ЛОКАЛЬНАЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ

Вытянуть обзорный материал о том, как сказалось десятилетие украинской независимости на культуре и искусстве Львовской области, одному человеку достаточно непросто. Поэтому решение впрячь в обозначенный аналитический процесс парочку специалистов было неизбежным. Так сложилось, что ими оказались двое и оба с фамилиями, содержащими корень «воз»: Возницкий и Возняк. (Оба хорошо знакомы читателю «ЗН» по предыдущим публикациям.)

Первым предоставим слово человеку старшего поколения Борису ВОЗНИЦКОМУ, директору Львовской галереи искусств, члену Международного и Национального комитетов Всемирного совета музеев: «В музейном деле за пройденное десятилетие достижения имеются. В советское время единственное, что удалось сделать из крупномасштабных музейных проектов, так это Олесский замок. Это сейчас расценивают как невероятную работу. Удивляются, как это сделали, кто это сделал? После обретения независимости какие-либо идеологические ограничения в этом плане исчезли. Поэтому сейчас в стадии реставрации находятся еще три замка и дворец Потоцкого. В залах последнего будет размещена половина экспозиции Львовской галереи искусств. В советское время, безусловно, мы сюда никак не смогли бы проникнуть. Теперь зрители смогут увидеть многое из того, что у нас томилось в запасниках из-за нехватки выставочных площадей.

На удивление, музеи сейчас выпускают очень много научной продукции. Свои вестники имеют Музей этнографии и художественного промысла, Исторический музей, Музей истории религии. С прошлого года к этому клубу присоединился Национальный музей. Сейчас стоит вопрос о необходимости создания новой истории украинского искусства. Первая история украинского искусства, шеститомная, была издана еще в 60-х годах под руководством писателя Бажана. Она давно уже не отражает объективного положения вещей. Теперь для нового издания дефицита материала не будет, во всяком случае — со стороны львовян.

Существует проблема с современным искусством: музеи не могут приобретать работы наших современников. При Союзе музейное дело было частью идеологической работы, поэтому формирование экспозиций современных художников проводилось организованно. ЦК давал указание министру культуры предусмотреть деньги на приобретение работ живых авторов. Конечно, диктовалось, что нужно было нарисовать, но эти произведения покупались государством, распределялись по музеям. Сейчас же за 10 лет мы с каждым годом все больше отдаляемся от наших художников. Мы ничего не можем купить — не имеем на это средств. Пройдут годы, и львовское искусство 90-х годов прошлого века придется изучать где-то в Голландии, в Германии, Америке (туда много уходит работ)… Наши художники продают свои работы по всему миру, только не у себя дома.

Все чаще возникают проблемы с археологическими исследованиями. Типичной становится ситуация, когда начинают строить новые дома или возводить памятники на участках с культурным слоем, не считаясь с археологами. Раньше закон как-то работал, а сегодня — увы! Эти проблемы нас будут преследовать до тех пор, пока те, кто руководит государством, областью, городом и районом, не станут людьми высокой культуры».

Тарас ВОЗНЯК, главный редактор культурологического журнала «Ї»: «Мне представляется, что, собственно, на Львовщине, за исключением отдельных немногочисленных фактов, законсервировалась в наихудшем смысле, я бы так сказал, советская форма пропагандистского искусства. Она только поменяла несколько определителей. Прославление социалистического или коммунистического государства теперь сменилось на прославление независимого национального государства. «Незалежництво» (или политическая идея о таковом) стало как будто гарантом того, что искусство является искусством. А на самом деле это не так. Художественный объект есть в том случае, когда он является художественным актом, а не только пропагандистским.

В этом смысле мне кажется очень печальной ситуация в Львовской художественной академии. На мой взгляд, она не дала нового мышления, нового подхода к художественному материалу. Что-то там происходит вокруг Мистецького центру «Дзига» или галереи «Гердан». Ну и еще отдельные люди просто пробиваются сами по себе. Да, есть отдельные художники. Есть, скажем, Владимир Кауфман, Игорь Подольчак, еще несколько человек. Но масштабным явлением изобразительное искусство (искусство, а не ремесло) у нас еще не стало. Нельзя сказать, что во Львове сегодня существует какая-то творческая школа. Скажем, школа живописи, как было в шестидесятые годы. Или графическая школа, которую создал Левицкий. Это, собственно, проблема провинциализации.

Тут сейчас накануне десятилетия Независимости собираются награждать «за творческие достижения» на уровне областной рады. И в принципе это очень напоминает советские времена. Как и тогда, сейчас образовалась очередь за наградами. Как и прежде, награды раздаются за околотворческие деяния: «Тот уже при смерти, так ему уже нужно дать, потому что не дождется. Тот близок к любовнице находящегося в фаворе такого-то местного управленца, поэтому ему обязательно нужно дать» и т.п.

В архитектуре Галичины за это время зафиксировано абсолютное фиаско. Во Львове не сооружено ничего выдающегося не то что за последнее десятилетие, а за последние лет пятьдесят. Последними, по сути, памятниками истории в областном центре являются здания аэропорта и Зооветеринарного института, возведенные во времена товарища Сталина. А вот чем отличился интересующий нас период в архитектуре Львова, так это нарастающим процессом разрушения ценной исторической застройки, вторжением в старую часть города сооружений, которые ни эстетикой, ни масштабом не соответствуют архитектурной среде. С «застывшей в камне музыкой» — проблемы.

Тогда, как, собственно, в музыке, за последнее время все-таки что-то сдвинулось в конструктивно-созидательном направлении. Результативно потрудились композиторы Козаренко и Ланюк. Хуже с исполнительством. Масса музыкантов, чье творческое становление пришлось на 90-е, к сожалению, выехала. Хотя, с другой стороны, Соломия Крушельницкая также в Италии работала, но осталась с нами. В этом смысле, скажем, Олег Крыса как будто должен считаться нашим, но… В конце концов, музыка является интернациональным искусством. Эта непривязанность к вербальному и позволяет легко переноситься и адаптироваться.

С литературой намного сложнее. Что касается галицкого литературного десятилетия — достижения есть, но, к стыду львовян, литературной столицей Галичины является совсем не Львов, а Ивано-Франковск. Этот феномен держится на группе относительно молодых людей — Издрике, Тарасе Прохасько… Самый раскрученный из них, конечно же, Юрий Андрухович. Во Львове, за исключением Неборака, как величины, которая состоялась в последнее десятилетие, если и есть фигуры, то не столь масштабные, они не имеют общеукраинского звучания.

О самом синкретическом искусстве — театре. Во Львове состоялся один, на мой взгляд, совершенно блистательный театр — театр имени Леся Курбаса, который, вне сомнения, является достижением украинского театра. Достаточно интересны искания группы «Театр в кошику». А остальные театры, официозные — и оперный, и драматический имени М. Заньковецкой — вряд ли могут похвастаться чем-либо, кроме иллюстраций к истории казачества или украинской истории вообще».

Думается, квалифицированные участники данного «круглого столика» не обидятся, если автор попытается скромно дополнить нарисованную ими картину несколькими штришками. Прежде всего, хотелось бы вспомнить, что во Львове за годы независимости родился и развился до уровня международного Форум книгоиздателей. Ни одесская, ни харьковская, ни киевская книжные ярмарки не могут конкурировать со львовской.

По части театра. Уважаемый редактор журнала «Ї», естественно, руководствуясь своими субъективными максималистскими вкусами, не отметил некоторые другие факты из жизни Мельпомены во Львове. Скажем, грех было бы не отметить, что Международный театральный фестиваль «Золотой Лев», пользующийся уважением в мире театра, имеет все же львовскую прописку. Театр имени Марии Заньковецкой, в самом деле грешащий академизмом, последний сезон отметил спектаклем «УБН» («Украинский буржуазный националист»), который вызвал нешуточный резонанс и во Львове, и даже в Киеве. Некоторые киевские журналисты, специализирующиеся на искусстве, отмечали, что чего-либо подобного в столице Украины нет.

Случай с театром имени Марии Заньковецкой — весьма примечателен, но это всего лишь эпизод. Тенденция наблюдается в другом. Если до сих пор Львовщина считалась мастерской национального украинского культурного и патриотического продукта, то теперь утверждается несколько иное представление. Украинизировать Украину Галичине не удалось. Более того, страна, включая и ее западную часть, все больше русифицируется. Галичина теперь все больше акцентирует внимание на своей локальной этно-культурной исключительности. Параллельно с разговорами о галицкой автономии развивается мысль о том, что галицкая культура всегда была культурой полинациональной, но обязательно — европейской. Интеллектуалы все громче заявляют, что Галичина является родиной как для украинцев, так и для поляков, армян, евреев, немцев… И творения представителей разных народов, проживающих здесь, предлагается считать своими, галицкими.