Анджей Стасюк, «Фадо». Издательство «Грани-Т»

Путевые заметки Анджея Стасюка — это отдельный жанр из интернационального отеля современной странствующей прозы, в котором заночевало немало выдающихся постояльцев вроде Джека Керуака, Джона Стейнбека и Милана Кундеры. В отличие от своих именитых предшественников, автор «Фадо» описывает собственные впечатления от ландшафтов, казалось бы, малозначимых для панорамы мировой геополитики. Македония, Сербия, Хорватия... «Когда мир на миг отведет от них взгляд, они просто перестанут существовать, ведь сегодня существует только то, что замечают другие», — подмечает Стасюк. Именно в этом, кажется, суть его жанрово-стилистического подхода к придирчивому обозрению и ностальгическому картографированию местных Богом забытых ландшафтов. То же касается жителей экзотических краев, чье существование — хотя бы в этом «дорожном» сборнике — оправдано тем, что его автор исповедует кинематографический стиль повествования, словно на пленку памяти снимая постсоветское население. «Они выглядели словно толпа статистов, вышедших из какого-то французского или итальянского кино на изломе пятидесятых-шестидесятых годов», — подтверждает Стасюк собственную жанровую методу. И пусть ночью «и русины в Регетовке, и словаки в Липанах, и цыгане в Зборове, и венгры в Силице — у всех одинаковый вид», но на освещенных вниманием рассказчика страницах «Фадо» все они «похожи на уставших потенциальных жертв и бодрых, проворных бандитов». Наверное, именно потому для правильного восприятия этой прозы, а также ради поддержания условий жанровой игры стоило хотя бы на минутку представить себя героем какого-то культового роуд-муви вроде «Беззаботного ездока» Денниса Хоппера, «Трассы 60» Боба Гейла или «Алисы в городах» Вима Вендерса, сцены которой напоминают многочисленные эпизоды из рассказов Стасюка.

Много значит также принцип локализации автором «Фадо» любой масштабной вещи, которая попадается ему по пути в бесконечную ностальгию. Так, путешествуя по Венгрии, Словакии, Албании или Хорватии, т.е. фактически пересекая румынско-болгарскую и болгарско-югославскую границы, он все время сознается в том, что состоит в сложных отношениях с пространством, а порой и с постсоветской историей. Поэтому каждый раз попадая в лапы новейшей цивилизации с ее вороватым капитализмом, Стасюк фокусирует внимание на более знакомых, приятных и успокаивающих моментах путешествия. И не удивительно, что задержанные на таможне украинские перекупщики в автобусе с базарным товаром занимаются в нем будничными делами: пьют, едят, едва ли не забавляют детей и стирают белье. Возможно, проза польского туриста-рассказчика потому-то уютна и пьяняща, что каждый раз он берет в дорогу самого себя? Не забывая прихватить все свои страхи и радости, а также преимущества и пороки до недавних пор оккупационного советского режима.