Из всех искусств важнейшее — политика. В фильмах «Берлинале-2006» об Украине вспоминали неожиданно часто, хотя наше кино осталось без трофеев

Фильмы-фавориты недавнего Берлинского международного кинофестиваля — «Грбавица» Ясмилы Жбанич и «Дорога в Гуантанамо» Майкла Уинтерботтома. Хотя нынешний фестиваль, несмотря на очевидную заполитизированность, можно без преувеличений назвать актерским.

Чем больше мероприятие, тем больше в нем путаницы. Крупные фестивали — не исключение. Так, на этот раз мне выдали бейдж, где вместо моей была фотография какой-то корейской девушки, совершенно не похожей на меня. К счастью, ни один контроль не заметил подмены. При том количестве информации, которую приходится обрабатывать контролерам, впускающим зрителей в залы, максимум, что они способны заметить, — это цвет бейджев и их наличие или отсутствие. Нечто похожее случилось с решением нынешнего жюри во главе с британской актрисой Шарлоттой Ремплинг. Присуждение «Золотого медведя» боснийскому фильму «Грбавица» Ясмилы Жбанич удивило даже невозмутимых кинокритиков. Это явно «не тот» фильм. Об аномальности этого выбора свидетельствует уже то, что он совпал с решением экуменического жюри, славящегося полным презрением к художественным качествам в угоду моральным ценностям. Совпадение симптоматично и свидетельствует об идеологическом ослеплении, способном различать только самые грубые и прямолинейные послания.

У фильма-дебюта телережиссера Ясмилы Жбанич четкий мессидж — осуждение боснийской войны. Конкретнее — изнасилование женщин, широко практиковавшееся во время этих событий. Тема популярная и, можно сказать, растиражированная. На ней сходятся интересы сразу нескольких престижных дискурсов: политического, правозащитного, националистического, феминистического. А именно на пересечениях этих дискурсов собирается наибольшее количество символического (и грантового) капитала. Кратко — тема модная, если не конъюнктурная. Конечно, на эти темы тоже нужно снимать, но не так, чтобы фильм только на моде и «выезжал». А картина Ясмилы Жбанич, к сожалению, ничем другим похвалиться не может.

Действие «Грбавицы» происходит в наши дни в одноименном спальном районе Сараево. Эсма, одинокая боснийская мать (Мирьяна Каранович), воспитывает дочку-подростка Сару (дебют двенадцатилетней Луны Мийович, которой прочат большую актерскую карьеру). Об отце девочка знает лишь то, что он погиб на войне. Но у матери есть тайна — к разгадке которой режиссер не очень удачно пытается разжечь зрительское любопытство. Фильм начинается утренней жизнью матери и дочки: в пижамах они игриво бегают друг за дружкой и картинно резвятся. Вдруг мать, которую дочь крепко прижала к полу, перестает наслаждаться такими нежностями. Ее лицо становится хмурым, она несколько раз кричит: «Пусти меня!» — и вырывается. Сцена эта весьма натянута. Может быть, кто-то из матерей и резвится со своими дочками, но на экране сие получается неубедительно, равно как и ничем не мотивированное завершение эпизода. В фильме есть несколько таких подчеркнуто непонятных пассажей. Вот один из них. Эсма устраивается в ночной клуб официанткой. В раздевалке она разговаривает с сексуально одетой коллегой, которая, — а как же иначе? — оказывается украинской проституткой. Та поучает Эсму: если расстегнуть блузу на одну пуговицу — будет больше чаевых. И еще что-то о том, для чего Бог дал женщине грудь. Среди этой дешевой женской мудрости наша землячка не теряет возможности обругать родину. (Кстати, воспоминание об Украине неожиданно часто встречается в современных фильмах — из этого можно было бы составить целый идеологический образ какого-то фантомного антимира, но сейчас речь не об этом.) Услышав советы проститутки, Эсма решительно застегивает блузу до самого верха. А позднее, когда наша «роксолана» садится на колени к какому-то плешивому бандиту, с Эсмой происходит нечто, что означает нервный срыв. Она театрально вздрагивает, бросается в туалет и лихорадочно пьет какие-то таблетки. Только в конце фильма становится понятно, что все это означает, — дочка, у которой возникают сомнения относительно маминой версии отсутствия отца, добивается правды. Тайна матери в том, что дочка родилась вследствие изнасилования во время войны.

Послание фильма простое — хотя боснийская война завершилась 12 лет назад, ее травмы продолжают существовать. На церемонии награждения Ясмила Жбанич воспользовалась возможностью напомнить, что главные преступники войны до сих пор не наказаны и спокойно живут в Европе. И, конечно, такое заявление имело очень благородный вид. Хотя, кажется, большинство европейцев пропустили его мимо ушей. Например, об этом промолчал Петер Зандер, автор влиятельной газеты Berliner Morgenpost: его статья «Ошеломленные и успокоенные» от 19 февраля детально описывает церемонию награждения нынешнего Берлинале. Зато автор вспомнил другую политическую декларацию — британского режиссера Майкла Уинтерботтома. Его новый фильм «Дорога в Гуантанамо» о так называемой Типтонской тройке — юных британских мусульманах Асифе (19 лет), Шафике (23) и Монире (22), в 2001 году поехавших в Пакистан на свадьбу. После 11 сентября их арестовали из-за неподтвержденных обвинений в терроризме и держали четыре года в американской военной тюрьме в Гуантанамо. Уинтерботтом поставил эту «докудраму» совместно с молодым режиссером Метом Уайткроссом и получил «Серебряного медведя» за лучшую режиссуру. На фестиваль Уинтерботтом привез не актеров, как это обычно делается, а героев фильма. Они вместе с режиссерами шли по красной дорожке на галла-показ в Берлинер-паласт, фотографировались и давали пресс-конференцию. Но наиболее эффектно выглядела церемония награждения: Уинтерботтом вызвал всех троих на сцену и вручил им свою статуэтку. Зрителям понравилось.

Собственно, сравнивая фильмы Уинтерботтома и Жбанич, становится понятным, что первому удалось именно то, чего безуспешно добивалась вторая — показать страдание человека, попавшего в мясорубку войны. И дело здесь не в отличии травм или их политических контекстов, а в деталях. Если Уинтерботтом буквально идет по воспоминаниям своих героев, интервью которых вмонтированы в игровой фильм, то Жбанич пытается рассказать какую-то обобщенную историю, попадая в ловушку стереотипного мышления и декларативности. Несомненно, фильм Уинтерботтома более убедителен и имеет большее эмоциональное влияние по сравнению с лентой Жбанич.

Правда, три года назад Уинтерботтом уже получил «Золотого медведя» за похожий полудокументальный фильм «В этом мире». Очевидно, жюри захотело чего-то новенького. Но его решение вызывало только непонимание. После победы на Берлинале Винтерботтома в 2003 году «Золотых медведей» присуждали немецкой картине «Против стены» Фатига Акина (2004) и южноафриканской «Кармен из Каелитши» Марка Дорнфорд-Мея (2005). Первый был сильнейшим фильмом конкурса, а второй, по крайней мере, поражал оригинальностью идеи перенести знаменитую оперу в маленький южноафриканский городок. Киноленту «Грбавица» не характеризует ни драматическое напряжение первого, ни экспериментаторство второго. Это типичный слабый восточноевропейский фильм, которые всегда прозябают в конкурсе ради географической корректности. (Правда, в прошлом году эту нишу заняло «Солнце» Сокурова, но фильм не заметили к величайшему сожалению россиян: их на Берлинале очень много.) Страдание и надежда, которые пытается изобразить «Грбавица», в лучшем случае вызывают у зрителя вежливое сочувствие к жертвам войны, но отнюдь не настоящее эмоциональное переживание драмы героини фильма.

Несмотря на это, изнасилование несет достаточно весомый драматический заряд. Вспомните «Необратимость» Гаспара Ноэ. Кстати, этот драматический потенциал был с блеском использован в другой конкурсной ленте-победительнице — «Свобода воли» немецкого режиссера Матиаса Гласнера. Исполнитель главной роли, известный немецкий актер Юрген Фогель, он же соавтор сценария и продюсер фильма, получил «Серебряного медведя» за художественный вклад. У награды в этой номинации своя специализация. Хотя официально она не ограничивается конкретной профессией, но, как правило, достается режиссерам. Поэтому присуждение ее актеру было довольно неожиданным. Но выбор фильма для этой награды вполне типичный. Ее дают сильным, но по какой-то причине «непроходным» фильмам. Именно такой приз получила в прошлом году самая мощная конкурсная лента Берлинале-2005 — «Капризное облачко» тайванца Цай Мин-льянга, в которой, однако, были слишком «своеобразные» сексуальные сцены. «Свобода воли», как можно судить уже по названию, — фильм темный и тяжелый, сделанный в лучших традициях пессимистического экзистенциализма. И, что в таком случае неминуемо — откровенен в проявлениях телесного. Мастурбация, изнасилование, самоубийство показаны в этом фильме очень правдоподобно. Это заслуга и режиссера, и актера. Режиссура Гласнера дает возможность раскрыться сильному дуэту Юргена Фогеля и его партнерши, молодой швейцарской актрисы Сабины Тимотео.

Бывают фильмы, от которых становится скучно в первые десять минут. «Свобода воли», несмотря на свою протяженность (163 минуты), воспринимается «на одном дыхании». Это история Тео, насильника, который после девяти лет психиатрической тюрьмы старается приспособиться к нормальной жизни. Мастер мизансцены Матиас Гласнер создает почти клаустрофобическую атмосферу одиночества главного героя, его попытки приблизиться к женщине и финальной неудаче, в которой свобода означает возможность выбрать самоубийство. Как заметил режиссер, «это не фильм, затрагивающий сложную тему, а скорее определенное «путешествие», во время которого мы сопровождаем двух людей до самого конца». То же самое можно сказать и о фильме «Дорога в Гуантанамо» — несмотря на прямое политическое направление, он является своеобразной одиссеей одного из героев к своей невесте в Пакистан — «Дорога» завершается документальными кадрами свадьбы, все-таки состоявшейся через пять лет.

Нынешний Берлинале можно назвать актерским. Сильные актерские работы конкурсных фильмов доминировали над режиссурой. «Домашний компаньон прерий» ветерана Роберта Олтмена с Вуди Харельсоном, Томми Ли Джонсом, Линдси Лоан и Мерил Стрип воссоздает когда-то популярное одноименное радиошоу, которое без замечательного актерского ансамбля было бы интересно только любителям музыки кантри. Еще один фильм живого классика Клода Шаброля «Комедия власти» держится исключительно на харизматической игре Изабель Юппер. Эксцентрическая комедия вундеркинда Мишеля Гондри «Наука сновидения» не состоялась бы без обаятельного мексиканского актера Гаэля Гарсиа Бернала. Не говоря уже о «Капоте» Бенета Миллера, за главную роль в котором Филип Сеймур Гофман уже успел получить «Золотой Глобус» и ряд престижных наград, в том числе номинацию на «Оскар». Правда, две последние ленты принимали участие в конкурсе Берлинале с грифом «вне конкуренции» и на «медведей» не претендовали.

Следовательно, не случайно аж трое (а, как обычно, не двое) актеров стали обладателями «Серебряных медведей». И, что интересно, все трое — немецких. Приз за лучшую женскую роль получила Сандра Хюллер, сыгравшая одержимую демонами Михаэлу Клингер в «Реквиеме» Ганса-Кристиана Шмидта. Лучшим актером признан Морица Бляйбтроя за роль в экранизации бестселлера Мишеля Уэльбека «Элементарные частицы» Оскара Рёлера. Но тройная победа немецких актеров не выглядит как дань хозяевам фестиваля, как это было в прошлом году. Тогда немецкая актриса Джулия Енч получила «Серебряного медведя» за роль в посредственном, но очень раскрученном фильме «Софи Шоль: последние дни» Марка Ротемунда (номинирован на «Оскар» как лучший зарубежный фильм). В этом году все трое — и Юрген Фогель, и Сандра Хюллер, и Мориц Бляйбтрой — продемонстрировали наивысший класс. Во втором и особенно в третьем случае — вопреки слабой режиссуре.

Фильм «Реквием», также получивший приз ФИПРЕССИ, который присуждает жюри кинокритиков, основан на реальном случае. В 70-х годах ХХ (!) века в провинциальном немецком городке молодая девушка была признана «одержимой демонами», после чего над ней провели ритуал экзорцизма. И хотя девушка была родом из очень набожной семьи, что сыграло заметную роль в ее религиозных мечтах, вряд ли у этого случая нет ничего общего с культовым фильмом Уильяма Фридкина. Именно тогда «Экзорцист» (1973) собирал огромные толпы молодых зрителей, знаменуя полный провал легкомысленного бунтарства 60-х, на смену которому пришла фаталистическая готика 70-х. Как всякий новаторский фильм, «Экзорцист» заложил канон жанра «сатанинского кино», у которого до сих пор есть многочисленные последователи. Ханс-Кристиан Шмидт предлагает противоположную версию — психологическую. Так называемая одержимость Михаэлы изображается как психотический выход из глубокого конфликта дочки с матерью. «Дьявола не существует, это только символы», — говорит старый святоша, тот, который занимает место незабываемого героя Макса фон Сюдова. Следует подчеркнуть, что «Реквиему» не удалось полностью избежать канонов, заложенных «Экзорцистом». Визуально персонажи фильма Шмидта — святоши (старый и молодой), а также главная героиня, соответствуют образам, созданным Фридкиным. Особенно это касается Сандры Хюллер, у которой много общего с Линдой Блер: широко посаженные глаза, узкие губы, светлые волосы. Конечно, в «Реквиеме» нет ни знаменитого поворота головы на 180 градусов, ни вообще каких-либо спецэффектов. Это не фильм ужасов. Но довольно трудно понять, зачем Шмидт вообще взялся за эту тему. Его предыдущий фильм «Далекие огни», принимавший участие в конкурсе Берлинале 2003 года, показывал нелегальных эмигрантов из Украины, пытающихся попасть в Берлин. В этом фильме можно было найти всевозможные стереотипы представлений европейцев о своих бедных соседях, представлений, состоящих из нарциссической смеси чувства превосходства и снисходительности. Режиссер пытался доказать, что «нелегалы» тоже люди и их можно понять. То же он попробовал сделать и относительно религиозных маний. И хотя режиссер пытался политкорректно смягчить картину, пространство для актерской работы было достаточным, чтобы обнаружить мощное присутствие на экране театральной актрисы Сандры Хюллер, этой ролью дебютировавшей в кино.

В то же время Мориц Бляйбтрой — одна из величайших звезд немецкого кино, международная слава которого пришла с фильмом «Беги, Лола, беги!» Тома Тиквера (1998). В фильме Оскара Рёлера «Элементарные частицы» он сыграл в ансамбле с Кристианом Ульменом (звезда немецкого телевидения), Мартиной Гедек и Франкой Потенте. Амбициозная, но откровенно слабая попытка Рёлера экранизировать знаменитый роман Уэльбека выглядела как бесстыдное паразитирование на громком имени писателя. Уэльбековский мир Рёлеру недоступен, и он превратил историю двух братьев в сентиментальную мелодраму. Бляйбтрой представляет наилучший элемент фильма, вытягивает его выразительностью своего типажа современного растерянного антигероя. Замечательные актерские качества, Бляйбтрой продемонстрировал и во время вручения «Серебряного медведя». Он убедительно и непринужденно изображал волнение, почесывал голову, заикался, что-то мямлил, короче — настоящий актер. Кстати, в этом году на Берлинале нововведение — прямая телевизионная трансляция церемонии награждения в одном из фестивальных залов для тех, кому не удалось раздобыть пригласительный билет. Зрелище оказалось захватывающим, тем более что прессе, в отличие от минувших лет, не делали никаких предварительных объявлений.

Церемония награждения содержит множество курьезов. Так, датский режиссер Пернил Фишер Кристерсен дважды выходила на сцену: в самом начале, когда ее фильм «Мило» был назван лучшим дебютом, и в конце, когда она получила половину Гран-при «Серебряного медведя» за лучший фильм (вторая половина досталась замечательной иранской комедии «Офсайд» Джафара Панаги). Во второй раз Кристерсен совершенно впала в истерику, стала экзальтированно рыдать и заламывать руки. Но самый смешной прокол вышел у Ясмины Жбанич — она назвала своего «Золотого медведя» «Тедди». Такая награда на Берлинале действительно есть. Она вручается за лучший фильм на гомосексуальную тему по всем четырем программам фестиваля: конкурса, панорамы, детского фестиваля и форума. В этом году Тедди праздновал свое 20-летие и к юбилею провел тематическую ретроспективу лучших тедди-фильмов. Среди режиссеров, чьи фильмы вошли в ретроспективу, такие имена, как Джармен, Альмодовар, Мудиссон, Озон. Собственную ретроспективу завел и Форум молодого кино, традиционно собирающий наиболее экзотические и антизрительские фильмы. В специальной программе «Ночные показы» форум провел ретроспективу фильмов японского режиссера 50-х годов Накагава Нобуо. Хронологически эта программа совпала с основной ретроспективой, которая называлась «Желанные женщины: звезды 50-х». Кампус талантов посвящался теме «Еда и кино», поэтому не совсем понятно, чему там учили на этот раз. В кампусе, собирающем молодых кинематографистов со всего мира, традиционно участвовали и украинцы, в том числе постоянный автор «ЗН» Алексей Радинский в специальной программе «Талантливая пресса».

Берлинале, третий — после Каннского и Венецианского — всемирный фестиваль считается наиболее зрительским. Но в этом году он побил собственный рекорд, продав 150 тысяч билетов, что на десять тысяч больше, чем в прошлом году. Берлинцы составляют важную часть фестиваля. Они выстраиваются в предлинные очереди за билетами и заполняют залы на всех фильмах — от классических шедевров по ретроспективе до самых слабых картин с форума. Поэтому какие бы фильмы ни выигрывали в конкурсе, Берлинале — это прежде всего триумф кино.