«ДВОЕ» В ЗЕРКАЛЕ ВРЕМЕНИ

Поделиться
Тихий звук гитары. Поверхность холста мерцает жемчужно-серебристыми тонами. Герои композиции — двое.....
Г.Неледва. Ностальгия, 1990
В.Рыжих. Римский мотив, 1966

Тихий звук гитары. Поверхность холста мерцает жемчужно-серебристыми тонами. Герои композиции — двое... и музыка. Сколько поколений художников писали автопортрет с возлюбленной женой! Виктор Рыжих нашел свой пластический и смысловой ход. Фигуры, руки и лица в парном портрете «Двое» настолько обобщены, что уподобились античным маскам, стали символом глубокого душевного волнения, более того — знаком сознания целого поколения художников 70-х годов ХХ века. Это было время, когда диктат соцреализма был еще жив. Наиболее чуткие художники искали освобождения от штампов официального советского искусства в поэзии дружб, в густых замесах красочного слоя, в тихой, воистину чеховской грации духовных контактов, в лирической живописи. Зачитывались Б.Пастернаком, М.Булгаковым, В.Набоковым, М.Бахтиным. Мир художников, далекий от идеологической лжи времен «Новой земли» Брежнева и его «развитого социализма», сделался автономным архипелагом вечных художественных и нравственных ценностей. Студия В.Рыжих и Г.Неледвы была одним из центров «художественной свободы» и даже оппозиции в ряду таких же «неформальных академий», как мастерские Ф.Манайло (Ужгород), Р.Сельского (Львов), а в Киеве — дом С.Параджанова, Т.Гавриленко, мастерские А.Горской, В.Зарецкого, И.Григорьева, М.Грицюка и Ю.Синькевича, З.Лерман и Ю.Луцкевича, ряда других.

Именно Виктор Рыжих и его друзья И.Григорьев, М.Вайнштейн, А.Орябинский одними из первых в украинском искусстве 60-х вводили демократизм тогда наиболее прогрессивного «сурового стиля» — оппозиции фальшивой патетике фондовского заказа. А в 70-е годы откроется пронзительный лирический талант В.Рыжих — мастера, владеющего не только искусством многофигурной композиции, но и чарующего непосредственностью этюда на пленере.

Оглядываясь на собственные поиски 60—70-х годов, Виктор Рыжих скажет: «В начале своего пути я ставил себе задачу — быть «свидетелем времени».

Два мастера — Галина Неледва и Виктор Рыжих. Они много сделали во имя профессиональной высоты и развития искусства в Украине. Жизнь контркультуры 70—80-х годов не теплилась — говорила полнозвучно в мастерской, где после совместной работы в Паланге, Гурзуфе, Подмосковье встречались единомышленники. Украинцы, грузины, армяне, русские, литовцы... У них была одна национальность — живописцы. Спорили, работали до состояния счастливого изнеможения, дружили, читали, растили детей и подрастали сами. Здесь по вечерам горели свечи и плыла атмосфера «влюбленных дружб». На двери студии белела записка: «Искусство — вечно, жизнь — коротка. Дружить будем после 19.00».

В картине Г.Неледвы «Автопортрет. Красное утро» (1978) художнику удалось передать атмосферу творческого беспокойства, полета фантазии, эвристического озарения — категорий, по сути, неизобразимых. На холсте — интерьер мастерской, увиденный сверху. Огромная драпировка могучим алым крылом перечеркнула окно. В «развернутом» на зрителя пространстве видим трепетную, как бы соскальзывающую по паркету фигурку. Оконные рамы, зеркало, абрисы помещения даны в общих очертаниях, проступают сквозь струящийся поток мазков. Цветовые оттенки, создающие пространство холста, лепят форму и одухотворяют ее. Картина вводит в сложный духовный мир художника, открывает зрителю не только радости, но и муки творчества.

Сегодня полотна Г.Неледвы и В.Рыжих, писанные в 70—90-х годах ХХ века, говорят о времени и о себе на стенах Национального музея украинского искусства. Они, как точный сейсмограф, отражают достаточно сложный, неоднозначный период поисков украинской живописи трех десятилетий накануне долгожданной эпохи творческого плюрализма — многостилевого поиска, а точнее — свободы искусства. В период конца 80-х — начала 90-х годов в процессе освобождения от догм роль авторов нынешней экспозиции значительна.

Их мастерская была лабораторией столь желанной свободы. Здесь встречались единомышленники. Потому не случайным было предпочтение, которое в это время «двое» отдавали жанру портрета. В 70-е годы Неледвой написаны «Портрет искусствоведа Анны Заваровой», художников Алексея Орябинского, Михаила Иванова, Роберта Багдасарова, сценариста Владимира Зуева, создавались жесткие, ироничные, а порой и гротескные автопортреты. В этих холстах чувствуется пульсирующая жизнь интеллекта, взыскательный, острый взгляд художника-психолога. В портрете «Роберта Багдасарова» художник изображен едва ли не в античной тоге. Фигура массивна, весома, но кажется, что она плывет, парит в пространстве, мерцающем вспышками алых и холодных желтых цветов. Глаза полуприкрыты тяжелыми веками. Руки сложены на коленях. В них, как птица в гнезде, дремлет потухшая трубка — передано состояние внутренней сосредоточенности человека. Во всем, что пишет Галина Неледва, она так режиссирует произведение, что зритель ощущает себя соучастником действа, как бы соавтором художника. Сила воздействия и даже внушения творчества Г.Неледвы замечена критикой давно.

Виктор Рыжих, более привязанный к композиционным структурам искусства Ренессанса, пишет в то время образы. Ясные, гармоничные. Среди многого портреты «Галины Неледвы» и «Натальи Нестеровой» — друга, очевидного лидера живописных новаций, занимают особое место.

На международную арену «двое» вышли еще в 80-е годы. Текст каталогов — свидетельство завидного творческого напора и все расширявшейся географии экспозиций. Биеннале в Венеции, на экспозициях в Ростоке, Будапеште, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Тбилиси, Москве, Кельне. Это неполный список побед, городов, стран, «завоеванных» Г.Неледвой и В.Рыжих.

Выставками в Тулузе, Нью-Йорке и Лондоне открывался новый творческий этап 90-х годов.

Путешествия, волнения вернисажей, аура чужих земель и культур, пережитых чувственно и творчески Виктором Рыжих, оформили программу нового творческого периода. Прислушаемся к художнику. Предваряя знакомство с каталогом, он пишет: «Памятники истории, монументы живут рядом и органично входят в наш эмоциональный опыт... — они сделались «персонажами» моих произведений. ...Я стремлюсь передать то волнение, которое ощутил при встрече с тем или другим мотивом... — в Риме, Венеции, Авиньоне или в Киеве.

...Моим глубоким убеждением остается то, что украинская культура принадлежит... средиземноморскому ареалу общеевропейской традиции. Тематика моих композиций не противоречит национальной ориентации, напротив подчеркивает ее европейскость».

Виктор Рыжих, художник редкостной образованности, интеллекта, позволяет себе роскошь быть свободным от диктата художественной моды, поработившей многих в 90-е годы. Он верен принципам структурного мышления или, как он сам формулирует, «формальному аскетизму» и Высокому Вкусу светозарного и никем не превзойденного Пьеро делла Франческа, равно как и колдовским валерным секретам Моранди. В.Рыжих весь в поисках гармонии. Он знает ее лицо.

Иная Галина Неледва. Хронологически новейший этап ее творчества обозначен катастрофой в личной жизни (смерть родителей), равно как и в жизни страны — чернобыльской трагедией 1986 года. Свою живопись Г.Неледва объясняет сломом всей системы мироощущения, осознанием дегуманизации нашей цивилизации. «Наступила эра «психозой», — говорит Г.Неледва. От энергии отчаяния автор более чем двухсот картин, написанных за одно чернобыльское лето, переходит к «собеседованию» с Книгой Бытия — ищет путь к Новому храму, новую опору, чтобы остаться жить и творить. Вчитайтесь в строки самоанализа Г.Неледвы, в текст ее каталога, и вы поймете многое в сознании целого поколения.

«Библейский цикл». Эта живопись пришла не рано и не поздно, а именно тогда, когда ей следовало прийти. Новую стилистику Г.Неледва обозначила как «эсхатологический реализм». Он появился в потребности говорить с космосом, с пространством, куда в чернобыльское лето ушла из жизни мать художницы. В жажде знать, каково ей там, как встретили, какие врата отворили, состоялся прорыв в иное измерение. Туда в церквах возносят песнопения, а с космодромов стартуют корабли. Как героиня «Соляриса» Г.Неледва взломала преграду, отделяющую бытийное земное от вневременного вечного. Она сумела запечатлеть образы обитателей неведомой страны.

«Библейский цикл» не что иное, как откровения подсознания с... «необсуждаемостью сна» (выражение Г.Неледвы). Композиции «Господи, помоги и спаси», «Пролог», «Вопреки», «Диалог» и многие другие — «очная ставка» с небожителями, страстное вопрошение Неба, Вечности.

Диалоги состоялись на языке «цветомузыки». В холстах самостоятельной жизнью живут и движения, почти что как геологические слои, цветовые массы. Тонкие растяжки монохромного цвета, будто бы наткнувшись на некое невидимое нам препятствие, вздыбливаются, набухают сгустками краски. Зритель постигает диалектику противоборствующих фактур, пространств и цвета. Перед композицией, как перед погружением, набираешь воздух в легкие и во все «глаза своей души» вглядываешься в «театр неба».

Уже сто лет к услугам искусства откровения современной физики и кинетики. Но не каждый художник готов к ним прислушаться. Галина Неледва видит и слышит. Ее холсты воплощают не застывшую материю, а энергию становления — сам процесс рождения цветозвука. Холсты — запись Времени, несущегося, как стрела, хронометраж живописных прозрений, полета мысли в амплитудах колебаний маятника, такого, как у Ф.Феллини в «Репетиции оркестра».

Басовые звуки образуют аккордную основу «Чернобыльской мадонны». Тревожная флейта вытягивает высокие тона в «Жертвоприношении Авраама». Скрипичным концертом звучат алые, густые синие и жемчужно-белые цвета «Благовещения». Картины — результат исполнительского порыва художника. Потому уместно говорить о Г.Неледве как о композиторе и дирижере в одном лице. Всей серии аккомпанирует тягучий, густой, как мед, звук виолончели, бархатно-тревожные вздохи контрабаса.

Музыка здесь — не извне приглашенный гость, музыкальное звучание цвета благоприятствует восприятию перехода от эпических композиций к более камерным — к темам доверчивости и доверия. Цветом нюансированы тончайшие оттенки вероятности и уверования в сакральный мир.

Да, именно цветомузыкальная основа цикла делает почти ненужной фабулу. Во всяком случае, повествование или намек на него совсем не обязательны. Это рассказ на ходу, в процессе разговора. В момент зарождения истории. Рассказ не поспел за вдохновением и кистью мастера. В холстах запечатлена энергетика, быстрота сменяющих одна другую ассоциаций, кардиограмма темперамента, пульсирующей крови, неравнодушного сердца.

Позади осталось тридцатилетие каждодневного труда в мастерской, неустанный путь мысли и чувств, готовность принять неизвестное, пережить его, сделать произведением-памятником творческой победы и мастерства, а также знаком всеобщего времени. Смыслы событий и катаклизмов, суть которых открывается в художественных озарениях, дают Г.Неледве и В.Рыжих, их искусству, власть над временем.

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме