КОГДА НЕ МОЖЕШЬ НЕ ВЫЙТИ НА ПЛОЩАДЬ

На состоявшемся 20 октября в Доме кино вечере памяти Гелия Снегирева было произнесено много речей, но точнее и немногословнее всех выразился Семен Глузман, сказавший, что Гелий Снегирев не был диссидентом. По мнению Глузмана, Снегирев просто не выдержал — не выдержал пошлости и низости псевдоблагополучной советской действительности и однажды воскликнул: «А король-то голый!». Это восклицание и произвело Гелия Снегирева в бунтари, как и многих других бунтарей, которых мы называем диссидентами.

В этот вечер в Доме кино состоялся не только вечер памяти, но и презентация «Романа-доноса» — главного литературного труда Гелия Снегирева, значительную роль в издании которого сыграл его сын — Филипп Снегирев. Но презентацией это можно было назвать лишь условно, поскольку презентационная часть слилась с поминальной и о самой книге рассказывалось между делом. Гораздо больше собравшиеся узнали об авторе — выступали люди, его знавшие, или соседи по лагерю инакомыслия, в котором писатель имел честь состоять. Левко Лукьяненко, например, рассказал о том, как чудом избежал участи Снегирева, — его тоже травили в тюрьме, но доза предназначенных Лукьяненко парализующих химикатов оказалась меньшей. Так что вечер памяти Гелия Снегирева невольно превратился в вечер воспоминаний о временах самиздата и психушек.

«Роман-донос» — совместный издательский проект издательства «Дух і літера», телеканала «1+1», при участии «Зеркала недели» и Всеукраинского историко-культурного правозащитного общества «Мемориал» имени Василя Стуса — представляет собой художественное исследование того, как человек становится бунтарем, даже если первоначально к этому бунтарству не расположен. Просто доза фальши на душу населения однажды становится для этой самой души чрезмерной, и происходит вполне естественное отторжение от государства, производящего фальшь.

«Боюсь, что и эти страницы окажутся в конце концов автодоносом... — признается автор в «Романе-доносе». — Да, вот такими были мы, русские интеллигенты советской поры 80-х годов, вот как повели себя в описываемой драчке. Не героями были? Кто знает». Впрочем, героями не рождаются — героизм возникает из протеста, который тоже созревает не сразу, а лишь тогда, когда герой устает молчать. «Роман-донос» — документальный «антироман», в котором автор выступает в виде «антигероя», разрушает шаблонные представления о героизме и протесте, как, впрочем, и о диссидентстве.

Оказывается, выходят на площадь не потому, что особо к этому рвутся, а потому, что в один прекрасный день не могут больше сидеть в домах — душа рвется наружу. История о том, как человек однажды вышел из дома на площадь и находится в центре «Романа-доноса» — доноса автора на самого себя, или, говоря на литературоведческом языке, — романа-исповеди. Просто в советских условиях исповедь превратилась в автодонос, который и осуществляет «антигерой» романа.

На вечере память Гелия Снегирева почтили минутой молчания, а потом с магнитофонной пленки раздался голос самого писателя. Сын, Филипп Снегирев, давал эту запись кусками, в промежутках между речами выступавших, но, конечно, она действовала на собравшихся сильнее любой речи. На пленке оказалось и несколько песен Снегирева в собственном его исполнении, и особенно трогала одна — о том, как «был человек раздвоен, был человек растроен, расчетверен и распят...» В начале пути — раздвоен, в конце — распят: какое точное описание моральных мук, переходящих в протест и мученичество!

Закончился вечер демонстрацией двух документальных фильмов, снятых на Укркинохронике в то время, когда Гелий Снегирев был там главным редактором. Фильмы эти — «Сын солдата» и «Двое из мартена» — содержали антиофициозные вкрапления вроде песен Булата Окуджавы за кадром и слишком уж домашней, камерной, не свойственной советской кинодокументалистике демонстрации быта моряков, охраняющих рубежи СССР. Вообще от показанных фильмов, и особенно от «Сына солдата», веяло камерной мягкостью и неплакатностью. Должно быть, протест и начинается с того, что человек общественный становится человеком приватным, а потом уже — человеком свободным.