Немецкий режиссер Кирилл Туши: «Снимая фильм «Ходорковский», я проверял даже лампочки в доме на предмет «жучков»

Документальный фильм «Ходорковский» режиссера Кирилла Туши - из категории проектов, которые мало кто видел, но которые все обсуждают.

Действительно, этот фильм в Европе воспринимают едва ли не «бомбой», заложенной под Путина. Документальный рассказ об опальном олигархе, кстати, стал причиной налетов на офис режиссера LALA FILMS. Этот офис грабили дважды, унося каждый раз «последнюю версию» ленты.

Премьера «Ходорковского» в Украине, скорее всего, состоится не раньше осени в рамках кинофестиваля «Молодость».

А в эксклюзивном интервью ZN.UA Кирилл Туши рассказал, как снимал «Ходорковского», как поменял к нему отношение и как хотел бы пригласить на московскую премьеру Путина, Медведева, Суркова.

- Действительно, многое поменялось. Первоначальный замысел был в желании делать художественный фильм. Но это большие деньги.

А в процессе работы изменилась моя перспектива видения фигуры Ходорковского. Вначале я видел его только жертвой. Но потом открыл для себя время 90-х в России, а это жесткий капитализм, новые олигархи. Знание того, «как» они строили свой капитал. И я попытался реконструировать в фильме эту мою изменившуюся перспективу. Сознательно! Но - как сторонний наблюдатель.

Я пытался быть последовательным в своем отношении к Ходорковскому. Если на протяжении фильма ты мечешься от одного к другому - зритель будет прав, заметив, что ты сам не знаешь, что хочешь сказать.

- Вначале вы идеализировали Ходорковского?

- Точно!

- А теперь, после пяти лет работы над фильмом?

- Сейчас я изменил свое мнение - от символа к человеку. Со всеми вытекающими недостатками.

- Это не журналистский подход. Скорее художественный.

- А я и есть режиссер художественных фильмов.

- Абсолютно все задаются вопросом: почему немец снимает кино о Ходорковском? Неужели он был такой важной фигурой немецких новостей? В фильме, впрочем, есть отголоски конфликта Путин-Ходорковский в Германии…

- Когда я только начинал работу, Ходорковский был не особо интересной фигурой для наших новостей. Да, люди слышали: русский олигарх, большие деньги… Мы знали о первом процессе. Но это было не так знаково. Знаковым стал второй процесс.

После первого суда кто-то говорил, что он жертва, кто-то, что плохой олигарх. А вот уже после второго процесса стало совершенно очевидно: он - политическая фигура.

- И все же вы не ответили на вопрос: почему немец занимается исследованием проблем современной России?

- Мой предыдущий фильм - его трудно перевести, это немецкая идиома, что-то вроде «Лето сукиных детей»… Я повез этот фильм на фестиваль в Ханты-Мансийск. Это роуд-муви о друзьях, которые путешествуют из Германии через Францию в Марокко.

Так вот в Ханты-Мансийске я узнал, что есть опальный олигарх Ходорковский. И стал размышлять о его драме. И подумал, что это хороший материал для художественной картины. Но еще позже понял, что реальность намного значительнее и мощнее, чем все мои фантазии. И когда я стал исследовать его судьбу, это пробудило и в целом мой интерес к России.

- У вас ведь, кажется, русские корни?

- Да. И именно это возродило интерес уже к моей семье. Потому что мои предки из Санкт-Петербурга. Они эмигрировали после революции 1917-го. И я находил параллели в своих исследованиях.

Если честно, то я всегда хотел «войти в эти воды». И вот тот самый шанс. Я хотел погрузиться в эту среду... И, конечно, первое, что я услышал от русских людей: «А, ты европеец, что ты хочешь нам сказать? Ты нас никогда не поймешь!» Есть ведь такой стереотип: понять русского может только русский.

- В фильме вы попытались отстраниться от оценок и как бы подняться над ситуацией противостояния. И все же очевидно, что больше симпатизируете Ходорковскому. Я не ошибаюсь?

- В какой-то степени это так. С другой стороны, для меня важно оставаться независимым от своих предпочтений. Быть критичным к ситуации и к фигуре Ходорковского. Важно, чтобы зрители сами сформировали свое мнение.

Например, в Guardian после премьеры написали: «Несмотря на заявленную объективную позицию, Кирилл Туши разговаривал больше с друзьями, чем с недругами Ходорковского». И добавили, что я презентовал его как жертву. Ну а потом это подхватило НТВ. Журналисты этого канала мне сказали: «Кирилл, ну вот видите, почти все русские в европейских медиа говорят, что вы куплены и презентуете Ходорковского как жертву. Посмотрите Гардиан!». Но это глупость! Это пропаганда. Потому что только одна спорная статья утверждает подобное. Мол, я интервьюировал только друзей Ходорковского, но не его врагов. Это не так. Много-много раз я пытался поговорить и с его оппонентами.

- Например?

- Да с тем же Путиным, Медведевым, Сурковым...

- Но вы понимали неосуществимость этих запросов?

- Нет! Я пытался открыть дискуссию. И это было бы лучше для самих русских. Я хочу пригласить Путина и Суркова на премьеру «Ходорковского» в Москве. И понимаю, что, конечно, они не придут. Но не хочу верить в «конечно».

- Официальная премьера в Москве - реально?

- Это сложно. Но я получил много запросов показать фильм что называется в back-rooms. Это частные предложения. Небольшие. Локальные фестивали или приватные показы. Было предложение показа в Санкт-Петербурге в музее Достоевского. Но мы по-прежнему стараемся выйти на более широкую аудиторию.

- Кто финансировал «Ходорковского»?

- Во-первых, Кремль. И, естественно, Ходорковский.

- Что???

- Я шучу! Но так часто, особенно в начале работы, приходилось слышать, что ты «шпион». Или что я работаю по заданию людей Ходорковского, получаю от них деньги. Кое-кто считал, что я делаю подарок Суркову.

Но реальность такова, что в самом начале это были мои собственные деньги. Никто в Германии не хотел проект спонсировать. Потом нашел финансирование на немецком телевидении - Первый канал Баварии. Позже помогли три государственные институции. Но все свои перелеты я оплачивал сам.

- Страх довелось пережить?

- Особенно вначале. После того как ограбили мой офис. «Вначале» - потому, что я не знал правил существования в России. И я стал работать там сразу после убийства Политковской и отравления Литвиненко.

Атмосфера страха была ощутимой. Я проверял даже лампочки в доме на предмет «жучков», когда с кем-нибудь встречался для получения информации. Вынимал батарею из мобильника, чтобы нельзя было отследить, где я. И у меня была флешка,
которая симулировала разные IP-адреса, чтобы меня нельзя было вычислить по Интернету.

Потом я все это забросил.

- Как только освоились с «правилами игры»?

- Не думаю. По-моему, это просто погода, от которой завишу. Было лето в Москве, вышло солнце… и я успокоился.

- Угроз не было?

- Да нет. Это удивительно: я был на виду, многие знали, чем в России занимаюсь. Но… видимо, меня не принимали всерьез. Ведь вы знаете, что есть и «Новая газета», и «Эхо Москвы», и The New Times, которые серьезно критикуют режим. Но их голос слаб в общем потоке. И правительство на них закрывает глаза. 5% населения знакомы с ними. Это мало. Это может работать в Европе, но не здесь.

- Сторонники Ходорковского легко шли на контакт во время съемок?

- Практически со всеми было трудно разговаривать. Особенно вначале. Люди Ходорковского были подозрительны. И наверняка боялись навредить своими разговорами. Возможно, надеялись и на какую-то сделку с властью? Это мое предположение. Они не хотели осложнений после критики. Но, после первого года ситуация стала получше. Ведь когда я приехал, ни слова не понимал по-русски. У меня было очень мало денег, чтобы работать с профессионалами. И вначале были только я и мой помощник - русский студент факультета журналистики.

- Йошка Фишер в вашем фильме дает свои оценки этой истории. Насколько сложно было взять у него комментарий?

- Он очень занят. И, конечно, не был открыт. Но я задействовал личный контакт. Известный в Европе политик Даниэль Кон-Бендит - один из лидеров Европейских Зеленых. Я знаком с ним с детства, и он помог мне выйти на Фишера, просто дав его номер мобильного. Для русских это кажется невероятным: персонально позвонить политику и получить у него аудиенцию.

- История самого Ходорковского еще не закончена. А вот вы закончили свои отношения с Михаилом Борисовичем?

- На самом деле нет. Мне предстоит много ездить с фильмом. А потом - у меня осталось много интересного материала. И я хочу написать книгу об этом опыте. Такой себе «Мой журнал «Ходорковского» за пять лет работы над фильмом.

Более того, сделать эту книгу в новом электронном формате для ай-пад. С видеофрагментами.

- Какой же это материал, если ваш офис ограбили?

- Украдена только часть. Но есть копии. И это огромное количество материала.

- Ирина Ясина, директор программ фонда «Открытая Россия», уже сообщила в своем живом журнале, что ходила на закрытый показ в Москве. Получается, фильм стал жить своей жизнью?

- Это довольно странный акт для меня. Поскольку меня даже не предупредили о показе. Насколько я знаю, Ясина хотела показать фильм в институте своего отца. Но институт сказал - нет. Фильм показали, кажется, в каком-то московском ресторане…

Единственный диск с этим фильмом я дал бывшей жене Ходорковского Елене. Так что в России есть копия. В принципе я где-то и рад, что фильм увидели. Пусть и немногие…

О чем кино?

У фильма с беспроигрышным для зрительского интереса названием определенно извилистая дорога к массам. Но сам факт его существования притягивает любителей «порассуждать».

Почему немцу пришла мысль снимать фильм о жертве путинского режима?

Надежда «на заграницу» у русской элиты почти что хрестоматийная, и в ситуации, когда соотечественники Ходорковского по понятным причинам молчат, Туши выглядит почти героем!

«Ходорковский» в меньшей степени журналистское расследование. Его несколько лет назад (опять же в Германии) предприняли Альбрехт Рейнхардт и Инес Хартманн в телефильме о противостоянии олигарха и Путина.

Картина Туши - лирический портрет с ярко выраженной эмпатией к герою.

Пять лет «одиссеи» режиссера по России и миру в попытках проследить путь восхождения и падения Ходорковского. В Израиле его бывший партнер Невзлин, недовольный ярким южным солнцем. В Лондоне экс-юрист - ЮКОС Дмитрий Гололобов: он в сердцах обвиняет босса в том, что тот не спасся за рубежом и не продолжил войну с цивилизованных территорий. В Америке - старший сын Ходорковского: он отвечает на вопрос, почему отец вернулся на родину.

Говорят практически одни сторонники Ходорковского. А его бывшая жена Елена, вспоминая свою первую любовь, даже вносит нотку романтики и чисто русской женской жертвенности.

В конце концов и сам МБХ, дает режиссеру эксклюзивное интервью в стеклянной будке Хамовнического суда: «Умный человек находит выход из ситуации, а мудрый в нее не попадает. Возможно, я был недостаточно мудр».

Туши инстинктивно нащупывает какие-то национальные культурные коды России и подхватывает свойственную русским злую иронию по поводу своей страны и законов ее жизни. В фильме остаются открытыми некоторые вопросы… Почему Ходорковский не разглядел намеков из Кремля? На что замахнулся? Какие иллюзии развеял? В итоге эти вопросы становятся риторическими.

Эффект фильма - в «попадании во время». Во вписанности в реальность, которая сама по себе колеблется в диапазоне жанров от голливудского детектива до шекспировской драмы.

А в это время вокруг Ходорковского в России продолжают бушевать шекспировские страсти. Как известно, некоторые общественные деятели, подписавшие письмо, в котором сторонники Михаила Ходорковского обвиняются в «беспрецедентном давлении на правосудие», пояснили цель подобного документа. Под посланием свои подписи поставили 55 человек. В их числе члены Общественной палаты Иосиф Дискин и Анатолий Кучерена, а также деятели шоу-бизнеса Николай Расторгуев, Аскольд и Эдгард Запашные, телеведущая Тина Канделаки, спортсмены Владислав Третьяк и Ирина Винер. Адвокат Ходорковского Юрий Шмидт назвал такое письмо заказным. По версии юриста, инициатором подобного текста является заместитель главы администрации президента Владислав Сурков.

…Так что г-н Туши может в дальнейшем снять целый многосерийный фильм об опальном олигархе. Не исключено, что возможный жанр такого проекта - трагикомедия.