«Лелека» в поиске героев

Детская книга — особый формат. Редко представителей этого класса увидишь в коротких списках уже довольно многочисленных украинских литературных и книжных рейтингов и премий. Редко — даже как для Украины — наткнешься на рецензию или хотя бы упоминание в СМИ. Имена «детских» авторов даже «литературные тусовочники» вспоминают с видимым напряжением. Но при этом и издатели, и книготорговцы в один голос утверждают: как раз детская украинская книга пользуется на нашем рынке стабильным и сравнительно высоким спросом.

Люди, пришедшие в Национальный литературный музей на церемонию награждения лауреатов премии «Золотий лелека» поначалу выглядели неуверенно. Ведь так получилось, что церемония состоялась в день инаугурации нового президента Украины — человека, не слишком похожего на покровителя литературы вообще и украинской в частности. Однако в ходе церемонии атмосфера разрядилась. «Во дни сомнений» полезно подумать о вечном и убедиться в том, что оно существует. А детская книга — одно из самых действенных лекарств от общественно-политической хандры.

Во всяком случае, судя по динамике конкурса, желание писать для детей возрастает. В этом году на конкурс было представлено 957 произведений. В результате жюри, возглавляемое Лесей Ворониной, выбрало в двух номинациях по два лучших. В номинации «Детская сказка» первая премия досталась Галине Романенко за «Вікно до собаки», вторая — известной и с детства любимой многими художнице-иллюстратору Екатерине Штанько, которая на сей раз выступила в роли писателя и представила на конкурс сказку «Яскрава сонячна ніч». По признанию Дианы Клочко, шеф-редактора издательства «Грани-Т» — «хозяина» конкурса — «сказочная» номинация принесла обильный урожай. Однако он дает повод и задуматься над проблемой, которая вот-вот нависнет над жанром, — отсутствием оригинальности.

— Три четверти произведений, которые к нам приходят — это произведения о животных. Авторы видят детского героя чаще всего именно в таком виде и качестве. Это становится традицией, — говорит Диана Клочко. — Вообще даже странно, украинская детская литература существует всего несколько лет как явление, а не как отдельные имена, и мы уже можем говорить о «традиции».

Традиция — для детской литературы в особенности — палка о двух концах. С одной стороны, сие говорит о том, что этот жанр более-менее «состоялся». С другой — читатель-ребенок предпочитает разнообразие. В отличие от читателя-взрослого, которому почему-то нравятся «серии». Впрочем, и здесь есть сложность — ведь за детскую книгу «голосует кошельком» взрослый. Однако степень заинтересованности ребенка в книжке, «какой у него еще не было», все-таки перевешивает «взрослые» стереотипы. Поэтому издательствам и писателям, работающим с юной аудиторией, приходится время от времени искать новые жанры, формы, способы обращения к своему читателю. Поэтому на следующий год конкурсное «задание» авторам будет изменено. Из двух нынешних номинаций сохранится «Приключенческая повесть». Вторая будет направлена на разработку юмористического направления в детской литературе. Номинация «приключенческая повесть» в целом была оценена жюри и издателем не слишком высоко. Жюри так и не присудило первой премии. Вторую поделили Олег Чуйко («Не-тинейджер») и Екатерина Булах («Не все котові масляна»). Первое произведение вызвало наиболее сложные чувства у некоторых членов жюри. Так как повесть о мальчике-афганце украинского происхождения, «пересыпанная» наркотиками и родовой памятью, показалась совсем недетской.

Детское жюри работавшее в этом году на конкурсе, проголосовало за «Славчик і грім» Тамары Клюкиной в номинации «Литературная сказка» и «Пригоди Остапа і Даринки» Андрея Бачинского в номинации «Приключенческая повесть».

После разнообразных «взрослых» конкурсов жюри и организаторов часто обвиняют в предвзятости. В этом году такие «недетские» страсти разгорелись и вокруг «Лелеки». Организаторов обвинили в «показной анонимности», а также в том, что среди победителей — ни одного «случайного человека», все «свои».

— Подобные обвинения меня поражают, — утверждает Диана Клочко. — В частности, утверждение, что у нас есть какой-то мифический «круг детских писателей», в который мы «больше никого не пускаем». Шесть лет назад, когда мы только начинали, нам приходилось работать со «взрослыми» писателями, которые пробовали писать для детей. Кстати, не всегда удачно. Других фактически не было. И вот прошло всего несколько лет, и мы уже должны быть готовы не только к тому, что у нас есть «круг детских писателей», но и к обвинениям в том смысле, что туда допускаются только «свои».

Можно ставить в вину жюри в «присуждении премий своим», но издательство-организатор вряд ли осталось бы довольно таким конкурсом. Потому что ему, издателю, работать потом с этими авторами и продавать эти книги. Что касается читателей, то дети в большинстве своем «на имена» не покупаются — они их чаще всего даже не запоминают. Слава детского писателя — это слава каждого его текста, вернее, его героя. Имя Незнайки куда популярнее в детской среде, чем Николая Носова, а юные поттероманы примерно в половине случаев не в состоянии припомнить, как зовут «маму» их любимого героя. Вся надежда только на взрослых, которые чаще ориентируются «на имена». Но самое смешное, что и они далеко не всегда знают «любимых писателей», а не «любимых героев» своих чад.