КАК РАЗГОВАРИВАТЬ С НЕИЗВЕСТНЫМИ

У меня тысяча дел, хорошее настроение и ни секунды свободного времени. Я почти бегу по Крещатику и только улыбаюсь в ответ юноше, пытающемуся меня остановить. Я так и не узнаю, что он хотел мне предложить: чашечку кофе, набор канадских ножей или истинное спасение души.

Именно на этом месте год назад и началась история, которая вполне могла плохо кончиться. Хотя... кому как: многие из попавших в такой же оборот теперь чувствуют себя счастливыми. Впрочем, все по порядку.

Декорации те же. Я иду по Крещатику - медленно, глазея на рекламные объявления и витрины. Только что приехав в Киев, я полна энтузиазма и решимости - но, Боже мой, до чего же одинока! Наверное, это написано у меня на лбу большими буквами. Ведь не к кому-нибудь, а ко мне подходят две симпатичные молодые женщины, улыбаются, знакомятся, приглашают на спектакль - совершенно бесплатно! - а еще обещают веселый уик-энд и море новых друзей. Друзья! Магическое слово, за которым совершенно теряется другое, произнесенное как бы невзначай: христиане.

Суббота. Я жду на условленном месте. А вот и они: вчерашняя девушка Оля и двое улыбчивых молодых парней. Они сразу называют свои имена, они всю жизнь мечтали дружить со мной! По дороге, которую я тщетно пытаюсь запомнить, один из них, высокий и симпатичный Дима, доверительно сообщает, как изменилась за последние месяцы его жизнь. Раньше он завидовал героям приключенческих романов, а теперь сам ощущает себя таковым, и все это дала ему Церковь. Какая именно церковь? - осторожно спрашиваю я. Все трое искренне удивлены. Христианская, а какая же еще? Просто христианская и единственно истинная.

А вот и цель нашей поездки: квартира где-то на Троещине. Выбраться отсюда самостоятельно уже не в моих силах. Радушная хозяйка пылко прижимает меня к сердцу, все собравшиеся - их никак не меньше трех десятков, преимущественно молодежь - наперебой знакомятся со мной, улыбаются, проводят в комнату. Конечно, мне не запомнить всех имен, но ощущение большой, доброжелательной дружеской компании все-таки согревает душу. Они так искренне интересуются мной - откуда я приехала, чем занимаюсь, охотно рассказывают о себе, и я уже чувствую себя своей тут. Ну и пусть эти парни и девушки немного странные, пусть они каждую фразу приправляют цитатой из Библии - мне хорошо с ними!

Но - делу время. Все присутствующие садятся в круг. Молодой человек - статный, красивый, со всеми задатками лидера - произносит небольшую... проповедь? Веселую историю о том, какими хорошими парнями были Христос и апостолы, как они собирались вместе, чтобы неплохо провести время - ну точно как мы сейчас! А посему давайте споем? Мне в руки попадает компьютерная распечатка пронумерованных текстов псалмов. Номер пятый! «Проповедник» хорошо поставленным голосом затягивает монотонный мотив, и присутствующие подхватывают его нестройным хором.

Но не успеваю я отойти от воздействия песнопений, как ко мне подсаживаются дружелюбные Оля, Лариса, Вита и еще не знаю кто и заводят уже не общий разговор, а целенаправленную беседу. Первый вопрос: известно ли мне, кто такие христиане? Минут через десять я убеждаюсь, что мне это абсолютно неизвестно. И вообще, мне предстоит узнать еще многое, что полностью изменит мои взгляды на мир. Кстати, через полчаса непринужденной беседы я уже не уверена, что они вообще у меня есть. То есть, я еще пытаюсь что-то доказать моим новым друзьям, но я одна, а они чередуются передо мной со сноровкой бывалых чекистов. В руках у Ларисы бумажка с моим адресом - когда это я успела его дать? Звон в ушах и разноцветные огоньки перед глазами. Нет, пора заканчивать этот разговор, расстановка сил явно не в мою пользу. И я прошу пощады.

Что ж, мое желание - закон. Тем более что все и так уже собрались расходиться. Но самое интересное еще предстоит вечером, но не здесь, а в центре города, а пока меня предают в руки Вали, милой женщины лет тридцати пяти, она не даст мне заблудиться или, скажем, куда-нибудь исчезнуть.

Наконец-то представляется возможность получить хоть какую-то информацию. То, что я видела сегодня, - только малая часть неисчислимой киевской общины христиан. А такие общины существуют во всех крупных городах Украины, причем в 1992 году их было только три, в 93-м - уже десять, а теперь число неизмеримо выросло. Общины поддерживают между собой живой контакт, скажем, «нашедшая» меня Оля - представитель Харькова. Ежегодно проводятся всеукраинские съезды прихожан, а также международные конференции, ведь корни церкви уходят в Америку. Став полноправной сестрой, я вполне могу прокатиться, скажем, в Париж. Нет, сама Валя в Париже не была, не были и Оля с Ларисой, а вот глава киевской общины был в прошлом году. Каким образом он стал главой? Просто на него снизошло большее, чем на других, просветление, он чище душой и ближе к Богу... Кстати, я скоро увижу его. В шесть часов состоится венчание наших общих брата и сестры, которое он и совершит.

Огромный зал полон людей, играет музыка, танцует кордебалет, разноцветные огни освещают новобрачных, стоящих на сцене. По грандиозности это шоу может соперничать с церемонией вручения «Оскара». Это уже не дружеские посиделки в двухкомнатной квартире на Троещине. И проповедь произносит не милый рубаха-парень, а хищного вида новый украинец в классическом малиновом пиджаке, с лицом, не обезображенным печатью интеллекта, не говоря уже о просветленности. А сама проповедь - речь бизнесмена, удачно проталкивающего выгодный товар. И товар хорошо идет: у сидящих в зале сияющие глаза, каждое слово поддерживается трепетным «аминь». Когда я пытаюсь сыронизировать по этому поводу, соседка справа одергивает меня с ужасом в глазах: какое святотатство! Ведь это говорит Он - высший, божественный, просветленный! Экстаз в зале нарастает. Это уже немило, неинтересно и даже несмешно. Это было страшно, и я попросту сбежала оттуда. Через неделю я узнала, что какие-то парень с девушкой разыскивали меня, но, получив ошибочный ответ, что я здесь не живу, исчезли, к счастью, навсегда. А ведь могло кончиться гораздо хуже.

И снова: почему хуже? Ведь люди, с которыми я общалась, действительно счастливы. Чем принадлежность к той или иной секте хуже членства в клубе по интересам? Кстати, термин «секта» - сугубо внешний, каждая церковь считает себя носителем единственно истинной религии, и ее прихожане свято в это верят. А вера - личное дело каждого, закрепленное Законом о свободе совести. Кстати, для юристов термина «секта» тоже не существует. Так в чем же дело? Почему все чаще звучат тревожные голоса по поводу деятельности таких религиозных объединений (сект?), как Великое белое братство, Сознание Кришны, Церковь мормонов, Свидетели Иеговы, Богородицкий центр, Церковь объединения Муна, Церковь «Победа», Церковь Христа, Сайентологическая церковь?

Мне запомнились слова режиссера документального фильма о Белом братстве: «Если бы речь шла только о них, я не стал бы снимать фильм: слишком много чести. Речь о другом - о возможности управления человека человеком».

Управление человека человеком - именно в этом основа основ деятельности любой секты. А способам несть числа. Прежде всего, человек, которого хотят залучить в секту, моментально подпадает под групповое давление ее членов. На него обрушивается поток всеобщей любви, противостоять которому сложно, особенно если учесть, что жертвами чаще всего оказываются люди одинокие, неустроенные, не нашедшие взаимопонимания с близкими. В последнем случае поощряется разрыв с семьей, не способной воспринять истину, т. е. психологическая изоляция новичка. С другой стороны, идет максимальная загрузка внимания. Человеку не дают времени как-то осмыслить услышанное, подвергнуть критике собственным сознанием. Те, кто когда-либо беседовали с сектантами, знают, что логика в их рассуждениях отсутствует напрочь, заменяется примитивным давлением: надо в это уверовать. Как правило, с одним «обращаемым» работают несколько человек. Непременное условие «обращения» - убедить новичка в его греховности, а следовательно, внушить страх и чувство вины, парализующие здравый смысл. Используются и чисто технические приемы, замедляющие процесс мышления, простые, но эффективные: монотонное хоровое пение, повторяющиеся синхронные движения в одном ритме. В некоторых сектах от прихожан требуют отказа от еды, питья, сна - в конечном итоге это приводит к физическому и психическому истощению. Человек, душой которого удалось завладеть секте, действительно приобретает покой и равновесие, но ценой потери собственного «я».

Каждая секта похожа на миниатюрное (или далеко не миниатюрное) тоталитарное государство. Многоступенчатая организация, четкая иерархия, беспрекословное подчинение низших высшим, обожествление верховного лидера. И, конечно же, распределение материальных благ. У подножия пирамиды - массы бедных, неустроенных, но абсолютно счастливых - а у верхушки есть все.

Возникает естественный вопрос: откуда? Райская жизнь на пожертвования прихожан? Конечно, может быть. Не даром же отец дианетики Рон Хаббард говорил, что для того, чтобы стать по-настоящему богатым, нужно создать свою религию. Но навряд ли этот принцип так хорошо работает в нашей стране.

Реально другое. Тысячи разрушенных семей. Родители, бросающие детей, и дети, уходящие из дому. Молодые люди, сбегающие от жизни в любезно и вовремя предложенную высшую истину. И совершенно недопустимая вещь: управление человека человеком.

По статистике, только один из тысячи членов секты находит в себе силы порвать с ней. А ведь начинается все так мило и просто - с улыбчивой женщины на улице, встреченной именно в тот момент, когда вам особенно грустно и одиноко.

Михаил Булгаков предупреждает: «Никогда не разговаривайте с неизвестными!»