Свобода и смерть в повстанческой республике

5 декабря, накануне Дня Вооруженных сил Украины, на экраны выходит фильм "Черный ворон" по одноименному роману Василия Шкляра.

Режиссер ленты - Тарас Ткаченко, в ролях - Тарас Цымбалюк, Павел Москаль, Андрей Мостренко, Алексей Тритенко, Азизбек Абдурашидов, Алина Коваленко, Наталья Сумская, Ксения Данилова, Виктор Жданов.

Об актуальности этой ленты сегодня писать излишне; культовый роман современного отечественного классика, бесспорно, достойный перенесения на экран; многообещающее звучит и имя постановщика - талантливого Тараса Ткаченко.

Действительно, есть эффектный костюмированный приключенческий фильм патриотического (даже подчеркнуто патриотического) содержания. После просмотра которого, однако, в душу зрителя закрадываются вопросы, очевидно не предусмотренные ни автором первоисточника, ни постановщиком.

И речь идет даже не о кинематографических недостатках. Они, конечно, есть (куда без них?): от одномерного и однообразного решения большинства образов (и соответствующего исполнения актерами, которым особо нечего играть) - до не очень удачных сюжетных ходов. Впрочем, больше хочется вспомнить о том, что удалось значительно лучше: сцену боя в лесу с летающими конями, блеском сабли на переднем плане и развернутым флагом "Воля або смерть!"; или завершающий план с черными всадниками на белом снегу, который под "Веселі, брате, часи настали" "Океана Эльзы" едут куда-то вдаль; или костюмы, стены старого монастыря, или эффектные (опять же!) крупные планы "двухсотлетнего" мудрого ворона…

Как видно уже из этого короткого перечня, и героики в фильме достаточно, и определенный символизм есть, и антураж соответствующий. И жанр, и литературная основа, и, наконец, сама история задают подачу рассказа о Черном вороне: идеологически черно-белая, с героическими "нашими" и жестоким до пародийности врагом. Какие вопросы здесь еще могут возникать?

А это, как ни парадоксально, - стоило ли оно того? История, которая должна была быть сагой о благородной неравной борьбе за свободу, предстала как цепь насилий почти в духе Тарантино. Причем абсурдно, но энкаведистские акции показаны преимущественно как действия в ответ или на предотвращение повстанческих, а не наоборот. Правда, в начале фильма разбросаны намеки на политику продразверстки (или на мало отличающийся от нее продналог): соответствующие лозунги, мешки с зерном под охраной красноармейцев, разговор крестьян о том, что власть, распространяя информацию о голоде на Поволжье, полностью игнорирует голод в Украине, наконец - "политинформация" о "московских оккупантах" (закадровый голос Василия Шкляра).

Но все это остается на уровне намеков, мы же "собственными глазами" не видим ни самих хлебозаготовок, ни их последствий для населения. Зато видим отрубленную голову красноармейца на седле у холоднояровца, - и после этой демонстрации зверств "нашей" стороны ненависть большевиков к повстанцам-"бандитам" становится уже по-человечески понятной.

"Народная китайская мудрость", провозглашенная в фильме, словно философское подкрепление крестьянской борьбы: если не хочешь проиграть - не начинай войну, если хочешь победить - нападай первым. Герои руководствуются второй частью этой сентенции, хотя на практике получается так, что правильной для них оказывается первая. Здесь невольно напрашиваются параллели с советскими партизанами Второй мировой ("Великой отечественной") войны. Когда-то их военная репутация была непоколебимой, а все операции, в частности спровоцированные карательными акциями нацистов, воспринимались неопровержимо; сегодня же все чаще звучат сомнения по поводу того, стоило ли, например, убийство немецкого офицера десятков, а то и сотен мирных жизней, которыми приходилось за это платить. Та же мысль возникала и во время просмотра "Черного ворона": здесь почти нет акций, которые оправдали бы затраченные усилия и смерти. Фильм, кажется, не столько рассказывает, за что боролись повстанцы и почему продержались так долго, как проникается вопросом, для чего все это было, и почему борьбу не прекратили раньше.

И, что главное: в этом мире насилия нет "светлой" стороны. Не "правой", а именно "светлой". Известно, конечно, что "благородных" войн не существует, и даже освободительные ведутся не в белых перчатках, но…

Первые кадры "Черного ворона" - уже упомянутая отрубленная голова на седле у повстанца, приближающегося к символическому входу в Холодный Яр. Это условные деревянные ворота, "украшенные" черепами и надписью, что чекистам вход запрещен. Некий повстанческий китч, сразу задающий восприятие "республики". После этого замечание какого-то чекиста о том, что "Холодный Яр - это ад", воспринимаешь, скорее, как констатацию факта: это некое хтоническое пространство, "царство смерти". И его жители - не "рыцари свободы", а мстители, со всеми последствиями. Кажется, авторы прислушались к критике относительно вечного "черно-белого" мира украинского патриотического кино, с его снежно-белыми героями и адски черными антигероями. Но к решению подошли с другой стороны: не "очеловечили" чекистов, а немного демонизировали повстанцев: скажем, в чем принципиальное отличие между Вовкулакой и Птицыным, кроме того, что первый играет "за нас", а второй - против, так и остается непонятным. И даже традиционно безупречный (и поэтому маловыразительный) герой не спасает ситуацию.

И все же зритель может вынести определенные идеологические уроки, без которых в пропагандистском кино никак. Повстанческие "республики" будущего не имели: не было у них для этого ресурсов - ни человеческих, ни материальных. Зато были они у независимого украинского государства (не важно, в какой форме - УНР, Гетманата или Директории). Которое "само себе звоювало" из-за личных амбиций, некомпетентности и традиционных распрей собственной элиты. Сегодня ситуация несколько лучше, чем 100 лет назад, но вызовы очень похожи. Сохранить государство, специалистов, профессиональную армию, не допустить, чтобы вновь возникла потребность в "Холодных Ярах", - задача, которую надо решать уже сейчас.