Д’АРТАНЬЯН ПО-ЕВТУШЕНКОВСКИ У ФРАНКОВЦЕВ

«Как чудотворно, как поразительно могущественно талантливое писательское слово. Образы, вызванные и возвеличенные им, живут сотни лет и передаются миллионам читателей. Их можно назвать вечными спутниками человечества…». Эти слова А.Куприн написал в 1931 г. по поводу открытия памятника д’Артаньяну в центральном городе Гаскони — Ош.

Действительно, волновала и еще долго будет волновать будущие поколения судьба четверки славных мушкетеров, литературную жизнь которым дал Александр Дюма. Он и сам с интересом наблюдал за ними и десять лет спустя, и двадцать. Наш современник, поэт и прозаик Евгений Евтушенко тоже решил посмотреть на бравых ребят со шпагами спустя, ну, не знаю уж сколько… много лет спустя. И написал пьесу «Благодарю вас навсегда». Замечательный украинский композитор Юрий Шевченко, имеющий огромный театральный опыт и не менее сильную ностальгию по идеалам юности, сочинил музыку к этой пьесе. Так в репертуаре Национального театра им.И.Франко появился новый спектакль — мюзикл «Эх, мушкетеры, мушкетеры…». Стереотипы зрительского восприятия, благодаря советской киноверсии о приключениях мушкетеров, навсегда определили их образы в музыкальную стихию. Если мушкетеры, то это погони, скачки, звон шпаг, вино рекой, королевские балы, ну как же все это без музыки? Насыщен ею, яркой, театральной, с современными ритмами и франковский спектакль, хотя в определении жанра возникает сомнение. Актеры поют, танцуют, синхронно движутся в массовых сценах, но все это скорее элементы музыкального спектакля в исполнении драматических актеров.

Перед создателями спектакля (режиссеры Д.Чирипюк, П.Ильченко, сценограф А.Александрович-Дочевский, балетмейстер И.Задаянная, перевод поэзии А.Навроцкий) стояла непростая задача — вдохнуть новую жизнь в предельно хрестоматийные образы любимых всеми героев — бесстрашного д’Артаньяна (О.Стальчук), благородного Атоса (О.Зубков), добродушного Портоса (В.Баша), проницательного Арамиса (О.Шаварский). «Что стало с историей, — сетует Е.Евтушенко устами главного персонажа, — она распалась на историйки…». Удивительным образом спектакль «Эх, мушкетеры, мушкетеры…» тоже словно распадается на отдельные историйки, не связанные единым режиссерским решением. Хотя претензии в отсутствии стройной конструкции действия в основном нужно обратить к драматургу. В пьесе прослеживаются сюжетные линии нескольких произведений Дюма. Идеалам, верованиям, надеждам и самоотверженности благородных героев ХVII века автор дает оценку с позиций бунтарского духа шестидесятника века двадцатого. В воспоминаниях его разочарованного, постаревшего д’Артаньяна — ностальгия за славными временами, боль от нынешних потерь. Автор стремится сказать многое, для него важна масса аспектов, он хочет провести «похороны былого» как можно пышнее. Но не получается оторваться от своей эпохи. Хоть и говорит об этом Евтушенко сегодняшний — все проникнуто духом времен его юности.

В том же временном ключе и режиссерские поиски — на сцене все традиционно, узнаваемо, прогнозируемо. Нарочитая стилистика спектакля напоминает отечественную оперетту образца 70-х, а смелая иносказательность, угадываемые параллели, ассоциативный ряд событий современному зрителю уже кажутся наивными. А может, напрасно ждать на сцене органики от почти сказочных романтиков, идущих со шпагой на смерть ради идеалов чести, любви, дружбы, справедливости? Но ведь были эти настоящие герои! Почему же тогда на спектакле преследует ощущение ненастоящего, неестественного, безэнергетичного существования актеров, этих героев играющих?

Перечень затронутых тем широк — дворцовые интриги, любовные страсти, противостояние власти и творца, преступность всякой власти, идея свободы личности, мужское благородство, смелость, напоминание о романтике подвига. Жаль только, что не получилось пронзительной притчи о высоком благородстве человеческого духа. Несомненно, намерения избежать однозначности в трактовке характеров и сюжета были, но «взяли верх» потоки дождя из красочных мыльных пузырей, суматоха маскарадных масок, одиозный финал с пионером-ленинцем, то бишь юным мушкетером.

Многоточие в названии спектакля свидетельствует о какой-то растерянности — «Эх, мушкетеры, мушкетеры…». Может, восклицательный знак в конце придал бы иное звучание этой фразе и направил повествование в иное русло? Поиск вариантов непредсказуем, делу д’Артаньяна и трех мушкетеров, «живому и побеждающему», еще долго волновать умы литературных последователей. Хотя с уверенностью можно сказать, Дюма вряд ли кому-то удастся превзойти.