ЧЕРНИГОВСКАЯ «КОБЗА» ПОЛИТИЧЕСКОГО УЗНИКА

Зимой 1898 года известный украинский поэт Павел Грабовский написал своему другу, не менее известному писателю Борису Гринченко, письмо.

«Посилаю Вам сим разом збірничок своїх творів. Перешліть, якщо Ваша ласка, до цензури, а діставши дозвіл друкувати, видрукуйте у Чернігові, або пошукайте якого другого видавця. Збірничок сей склався з моїх власних віршів і таких, що я або переклав, або переробив (щонайбільше переробив). В переклади та переробки я стільки вклав свого власного, що можна їх вважати навіть за самостійні, ось чому я не вагаюся їх видавати за своїм підписом... Вірші я пильненько вистругав та не знаю, чи догодив тим вистругуванням цензурі, з того самого погляду помістив і вірші зовсім нікчемні - про кохання та поцілунки, може, ці праведники спасуть увесь збірник».

...Был Павел Арсеньевич настоящим поэтом. О любви и поцелуях писал стихи хорошие. Никчемными их не назовешь. Но на другой мотив была настроена его лира. Послал он это письмо не с модного курорта, не с Капри - такого популярного среди писателей и революционеров, не из Парижа, а из далекой сибирской ссылки. Ссылка была политической. Карой за антиправительственную деятельность. Гринченко рукопись получил. То, что автор считался государственным преступником, его не остановило. Другого издателя искать не довелось. И в 1898 году в Чернигове вышел в свет сборник «Кобза». Он стал первой книгой Грабовского, вышедшей в царской России. Событие в культурной жизни того времени - значительное.

Вот она - перед нами - современная перепечатка «Кобзы». Необычное издание. Скрупулезный исследователь литературы назвал бы его синкретичным. Или выдумал бы какой-то другой термин, дабы подчеркнуть неординарность книги, где оригинальные стихотворения сочетаются с переводами, перепевами, так сказать, вольными упражнениями на темы Жана Ришпена и Эжена Мануэля, Проктера Брайана Уоллера и Томаса Гуда... И все это - оригинальные и переведенные произведения - объединено яркой творческой индивидуальностью Павла Грабовского в монолит поэтического текста.

Листаем странички издания, осуществленного на излете ушедшего столетия в нашем городе, - и пытаемся представить себе его автора. На что похожа его судьба, такая же неординарная, как и его поэзия? Обучение в семинарии. Участие в группе народников «Черный передел» (деятельность исключительно литературно-пропагандистская, не террористическая). Негласный надзор полиции. Арест... Если проводить параллель с современностью, как это сейчас модно, то биографию Павла Грабовского можно сравнить разве что с биографией Александра Солженицина. С той лишь разницей, что не было у первого эмиграции и счастливой жизни в Вермонте. Не было того, что Набоков назвал когда-то «благополучным изгнанием». А были - смерть в ссылке и могила на Тобольском кладбище рядом с могилами декабристов...

(Как-то одному из нас довелось побывать в Сибири - Омске, Томске, Тюмени. Избалованность Украиной, где все рядышком, рукой подать, стоила там, на сибирских расстояниях, хорошей нервотрепки. Сибирское «рядом, недалеко» не тождественно нашему. Стремление увидеть Тобольск, место последнего упокоения Грабовского и многих других хороших людей, заложив петлю в сторону от утвержденного маршрута, отняло неожиданно много времени, загнало в цейтнот. Но впечатление запомнилось навсегда. Холодный, застывший, неухоженный, словно не тронутый временем город. Старинный острог, по-прежнему исправно служащий местом заключения. Пронизывающий - среди лета - северный ветер. И часовой, ни разу не повернувший голову в сторону пестро одетой съемочной группы телевидения, словно ее и не было вовсе. Гипнотизирующий взглядом тюремную стену. В таких местах слова о стойкости и мужестве навсегда утрачивают абстрактность. Многое забылось, это - нет).

Возможно, не всем любителям украинской литературы сегодня по вкусу революционные убеждения поэта, в определенной степени подчинившие его творчество. Но сдается нам, ни к чему пытаться дать оценку тому, что сделал Грабовский как революционер-народник. Верным или нет был его путь - но он прошел его до конца. Прошел - не предав ни товарищей, ни идей, которые считал справедливыми.

«Трудно уявити собі всю нелюдськість того шляху, не потоптавши його. Проводять часто силою, в'яжуть вірьовками до возу, б'ють рушницями в разі найменшого «бунту» чи непослуху...» Это он так писал об иркутском этапе.

Если о ком-то и можно сказать «праведную жизнь прожил» - так это о нем. Кстати, прочитав последние произведения поэта, трудно избавиться от впечатления, что время от времени, наедине с самим собой, его охватывали сомнения. Сомнения в возможности изменения мира революционным путем. Опять же - как это напоминает основные мысли нобелевской речи Александра Солженицына. Но получить Нобелевскую или какую другу премию Грабовскому не довелось. Своего сына, родившегося в ссылке, Павел Арсеньевич Грабовский назвал Борисом - в честь черниговского друга Бориса Гринченко. Умер писатель в Тобольске совсем молодым: ему не было и сорока.

Сто лет назад известный поэт Павел Грабовский отправил в Чернигов сборник своих стихотворений под названием «Кобза». Мы можем гордиться, что именно в нашем городе - впервые на восточно-украинских землях вышла в свет книга этого замечательного писателя. Если захотите подробнее познакомиться с поэзией Павла Арсеньевича Грабовского - не знаем, что вам и посоветовать. Последнее серьезное издание его произведений осуществлено еще в советские времена (в 1985 году) и давно исчезло с полок книжных магазинов. Изучено его творчество, на наш взгляд, довольно формально. Никто, насколько нам известно, не поинтересовался, к примеру, такой проблемой, как параллелизм Грабовского (параллелизмам Пушкина посвящены целые тома!). Случайно ли сходство (вплоть до стилистического тождества) «Путевых заметок» украинского поэта и знаменитого «Василия Теркина» Твардовского? Нигде об этом не написано. Может быть, и к лучшему, что не были заполнены в свое время белые пятна серыми конъюнктурными работами. И по сей день ждут они своего вдумчивого профессионального исследователя.