«Божественная комедия». ХХ век

Идея собрать и проанализировать «дантовское» художественное наследие появилась и реализована автором в виде научной работы давно. Была собрана и систематизирована информация обо всех известных (в том числе утраченных) иллюстрациях к «Божественной комедии», начиная с Джотто и миниатюр XIV ст. Наконец, спустя много лет, автору удалось сделать из этого книгу.

Ее структура относительно проста и традиционна — в ее основе хронология. Довольно подробно — о Ренессансе, довольно бегло — о том, что было между Ренессансом и ХХ веком. Все остальное — ХХ век, поделенный железным занавесом на разделы, посвященные «стране репрессивной нормативности» и «свободному миру».

Автор делит периоды европейского искусства на «дантовские» и «недантовские». Деление условно, и может показаться спорным, поскольку «глубину прочтения» кто измерит, а стилистику литературного и художественного произведения можно сопоставить лишь опираясь на собственный вкус. Тем не менее автор берет на себя такую смелость, ориентируясь на наличие или отсутствие у иллюстраторов попыток передать не столько физический факт того или иного эпизода, сколько его эмоциональный заряд, сам «дух Данте». Оценка, безусловно, субъективная, но и сама ценность искусства не в умении быть объективным.

Будучи гражданином итальянского города эпохи раннего Ренессанса, Данте жил среди тех, кто мог бы считаться прообразом буржуа. Но именно «буржуазные» периоды развития европейских культур оказываются с точки зрения искусствоведа наиболее «недантовскими» — с ними в этом может поспорить только аристократический классицизм да постбуржуазный постмодерн. Ренессансного иллюстратора роднят с Данте исторические и культурные реалии — «современничество», а иллюстратора ХХ века — мировоззрение, замешанное на катастрофе.

Будучи человеком ХХ века, автор убежден, что именно это время — наиболее «дантовское», наиболее близкое к пониманию сути «Божественной комедии». Слово «злам» (русское «рубеж» не передает той экспрессии и драматизма) постоянно бросается в глаза. Флоренция времен Данте со своими политическими принципами, вернее, беспринципностью, постоянными войнами и убийствами, либертинажем и потерей человеческого облика, со своим ренессансным рационализмом и духовным поиском, своеобразным прогрессом — все это так и напрашивается на аналогию. То есть оправдывает претензию на «понимание» и «перекличку».

Не удивительно, что почти половина объема книги посвящена именно этой эпохе — хронологически наиболее удаленной от Данте. Данте — свой. Ровесник. Чело­век этого века. И даже этого мировоззрения. Для автора это выливается в утверждение «Данте — авангардист», поскольку сама Ольга Петрова определяет свой основной художественный принцип именно как авангард. «Утопия свободы», «чувство собст­венного дос­тоинства и трагизм» и, конечно, «послание в будущее». Все это сви­детельствует не только (и, может, не столько) о Данте, сколько о человеке ХХ века, который говорит о Данте, о его духовном опыте, утопиях, трагедиях и исканиях.

Быть «своим в каждом доме», «побеждать время и пространство» означает быть сверхчеловеком. И у Данте есть сверхчеловеческие черты. Что немедленно перекликается с аналогичным мистическим интересом к другому титану Возрождения — Леонар­до да Винчи. Очень характерное для ХХ века и его искусства искание — сверхчеловечество. Ренессанс со своим титанизмом дает для этого превосходную пищу. Это подтверждается повышен­ным интересом к «Божественной комедии» среди художников
ХХ века по обе стороны «занавеса» независимо от стилистических предпочтений.

Эта книга должна оказаться весьма привлекательной не только для отечественного читателя, увлеченного историей культуры и искусством. Поскольку в ней содер­жится довольно много информации о советском, в частности об украинском видении Данте, — она может оказаться интересным источником для тех, кто хотел, но в силу исторических обстоятельств не мог ознакомиться с по-своему ори­гинальной и интересной для исследователя культурой СССР в ее разнообразных проявлениях. Текст книги изложен параллельно на украинском и английском языках.

Автор провел огромную работу по сбору иллюстративного материала. Но баланс иллюстративного и текстового в книге решен все-таки в пользу текста. Это является и ее достоинством, и определенным неудобством. Во-первых, неизбежно небольшой формат кар­тин не всегда дает возможность как следует их рассмотреть. Во-вто­рых, некоторые картины, описанные и проанализированные автором, отсутствуют в книге, а, как говорят, лучше один раз увидеть, чем попытаться представить себе картину по вербальному описанию.

Книга Ольги Петровой ориен­тирована именно на читателя, а не на любителя листать альбомы. Это концептуально, поскольку ее главный герой — Данте Алигьери, наш современник.

Ольга Петрова, «Комедія Данте Аліг’єрі. Мистецький коментар», издательство «Факт»