Ей сорок. Но она хорошо выглядит

Победа фильма Сергея Лозницы «Счастье мое» в основном конкурсе «Молодости» — небезосновательный повод для национальной гордости и прекрасное доказательство амбиций независимого украинского продюсирования.

Этот фильм, о котором многие слышали, но мало кто видел, — явление интересного художника, берущего начало из нашего общего советского прошлого. Он связал свою работу с Украиной. Но фильм на русском языке. С русскими «ментами»… Но разве украинские «принципы» профессии многим отличаются от коллег-соседей?

Этот фильм — общечеловеческий для постсоветских людей. И тотально «неблизкий» сознанию западному. Этот же фильм — попытка режиссера разобраться с нашим настоящим. Которое одно на всех.

Причем разобраться не на уровне вопросов-ответов. А на уровне одних лишь вопросов, загадок, страхов. И… ужасов реальности, показанных на экране совершенно жестокосердно.

Откровенная натура и «мифологическое» путешествие нового Одиссея-дальнобойщика... Киноразмышление о личности на просторах родины… Это не спрятано ни за жанр, ни за драматургию. Ни за «свет в конце тоннеля». Герой в финале уходит в непроглядную темень. Все то, что сами видим каждый день и знаем априори.

Это наша жизнь. Это наше «счастье».

Фильм как заноза, медленно впивающаяся в зрителя и начинающая будоражить после просмотра, когда наступает момент осмысления… К которому, надо признаться, не каждый готов.

«Счастье мое» — весьма сложная для понимания картина. Но представляющая знакомую нам действительность. Победа Лозницы, в принципе, выходит за рамки каких-то фестивальных наград. Здесь уместнее говорить о состоявшемся художественном высказывании. Очень точном образе времени, отраженном в искусстве кино.

С этой точки зрения «Счастье» — новаторская авангардная картина. Хотя авторский голос в ней — голос мудрости. И потому этот фильм выходит даже за рамки фестиваля «Молодость»...

Впрочем, в этом году конкурсная программа «Молодости» радовала на каждом повороте. И сам пьедестал призеров не вызвал особых споров.

Фильм «Високосный год» мексиканского драматурга, дебютанта в кино Майкла Роу (ему не повезло попасть в конкурс с Лозницей) имел шансы на победу. В отличие от «Счастья», где топос знакомый и настолько принадлежащий Своему, что Другому и не втолковать и не достучаться, мексиканская картина совершенно универсальна. История одиночества, изоляция прогрессивного сознания в городской клетке. Мелкий служитель медиа — журналист, скромный репортер, незадачливый критик или обозреватель ежедневно проживает насыщенную информацией жизнь. Такую, в которой есть иллюзия чего-то важного. А на деле он замкнут в себе и в своих фантазиях. Из которых воплощает лишь одну сотую. И каждый день дает себе слово, что изменится и станет счастливым…Символом такой драмы стала и героиня «Високосного года». Ее бремя страстей наблюдаем в замкнутом пространстве квартиры. Этот сюжет создан для актерской реализации. Ну и приза «Молодости» им. Ива Монтана — актрисе местного «мексиканского ТЮЗа» Монике дель Кармен.

Еще одним лидером симпатий жюри и зрителей стал изобретательный киноаттракцион двух шведов — Ула Симонссона и Йоханнеса Штерне «Звуки шума». О борьбе мироощущений в музыке. «Банда» авангардистов, вычленяющих музыку из повседневного шума («играют» симфонии на человеческих телах, экскаваторах, высоковольтных проводах и т.д.), сражается за признание и равноправие с классической музыкой! На поверхности вечный вопрос: где же проходят границы искусства? Но авторы «Звуков шума» не утруждают себя поисками, а виртуозно обставляют шумовые музыкальные номера, нанизав их на нехитрый комедийный любовно-детективный сюжет. Получилась полноценная зрительская картина — отличный полнометражный игровой фильм.

В короткометражном конкурсе приз разделили две достойных работы. Гендерная фантазия француженки Элеонор Пурья с красноречивым названием «Угнетенное большинство» на тему «если бы в мире царил матриархат», идейно близка к миниатюре Аркадия Райкина, где мужчины и женщины поменялись ролями. И британская картина «Девчонка как я» — грустный пейзаж провинциальной скуки с проблемой педофилии во главе.

Среди студенческих работ отмечу киноэссе о старости — «Это я, Хельмут», талантливо разыгранное в бесконечных раздвижных декорациях.

…В целом же, конкурсная программа 40-летней «Молодости» после нескольких лет унылого депрессивного кино наконец нащупала пульс того задора и того студенческого драйва, которым и славилась много лет.

Лично для меня важным на этом фестивале оказались даже не конкурсанты и круглые столы, а открытый конкурс «Фильмов за один день».

Это настоящий отголосок «Молодости» еще времен Дома кино и тогдашнего студенческого «разгула». Завязанного все-таки на искусстве, а не на тусовках и жонглировании амбициями. Всем желающим снять фильм в экстремальных условиях одного дня и тут же вынести его на суд зрителей и жюри такая возможность представилась. При-знаться, такой толпы, такого интереса к этому конкурсу и вдохновенного зала я не наблюдала еще с золотой поры фестиваля середины 90-х.

Примечательна акция и тем, что участвовали в ней молодые люди, далекие от киноинститутов, киношкол. Свободные от штампов кинообразования — студенты-финансисты, например.

Действительно: снимать нынче могут все. Носителей — слава Богу! Телефон, фотоаппарат, всевозможные видеокамеры, бесконечная цифра. Фильм, снятый любым способом на заданную всем участникам тему — «Я хочу, чтобы ты был/была…» — делается за сутки, ночью демонстрируется и тут же награждается (если повезет).

Фильмов таких было снято с полсотни. Сорок три из них в забитом под завязку зале «Синематека» в кинотеатре «Киев» смотрели, не зная устали, до пяти утра. Ни на каких фестивальных круглых столах невозможно было бы столь ярко развернуть картину «проблем» укркино. Ни на одном бы кинофестивале я не увидела такой потрясающей документальной зарисовки о человеке, живущем в мире своих фантазий, как в работе «Дедушка Женя знаком с Doos».

«Фильм за один день» — приятный апгрейт в 40 лет. С чем «Молодость» и поздравим.