Ерленд ЛУ, «Тихі дні в Перемішках». Издательство «Фолио»

Действие этого смешного — вплоть до горьких слез — романа вполне укладывается в границы одного-единственного отпуска добропорядочных сорокалетних норвежских граждан. При этом ближе к своему счастливому завершению «Тихі дні в Перемішках» — новое произведение автора культовой книги «Наївно супер» — все больше похоже на обычный фарс. Очевидно, это и есть именно тот театр, который безуспешно разыскивает горемычный герой романа.

Так уж получилось, что скромный завлит норвежского Национального театра не может избавиться от навязчивого желания — показать всему миру, что такое настоящая драматургия. Он ежегодно покупает специальные записные книжки, ищет соответствующие места для написания и ситуацию для того, чтобы писать, а главное — вдохновение, необходимое для создания шедевра. Ведь для того, чтобы все прочитали его гениальную пьесу, ее надо сначала написать. Этим, собственно, и озабочен герой романа Эрленда Лу. И все бы ничего, если со временем не оказалось, что отличить театр от чего-то иного, будничного и нехудожественного бывает все сложнее. Например, сексапильная ведущая кулинарного шоу — это театр? И театр ли это — сумбурные мысли, которые, будучи изложенными на бумаге, напоминают шпионский шифр? И не театр ли это абсурда?

Как бы то ни было, но, выехав с семьей на летний отдых в маленький городок в Германии, наш бедный герой неожиданно — по строчке в день и через час после семейных ссор — выясняет, что его будущая пьеса — это превращение до недавнего времени равнодушной ему жизни в ему же адресованный текст, чей смысл он должен сам и придумать, и написать. Вот только не очень бедняге пишется на отдыхе...

Нет, будущий драматург в романе Эрленда Лу, конечно, ни на кого не ропщет. Разве что семья, якобы понимающая важность дела, которым годами занимается их папа-чудак (в свою очередь оплачивающий все счета), понемногу начинает разваливаться. Жена влюбляется во владельца дома, дочь стесняется своего отца... Но все это непризнанному гению безразлично. Часто, устав от семейной жизни, он закрывается в ванной, садится на унитаз и под аккомпанемент включенной зубной электрощетки своей жены тихонько «думает о театре». Или тайком от жены рассматривает в Интернете фото своей виртуальной любовницы, растравливая в себе ревность к ее мужу. Или вообще убегает из дома, мчится в Лондон, где шатается под окнами той самой искусительной ведущей, а потом не может вспомнить, было ли все это в действительности. Или, опять же, пытается понять, может ли это считаться театром.

Впрочем, в условиях, близких к катастрофе, все обычно спасает финальный свисток судьи. Отпуск заканчивается, поссорившиеся родители вновь сходятся, и будничный театр снова начинается с вешалки в прихожей родной квартиры.