БЕЛАЯ ТЕНЬ

Первое впечатление, возникающее на выставке живописи и фотографий Петра Бевзы в «Ателье Карась» (16.3-12.4), - художник решил разнообразия и свежести ради слегка изменить творческий имидж, придать ему новую стильность. Но, адаптировавшись к ситуации, понимаешь, что сталкиваешься отнюдь не с прихотью маэстро или жаждой сезонной новизны художественных ощущений. Бевза последователен в своих интенциях. Новые образы - результат постоянного осмысленного поиска адекватного выражения волнующей его идеи создания пространства общения, где художник и зритель - идеально резонирующие друг с другом духовные сущности.

Возможно ли подлинное взаимопонимание? Этот сакраментальный вопрос засел в травмированном посткатастрофическом сознании человека ХХ столетия. И похоже, сейчас для художника он наиболее актуален, судя по количеству вариаций мотива телефонной трубки, символизирующей некий «мост между духом и духом». Бевза задает его зрителю с немного прямолинейным пафосом. Сконцентрировавшись на идее, он обходится без излишеств в выборе художественных средств, они весьма и весьма лаконичны. Потрясающая энергетика цвета создает ощущение открытости, откровенности в общении, активного вторжения произведения искусства в духовное пространство зрителя.

Среди прочих «пластиков», настроенных скорее созерцательно, отстраненно медитирующих с цветом, Бевза выделяется активным отношением к миру. Он движется по пути поиска новых смыслов своих созидательных усилий. Подгоняемый потребностью в трансформации, без ностальгических сожалений поднимается на новые уровни понимания себя и искусства. Переход: коридор, дорога, мост - ключевой символ его образного ряда.

Подталкиваемый потусторонним любопытством, перелистывает страницы измерений, расширяя свой мир до бесконечности. Присматривается к загадочным следам своих предшественников - и они были в тех Аркадиях. Преодолевая духовные пространства, движется к абсолюту, к абсолютному свету, в котором все и вся когда-то растворятся. Сквозь неплотно прикрытые где-то двери тот свет перетекает в наш привычный мир. Слепящими нимбами обволакивает, сакрализуя их, деревья, землю и... дорожные указатели. У Бевзы даже тени белые.

«Белая тень» - так называется серия объектов и перформансов (автор определяет их как «дії у довкіллі» - действия в окружающей среде, - акцентируя экологическое смысловое звучание), ждущих своего осуществления.

Выставляясь в Европе, имея возможность сопоставлять реальность искусства «тут» и «там», Петр Бевза основательно занялся поисками национальной идентичности. Как сознается сам художник, помимо внутренней потребности такое направление мыслей было спровоцировано обвинениями «там», на Западе, в «чрезмерном европеизме» его живописи. Бевзе это не польстило - не хочется быть ни своим среди чужих, ни чужим среди своих.

И, пожалуй, уже пора украинским художникам, десятилетие тому назад освободившимся от соцреалистической зашоренности и обретшим западный, плюралистический способ художественного выражения, осознавать собственную самоценность. Свое место под солнцем - в общеевропейском контексте искусства. Научиться различать оригинальное и вторичное, самостоятельное и подражающее.

Желание Бевзы вовлечь природу в сферу своего искусства, вписаться в окружающий ландшафт, меня ничуть не удивило. Land-art (рискнем все-таки воспользоваться западной терминологией) - для него никак не резкий сдвиг в художественном мышлении. Живопись и само мироощущение Бевзы я бы назвала «заземленным». Он не устает романтизировать ту субстанцию, дающую жизнь и хранящую следы прошлых жизней. Прежде всего с нею ассоциируются мощные напластования охристых, ржаво-бурых красочных слоев на его холстах. Они заставляют задуматься о том, что архаичный миф о создании человека из глины и Божественного Духа заключает в себе высшую мудрость и подлинность. Сквозь «культурный слой» тяжелых красок робко просвечивают отблески божественного.

Вновь воображение художника будоражит незыблемый мир архетипов, но уже локального масштаба - борона, плуг. Как и все нынешние любители метаморфоз и парадоксов, Бевза вовлекает их в игру, понятную только для искушенных - дематериализуя, лишая смысловой окостенелости, перевоплощая в качество фосфоресцирующей «белой тени». Раскаленные или выкрашенные в белый цвет, они изумительно красивы, хрупки, светоносны - облагораживают, окультуривают землю своим прикосновением.

Не стоит воспринимать металл как нечто холодное и агрессивное, в нем есть и теплота, и легкость. Эту недооцененную красоту материала художник обнаружил случайно, увидев однажды в деревне «авторский» экземпляр возка уникальной конструкции. С тех пор фантазирует на эту тему, превращая низкое в высокое, черное в белое, плуг или возок в самолет.

Ощетинившиеся зубцами орудия труда очень покладисты и миролюбивы, если попытаться выстроить из них самолет, - чем Бевза и собирается заняться при поддержке единомышленников. Конечно, он никогда не взлетит, но ведь утилитарная целесообразность не имеет к искусству никакого отношения. Эта акция - не более чем материализация мечты, мечты о полете. А материализация мечты и является сверхзадачей искусства.