому ощутить себя немного вуайеристом: видеть жизнь других через камеру, будто в маленькую щелку. Здесь люди без грима и заученных ролей. Здесь настоящее все: и слезы, и улыбки, и боль, и радость. Для того чтобы впустить в свою жизнь камеру, которая будет фиксировать каждый шаг, нужно немалое мужество, отмечают режиссеры. Однако не меньшая смелость нужна и тем, кто берет ее в руки. ZN.UA поговорило с молодыми украинскими документалистами о профессии, вызовах современности и героях их фильмов.

Александр ТЕЧИНСКИЙ. Пришел в документалистику из фотожурналистики: пять лет работал в газете "Коммерсант-Украина". Сегодня Александр совместно с Дмитрием Стойковым и Алексеем Солодуновым сняли свой второй документальный фильм - "Все пылает". Лента рассказывает о событиях на Майдане, а среди наград - звание лучшей восточноевропейской документальной картины от крупнейшего европейского фестиваля документального кино DOK Leipzig.

- Что подтолкнуло вас прийти в документалистику, сменить профессию?

Работа в газете мне нравилась, но я всегда понимал, что эта работа - не навсегда, что-то еще должно произойти. Ведь на каждом рабочем месте ты достигаешь определенного предела, а потом все повторяется, становится однообразным. Первомайская демонстрация, например, происходит каждый год, но снимать ее интересно только первый раз.

- На какого зрителя рассчитано современное документальное кино?

- Когда мы снимаем, то не задумываемся о "целевой аудитории". Моя знакомая - фотограф, у которой недавно в Германии вышла книга. У нее в планах написать еще одну, а ее друзья-экономисты спрашивают: "Ты уже определила целевую аудиторию продукта?" Это же бред! Снимая, мы исследуем мир, прежде всего для себя, а кому интересно разделить с нами наши интересы - смотрят наши фильмы.

Марина ВРОДА. Училась в мастерских Михаила Ильенко и Валерия Сивака. После выпуска из Киевского национального университета театра, кино и телевидения имени И.Карпенко-Карого работала с Сергеем Лозницей. Очень скоро о ней заговорили не только в Украине - в 2011 г. ее короткометражка "Кросс" получила "Золотую пальмовую ветвь" на Каннском фестивале. И хотя сейчас Марина снимает в основном игровое кино, не исключает, что будут также новые документальные проекты.

- Вы раньше говорили, что вообще снимать документальные фильмы не будете, поскольку в них трудно не перейти грань, не зайти слишком далеко на территорию героя... И все же снова сняли такую ленту - "Пингвин". Не удержались?

- Не стали бы сами героем документального кино?

- По своей воле, думаю, нет. Впрочем, в последнее время я все больше об этом думаю. Размышляю об автопортрете себя и своих друзей, о нашем поколении режиссеров, что с нами сейчас происходит. Мне кажется, если я сама об этом "не расскажу", если мы "не расскажем", то об этом никто никогда не узнает. Мне кажется, мы просто исчезнем.

- Готовы взяться за такой проект?

- Да. К этому меня подталкивает сама ситуация, в которой мы теперь живем.

- Ваш фильм - единственная украинская лента в конкурсной программе нынешнего Docudays UA, рассказывающая не о Революции Достоинства...

- По моему мнению, важно говорить об обычной жизни, тем более сейчас. Думаю, эти простые, жизнеутверждающие вещи сегодня крайне важны. Они приобретают большую ценность. Это жизнь и покой, в котором можно развиваться… Которые у общества теперь просто вырывают.

- В чем заключается главное отличие между документальным и игровым кино?

- В организации процесса и субординации. Организация абсолютно разная, и она влияет на конечный продукт. Документальное кино потом надо долго монтировать за столом, а во время съемок не знаешь, когда остановиться; неизвестно, достаточно ли уже материала, или еще нет. Ты постоянно в состоянии некой "беременности". В документалистике ты вообще ничего не знаешь наперед. У тебя есть определенный замысел, желание о чем-то говорить. Хотя эти конечное незнание и открытость - и есть лучшее в этом виде лент. Здесь надо меньше денег, здесь есть свобода. В игровом же - другой процесс. За написанием сценария ты уже сам все переживаешь: сам смеешься и плачешь. И если текст понравится другим - мы это вместе делаем. Таким образом, процесс добавляет что-то новое, но история и замысел не меняются.

- Чем занимаетесь сейчас?

- Сейчас готовлю вообще театральный проект, который родился после поездки в Славянск. Там я записала много интервью: с медсестрой, у которой разбомбили дом, с детьми, рассказывавшими об ужасах войны. Я думала, каким образом мне об этом говорить. Фильм? На это нужны финансирование и безопасность, которых у меня не было. Кроме того, не хочу снимать фильмы-агитки, не хочу ничего оправдывать. Кажется, такое кино у нас уже появилось, а критической информации - слишком мало. Практически никто не критикует войну. Это странно.

Катерина ГОРНОСТАЙ. Только в прошлом году закончила Школу документального кино Марины Розбежкиной в Москве, а затем попала на главный российский фестиваль документального кино "Артдокфест" с фильмом "Евромайдан. Черновой монтаж". Неудивительно, что мероприятие было лишено государственной поддержки России. Теперь это фактически единственный фестиваль в России, на котором показали современное украинское кино, а президент конкурса также отличился "нелояльными заявлениями в сторону государственной политики РФ".

- Что для вас документальное кино?

- Откуда черпаете темы для фильмов?

- Все мои фильмы очень личные, и я "завидую" режиссерам, которые берутся за серьезные, глобальные неличные темы. У меня пока так не получается. Мои темы сейчас всплывают из очень близкого окружения.

- Ваш фильм "Везде Майдан" - тоже личная история?

- Абсолютно. Он даже и не очень о Майдане. Это, скорее, набор воспоминаний за весь год, потому что весь год прошел под девизом войны и протеста. Это на бекграунде всегда было, что бы ты ни делал.

- Когда начинался Майдан, вы еще были в Москве. Как переживали это там?

- Сначала охватил подъем, но я еще не была уверена, что надо возвращаться. До избиения студентов. Потом стало страшно, что я сижу здесь, в Москве, и единственный источник новостей - это "стримы". Еще и у мужа на Майдане не работал телефон, а я сидела за тысячу километров и ничего не могла с этим поделать. И вернулась в Киев.

- Вы много ездили с фильмом "Евромайдан. Черновой монтаж" за границу. Как воспринимают украинские документальные ленты там?

- Украинское кино сейчас очень своевременное. От нашей страны ждут какого-то чуда… В том числе и в кинематографе.

- Есть ли потенциал у украинцев для создания этого "документального чуда"?

- Уверена - мы его уже создаем! Появилось очень много инициатив, студий, где люди что-то делают своими силами, по собственной инициативе, без всяких средств. Документальное кино позволяет это делать. Ты берешь камеру, находишь тему и идешь снимать. Сейчас "заваривается очень крутая каша", уже набралась критическая масса людей, которые снимают, а главное - любят это делать. Осталось поработать немного над качеством, а количество у нас уже есть.

Светлана ШИМКО. Выпускница международной магистерской программы по режиссуре документального кино Docnomads, среди любимых тем для фильмов называет социально-политические и феминистические. Новая короткометражка Светланы - "Медик уходит последней", где героиней ленты стала врач-волонтер с Майдана. После протестов в центре столицы женщина отправилась помогать на Восток.

- Почему вы вообще начали снимать документалистику?

- По образованию я журналистка и некоторое время работала по специальности в отделе международных новостей на телеканале. Но когда работаешь журналистом, у тебя нет времени наблюдать, нет времени на раздумья, на анализ. Есть только задачи, которые надо выполнить сегодня, сейчас. Журналистская история непременно должна быть актуальной. Эти ограничения побудили меня искать другие пути к самовыражению.

- О чем будет ваш следующий фильм?

- Сейчас главный вопрос для меня - где я буду территориально. Сейчас в основном живу в Будапеште, но уверена, что Украина - моя страна. Здесь я понимаю культуру, знаю язык, и если снимать фильмы - здесь это делать лучше всего. Тем более что у нас есть множество неисследованных тем. Единственное, что меня очень волнует, - финансовое обеспечение. Хотя я человек идейный, если надо - могу снимать и бесплатно.

- Насколько для режиссера важно говорить с героями на одном языке?

- Язык очень важен. Конечно, есть гениальные документальные фильмы, снятые режиссерами и из-за рубежа, но мне кажется, для того чтобы был контакт с людьми, лучше без лингвистического ограничения.

Остап КОСТЮК. Режиссер, актер, музыкант. Полгода назад киноманы уже имели возможность посмотреть его дебютную ленту "Жива ватра". Фильм показывали во внеконкурсной программе кинофестиваля "Молодость". Ленту, которая рассказывает о жизни овцеводов в украинских Карпатах, Остап с командой снимали четыре года.

- Какова ваша жизненная история до создания первого собственного документального кино?

- Насколько фильм "Жива ватра" для вас личный? Вы же сами родом из Коломыи…

- Я ощущаю у себя за спиной определенный "багаж", и этот фильм - также ответ на некоторые собственные вопросы. Уже 10 лет я исследую гуцульскую культуру. Сначала мне стало интересно, как здешнюю музыку играют старым способом. Я ездил и собирал архив, проводил исследования. Даже собрал гуцульский коллектив. Мы бывали на гастролях в Европе, Америке. Сначала я и фильм хотел делать о гуцульской музыке, но понял, что она еще не в таком страшном состоянии, как сам образ жизни этих людей.

- Вы ведь тоже занимаетесь музыкой, были актером, а теперь… Документалист?

- В фильме "Жива ватра" - да. Вчера был музыкантом, позавчера актером, сегодня - документалист, что я буду делать завтра - не знаю. Сейчас я ощущаю очень большую ответственность за "Живу ватру", в которую вложено много коллективного труда и четыре года жизни. Есть две идеи для дальнейших съемок, но пока это только идеи, я еще не общался с будущими героями. В документальном же кино, пока ты не найдешь героя, все, что думал до того, - только предположение. Какие бы ни были сценарии, герой дает фильму все.