Главный фильм года. В Одессе всем «ветрам» назло Кира Муратова снимает картину с Богданом Ступкой и Ренатой Литвиновой в главных ролях

Кира Георгиевна Муратова в сознании СМИ — затворница. Как сказал бы И.Сталин «манахыня». Она вечно дистанцирована от медийной суеты. И свой новый фильм «Еще две истории: первая сложная, вторая — сложнее», Муратова снимает в нашей Южной Пальмире не то, чтобы в обстановке секретности… Просто в процессе работы она особо не идет на контакты. Хотя рассказать есть о чем. Сюжеты — сенсация: страсти, убийства, святая к «музыке» любовь. В ролях — кинозвезды. Премьерные ставки — высоки: будущую картину заранее ангажируют крупнейшие кинофестивали. Но вокруг съемок — так и снуют-роятся «мордасти»… Предполагалось, что будет совместный украинско-российский проект. Но на последнем этапе соседи «соскочили». Не помогли даже переговоры Богдана Ступки и Михаила Швыдкого. В общем, дивный «синонимический» ряд выстраивается: «РосУкрЭнерго», «маяки», «маньяки» (муратовские)… То ли искусство подражает жизни, то ли жизнь искусству (как веровал Уайлд)?

В самый разгуляй новогодней теледекады случилось чудо. Первый (не наш Национальный, конечно), а «ихний» — путинско-эрнстовский канал ни с того ни с сего, в диссонанс с попсовым ненастьем, показал «Настройщика». Что за невидаль, думаю? Что за фильм-омоним проник в безбашенную программу, в которой из-за шутовства не осталось живого, художественного, места? Оказалось, не омоним, а антоним… «креативному» телекитчу. То был именно муратовский фильм, из-за которого год назад едва не поссорились Украина с Россией, оспаривая родословную ленты.

Какая же прелесть эта картина. «Настройщик» — несуетный, изысканный трагикомический этюд о нравах и времени безвременья. Об испорченных чудиках (Делиев, Литвинова), которые никогда не станут чудаками, и «старых клячах» (Демидова, Русланова), которые изменят кому угодно, только не своему прошлому. Трясутся они в финале на одесской «узкоколейке» (с которой никуда не свернешь) в своем «Трамвае «Отчаяние» — две ветхие уильямсовские бланш дюбуа — то коря себя за подлость других, то взывая к доброте ближнего, ставшего дальним… И слегка гламурная виртуозная камера дает «крупняками» их лица — уходящую натуру. Поскольку то, что остается после них — приходящая подмена и никуда не уходившая фальшь. Наша жизнь, в общем... Затем этот же фильм обсуждают в студии. И, видимо, «умные» люди триста раз (для глухих) славят канал «за то, что показал», объясняя Муратовой, «о чем» наснимала. Оказывается, о ненависти. И смотрит режиссер на трактовальщиков исподлобья, с недоумением: надо же, а я думала о любви?

…Должно быть, о любви и новый ее фильм. О чем еще? «Еще две истории: первая сложная, вторая — сложнее»… Десять лет назад родились «Три истории» — беспощадные муратовские истории с Табаковым, Литвиновой, Маковецким. И сегодня Муратова собрала звезд. Причем на каждую из двух «историй» —отдельная галактика. В этой — Ступка, Бузько, Литвинова. В той — Русланова, Горянский, Баширов. Какая из story сложная, какая еще сложнее, наверное, не суть важно, поскольку все это муратовская паутина. Заведомо известно, что один из ее сюжетов — как бы театральный: приходит труппа в свое здание, а там — труп. Неживой… Повешенный актер болтается как ни в чем не бывало… (Завязка сценариста Евгении Голубенко в духе Кристи). Другой сюжет — «ренатолитвиновский», чувственно-парадоксальный. Некий богач, как бы сексуальный маньяк (Ступка), на старости истязаем желанием найти свою Музу. И находит. В виде одесской трамвайщицы (Литвинова). «Вот она, приведи ее мне!» — велит герой Ступки своей дочке (актриса Бузько). Так оформляется страстный триптих. И в Его дом (снимают в одесском Доме ученых) входит Рената. А значит — безумие. И в дальнейшем происходит нечто не поддающееся формулам бытописательств обычных землян. Она и Она затолкают Его нежными ручками в ванную (отчет утопленника)… Подумают: сдох! А он — живуч. И, выбулькнув, в чем мать родила понесется за своими убивицами по Потемкинской лестнице и как эйзенштейновская коляска (из «Броненосца «Потемкина») колобком покатится по ступенькам…

…Неведомо что — то ли межгосударственный рок, то ли какая чертовщина, выпущенная джинном из сюжетной бутылки, — довлеет над муратовским проектом. Ведь съемки должны были стартовать довольно давно. Но поначалу возникали нюансы со сценарием. Затем возникла революция. После в Укркино не осталось денег — их не использовали по назначению, и средства вернулись обратно в бюджет. Теперь, когда российская сторона выпала из производства, фильм Муратовой будет сугубо украинским. Но мне, например, не совсем ясно, как в духе новых законодательных ветров поступят с «голосом» менты, если вдруг «прикажут» озвучить это кино на госязыке. 72-летняя Муратова, самый молодой (по духу и уровню мастерства) и самый выдающийся из всех обитающих в Украине профессиональных режиссеров, укоренена в русскую культуру. Что важно для слога и дыхания всех ее фильмов. И любой бездарный дубляж может оказаться хуже коррозии. Чертовщина и на этом не заканчивается. Съемочный процесс в Одессе то и дело прерывается. Сначала поломала руку Литвинова — пауза, ожидание. На днях, прибыв в Одессу, вывихнул руку Богдан Сильвестрович — пауза, ожидание, передышка, Феофания. А Муратова снимает хронологично, эпизод за эпизодом — согласно четкой сценарной линии. Она шьет свой киноузор последовательно и не может поступиться принципами, если «натура уходит», а в городе вопреки нужному эпизоду совсем бесснежная погода. «Что ж, будем устраивать снегопад посредством искусства!» — вздыхает продюсер «Двух историй» Олег Кохан, после долгих уговоров согласившийся на интервью об этой картине.

— Понимаю, что это ваш первый большой и ответственный проект, с «таким» режиссером и «такими» артистами. Не боязно? Не опасно?

— Но в кинобизнесе я, в общем, не новичок... Активно изучал и разные сегменты прокатного рынка, и системой дистрибьюции занимался. Большие международные театральные проекты тоже были. И еще несколько сериальных проектов с моим именем связаны. Но, конечно, встреча с Кирой Муратовой — как кредит доверия судьбы, пусть это и пафосно прозвучит… На кинофестивале в Вильнюсе я как организатор работал с ее картинами «Чеховские мотивы» и «Второстепенные люди». Тогда у меня были контакты со студией «Николо-фильм» и ее представителем Игорем Каленовым. Он, кстати, предполагался как один из сопродюсеров «Еще двух историй». И финансирование этого проекта должно было начаться еще в 2003-м. Как раз тогда, когда закончилась работа над «Настройщиком», продюсированном Сергеем Члиянцем…

— Почему Члиянц не стал сопродюсером, ведь определенный резонанс вокруг «Настройщика» во многом и его заслуга?

— Это другая история. У Сергея, как я понимаю, не особо сложились отношения с нашим Минкультом. Возможно, у него были и свои истории с Кирой Георгиевной. Но об этом я говорить не вправе.

— Каков бюджет нового фильма Муратовой?

— Полтора миллиона долларов.

— Это много или мало с учетом звезд и особенностей съемок?

— Полагаю, достаточно. С учетом новых исходных ценовых форматов… Предыдущий фильм Киры Георгиевны, если не ошибаюсь, был около миллиона… Но подчеркну, что «Две истории» — сугубо украинский проект. Он снимается в Украине и за украинские деньги.

— Здесь явно какая-то собака зарыта… Почему так резко дистанцировался от вас российский Минкульт, ранее активно помогавший производству фильмов Муратовой?

— Не хотелось бы политических акцентов. Они не уместны.

— Но ведь звонил же Ступка Швыдкому и предлагал сотрудничество, так как долгое время в Одессе не могли начать работу…

— Здесь не та ситуация, когда взял бы на себя право делать заявления. А вообще «Две истории» должны были запуститься именно в тот момент, когда мы стояли…

— …стояли на Майдане, хотите сказать?

— Именно это и хочу сказать. Потому что в конце прошлого года должны были начаться натурные съемки — так как действие картины происходит в новогодний период. Но далее, как известно, формировался новый Минкульт. Затем он расформировывался… А это — время, а время — деньги... Одно могу заметить: на данном этапе люди, отвечающие в Минкультуре за кино, нам помогают и даже увеличили финансирование, когда отпала российская сторона. Так и напишите…

— Хорошо, именно так и напишу. Насколько проста, сложна, ожидаема, неожиданна, непредсказуема или предсказуема Кира Георгиевна в работе с непосредственным технологом своего фильма, то есть продюсером, то есть с вами непосредственно?

— Когда понимаешь, что посчастливилось работать с профессионалом такого уровня, когда осознаешь, что некая магия ее имени — не просто слова, когда.. Но вы ведь понимаете, что все, о чем бы я ни говорил о Муратовой, — это будет и пафосно, и искренне одновременно. Она — мастер. Она моделирует не свой очередной фильм, а художественный мир. Быть рядом с нею — то же самое, что работать в одном фильме вместе с Александром Сокуровым или Алексеем Германом. У нее — своя группа, замечательный оператор Панков, ранее снимавший «Астенический синдром»… Не скрываю, что поначалу у меня возникали внутренние опасения накануне встречи… Теперь просто испытываю колоссальное удовольствие от общения. Я уверен, что авторская арт-хаусная линия кино, которую Муратова представляет, со временем будет вызывать все больший интерес аудитории, пресытившейся блокбастерами. Прокатный успех элитарного, каннского фильма, как «Сломанные цветы», — еще одно тому подтверждение. Естественно, не рассчитываю, что «Две истории» пленят, скажем, 50% нашей потенциальной киноаудитории. Но то, что у этой картины будут свои 7% зрителей, отделяющих кинозерна от плевел, в этом я не сомневаюсь. Дело даже не в именах — Ступка, Муратова, Литвинова, Горянский… Дело в самом «деле» — в том, что создает Кира. Даже из отснятого материала, который видел, есть фрагменты с удивительными эмоциональными красками.

— Как Рената? Не капризничает? Трудно с ней? Легко?

— А я и не ожидаю легкого общения. Важно, чтоб нормально шел процесс. И проект состоялся. Рената говорит: «Олег, мне важно, чтобы не переиначили мой текст!» Понимаю, что в данной ситуации я вряд ли буду отвечать за текст, но Рената есть Рената. «Богиня», одним словом. При этом у нее много параллельных проектов. Кажется, недавно закончила работу у Алексея Балабанова в картине «Мне не больно», где играет возлюбленную Михалкова. Еще МХАТ — Раневская в «Вишневом саде»… Поэтому все диспуты о ее актерском мастерстве упираются в объективные причины: кому и с чем спорить?

— Как они со Ступкой сочетаются? Один — большая театральная школа, другая — манерность, глянцевость…

— В том-то и вкусность сочетания. Кстати, достойная грань актерского триумвирата — Наталья Бузько. Может быть, она менее медийно раскручена, но, не сомневаюсь, что у нее большое будущее. Когда увидите «Куклу» (еще один новый проект Муратовой с участием Бузько), не сомневаюсь, убедитесь в этом сами…

— При текущих накладках — сломанные и вывихнутые звездные руки, несоответствие погодных условий, — возможно, будете вносить в сценарий какие-то изменения?

— «Бриллиантовую руку» снимем… Шутка. Впрочем, была идея переписать финал одной из «Историй», чтобы герой Богдана Сильвестровича сидел в ванне с вывихнутой рукой, и мокрый весь, едва не утопленный, про себя бормотал: «Вот так и рождается на свете любовь!»

Для продюсера Олега Кохана картина Киры Муратовой «Еще две истории» — фактически дебют в большом художественном кино. Хотя работал и в сериальном производстве, и в рекламном бизнесе. Кохан представляет компанию Sota Сinema Group. А театральному Киеву известны его эксклюзивные проекты — большие гастроли Московского театра имени Евгения Вахтангова, киевская премьера одного из самых резонансных спектаклей СНГ — «Вишневый сад» в постановке Эймунтаса Некрошюса. В ближайших планах, помимо кинопроизводства, — цикл поэтических вечеров с участием крупнейших современных актеров Аллы Демидовой, Сергея Юрского, Михаила Казакова.