НЕХОРОШИЙ ДОМ

В Ночь всех святых по дому Сары Винчестер слоняются экскурсанты с ушками на макушке и фонариками наперевес. Экскурсанты желают видеть (слышать, щупать, обонять) духов. Дело верное: где, если не здесь, собраться в эту ночь нечистой силе? Медиумы, приглашенные для инспекции, уверенно заявляли, что духи по-прежнему посещают дом номер 525 на Винчестер-бульваре в Сан-Хосе, штат Калифорния. На пустых лестницах не однажды слышны были чьи-то шаги. Странные шорохи и скрипы. И звуки органа доносились из комнаты, в которой не могло быть ни души.

Поэтому экскурсанты терпеливо ощупывают фонариками темноту. Впотьмах они натыкаются на покатые спины впереди идущих, задевают невзначай мягкие бока бесполых существ из своей группы и вздрагивают от мистического «ха-ха-ха», которым экскурсоводы дома миссис Винчестер обозначают конец своих шуток. Странный дом заново выворачивается наизнанку каждой новой своей галереей, и гость, пройдя тринадцатую из сорока лестниц, не уверен, что выберется наружу. Но за какой-то из очередных дверей обнаруживается, наконец, дворик. Тур заканчивается. Духи выигрывают у гостей игру в прятки. Чтоб не уйти с пустыми руками, непуганый экскурсант слоняется по сувенирной лавке. В конце концов, что такое Ночь всех святых? Как и всякий праздник — повод купить со скидкой какую-нибудь прекрасную нужную вещь. Так что экскурсант расплачивается за рюмашку, или булавку, или колокольчик, думает по-английски, но почти по-чеховски: «Какие расходы, однако» — и покидает помещение.

Пока хозяйка была жива, гостей сюда не звали; даже президент Рузвельт, пытавшийся напроситься на чай, получил от ворот поворот. Теперь по бывшим владениям Сары Винчестер, в девичестве Сары Локвуд Парди, снуют отряды любопытных. Но, по большому счету, дом так же недоступен для чужаков, как и при жизни владелицы. Некоторые места, как и некоторые истории, остаются непроницаемыми для посторонних. Дом Сары Винчестер, вдовы Вильяма Винчестера, похож на сведенный артритом старческий кулак. Кулак почти не разжимается.

Девица Парди хохотала бы, должно быть, если бы ей предсказали, что тридцать с лишком лет кряду она будет каждую ночь устраивать чаепития с призраками. Жизнь Сары Парди складывалась разумно и удачно. Ей было 25, когда она в 1862 году вышла замуж за Вильяма, сына «того самого» Оливера Винчестера, чья многозарядная продукция, как говорят, решила исход Гражданской войны в Штатах. Семья стремительно богатела на военных заказах, молодожены жили в любви и достатке. Маленькая, меньше полутора метров ростом, но прелестная миссис Винчестер была душой общества в Нью-Хевене, штат Коннектикут. Но через четыре года после свадьбы в семье случилось несчастье — вскоре после рождения умерла дочь Энни. Сара почти помешалась, и только через десять лет, как говорят, пришла в себя. Других детей у четы Винчестер не было. В 1881 году Вильям Винчестер умер от туберкулеза, оставив Сару вдовой с наследством в 20 миллионов долларов и ежедневным доходом в тысячу (ей досталась половина доходов фирмы). Миссис Винчестер была безутешна. Пытаясь понять, за что ее так жестоко наказывает судьба, она съездила в Бостон к медиуму. Медиум за скромную мзду пообщался с духом Вильяма Винчестера. Дух велел передать Саре, что на семье лежит проклятие тех, кто погиб от высококачественной продукции фирмы Винчестер. Он сказал также, что для спасения собственной жизни Сара должна двигаться на запад, к закату, и в том месте, которое ей будет указано, остановиться и начать строить дом. Строительство не должно прекращаться; если стук молотков затихнет, миссис Винчестер умрет.

Вдова собрала пожитки и направилась на запад. В 1884 году она добралась до Сан-Хосе, где, по ее уверениям, дух мужа велел ей остановиться. Она купила дом и принялась за его перестройку и расширение. Этим Сара Винчестер занималась 38 лет подряд, не прибегая к услугам профессиональных архитекторов.

Сейчас «Винчестер-хаус» трехэтажный. В нем примерно 160 комнат, 13 ванных, 6 кухонь, 40 лестниц. В комнатах 2000 дверей, 450 дверных проемов, 10000 окон, 47 каминов. Архитектора, который попытается обнаружить логику в устройстве дома, должен поразить невроз. Дом был построен так, чтобы запутать духов, которые придут по душу миссис Винчестер. Поэтому двери тут открываются в стены, а лестницы упираются в потолки. Коридоры узки и извилисты, как змеиные петли. Некоторые двери верхних этажей открываются наружу, так что невнимательный гость выпадет прямо во двор, в кусты; другие устроены так, что, миновав пролет, гость должен свалиться в кухонную раковину этажом ниже или проломить окно, устроенное в полу нижнего этажа. Двери многих ванных комнат прозрачны. В стенах открываются потайные дверцы и окошки, через которые можно незаметно наблюдать за происходящим в соседних комнатах.

Скептик заметит, что эти ловушки, незамысловатые, как медвежьи ямы, выдают метафизическое невежество пожилой вдовы. Мистическая символика дома отдает простодушием. Все лестницы, кроме одной, составлены из 13 ступеней. Во многих комнатах по 13 окон. Роскошные витражи со стеклом от Тиффани состоят из 13 сегментов. Обилие каминов в доме объясняется тем, что, согласно поверью, духи могли входить в дом сквозь каминные трубы. Других гостей тут не ждали, и, судя по всему, Сара вполне довольствовалась собственными представлениями о потустороннем. Все в доме было подогнано по меркам хозяйки. Ступени низки, чтобы по ним без труда могла взбираться больная старуха. Чтоб опереться на перила, следует нагнуться — Сара, напомню, была низкоросла. Коридоры и пролеты очень узки — Сара была худа. Неизвестно, знал ли о существовании этого дома Хорхе Луис Борхес, а миссис Винчестер его сочинения уж никак не могла читать. Но дом, проекты которого хозяйка чертила на салфетке за завтраком, кажется воплощением фантазий писателя. Тут мог бы жить Минотавр. Сара Винчестер была уверена, что здесь живут духи. Каждую полночь звучал гонг, и хозяйка уединялась в особой комнате для спиритического сеанса. Слуги слышали в эти часы звуки органа, на котором больная артритом хозяйка играть не могла.

К 1906 году дом вырос до шести этажей. Но случилось землетрясение, и три верхних этажа обвалились. Хозяйка, боясь преследований нечистой силы, каждую ночь спала на новом месте, и после землетрясения слуги, не знавшие, где она находилась в этот раз, не сразу нашли ее под завалами. Сара истолковала случившееся как вторжение духов в переднюю часть дома. 30 неотделанных комнат были заперты и заколочены, строительство продолжилось. Неудачные фрагменты разрушались, на их месте строились новые.

Сара Винчестер умерла в сентябре 1922 года, в возрасте 85 лет. Строительство поиздержало ее казну: в сейфе не оказалось денег. Там лежали только пряди волос, мужских и младенческих, и свидетельства о смерти мужа и дочери, а также завещание из 13 пунктов, подписанное 13 раз. О судьбе дома завещание умалчивало.

Эта история слишком гротескна, слишком мелодраматична. Ее трудно воспринимать всерьез. Однако она совершенно правдива и, как таковая, целомудренна. Сара Винчестер может показаться невменяемой взбалмошной богачкой, бездарно просадившей многомиллионное наследство, а ее дом — дорогостоящей громоздкой нелепицей. Его пространство кажется измочаленным; дети там устают и плачут. «Винчестер-хаус» попросту уродлив. Но как раз это редкостное уродство, и еще та тошнота, которой отвечает сознание на некий критический, следует полагать, тринадцатый по счету, виток лестницы, указывает на принадлежность этого дома к области искусства, к тому же смутному, непроезжему его уезду, в котором прописан харьковский «дом Митасова». В поле притяжения американской культуры «Винчестер-хаус» кажется курьезом вроде двухголового младенца, созданного природой сразу для помещения в формалин. Сказывается различие культурных рефлексов: в Европе покойник априори претендует на музейный пьедестал, в Штатах — на роль в аттракционе. Дом миссис Винчестер превращен в потешный музей. С улицы в него можно попасть только через обширную сувенирную лавку и кафетерий; на территории усадьбы для туристов заготовлено еще с десяток поводов потратить немного денег. В какой-то момент кажется, что музей — не более чем мутация универсального магазина. И пальцы духов-продавцов так и норовят забраться в кошелек…

Впрочем, духи честно отрабатывают входную плату. Они приставляют к очередной группе любопытных гостей големообразного экскурсовода; демонически улыбаясь и вращая зрачками, экскурсовод пытается пугать содержанием рекламного буклета «Винчестер-хауса»; однако его дикция убаюкивает, как шорох прибоя. Заснуть, однако, невозможно: группа очень быстро продвигается в неопределимом направлении, чтобы не слиться со следующей порцией экскурсантов. Не успевая ничего толком рассмотреть, я попыталась при первом же удобном случае свернуть на одну из боковых галерей: в конце концов, что может быть естественнее, чем заблудиться в лабиринте? Минут десять я тихо, чтобы не скрипели доски деревянных лестниц, пробиралась во всех шести направлениях сразу и была почти счастлива. На одиннадцатой явились духи — один сверху, спереди и слева, другой сзади, снизу и справа. Они были одеты в форменные майки «Винчестер-хауса», но как раз это-то и выдавало их истинную природу. «Нельзя, — пробормотал один из них, — туда». Духи знали немного слов; тихо подталкивая в спину, они доставили меня к группе экскурсантов и потом, совпадая с тенями в углах, провожали до самых входных дверей. В нужный момент один из них отделялся от тьмы и говорил «Нельзя!».

«Нельзя!» — веско сказал дух, когда кто-то ступил в одну из тридцати комнат, в которых старуха Винчестер пыталась запереть злые силы после землетрясения. Только несообразительность помешала нарушителю испугаться. Потому что стало очевидно, наконец, что случилось самое худшее. То, чего так опасалась миссис Винчестер: духи завладели домом. Они посмеялись над сумасшедшей карлицей, напрочь вытравив из дома память о ее никчемной, но взаправдашней плотской жизни. Они превратили жилье, где она исходила безумием и скорбью, в установку по извлечению денег из живой материи. Они быстро и уверенно пресекают попытки гостей узнать о доме больше, чем им хотят сказать. Они знают цену тайне, и в Ночь всех святых и по пятницам тринадцатого за иллюзию приближения к миру духов берут с гостей подороже.

Когда закроется дверь за последним посетителем, они откроют кассу. Подсчитают выручку. Потом соберутся в главной, тайной комнате. Станут пить чай из специального золотого сервиза миссис Винчестер, который считается безвозвратно утерянным. Выставят вино из тайного погреба — того самого, который Сара Винчестер замуровала, обнаружив на стене ужасный черный отпечаток чужой руки. А самый музыкальный из них сядет за орган и сбацает что-нибудь веселенькое.