«КЛУБНИЧКА» РАСТЕТ В ПЕСОЧНИЦЕ

До сих пор в украинском сегменте интернета о детской интернет-порнографии информации было не очень много. Как правило, об этой проблеме начинали говорить в связи с очередным «громким делом» — «Голубая орхидея» в 2001-м, «Таджикский экспресс» в 1999-м, «Страна чудес» в 1998 году. С чем связана такая «стыдливость»? Причин несколько. Во-первых, для нашего сегмента проблема потребления этой продукции не слишком актуальна. Во-вторых, те, для кого Интернет — статья доходов, а не наоборот, так или иначе заинтересованы в столь востребованном товаре на интернет-рынке. В-третьих, и это, наверное, следовало бы, назвать первым — какая-то она скользкая, эта тема. Но все же в последнее время сначала в российском, а потом и в украинском Интернете эта сфера несколько «оживилась»: стали появляться сообщения, статьи, чаты и форумы, посвященные детской порнографии в Интернете. Это стало своего рода «инициацией» для постсоветского интернет-пространства — наконец оно прониклось проблемами всей прочей мировой паутины, окончательно стало его частью, испытав эти проблемы на собственной шкуре. Анекдоты о том, что невеста, с которой жених познакомился через Сеть, оказалась толстым лысым мужиком, ушли в прошлое. С экрана монитора глянула на нас гораздо менее смешная и довольно страшненькая реальность. Поскольку в нее оказались вовлеченными не только доверчивые половозрелые юзеры, которых «накалывают» из любви к искусству, а еще более доверчивые дети и в особенности — «избирательно доверчивые» подростки. Они дорвались наконец до некогда недоступного заморского информационного лакомства и теперь часами путешествуют по сайтам любимых «звезд», игровым и прочим развлекательным порталам, «трындят» в чатах и «аськах», где иногда (причем по данным западных экспертов, довольно часто) натыкаются на «странных» собеседников и на сайты с довольно сомнительным контентом. Чаще всего это происходит случайно: например, допускается ошибка-описка в наборе адреса и вместо сайта «телепузиков» — Teletubbies.com — еще совсем недавно вываливался на экран порносайт Teltubbies.com. В результате не так давно после нескольких судебных процессов против владельцев подобных сайтов в США и Канаде были приняты законы, запрещающие владельцам порносайтов давать своим «творениям» имена, «созвучные» доменным именам популярных и притом «невинных» интернет-ресурсов. По данным американской фирмы N2H2, занимающейся разработкой фильтров для Интернета, число порносайтов растет очень быстро: за пять лет количество порностраниц увеличилось более чем в 20 раз и летом этого года составило около 260 миллионов.

Однако в поле особого внимания попадает, конечно, детская порнография и шире — сексуальная эксплуатация детей посредством Интернета: сайты, распространяющие порнографические изображения с участием детей, порно-спам, чаты и разные виды «мгновенной почты», где в общение с детьми вступают педофилы, порнодельцы, сутенеры.

Каждый день в Интернете появляется около 100 сайтов, содержащих детскую порнографию. Этим летом эксперты международной организации «Фонд контроля за Интернетом» опубликовали информацию о том, что за прошлый год количество сайтов с детской порнографией возросло на 64%, а до конца этого года оно должно возрасти еще вполовину. Особенно настораживает уверенность экспертов в том, что это уже не «любительские штучки», а вполне профессиональная работа организованных групп, создавших систему изготовления и распространения специфической продукции.

Разумеется, у этого «бизнеса» есть не только «виртуальные» жертвы — страдает не только психика ребенка, наткнувшегося на подобное в процессе веб-серфинга. Довольно велико количество реальных жертв — детей, ставших порномоделями. Их число постоянно растет — ведь увеличивается количество сайтов и изображений на них, а в этом виде бизнеса приветствуется новизна. Минимальный зафиксированный возраст российской порнозвезды — семь месяцев, однако в мире известен пример и более раннего «созревания» — два месяца. Впрочем, по мнению специалистов, наиболее интересующий возраст начинается лет с трех—пяти. Пользуется спросом также «жесткое порно» — изображения (чаще всего ролики), на которых ребенок становится жертвой насилия. Пару лет назад один из подобных роликов, заканчивавшийся смертью жертвы, привел следствие на территорию России, где, как оказалось, он и был снят. После этого МВД России признало, что хотя российская лепта в общем потоке производства невелика (около 1%), именно в этой стране производится самое жесткое порно.

Все делают «это»?

— Конечно, это ужасно, кто только это делает?! — скажет абсолютное большинство людей, столкнувшихся с подобной «продукцией». По данным Интерпола, мастера детского порно за съемки детей от двух месяцев до 12 лет ежегодно выручают до 3 млрд. долл. Оказывается, есть немалое количество людей, готовых платить, несмотря на то что во многих странах одно только хранение подобных изображений на компьютере карается разными сроками лишения свободы. Так значит, не все считают, что «это» ужасно? Ведь кто-то на «это» смотрит, кто-то «это» снимает, кто-то продает, а еще кто-то предоставляет для «этого» место на сервере. Тут, конечно, начинается область рассуждений об «акулах капитализма», готовых делать деньги на чем угодно. В это вовлечены провайдеры, повышающие таким образом общий трафик, владельцы систем карточных платежей, делающие навар в первую очередь на порнографии вообще и детской в частности. Вот слова эксперта в области платежных систем, появившиеся в Интернете в связи со скандалом вокруг российской платежной системы Cyberplat: «Сомневаюсь, что кто-то из «карточных» интернет-процессингов смог избежать искушения получить доступ к «этим» оборотам». Специалисты в е-коммерции считают, что исчезновение порнографии сильно оздоровило бы эту область коммерции, однако пойти на это не захочет, видимо, никто, поскольку в краткосрочной перспективе слишком многие коммерческие интернет-предприятия проиграют, лишившись такой серьезной статьи доходов — ведь порнография остается одним из наиболее востребованных видов интернет-услуг.

Причем коммерсанты, по крайней мере, честно говорят нам о том, что «пока это выгодно, мы будем это делать». А вот провайдеры скажут вам, что проверять содержание сайтов — не их дело.

То есть ситуация вокруг детской порнографии мало чем отличается от ситуации вокруг других «сомнительных» товаров. Все «торговцы смертью» прекрасно знают, что у них за товар и кто покупатель — будь то оружие, алкоголь, табак, наркотики или порнография. Современная реклама, работающая по принципу «дай волю своим желаниям» на самом деле направляет желания на определенный объект, он же — товар. Порнография работает на тех же принципах: товар только тогда «товар», когда его желают, т.е. готовы платить за него деньги. Как показывает статистика посещений сайтов с детским порно, усилия изготовителей коммерчески оправданы — за это платят. Люди хотят видеть «голеньких деток», хотят видеть, как эти дети становятся сексуальными объектами — до такой степени хотят это видеть, что готовы платить. В 1999 году веб-сайт «Таджикский экспресс» в первый же месяц работы заинтересовал более четырех тысяч пользователей, а через два месяца «любопытствующих» набралось около 150 тысяч. Такая вот прогрессия. Так кто же на самом деле делает «это»?

Кто за «это» ответит?

Разумеется, законы разных стран предполагают ответственность за изготовление, распространение и даже пользование детской порнографией. Каждый борется, как может. В США, например, за распространение детской порнографии в сети ответственность несет провайдер, в Канаде и ряде европейских стран отслеживают и наказывают потребителей — наказать могут как за поиск соответствующих сайтов, так и за то, что хранишь детскую «клубничку» в своем компьютере (срок заключения от полугода до пяти лет). Вообще, наказание за изготовление и распространение детского порно в разных странах Запада и Востока — от 10 лет лишения свободы до пожизненного заключения. Известен случай, когда изготовители детского жесткого порно, пойманные в Таиланде, были казнены.

Впрочем, борьба с детской интернет-порнографией постоянно наталкивается на разнообразные препятствия, связанные с «особенностями жанра». Одной из первых коллизий стала классификация продукции: в Интернете «крутится» порнография как «реальная» (фото и киноизображения реальных моделей), так и «виртуальная» (созданная средствами цифрового монтажа с использованием реальных моделей или без них). В случае с «реальной» порнографией изготовителям иногда можно было инкриминировать растление малолетних «моделей». А что делать с «виртуалкой»? В США эта разновидность порнографии была запрещена в 1996 г. Но в 2002-м верховный суд признал этот запрет неконституционным — он якобы нарушал свободу слова, к тому же потерпевших не было. Однако в 2003-м все-таки был принят закон, запрещающий «все, что выглядит, как детская порнография».

К еще одной юридической коллизии привело наличие вирусов-«троянцев», которые, заразив компьютер, потихоньку соединяются с порносайтами, ставят их в качестве стартовой страницы броузера и т.д. Вследствие технической специфики сам броузер сохраняет «запрещенные» (как, впрочем, и любые другие) изображения на жестком диске, превращая владельца компьютера в объект интереса правоохранителей.

Законодательство наше и наших ближайших соседей на этом фоне выглядит вполне либерально. Самое страшное, что может случиться с нашим отечественным производителем и распространителем детской порнографии — лишение свободы сроком от трех до семи лет (ст.301 УК Украины). В России и того легче — максимум на два года. Причем на этом фоне мы выглядим еще довольно неплохо — Уголовный кодекс Украины, по крайней мере, предусматривает разделение порнографии на детскую и недетскую, а российский — нет.

Наш отечественный пользователь пока что не совсем продвинутый потребитель. Чаще всего он сталкивается со спамом этого сорта. Даже свой рабочий почтовый ящик не всегда удается уберечь (на адрес отдела культуры «ЗН», например, два или три раза приходили предложения посмотреть «горяченькие фото» каких-то тинейджерок). Но это мелочь по сравнению с бесплатными почтовыми службами. Любой пользователь «импортных» бесплатных серверов сталкивался неоднократно с предложениями посмотреть «интимный альбом» какой-нибудь Никки 13—14 лет (самое интересное, что этим и правда занимаются тринадцатилетние девочки, потихоньку от родителей пополняющие свои счета на 10 долларов «за просмотр» или, с помощью старших друзей, на значительно большую сумму, если поглотитель «клубнички» неосторожно оставил номер кредитки). Тут большинство наших соотечественников останавливается — то ли дело в недоразвитости системы карточных платежей, то ли наши люди считают, что нечего деньги тратить ради удовольствия помастурбировать перед экраном. Детская порнография — «удовольствие» очень даже платное. И проблема не в низком уровне обеспеченности «средних украинцев», а в том, что очень немногие из нас овладели таким достижением цивилизации, как использование кредитной карточки в Интернете. Не последний фактор — доступность и, фактически, безнаказанность потребителей детской проституции в странах СНГ. Зачем «виртуалка» тому, кто может «побаловать» себя в «реале»? Другое дело — на Западе, где подобное «баловство» с очень высокой степенью вероятности заканчивается длительными сроками тюремного заключения.

Украина, Россия и страны «третьего мира», как правило, в порнобизнесе играют роль «места производства». Почему — понять несложно. Законодательство в этой области у нас, как уже было отмечено, не так развито, как в Европе и США. Например, тонкости типа «виртуальной порнографии» у нас в законах не прописаны вообще. Правоохранительные органы имеют достаточно проблем с «обычными» преступлениями и, в силу традиции и недостатка технических навыков и оборудования, в сферу высоких технологий почти не вмешиваются. Активных общественных организаций, борющихся за права детей, очень мало. «Спецы» же, способные за небольшие деньги сделать грамотную съемку, смастерить сайт и даже найти «модели» (достаточно выйти на улицу или проехать по обнищавшим уездам) есть. Не хватает только одного — инвестиций и сети сбыта. Тут на выручку и приходят «зарубежные партнеры».

Впрочем, Украина еще не успела всерьез столкнуться с этой проблемой, т.е. осознать свое непосредственное участие в производстве подобного товара. В активе отдел борьбы с торговлей людьми МВД Украины пока один подвиг на этом фронте — два года назад была раскрыта подпольная студия по производству детской порнографии в Одессе. Поводом к расследованию послужила информация, переданная Интерполом, — на фото ребенок держал в руках журнал с текстом на украинском языке. В этом отделе нам сообщили, что это единственный пока случай подобной работы: правоохранители нарекают на низкий уровень технического оснащения, не позволяющий эффективно работать в этой области, и отсутствие регулярного сотрудничества с другими странами — ведь Интернет — штука, во-первых, для нас еще новая, а во-вторых, интернациональная. Тем не менее сотрудники МВД уверены в том, что на территории Украины находится еще не одна студия, работающая именно (и только) на всемирную Сеть.

Охота до «клубнички» и «охота на ведьм»

Против необходимости борьбы с детской порнографией не возражает никто — ни консерваторы, ни либералы, ни интрнет-радикалы. Последние, пожалуй, в особенности — ведь распространение детской порнографии с помощью современных технологий возмущенной общественностью часто воспринимается как... «греховность» именно технологии, а не в качестве старой как мир человеческой испорченности. Первым «звоночком» стало заявление RIAA (Ассоциациия звукозаписывающих кампаний США), сделанное в процессе PR-борьбы с глобальными файлообменными сетями о том, что последние используются для распространения детской порнографии. То есть в этих сетях, скорее всего, процент порнографии не больший, чем в Интернете вообще, но неприятный осадок в душах доверчивых масс остался. А таким образом, в странах, где Интернет не слишком прочно интегрировался в экономику, недолго и весь его объявить рассадником аморальной заразы. Каковой рассадник взять под контроль по определению имунных к «заразе» госорганов. И это будет не так уж сложно сделать, принимая во внимание тот факт, что обвинения в «аморальности» не то чтобы совсем необоснованы. Поэтому если правительство страны Х захочет совершить «крестовый поход» против свободы Интернета, то ему будет довольно легко убедить львиную часть населения в благостности своих намерений. Ведь большинство населения недостаточно знакомо с Интернетом, чтобы понять, что он, как и любой инструмент, может быть использован по-разному. В конце концов убийства совершают и кухонным ножом, но никому не приходит в голову провести учет всех ножей, состоящих в пользовании отечественных кухарок.

Реальных же вариантов борьбы с детской порнографией в Интернете, видимо, есть только два. Этим могут заниматься государства, в первую очередь, технически развитые, обеспеченные необходимыми ресурсами, граждане которых массово используют Интернет. Но в этом случае отслеживание сомнительных ресурсов рано или поздно пойдет по пути детализированного мониторинга всего интернет-трафика. И тут уж приходится прислушаться к злым языкам, говорящим о том, что даже в «цитаделях демократии» данные системы слежения «Эшалон» государством используются не совсем «по назначению», и подумать — а что же будет твориться за стенами «цитаделей демократии» в случае реализации подобного сценария?

Единственной альтернативой государственному вмешательству выглядит противостояние распространению детской „клубнички» со стороны интернет-сообщества. Разумеется, не хакерскими атаками едиными (это, в конце концов, тоже противозаконно). Но даже обычное давление на провайдеров с требованием оперативно закрывать подобные сайты могло бы оказаться действенным. Например. Если общественная организация, совершив мониторинг соответствующих ресурсов, выясняет, у каких провайдеров они размещены, и обратится к «соседям по хостингу» — клиентам тех же провайдеров, клиенты могли бы обратиться к провайдеру с просьбой «уладить» ситуацию. Последнему в этом случае придется, по крайней мере, выбирать между количеством клиентов и уровнем цен на рекламу. Это как минимум усложнит сотрудничество провайдеров и распространителей детского порно, вероятно, повысит на него цену и, следовательно, сам продукт станет менее привлекательным для клиента.

При желании можно найти способы «общественной» борьбы с подобным злом. Было бы желание у общества...

Последнее табу

В глазах мирового сообщества детская порнография остается преступлением. Пока. И это вот «пока» — серьезное испытание для современной европейской культуры. Одна из немногих оставшихся границ, которые мы не решаемся преступить. В мейнстриме искусства, проповедующего «эстетику безобразного» — некрофилия и педофилия. Два наиболее сильных «мифа», все еще присутствующих в культуре, — священный страх смерти и священная неприкосновенность детства. И страх смерти, как бы там ни было, выглядит более мощной твердыней, чем неприкосновенность ребенка. Причем спрос на детскую порнографию в этом смысле несколько успокаивает — раз так возбуждает, значит, пока что этот плод все еще остается запретным. Но вот некоторые моменты полемики, которая разворачивается вокруг детского порно, настораживают. Например, разделение, фактически, попытка подмены понятий: «детское порно» (которое, разумеется, «низя») и «детская эротика» («а почему бы и нет»?) По логике адептов «детской эротики» если можно любоваться телом взрослого человека, то почему нельзя — телом ребенка? А где тонкая грань между 15- и 16-летней моделью? А между порнороликом и конкурсом мини-мисс, где стайка малолеток в бикини дефилирует, покачивая несуществующими еще бедрами, перед залом, полным умиленных родителей и престарелых Гумбертов Гумбертов? Почему же конкурс мини-мисс — можно, а сайты с обнаженной детской натурой — нельзя? А рекламный щит с изображением голенького карапуза перед монитором как мы будем расценивать? Так протаптывается дорожка к некоему компромиссу — натуру изображать можно, а вот сексуальные действия — ни-ни. А то, что эти изображения будут использоваться с «сексуальными целями» пользователем — так это его, пользователя, дело, как он удовлетворяет свои сексуальные потребности.

Область же «личного дела», право каждого жить так, как он считает нужным, если он лично не наносит этим вреда своему ближнему — первейшее завоевание европейской цивилизации. И с ним не поспоришь. Альтернативные сексуальные наклонности имеют такое же право на существование, как и традиционные. Вот только как быть с педофилией? Ведь если гомосексуализм — это не болезнь и не повод становиться изгоем, то почему педофилия до сих пор считается уродством? И если уж нельзя совершать сексуальные действия с детьми (что уже истолковывается некоторыми «любителями детей» как ущемление их прав), то, по крайней мере, можно дать им возможность «расслабляться», созерцая детскую порнографию. Пардон, «эротику». Однако даже эта так называемая «эротика» — не что иное, как сексуальная эксплуатация: человек покупает тело другого человека для удовлетворения своих личных сексуальных потребностей. И единственное, чем отличается это от «терпимой» проституции и порнографии, — возраст модели. Действия ребенка неосознанны. Он не выбирал, делать ему это или не делать. Только вот эта маленькая деталь пока что стоит на пути дальнейшей либерализации сексуальной сферы. И, возможно, потому именно дети — этот последний запретный плод — теперь так хорошо продаются.

Осторожно: дети

По оценкам специалистов, в порнобизнесе занято от одного до пяти миллионов детей во всем мире. Это главным образом «неблагополучные» дети — сироты, бродяги, дети из малообеспеченных семей (нередко — с ведома родителей), наркоманы, малолетние проститутки. Улица — основной источник моделей. Но, конечно, не единственный. Иногда в этот бизнес попадают вполне приличные дети. Совсем маленьких завлекают лакомствами, игрушками, к тому же маленькие дети склонны доверять взрослым дядям и тетям. Подростков (в основном, девочек) склоняют к «сотрудничеству» обещая карьеру топ-модели или кинозвезды («они все начинали с этого»). В этот бизнес, по оценкам западных экспертов, довольно часто попадают подростки, убежавшие из дома, — грамотные «менеджеры» хорошо знают, где ловить ребят, оказавшихся на улице, но не приспособленных там жить. Разумеется, жертвами порнодельцов иногда оказываются украденные дети.

Впрочем, в наших условиях последний путь — не самый популярный. Не имеет смысла связываться с кражей «благополучного» ребенка, если на улице полно потенциальных «моделей», готовых сняться за «дозу», сигареты, еду, или профессионально продающих свое тело. Поэтому в наших условиях «беззащитного детства» «благополучные» семьи могут спать спокойно. Но это только на первый взгляд. Импульсивность подростка иногда выбрасывает его на улицу даже из вполне уютных домов, ребенок может случайно оторваться от мамы во время прогулки, да что там говорить — не выходя из дому, он может войти в контакт с кем угодно посредством чата или электронной почты. Поэтому вполне защищенным себя не может чувствовать никто. Пока что это для нас внове, мы еще не научились реагировать на него самостоятельно. Поэтому кроме обычных призывов к родителям — «будьте бдительны», не теряйте контакта со своими детьми, знайте, где они и с кем, — приведем несколько советов западных специалистов, собранных нами в Интернете.

Объясните ребенку, что при общении через Интернет не стоит сообщать случайным знакомым свое настоящее имя, адрес, номер телефона, тем более не стоит выставлять в Сеть свои «откровенные фото». Интересуйтесь не только тем, «как там дела в школе?», но и «что сегодня интересного в чате?» Иногда старайтесь понаблюдать за ребенком во время его путешествий в глобальной паутине. Поставьте программы, блокирующие доступ к порнографии, фильтры для спама. Заходя в Интернет, поинтересуйтесь, на каких сайтах побывало ваше чадо. Если ваш ребенок все-таки стал объектом сексуального внимания, сообщите «куда следует» и не забудьте заблокировать доступ к ресурсам, через которые было проявлено внимание к вашему ребенку.