ИСТОРИЯ В ЛИЦАХ

«Нужна ли нам Национальная портретная галерея?» — в соответствии с законами публицистического жанра бойко вопрошает корреспондент «The art newspaper» Д.Вотерфилд в начале статьи. Хотя для Лондона, в котором НПГ существует с 1856 года, вопрос давно перешел в разряд риторических. Великобритании галерея нужна, она существует в прекрасных, постоянно модернизирующихся условиях, и за год ее посещает более миллиона человек.

Не раздумывают над вопросом быть или не быть Национальной портретной галерее также в Эдинбурге, Вашингтоне, Канберре, где уже созданы подобные коллекции. Как подметил г. Вотерфилд, феномен НПГ лучше всего произрастает на англосаксонской и протестантской почве. Во Франции, например, попытка создания подобной галереи, предпринятая когда-то Луи-Филиппом, провалилась из-за нехватки средств. В этом отношении больше повезло Грифсхольму в Швеции и Софии — там идея НПГ все-таки воплотилась. Возможно, очередь теперь за Украиной и Киевом. Пришла пора и нам подхватить нить рассуждений на тему «нужна ли».

Озадачил нас этим лондонский гость Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский, вдохновенно рождающий идеи филантропических культурных проектов. И надо признать, авторитет личности придает этим проектам весомости. Никита Лобанов-Ростовский интересен разным людям и в разных аспектах — у него аристократическое княжеское происхождение, драматическая судьба эмигранта- космополита, блестящая карьера в банковском деле и, наконец, неординарное чутье коллекционера. Князь Лобанов-Ростовский собрал блестящую коллекцию авангардного театрально-декорационного искусства России, Украины, Грузии, Армении. Он обладает театральными эскизами Казимира Малевича, Михаила Врубеля, Льва Бакста, Александры Экстер, Анатолия Петрицкого, Александра Богомазова. Вкус у г.Лобанова-Ростовского, сами видите, недурен. В собирательстве он больше доверял собственной интуиции, чем рыночному спросу, приобретая позабытых маргиналов кубо-футуристов Богомазова и Экстер — впоследствии котировавшихся как звезды мирового авангарда. В начале сего года в местной прессе замелькали интригующие статьи — г.Лобанов-Ростовский объявил о желании вручить свою коллекцию Киеву, с которым его, потомка Рюриковичей, связывают узы крови и духа (к слову — предок князя, Яков Лобанов-Ростовский был губернатором Малороссии в начале XIX века). Задача оказалась не из легких, поскольку ввоз произведений искусства на нашу территорию облагается 20- процентном налогом от себестоимости. Остается надеяться, что Никита Дмитриевич — человек настойчивый — продолжит борьбу с недальновидным налоговым законодательством Украины. Пока же он балует подарками музеи Америки. Это выгодно, ибо стоимость подарка изымается там из суммы налогов, выплачиваемых дарителем государству. Но отчаиваться пока рано, возможно, бесценный авангард и окажется в Киеве каким-то чудом. Ведь Никита Дмитриевич уже преподнес в дар Национальному музею 15 эскизов Экстер и этюд Репина, а музею Т.Шевченко — одну из акварелей поэта-художника.

То, что последняя затея г.Лобанова-Ростовского — Национальная портретная галерея — отнюдь не беспочвенна, доказывает опыт Болгарии. У Никиты Дмитриевича получилось лучше, чем у Луи- Филиппа. Болгарский пантеон его усилиями был благополучно создан. Эта идея, рассказывает господин Лобанов-Ростовский, возникла спонтанно, когда он узнал, что в одном из хранилищ милиции в Софии хранятся экспроприированные у репрессированных семей родовые портреты. А так как история Болгарии стала и его личной историей, трагической историей его семьи (здесь, в эмиграции, он родился, здесь, с приходом большевиков, за попытку нелегально покинуть страну в одиннадцатилетнем возрасте сидел в тюрьме, в здешних же застенках погиб отец), Никита Дмитриевич проникся замыслом ее реконструкции в лицах.

После успеха, достигнутого в Софии, кн. Лобанов-Ростовский не стал почивать на лаврах. Ибо и Киев, явивший миру любимых им авангардистов, и Москва, откуда тянутся его корни, также весьма нуждаются в институции подобного рода. Вопрос формирования национального самосознания для них остается больным. И если все осуществится, как было задумано, англо-саксонский ареал утратит пальму первенства. Национальная портретная галерея станет феноменом славянско-православным...

Предвижу вопрос проницательных, непременно полюбопытствующих: зачем же так себя утруждать? Трудно сказать, можно предположить, что одна из сторон духовного аристократизма — потребность утруждаться для блага других. Сюда же наверняка примешивается и доля простительного человеческого тщеславия. Бесспорно только то, что судьбы культуры волнуют исключительно людей культурных. Они у нас в дефиците (ситуация нормальная для постсоветского пространства, в котором культура целенаправленно и долго искоренялась, — замкнутый круг бескультурья). Поэтому стоит попытаться помочь культурным людям помочь нам.

Но не будем все упрощать. Проблема значительно интересней — тут не столько культурный проект, сколько идеологический. То, что НПГ Великобритании, прообраз прочих, служит целям преимущественно пропагандистским, замечает сам Никита Дмитриевич. Не все гладко в Соединенном Королевстве, террористы пошаливают, но НПГ укрепляет и маскирует швы соединения разнородных частей обобщающим прилагательным «национальная». Что еще раз доказывает неизбывность идеологического обмана.

Подводя итоги на «школьном» уровне, приходим к тому, что портретная галерея — зеркало нации. Туда (как некогда в музей Ленина) будут приходить дети и воспитываться в истинно патриотическом духе. Только важно предусмотреть, как будет тасоваться колода, свет очей нации — какая идеологическая конструкция при этом возникнет, не будет ли масштаб идеологических преувеличений превосходить рамки разумного. Давайте отдавать себе отчет в том, кто и как будет с ее помощью манипулировать общественным сознанием. Этими техническими подробностями не стоит пренебрегать даже на этапе обсуждения идеи.

И чтоб уж наверняка утвердиться в роли умной Эльзы, заранее попереживаю по поводу художественного уровня коллекции — не в обиду Никите Дмитриевичу. Объясню почему. Наш гештальт — излюбленная тема академистов-поденщиков старой закалки. Кто раньше, угождая власти, писал Ленина, с не меньшим рвением пишет Мазепу. Простим им эти издержки старого мышления, засевшие в мозгах, — чтобы не обрушился мир, нужен какой-то объект поклонения. Дабы не компрометировать идею современной конъюнктурой, лучше создавать коллекцию на историческом материале. Его у нас предостаточно.

Механизм создания НПГ не допускает кривотолков, он элементарно прост — это аренда произведений из музейных коллекций, принадлежащих Украине. Галерея будет претендовать на государственный статус. Зная о дефиците выставочных и фондовых площадей в родных музеях, предположим, что они охотно поделятся экспонатами. Появится повод порадоваться, если лучшие произведения портретного искусства будут выставляться в условиях, соответствующих цивилизованным стандартам. К тому же огромный потенциал у нас прозябает в неизвестности, в закрытых, не доступных публике фондах — вспомним, к примеру, о портретных фондах Львовской картинной галереи в Олесько.

В чем же конкретно заключается предложенная нам помощь? Если вопрос об учреждении НПГ будет решен на правительственном уровне, чему активно способствует г. Лобанов-Ростовский, встречавшийся в мае в Киеве с представителями депутатского корпуса, британский благотворительный фонд The Heritage Lottery Fund (опекающий, между прочим, и лондонскую галерею) бесплатно обеспечит ее необходимым выставочным оборудованием. Лондонцы не нахвалятся своей образцовой галереей «высочайшего уровня» — со скидкой на местные условия можно надеяться, что у нас она будет неплохой.

Несмотря на проскальзывающую в подтексте иронию, думаю, что критичность в вопросе о необходимости Национальной портретной галереи не должна простираться слишком далеко — очевидно, что любая нация в ней нуждается. Да, НПГ, говоря языком прошедшего времени, — «оружие идеологической пропаганды», от которой мы все уже изрядно устали. Но и его можно использовать в целях представления многовекового развития портрета в Украине. Не говоря уже о самом историческом повествовании — история в лицах становится зримой и близкой человеку.