На пороге гуманитарной катастрофы. Культурная политика и государственная независимость

ОТ РЕДАКЦИИ. На этой неделе в Украинском доме состоялись президентские слушания «Вызовы, рожденные свободой». Их участники — культурная элита, первые лица страны и «культурные» чиновники. Слушания транслировались в эфире Первого Национального телеканала, поэтому была возможность убедиться как в их конструктивности, так и в эффективности для решения проблем культуры непосредственно. Без преувеличения, с самым резонансным спичем, вызвавшим оживление зала и даже президента, а также активно обсуждавшимся в течение всей недели в культурных кругах, выступила Оксана Забужко. Специально для «ЗН» известная писательница предложила авторский текст своих «ноябрьских тезисов».

Я признательна организаторам слушаний за приглашение выступить и за возможность озвучить с этой трибуны то, о чем безрезультатно пишу и говорю при каждом удобном случае уже не первый год, да вот только для «дореволюционного режима» все мои предостережения были чем-то типа сигналов с Марса. Проще говоря: новая власть унаследовала страну, находящуюся на пороге гуманитарной катастрофы. И, к сожалению, до сих пор этого еще не осознала.

О гуманитарной катастрофе — это отнюдь не писательские эмоции. Могу подтвердить и «суровым языком цифр». Качество жизни в каждой стране оценивается не только по экономическим показателям — для этого существует разработанный ООН так называемый «индекс гуманитарного развития». Он включает в себя наряду с уровнем доходов населения продолжительность жизни, здравоохранение, образованность населения, его доступ к знаниям и информации, к культурным ценностям, к общественной жизни и т.д. — целый комплекс показателей, из которого видно, как государство распоряжается своим главным национальным богатством — людьми, их способностями и потенциалом. Итак, по этому индексу Украина занимает 80-е место в мире. В Европе, куда мы будто бы планируем интегрироваться, позади нас только Молдова и Турция.

За все годы независимости Украина так и не выработала (и не собиралась вырабатывать!) самостоятельную политику в гуманитарной сфере — ни информационную, ни культурную, никакую. Нашей постсоветской политической элите «никто не сказал», что эта сфера в независимой стране относится к таким первоочередным государственным приоритетам, как политика экономическая, фискальная или внешняя. Известен курьез, когда одного из кучмовских гуманитарных министров пригласили выступить на восточноевропейском форуме по вопросам культурной политики, и наше должностное лицо не моргнув глазом поведало международному сообществу о том, что политики должны быть «культурными», даже не догадываясь при этом, что словосочетание «культурная политика» может иметь какое-то иное значение, кроме того, что депутатам не следует публично бить друг друга по морде! Соответственно, все, что делалось в гуманитарной сфере Украинским государством, это развал старой, еще советской инфраструктуры и ничем не ограниченный банкет на ее руинах — в виде дележки бюджетных средств по собственному вкусу и по собственным карманам. Все, что делалось в этой сфере украинским народом, делалось не благодаря, а вопреки государству — в режиме разрозненных и распыленных самодеятельных «партизанских» инициатив. В результате такого «партизанского развития» Украина за годы независимости элементарно выпала из числа культурных наций.

Беря в свои руки управление страной, «оранжевая команда» даже приблизительно не представляла себе размеров катастрофы и не имела наготове ни одной четко сформулированной программы гуманитарных реформ. В первой же программе нового правительства «гуманитарка» была наивно отождествлена с «социалкой», то есть с увеличением зарплат, пенсий, социальной помощи и т.д. Это, конечно, чрезвычайно важно, но это логика не XXI, а XIX века — эпохи первоначального накопления капитала, «доинформационной», когда считалось, будто бы ликвидация материальной нищеты сама по себе приведет к ликвидации и нищеты духовной (как говорили большевики, «будет хлеб, будет и песня»). Только в ХХ столетии цивилизация дошла до понимания того, что это, мягко говоря, совсем не так — что между этими сферами существует намного более сложная, взаимная зависимость, да и в Украине мы уже достаточно насмотрелись духовных бедняков с миллионами на офшорных счетах, чтобы знать, какое «добро» они способны «натворить».

Масштаб той духовной нищеты, в которую скатилась страна, до сих пор никем не измерен. С уверенностью можно утверждать только то, что украинская чиновничья невеждократия умудрилась в исторически короткие сроки выполнить колоссальную разрушительную работу. Информационное пространство нации — то, без чего невозможны ее политическое единство и формирование самой национальной идентичности, — было раздроблено, распаевано и в большинстве своем отдано на откуп бывшей метрополии, чтобы она на наших просторах оказывала свое идеологическое влияние, как сама захочет, — чем она чрезвычайно успешно и пользуется, в частности и через наши национальные телеканалы. (При этом информационная изоляция Украины от остального цивилизованного мира осталась на уровне 1991 года — во всем, что происходит «на запад от Чопа», мы продолжаем питаться информационными отбросами с севернососедского — отнюдь не первосортного! — стола). Почти полностью был сдан соседнему государству национальный книжный и кинорынок — Украина выпала из числа как кинематографических, так и книжных наций Европы, — а об аудио- и видеорынке лучше вообще не вспоминать. Такое состояние дел имеет в мировой политологии давно устоявшееся определение, и я решительно не понимаю, почему оно до сих пор ни разу не звучало с наших правительственных трибун, — это называется культурным колониализмом. Миллионы украинских граждан посажены, в лучшем (именно так!) случае, на убогий, «второй свежести» духовный паек «с соседского стола», в худшем же — вообще физически лишены доступа ко всем и всяким духовным ценностям. И это отнюдь не преувеличение: как свидетельствуют наши «африканские» книгоиздательские показатели, миллионы украинцев десятки лет в глаза не видели украинскую книгу (кроме разве что школьного учебника, хотя то, что в этом учебнике написано, — отдельная драматическая тема); каталог большинства библиотек не обновлялся со времен СССР; в малых городах и городишках уже выросло целое поколение, никогда в жизни не видевшее театра, — и такой «реестр нищеты» можно продолжать до бесконечности, чего я не стану делать за неимением времени. В общем, нация опущена до уровня туземного племени, щедро обеспечиваемого разве что рекламой «огненной воды» (извините, пива), да еще ритуальными песнями и танцами а-ля Киркоров—Басков и «фольклором» в виде русских криминальных сериалов. Это не «европейская нация», как вы любите говорить, Виктор Андреевич, это всего лишь рынок самой дешевой в Европе рабочей силы.

Среди этой рабочей силы — наши «европейские заробитчане»: кстати, не только механики и чистильщики туалетов, но и безжалостно растраченный интеллектуальный потенциал нации, ее мозги — десятки тысяч высококвалифицированных специалистов, которые вследствие продолжающегося с 90-х годов «брейндрейна» растеклись «по чужим украинам» и которых с радостью берут на работу западные университеты, фирмы и корпорации. Для возвращения их на родину государство до сих пор даже пальцем не пошевелило — когда-то, еще в кучмовские времена, невеждократия попыталась компенсировать утечку мозгов из страны на уровне своего понимания: ускоренными темпами, как когда-то большевики свою «красную профессуру», лихо штампуя дипломы «доцентов с кандидатами», «проффесоров» с двумя «ф» и академиков с тремя «к», ничего не стоящих — кроме суммы, заплаченной за них. Украинская наука стала стремительно деградировать, выродившись в бизнес торговли дипломами. И это — на фоне обвального и далее прогрессирующего падения качества образования на всех уровнях, от сельской школы до университета: сегодня ни по одному из международных рейтингов ни один украинский университет не входит ни в первую мировую тысячу, ни даже в первую европейскую полутысячу (!) лучших. Когда мы говорим об успехе экономических реформ в Польше, Словакии и странах Балтии, следует все же помнить: одна из причин успеха заключается — в том, что их университеты среди лучших в Европе все же числятся и книг на душу населения там издается в несколько десятков раз больше, чем в Украине.

Следовательно, духовно — интеллектуально, информационно, культурно — Украина сама себя сегодня не обеспечивает. Все наши гуманитарные показатели — на уровне не европейских стран, а бывших колоний третьего мира. Скрыть это невозможно и притворяться европейской нацией, не будучи таковой на самом деле, можно разве что непродолжительное время — так сказать, «на волне Майдана». Майдан все же сделал чрезвычайно много для изменения международного имиджа Украины, как и для того, чтобы уверения президента на международных саммитах о «европейской нации» звучали убедительно. Но стойкий положительный имидж каждой страны создается прежде всего при помощи средств системной государственной пропаганды ее культурных достижений, и у каждого независимого государства существуют для этого специальные программы, на которые оно не жалеет ни сил, ни средств, — Украина же еще даже не осознала того, что это необходимо! В результате один такой позорный конфуз, возникший в октябре на главном событии писательского мира — Франкфуртской книжной ярмарке, где Украина выглядела колониальной УССР пещерно-щербицкого образца — с вышитыми рушниками, книгой «Советский солдат» (!) московского издательства «Русский писатель» (!) и дико безграмотными англоязычными табличками, — наносит по всему нашему «положительному имиджу» такой сильный удар, который бы даже сообща не смогли придумать кремлевские политтехнологи: мировая общественность с удивлением обнаруживает, что под нашими элегантными оранжевыми одеждами — в действительности грязное белье, не менявшееся с 1973 года.

Но наибольшая угроза нашего культурного колониализма — не внешняя, а внутренняя: в таких условиях невозможны ни национальная консолидация, ни окончательное формирование политической нации. Лишенный доступа к знанию в самом широком смысле, украинский гражданин даже не знает, чем ему в своей стране гордиться, — чувство, без которого не бывает полноценного гражданства. Не имеющий доступа к собственному культурному наследию (ни одного академического собрания сочинений классики за 14 лет, ни единого музея, соответствующего требованиям не только XXI, а даже XX века, и т.п.), крайне плохо знающий свою историю (национальная история у нас до сих пор остается зоной политических спекуляций, в то время, как во всех независимых государствах она — одна из главных основ идентичности), никогда не слышавший имен тех, кто является славой национального пантеона, лишенный общенациональных информационных институтов гражданского сообщества (без печатного органа, аналогичного Figaro у французов, Spiegel у немцев или New Yorker у американцев, невозможна и консолидация просвещенного слоя в масштабе всей страны одновременно) — в общем, выдернутый из культурной идентичности, не осознающий собственного места ни в мире, ни в пространстве, ни во времени, — украинский «туземец» рано или поздно неминуемо оставит своих «племенных вождей» разукрашивать себя скальпами политических противников — и выигрывать очередные выборы не в диалоге с собственным народом, а в шахматных партиях с политтехнологами иностранных государств.

Это не «вызов, рожденный свободой», — не обманывайте себя, духовно голодный народ никогда не будет свободным. Это угроза, рожденная многолетним рабством. Угроза будущему нации, имеющей, пожалуй, наиболее трагичную историю в Европе, — во всех страшных испытаниях сумевшей не просто выжить, но и сохранить, как показал Майдан, поистине достойные удивления моральную силу и душевное здоровье. Не стоит испытывать, насколько может хватить этих сил и здоровья в условиях той духовной нищеты, в которые она поставлена. Лучше постараться как можно скорее исправить приоритеты: с колониальных — на государственнические. Немедленная выработка квалифицированной, долговременной программы стратегических реформ на всех участках гуманитарного развития — это сегодня, без преувеличения, дело национального спасения.