ВАХТЕРЫ НА СТРАЖЕ,

или Некоторые личные наблюдения к наболевшей теме о свободе слова

В истории человечества были три периода: матриархат, патриархат и секретариат.

Николай Бухарин.

Написать эту статью меня подвигло нечто личное. 5 и 14 сентября у меня будут своеобразные годовщины событий, имевших некоторый общественный резонанс с личным вмешательством самого Президента Леонида Кучмы. Напомню, 5 сентября в «Урядовому кур'єрі» (органе Кабмина) вышла известная статья неизвестного И.Петренко «Зеленая» тень «свободы слова», в которой ряд СМИ (газеты «День», «Зеркало недели», «Блиц-информ», «ММЦ-Интерньюс», «ТВ-Табачук», программы «Пiслямова» и т. д. и т. п) были обвинены в… продажности. Последняя заключалась в том, что вышеперечисленных якобы на американские доллары и дойчемарки используют как «мощный рупор антипрезидентских атак» (цитата).

Именно посему свобода слова и была взята в кавычки: мол «пацаны» (тоже цитата) работают по программе, то есть ни за что ни про что нападают на отягощенного борьбой за реформы Президента. Моей скромной персоне в этой статье была нескромно отведена половина строк. Леонид Кучма отреагировал немедленно, заявив, что газета должна извиниться. Газета и опубликовала извинение. Но уже без конкретных имен и названий СМИ, а так, мол, извините коллеги. Отвечать что-либо тогда было противно, ибо на ум приходили ненужные ассоциации. Во-первых, о добром и плохом следователях (либо начальниках, руководителях и т. п.), которые играют на контрасте ради достижения нужного результата: либо признания, либо благодарности, а то и личной преданности «хорошему». Во-вторых, анекдот о том, что когда евреи избрали Моисея раввином как благочестивого человека, то встал Соломон и сказал: «У него дочь - проститутка». Когда же Моисей в ответ на претензии в нечестности заявил, что у него вообще дочери нет, то обратились к Соломону, мол, как тебе не стыдно говорить неправду. И Соломон ответил фразой, которая вполне может служить эпиграфом в любой войне компроматов. Ее и ведут сегодня нечистоплотные борцы. Соломон сказал: «Я не знаю, есть у Моисея дочь или нет, мое дело - сказать». Давно это было, но лжецы говорят, говорят, и им иногда верят. Потому что хотят верить…

А 14 сентября ко мне в квартиру обманным путем ворвались три молодчика и, накинув наволочку на голову, связав руки и ноги, отходили лежащего на полу. За что - не говорили, но «официально» - искали те самые «зеленые», якобы мне выплаченные ЦРУ, ГРУ, Моссадом или кем-либо другим, это лучше знать ревнителям-патриотам из «Урядового кур'єра».

Но даже не это главное. В милиции, умоляя не поднимать шума, заявили, что раскрыть это преступление - дело их чести и десяти дней, т. к. его на свой контроль поставил лично… Президент Л.Кучма. Спасибо! Даже огромное спасибо! Но… Прошел год, а в роли потерпевшего на суде я так и не выступил. Сейчас начался второй тур «дознания», и лично мне хочется только одного - чтобы дознаватели оставили в покое моих друзей и знакомых, побывавших у меня в гостях. Без всякого слова Президента…

Два эти эпизода, поверьте, я объединил не потому, что меня «тронули» или они являются в чем-то исключительными. Нет, подобное с журналистами было и до, и после. Журналистов избивали, вешали, стреляли на заказ. Сама милиция привела цифры этой неутешительной статистики после убийства Бориса Деревянко. Эти два эпизода характерны другим, а именно - временем и новыми нюансами во взаимоотношениях между СМИ и властью. Кнут и пряник - все не впрок, но символично…

Итак, во-первых, время: лето-осень 1996 года. Л.Кучма отпраздновал двухлетие пребывания у власти, сменил второго премьер-министра (Е.Марчук, как мы помним, тоже пострадал из-за прессы, в которой «создавал имидж»). Принята новая Конституция, гарантирующая на наивысшем уровне гражданские права, в том числе и свободу слова. Новый глоток конституционной свободы мог вскружить голову неоперившимся, но дышать свободно мешало другое. К этому времени всем стало очевидно, что Украина стремительно скатывается в бездну кризиса, а население нищает день ото дня, несмотря на широковещательные программы реформ. Страна все больше садилась «на иглу» финансовой зависимости - от международных финансистов и энергетической - от России и Туркменистана. Другими словами, очевидным становился крах реформаторских планов президентской команды и ее «капитана».

А журналисты в то время еще позволяют писать об этих проблемах более-менее единодушно, даже сводки УТН «замечали» мелкие недостатки во всеобщей стагнации. Но уже наметились и замена единой цензуры на полномасштабный контроль либо государством, либо владельцами СМИ, и начинающаяся борьба за сферы влияния на информационном рынке. Именно в это время министр информации Зиновий Кулик в многочисленных выступлениях повторяет: дескать, цензура у нас отменена, но контроль есть и будет. Именно в то время курсы некоторых СМИ начинают меняться так быстро, как быстро они переходят из одних рук в другие, либо в зависимости от близости хозяев к вершинам власти.

Сейчас эти процессы доведены до маразма. На государственных масс-медиа уже не видят «мелких недостатков», а отдельные пробелы никак не связываются с именами вождей исполнительной власти и Президентом. И «слепота» эта с лихвой компенсируется подчас злобной иронией в адрес парламента. В пропарламентских и левых СМИ спаситель нации от авторитаризма и «антинародного курса», естественно, Александр Мороз и вся Верховная Рада вместе. СМИ дошли до того, что начали искать в оппонентах своих хозяев «сатанинские знаки 666» и традиционно деньги мафиози и политиков всех стран и народов, за исключением разве что тех, у кого этих денег отродясь не было.

В этой «борьбе» смены главных редакторов и миграции трудовых коллективов стали такими частыми, что за ними трудно уследить. И больше всего усердствует исполнительная власть. Экс-премьер Евгений Марчук, будучи ни лучше, ни хуже других, даже откровенничает: мол, ему известны планы некоторых людей из окружения главы государства по перекупке права собственности на оппозиционные к Президенту издания.

А верхом этого процесса несомненно стал конфликт между президентской командой, министром внутренних дел Юрием Кравченко и предпринимателем Михаилом Бродским, который, по его словам, «разочаровался в курсе Президента» и… «спустил» на него подконтрольную газету «Киевские ведомости». Стороны пошли ва-банк. Итог известен: концерн М.Бродского «Денди», до этого преуспевающий, оказался на грани банкротства из-за сотен многократных проверок. «Киевские ведомости» и их журналисты «антикравченковцы» по иску министра в 9 млн. гривен привлекли к суду, а сам Ю.Кравченко, охарактеризованный Президентом как «компетентный», переназначен на прежнюю должность в новом правительстве.

Но самое главное, о чем публично поведал М.Бродский, в том, что приоткрыл завесу над еще одной «тайной мадридского дворца» на Банковой. По словам бизнесмена, в разгар нападок газеты на президентское окружение секретарь Совета по национальной безопасности и обороне Владимир Горбулин ультимативно потребовал у господина Бродского его пакет (блокирующий - 25%) акций строптивой газеты. В противном случае последуют увольнения тогдашнего премьера Павла Лазаренко и вице-премьера Сергея Тигипко, коих увидели за «Ведомостями». Согласитесь, крутая постановка вопроса даже для секретаря СНБОУ. Хотя, нельзя не упомянуть и то, что В.Горбулин заявил, что не мог сказать такого, и перевел стрелки на П.Лазаренко. Правда, последний этим был чрезвычайно удивлен.

Вот тут и понадобился старина Гомер, которому приписывают авторство пьесы «Батрахомиомахия» - «Война лягушек и мышей». И не так важно, кто, по этой удачной аналогии - мыши, а кто - лягушки. Они друг друга стоят, исходя хотя бы из конечного результата войны. И уж совсем символичен приезд на Родину Михаила Бродского для теледебатов с Юрием Кравченко в прямом эфире «Студии 1+1», от которых министр отказался, несмотря на вроде бы имеющуюся договоренность.

Важно другое - почему эта война стала возможной. Вот тут мы и возвращаемся к исходной первопричине борьбы за СМИ и с журналистами. Она, на удивление, проста - власть не любит правды о себе. И посему очень напоминает пушкинскую красавицу, которая смотрится в зеркальце в надежде увидеть там ну, к примеру, Клаудиу Шиффер. Но «має те, що має» и в сердцах лупит зеркальцем об пол: мол, не то показывает, что хотелось бы видеть.

Неумение слышать правду о себе - это, конечно, характерная черта многих смертных. Но многие смертные у власти убеждены, что уже ухватили Бога за бороду и обеспечили место в истории. А потому чем хуже этот образ рисуют другие (например, СМИ), тем злее и ядовитее их реакция на источник информации, тем откровеннее желание и беспринципные методы его удушения.

Еще один аспект этой проблемы в том, что чем сильнее власть и увереннее в правоте собственных деяний, тем меньше она обращает внимание на критику. Более того, зная, что победителей не судят, сильная власть иногда способна почерпнуть из критики так называемое «рациональное зерно», помогающее избавиться от проколов.

И наоборот - слабая, неуверенная власть боится сильных критиков, в нашем случае сильных и независимых СМИ. А независимым СМИ нужна критика, желательно, конечно, объективная, т. к. это единственная возможность правдиво освещать события в неблагополучной стране. Эта объективность дает читателей, слушателей и зрителей, те дают подписку, это дает популярность, популярность несет рекламу, а та - средства к существованию. Все - круг замыкается: власти незачем давать средства к существованию тем, кто ее критикует и от нее не зависит.

Именно этим нежеланием и была вызвана в начале этого года широкомасштабная финансово-фискально-прокурорская проверка десятков негосударственных СМИ, приуроченная к заседанию ведомства В.Горбулина, изучающего проблему «информационной безопасности Украины». Активисты этой безопасности, судя по вышеприведенному высказыванию З.Кулика, уверены, что она наступит тогда, когда свобода слова будет контролироваться государством. Особенно когда государство готовится вступить в широкомасштабный предвыборный марафон, где на финише - парламентские мандаты и пост президента.

В Украине к тому же есть и своя специфика. Сегодня страна находится в переходном периоде, который кто только не называл «номенклатурно-бюрократическим капитализмом». И кто только не утверждал, что жизнь государства при нем определяет не публичная политика и политики, а аппаратные игры чиновников-бюрократов. При таком порядке вещей на первое место выходят не политическая ответственность и стремление к личной незапятнанной репутации. Главенствуют карьеризм, основанный на личной преданности «руке дающей» и стремление любым путем удержать эту руку у власти. В случае чего она и помилует, и должность повысит, и от обидчиков защитит.

Примеров тому - тьма. Вспомните, как защищали и продолжают защищать «своих» и Президент, и председатель парламента, и премьер-министры, и все другие сошки рангом помельче. В этом плане, конечно, «синдром Кравченко» беспрецедентен. О цивилизованности я уже и не говорю, но на министра было обнародовано столько компромата в виде документов, что уже после первой публикации он должен был обратиться в суд за опровержением, если вообще не подать в отставку. Но нет. Министр медлил. И не зря. «В бой» пошел Президент и публично пообещал «разобраться» с теми, кто стоит за спинами журналистов. Почему это без суда сделал гарант Конституции, провозглашающей равенство ветвей власти и невмешательство в дела друг друга, непонятно до сих пор. Зато известно другое: убедившись в надежности «крыши», министр все-таки подал в суд, а итогом «разбирательства» стал разоряемый «Денди». Известны и пострадавшие: кроме журналистов, которых в очередной раз пугают, это простые люди-вкладчики банка «Денди» и сотрудники этого концерна, коим грозит безработица.

Имеется у этой батрахомиомахии еще один лукавый закон - «короля играет свита». Мол, «верховный» - всегда чист, он говорит «правильные речи», а дела делают придворные. У нас это работает классически. Например, Президент неоднократно публично защищал журналистов (см. выше. - В.С.), а плохие сподвижники то ли не выполняли его приказов, то ли делали с точностью до наоборот. Л.Кучма, комментируя безумные суммы исков своих чиновников о защите их чести и достоинства от журналистов, говорит, что «обиженным» нужно вносить в суд залог в размере одной четверти требуемой суммы, а его министр Ю.Кравченко требует у суда взыскать с двух журналистов «Киевских ведомостей» по два миллиона гривен с каждого, то есть больше, чем по миллиону долларов. Представим, что суд, назначенный на 9 сентября, удовлетворит эти иски. Что тогда делать журналистам, у которых таких средств и в помине нет, даже продай они нательные кресты? И за всю жизнь у нас такие деньги чистой журналистикой не заработать. Что, выходит, идти к министру в пожизненное рабство? Или министр хочет всем остальным навсегда отбить охоту трогать «святое»? Согласитесь вопросы далеко не праздные…

Дальше. Л.Кучма получает международные премии за вклад в развитие украинской демократии, а секретарь СНБО со своим ведомством находит «халтурку» в виде кураторства над информационным пространством страны. Неужели у нас все так благополучно с нацбезопасностью - политической, экономической? Ответ опять не требуется. СНБо и силовым структурам в борьбе с журналистами, похоже, не остается других путей, кроме лукашенковского (сажать как шпионов), либо силового (если процесс физического давления на журналистов нельзя остановить, то лучше его возглавить). Журналисты, разделяющие это предположение, я думаю, согласятся с одним «опровержением» - судом хотя бы над одним исполнителем заказной расправы над коллегами…

У упомянутого выше закона аппаратных игр есть и обратная сторона медали: хочет ли король, чтобы свита играла его роль именно так? Уверен - не всегда. Уверен и в том, что Президенту по-человечески жаль всех попавших в беду, в том числе и журналистов. Все мы - люди, человеки. Однако закон неумолим: чем дальше свита так играет короля, тем больше он становится ее заложником. Как в прямом смысле, так и в опосредованном. К примеру, он не может пачками разгонять дискредитированных соратников - тень от разоблачений упадет и на него. Но гораздо страшнее другое: не делая этого, король (президент, премьер) в общественном сознании отождествляется с неблаговидными деяниями своего окружения. И получается: хочет, да не может. А может, уже и не хочет. Они уже нужны друг другу…

Кратко вспомним вехи взаимоотношений СМИ и Л.Кучмы, в которых многие (я - тоже) увидели символ перемен. На первых порах он легко встречался с журналистами, видимо, истосковавшись за ними во время кравчуковской «блокады», были ежемесячные обязательные пресс-конференции, на брифингах в администрации не оправдывались и не обвиняли журналистов, а рассказывали им о радужных планах.

Но закончилось все даже быстрее, чем это было с Л.Кравчуком. Тот, к его чести, до конца общался с прессой. Здесь же едва заметные контуры заборчика очень быстро превратились в мощную стену отчуждения, из-за которой проникала только выгодная информация и зачастую только своим. А аппаратные «волки» были брошены на подавление инакомыслия.

Справедливости ради нужно отметить, что процесс этот заразителен и стал всеобщим. Чего стоит только последнее решение секретариата парламента оградить от журналистов фойе, где они напрямую общались с депутатами. В этом случае проигнорировано главное: ну, не демосфены у нас депутаты, не демосфены. И если говорят они так, что иногда и сами не понимают, что сказали, то им в принципе это и не надо. Зато журналистам нужно знать точно, что сказал тот или иной парламентарий хотя бы для того, чтобы их же и не обвинили в «искажениях». И у А.Мороза получается точь-в-точь, как у Л.Кучмы. Мороз говорит о свободе слова, соревнуется с Президентом в том, кто лучше законодательно защитит журналистов, а секретариат (аппаратные волки) решает по-своему. Та же аналогия: то ли А.Мороз уже не руководит своим секретариатом (это его законная обязанность), то ли он лукавит в декларациях, то ли аппарат лучше знает, чего хочет шеф.

Ну, а что делают в такой обстановке руководители помельче или местные удельные вожди, и говорить не приходится. У подневольных аппаратчиков принцип действия стар, испытан и прост: в выполнении «генеральной линии» лучше перебдеть, чем недобдеть. Чрезмерное усердие могут простить, а проколы - никогда.

И, наконец, опять личное. В разговорах о всесильности аппарата мне часто напоминают диалог из фильма Э.Рязанова «Гараж». Помните, вахтер никого не пускает в институт и никому не дает запасной ключ. И жених орет: «Ваш вахтер - идиот!» Ему отвечают: «Да, но он - на посту!» И все смеются. Я тоже, но всегда вспоминаю продолжение разговора: вахтер не может дать ключ без разрешения начальника охраны.

Поэтому говоря о государственных вахтерах, всегда, наверное, нужно знать, где начальник охраны. Так и с аппаратчиками: они - носители. Системы, но у нее еще есть и вершины. Кто у нас в Украине Начальник Охраны?