Секретарь Совета национальной безопасности Петр Порошенко: «Я бы ввел «темники» для высокопоставленных должностных лиц…»

Петр Порошенко — человек, безусловно, неоднозначный. Столь же неоднозначное впечатление произвела на автора этих строк и беседа с секретарем СНБОУ. Дело даже не в том, что логичные (казалось бы) доводы Петра Алексеевича не убеждали меня в абсолютной верности некоторых его суждений. Просто редко приходилось сталкиваться с человеком, который бы столь уверенно держался в столь неуютном для себя кресле. Порошенко не скрывал, что готовил себя совсем для иной политической роли. Что не мешает одному из ближайших соратников Президента строить весьма масштабные планы. Невзирая на формально небогатый арсенал полномочий, которыми наделяет вчерашнего революционера столь немилый его сердцу пост секретаря Совбеза.

— Петр Алексеевич, 8 февраля глава государства своим указом обязал вас в месячный срок подготовить предложения о внесении изменений в закон о Совбезе. А заодно и разработать проект положения об аппарате СНБОУ. Временной лимит, отведенный Виктором Ющенко, давно истек. Поручение Президента исполнено?

— Подготовлена концепция законодательных изменений и разработаны предложения, касающиеся формирования аппарата. Оба документа переданы Президенту и должны стать предметом рассмотрения Советом национальной безопасности.

— В чем суть предполагаемых новшеств?

— Думаю, об этом пока рано говорить. Могу лишь поделиться собственными мыслями. Сразу оговорюсь, что мне непросто говорить о некоторых вещах. Разумеется, я не только могу, но и должен иметь собственное мнение по многим вопросам. Но, являясь советником Президента по вопросам национальной безопасности, я с осторожностью отношусь к комментариям. Мне бы не хотелось, чтобы моя частная точка зрения по поводу той или иной проблемы воспринималась как оформленная позиция Президента.

— И какова же ваша частная точка зрения?

— Конституция определяет, что Совбез является координационным органом по вопросам национальной безопасности. Но в соответствующем законе четкий механизм реализации координационных функций не прописан. Я считаю, что изменения в профильном законе должны касаться уточнения и развития этих функций.

— Ваши функции Президент уже уточнил (причем весьма своеобразно) в февральском указе «О некоторых особенностях организации деятельности Совета национальной безопасности и обороны»…

— Я уже заявлял и еще раз повторю: этот указ соответствует Конституции и законодательству. Вы придерживаетесь иной точки зрения?

— Да. В 3-м пункте указа содержится формулировка «предоставить Секретарю Совета национальной безопасности право осуществлять… такие полномочия». Думаю, вам известно содержание статьи 19 Основного Закона. Она обязывает органы государственной власти и должностных лиц действовать исключительно в рамках отведенных полномочий и лишь теми методами, которые предусмотрены Конституцией и законодательством. Подскажите, какой нормативный акт позволяет Президенту предоставлять секретарю СНБОУ какие бы то ни было полномочия?

— Вы ставите под сомнение правомочность этой формулировки? Или же у вас вызывает сомнения законность функций, предоставленных Президентом секретарю Совбеза?

— И то, и другое.

— Тогда по порядку. Статья 7 закона о Совете национальной безопасности обязывает секретаря СНБОУ обеспечивать организацию работы, а также исполнение решений Совбеза. Каким образом секретарь Совета в состоянии это сделать?

Президентский указ №208 как раз и предоставляет набор средств, необходимый для исполнения требований закона. Отныне секретарь Совбеза будет обладать возможностью инициировать неотложное рассмотрение Кабмином вопросов об исполнении решений Совета, во-первых. Давать соответствующие поручения органам исполнительной власти, во-вторых. Обращаться в эти органы с запросами, направленными на обеспечение исполнения решений СНБОУ, в-третьих. И, наконец, контролировать исполнение указанных решений, а в случае неисполнения поднимать вопрос об ответственности должностных лиц.

Таким образом, президентский указ не вторгается в сферу компетенции СНБОУ, отрегулированную законом. Он лишь уточняет механизм исполнения полномочий, возложенных на секретаря Совбеза.

— Но в указе Президент не уточняет ваши полномочия. Он «предоставляет право осуществлять полномочия».

— Вы цитируете неточно. Между словами «осуществлять» и «полномочия» есть принципиально важное словосочетание «в соответствии с актами и письменными поручениями Президента либо во исполнение решений Совета нацбезопасности». Это существенная разница, ибо речь идет об исполнении технических функций.

— Президент, в соответствии со статьей 19 Основного Закона, может поручать вам только то, что предусмотрено Конституцией и законодательством. То, что вы перечислили, имеет право делать лишь Президент. По сути, своим указом он делегировал вам свои функции, а статья 106 Конституции воспрещает ему это делать.

— А вы прочитайте еще и статью 107 Конституции, где говорится, что Совбез «координирует и контролирует деятельность органов исполнительной власти в сфере национальной безопасности». При помощи каких механизмов? Какими инструментами должен пользоваться секретарь СНБОУ, чтобы исполнить требования статьи 7 закона о Совете и добиться исполнения решений Совбеза?

В статье 107 Конституции, которую вы упоминали, говорится еще и о том, что Президент, на основе и во исполнение Конституции и законов, издает указы, обязательные для исполнения. Глава государства издал указ на основании и во исполнение Конституции и закона о Совбезе. И в этом указе предусмотрел механизм реализации функций, определенных в статье 106 Основного Закона и в статье 7 Закона «О Совете национальной безопасности и обороны». Так в чем же нарушения?

— В статье 107 Основного Закона, на которую вы ссылались, говорится, что компетенция и функции Совета нацбезопасности определяются законом. В законе нет ни слова о том, что секретарь СНБОУ имеет право давать поручения центральным органам исполнительной власти, участвовать в заседаниях Кабмина или выступать с инициативой об ответственности должностных лиц. И (тем более) нигде не предусмотрено, что секретарь Совбеза может подавать Президенту предложения относительно кандидатур на должности судей. Пусть даже подготовленные на основании представлений Высшего совета юстиции или Верховного суда. Едва ли эти и многие другие функции, переданные вам в соответствии с указом №208, можно считать техническими.

— Еще раз повторяю, речь идет как раз о технических функциях. Решения (в рамках компетенции) принимаются Президентом и Совбезом. На меня, как секретаря СНБОУ и советника по вопросам национальной безопасности, а также на подчиненный мне аппарат возложены функции подготовки и сопровождения необходимых решений.

Да, компетенция и функции Совета нацбезопасности определяются законом. Но своим указом Президент не изменял функции СНБОУ, он лишь уточнил функциональные обязанности секретаря.

Что касается судей, то вы верно отметили: соответствующие представления готовятся Высшим советом юстиции, Верховной Радой и другими органами, определенными Конституцией и законодательством. Секретарь Совбеза лишь переадресовывает эти представления Президенту. Никаких своих полномочий глава государства никому не передавал, а следовательно, Конституции не нарушал.

— Петр Алексеевич, наверное, все-таки существует юридическая разница между формулировками «переадресовывает представления Президенту» и «подает Президенту предложения на основании представлений». Последнее, по сути, дает секретарю Совбеза правовую возможность влиять на принятие кадровых решений. Это уже политические функции. Вы себя считаете государственным служащим или политиком?

— И тем, и другим. Причем я себя считаю ответственным политиком, для которого амбиции и полномочия — фактор второстепенный. А главная задача — эффективность единой президентской команды. Одним из элементов которой служит Совет национальной безопасности.

— По закону о Совбезе вы являетесь государственным служащим. Президентский указ расширяет ваши полномочия, возводя их в ранг политических. Таким образом, изменяются функции и компетенция не только секретаря СНБОУ как конкретного должностного лица, но и органа в целом. Причем изменяются не при помощи закона, как того требует Конституция, а при помощи указа. Подобный вывод — не только мое мнение, это еще и точка зрения многих юристов, неплохо разбирающихся в конституционной проблематике. Получается, что Президент вышел за рамки своей компетенции, вопреки требованиям уже упоминавшихся статей 19, 106 и 107 Конституции. Он не имел права при помощи указов регулировать вопросы, которые определяются законами. И не имел права передавать часть своих функций другому лицу.

— Вы меня не убедили. Я не вижу, какие президентские функции переданы секретарю Совета национальной безопасности…

— Приведу еще один пример. Пункт 3 президентского указа «О некоторых вопросах организации деятельности Совета национальной безопасности и обороны» позволяет вам (по письменному поручению председателя СНБОУ) вести заседания Совбеза. Между тем статья 11 закона о Совете нацбезопасности содержит императивную норму: предусмотрено, что глава Совбеза «лично председательствует на заседаниях Совета национальной безопасности». То есть эта функция закреплена за Президентом и ни за кем другим.

— А теперь я вам замечу, что все-таки существует юридическая разница между понятиями «председательствует» и «ведет заседания». Допустим, Президент отсутствует по уважительной причине. Кто должен вести заседание Совбеза?

— Не стану с вами спорить. Но позволю себе задать несколько риторических вопросов. Если председатель Совбеза отсутствует, а заседание (по его поручению) ведет секретарь, то кто в таком случае председательствует на этом заседании? Почему право ведения заседаний возложено на секретаря Совбеза, а не, скажем, на премьера? Ведь именно на главу Кабинета (в соответствии со статьей 5 закона о СНБОУ) в отдельных случаях возлагаются обязанности и.о. председателя Совета…

— Статья 11 того же закона позволяет Президенту осуществлять общее руководство работой Совбеза и давать поручения членам СНБОУ, связанные с исполнением возложенных на них функций. Председатель Совета воспользовался правом.

— И отрегулировал этот вопрос при помощи указа. А ведь у него есть еще одно право — законодательной инициативы. Не возникало бы никаких вопросов, если бы все не до конца проясненные вопросы были сняты при помощи изменений закона о Совбезе. Позволю себе зачитать вам выдержку еще из одного правового акта — решения Конституционного суда от 7 мая 2002 года. Цитирую: «Постановления Верховной Рады Украины, указы и распоряжения Президента Украины являются подзаконными актами (выделено автором. — Прим. ред.), то есть такими, которые принимаются на основе и во исполнение Конституции и законов и должны отвечать им. Поэтому они могут проверяться на соответствие не только Конституции, но и законам Украины».

— Я знаю об этом решении. От себя только хотел бы добавить: было бы справедливо, если бы вы столь же пристально анализировали решения, касающиеся и других центральных органов. Деятельность СНБОУ отрегулирована Конституцией, законами о Совбезе и об основах национальной безопасности Украины. И лично я приложу все усилия, чтобы Совет не выходил за рамки отведенного ему правового поля. Чтобы он был прозрачным, демократичным органом. В то же время закона о Кабмине у нас нет до сих пор, но я что-то не заметил, чтобы действия правительства критиковались столь же жестко.

— От себя хотел бы заметить, что СНБОУ и его секретарь не являются эксклюзивными героями наших критических публикаций. А о необходимости немедленного принятия закона о Кабинете министров наша газета писала неоднократно. Согласитесь, возникало бы куда меньше вопросов, если бы президентские инициативы, касающиеся СНБОУ, были оформлены в виде поправок к закону, а юридические формулировки не предполагали правовой двусмысленности.

— Я не вижу в этих формулировках правовой двусмысленности… Вы знаете, наша дискуссия лишена смысла. Давайте оставим искусство толкования Основного Закона мастерам этого дела — судьям Конституционного суда. Как вы знаете, в КС находится представление группы депутатов парламента, которые поставили под сомнение конституционность президентского указа №208.

— Вы, кстати, заявили, что до итогов рассмотрения этого вопроса не станете слагать с себя депутатские полномочия.

— Совершенно верно, потому что именно этим указом я назначен секретарем СНБОУ.

— Но вы не торопились расставаться с мандатом и до этого. Отчего вы не спешили исполнить требование Конституции, запрещающей нардепам находиться на государственной службе? Большинство ваших коллег по парламенту, став министрами, свои депутатские полномочия сложили.

— Замечу, что из депутатов-мажоритарщиков, по-моему, только министр юстиции Роман Зварич сдал мандат члена парламента.

— Вы считаете это достаточным поводом для нарушения Конституции?

— Моя позиция с самого начала была предельно ясной. И она основывается как раз на Конституции. Основной Закон определяет, что народ является единственным источником власти и осуществляет власть в том числе и через представительские органы. С депутатами, избранными по спискам, все просто: они ушли в систему исполнительной власти — их места тут же заняли другие, в соответствии с предвыборными реестрами партий и блоков. А как быть с мажоритарщиками? Довыборы по закону проводить нельзя. Значит, избиратели, скажем, моего округа, на год будут лишены права осуществлять власть через своего представителя. Поэтому я считал своим долгом оставаться выразителем интересов избирателей настолько долго, насколько это окажется возможным.

— Петр Алексеевич, мне ваша позиция не кажется абсолютно безупречной. К тому же в прессе ваше желание совмещать два кресла (со ссылкой на вас) объясняли совсем иными причинами. То вы ожидали появления президентского указа, который никак не могли обнародовать. То считали своим долгом завершить работу над подготовкой бюджета.

— Не помню, чтобы я говорил подобное.

— Возможно, кто-то неправильно истолковал ваши слова. В таком случае, насколько точно передана ваша позиция в интервью газете «2000»? Если верить изданию, Петр Порошенко, рассказывая о Совбезе, заявил следующее: «Мы будем обсуждать с высшим руководством страны, например, то, в каком формате согласовывать решения Национального банка или Верховного суда». С каких это пор решения Верховного суда согласовывают с Совбезом?

— Там так написано? Это бред. Я хочу категорически отмежеваться от этих слов.

— А в том, что председатель Верховного суда (согласно президентскому указу) является членом Совбеза, вы не видите некорректности?

— В чем некорректность?

— Первое лицо независимой ветви власти является членом координационного органа при Президенте.

— Во-первых, председатель Верховного суда является членом СНБОУ по согласию. Во-вторых, согласно Конституции Президент имеет право формировать персональный состав Совета. В-третьих, Совет нацбезопасности, в соответствии с той же Конституцией, является координационным органом по вопросам национальной безопасности. При этом законодатель не написал, что Совбез должен координировать деятельность только исполнительной власти.

— Вы сейчас ссылаетесь на статью 107 Основного Закона. В ней же и записано, что СНБОУ в сфере нацбезопасности координирует и контролирует деятельность органов исполнительной власти.

— Но там не записано, что только их.

— Но там и не записано, что Совбез вправе координировать деятельность высшего судебного и высшего представительского органов — независимых институций с особым конституционным статусом. А Конституция позволяет делать только то, что законодательно разрешено.

— По Конституции полномочия СНБОУ формулируются в законе, так? В статье 4 закона о Совбезе записано, что перечень вопросов, относящихся к сфере национальной безопасности, определяются Основным Законом, Военной доктриной и Концепцией национальной безопасности…

— Доктрины нет, концепция утратила юридическую силу…

— Да, но вместо нее в 2003 году принят Закон «Об основах национальной безопасности». Статья 3 этого нормативного акта определяет, что человек и гражданин, его конституционные права и свободы являются объектом национальной безопасности. А в статье 8 того же закона записано, что одним из основных направлений государственной политики в сфере национальной безопасности является создание действенных, в том числе и судебных механизмов защиты конституционных прав человека и основных свобод.

Привлекая к работе СНБОУ председателя Верховного суда, Президент реализует свою обязанность гаранта конституционных прав и свобод, к числу которых относится и право на судебную защиту. Кроме того, глава государства таким образом реализует координационную функцию Совбеза. Так как вопросы защиты (в том числе судебной) относятся к вопросам национальной безопасности. Поскольку, еще раз подчеркиваю, в Конституции не записано, что СНБОУ имеет право координировать в сфере нацбезопасности действия только исполнительной власти.

— Все вроде бы логично, Петр Алексеевич. Но я еще раз вынужден сослаться на статью 19 Конституции, которая предусматривает, что власть должна руководствоваться только теми способами реализации своих прав, которые определены законодательно. Нигде не записано, что привлечение председателя Верховного суда к работе Совбеза — единственно необходимый способ защиты прав и свобод.

— А каким образом Президент может реализовывать свои конституционные обязанности? При помощи каких инструментов? Через законодательную инициативу? Слабенькое обеспечение…

— Если закон будет соблюдаться, он будет сильным инструментом. При помощи законодательной инициативы Президент как раз имеет право скорректировать необходимые механизмы. Но я говорил не столько о правовых претензиях к составу Совбеза, сколько о политических и моральных. Членство председателя ВС в Совбезе, насколько известно, вызвало неоднозначную реакцию в самом Верховном суде.

— В Верховном суде?

— Я понимаю ваше удивление. Но я говорю не о самом Василии Маляренко, а о некоторых судьях ВС, которые сочли подобный политический шаг некорректным.

— Мне об этом ничего не известно.

— А известно ли вам, чем руководствовался Президент, отказавшись ввести в состав СНБОУ министров юстиции и финансов? Их сфера деятельности как раз непосредственно связана с вопросами национальной безопасности.

— В одном из вариантов списка членов СНБОУ были главы Минюста и Минфина. Поднимался вопрос и о министре по вопросам чрезвычайных ситуаций. Однако Президент хотел, чтобы этот орган был компактным. Он посчитал, что в случае необходимости премьер в состоянии представить точку зрения этих министерств. Более того, на большинстве заседаний министры могут присутствовать в качестве приглашенных.

— Конфликт между секретарем СНБОУ и главой СБУ формально можно считать исчерпанным. Однако проблемы, насколько мне известно, остались. В частности, есть сведения: представления председателя Службы безопасности, касающиеся назначения глав областных филиалов СБУ, непозволительно долго согласовываются в Совбезе.

— Функции аппарата СНБОУ и лично мои в этом случае минимальны. Я не хочу, чтобы моя подпись воспринималась как фактор влияния. Представление СБУ в большинстве случаев просто визируется, при возникновении необходимости — сопровождается дополнительной справочной информацией, необходимой для главы государства. Уверяю вас, что контрольных сроков прохождения документов мы строго придерживаемся. Более того, эти сроки я уточнял и согласовывал непосредственно с Александром Турчиновым.

Мы все передаем вовремя, а если Президент или его секретариат считают необходимым анализировать эти документы, то это уже вопрос не к нам.

Я бы хотел, чтобы все поняли: у меня нет никаких личных противоречий с председателем СБУ. Просто на некоторые проблемы мы смотрим по-разному.

— Например…

— Например, на способы борьбы с незаконной прослушкой.

— Новая власть обещала покончить с этой бедой раз и навсегда. А вот спикер Литвин на днях сообщил, что ничего не изменилось.

— Изменилось, к сожалению, очень мало. Пока единственный плюс — искреннее и сильное желание нового главы государства ликвидировать эту проблему. Четкого механизма пока нет. С Президентом мы этот вопрос не обсуждали. А потому я могу поделиться только собственными соображениями.

К полномочиям СНБОУ относятся и контрольные функции. Кстати, на мой взгляд, недостаточно прописанные в законодательстве. А ведь контрольные функции не менее важны, чем законодательные, исполнительные или судебные.

Так вот, я предлагаю в рамках контроля за соблюдением информационной безопасности создать специальный орган. Он, и только он будет заниматься нормативным обеспечением и конфиденциальности связи, и так называемого оперативно-технического сопровождения.

На сегодняшний день целый ряд структур имеет право в случае необходимости прослушивать телефонные разговоры. Одним из этих органов является Служба безопасности. И она же (согласно указу экс-президента Кучмы) была определена в качестве единственного официального исполнителя этой роли. Я считаю, что это функция не спецслужбы, она несет угрозу национальной безопасности страны. Человек, непосредственно осуществляющий функцию прослушивания, не может находиться в подчинении человека, имеющего право на оперативную деятельность.

В основу деятельности нового органа необходимо положить жесткий регистрационный принцип. Все должно четко фиксироваться: кто и когда обратился за проведением тех или иных оперативно-технических мероприятий, на основании какого нормативного документа он это делает. И в любое время соответствующий контролер (какой именно — определят Президент и СНБОУ, это может быть уполномоченный Президента или сам Совбез) в состоянии проверить обоснованность и законность применения спецсредств в отношении того или иного лица.

— Кому этот орган должен быть подконтролен?

— Этот орган должен быть при Президенте, который является гарантом соблюдения конституционных прав. Подобная практика существует во многих странах. Это распространенный способ цивилизованной защиты от прослушки. Но создание подобной структуры — только один этап. Второй — тщательная ревизия всех специальных технических комплексов, завезенных в Украину с вполне определенной целью и установление жесткого контроля за их использованием.

Пока со стороны СБУ понимания в этом вопросе нет. Их реакция резко отрицательная. Но, честно говоря, надеюсь, что мы найдем компромисс.

Я убежден, что эта тема станет предметом обсуждения на заседании Совбеза, и не исключаю, что по ее итогам будут приняты соответствующие законодательные изменения.

— Это, насколько я понимаю, не единственный камень преткновения в отношениях между секретарем Совбеза и главой СБУ?

— По закону экономические преступления несут угрозу государственной безопасности. И, соответственно, они подследственны СБУ. Но я сомневаюсь, что финансовые злоупотребления каждого предпринимателя всегда серьезно угрожают государству.

Я убежден, нам следует ликвидировать принцип дублирования функций. Не могут три структуры заниматься одними и теми же вопросами. Если с коррупцией борются пять ведомств, этот означает, что реально с ней не борется никто.

— Реформа силовых структур по вашей инициативе выведена за рамки административных преобразований. Предполагалось, что будет создана специальная межведомственная комиссия…

— Соответствующее распоряжение Президента подписано. Надеюсь, что скоро комиссия будет сформирована и немедленно приступит к работе. Больше, к сожалению, пока ничего сказать не могу.

— Многие решения новой власти засекречены. В этом есть острая потребность?

— Иногда — да. Но часто грифы «ДСП», «Совершенно секретно» и «Не для печати» в самом деле ставятся совершенно необоснованно. Я это списываю на рефлекс, доставшийся в наследство от старой, закрытой власти.

В тех вопросах, которые касаются национальной безопасности, секретность необходима. Более того, будучи противником темников для СМИ, я бы ввел их для высокопоставленных должностных лиц. Имею в виду, в частности, то, как комментировался скандал вокруг несанкционированной продажи крылатых ракет, а также инцидент с российским десантным кораблем «Николай Фильченков». Разнобой в мнениях и эмоциональность в оценках, на мой взгляд, нанесли вред и национальной безопасности, и престижу государства. Мнение власти должно быть единым, четким, аргументированным и взвешенным.

Кстати, вопросы, связанные со сферой военно-технического сотрудничества и с регламентацией порядка пребывания Черноморского флота на территории Украины, в самое ближайшее время станут предметом рассмотрения СНБОУ.

— То, что генпрокурор Пискун обнародовал факт незаконной продажи ракет, да еще в интервью зарубежному изданию, вы считаете оправданным?

— Генеральный прокурор — самостоятельная фигура, он имел на это право. Но с точки зрения интересов национальной безопасности было бы лучше, если бы Святослав Михайлович этого не говорил.

— Правда ли, что вы лоббировали Николая Азарова на пост посла Украины в Российской Федерации?

— Бред. Я уже устал реагировать на всевозможные сплетни… Хотя позволю себе заметить, что Николай Янович смог бы принести в Москве куда больше пользы, чем Николай Билоблоцкий.

— К слову о сплетнях. Петр Алексеевич, почему именно вас, а не, к примеру, Президента, спикера, премьера или кого-то другого называют покровителем Константина Григоришина?

— Я не ищу себе покровителей и не ищу роли покровителя для себя. В конфликтах, на которые вы намекаете, истину должны устанавливать суды. Но от себя добавлю, что «Динамо» у страны в свое время просто украли.

— Если и так, то это случилось в 90-м, еще при Викторе Безверхом.

— Я за то, чтобы проверить законность и той сделки.

— На днях из уст премьера Юлии Тимошенко прозвучала критичная оценка менеджмента Луцкого автомобильного завода. Учитывая тот факт, что предприятие входит в состав концерна «Укрпроминвест», вы приняли эти замечания на свой счет?

— Я выступал за то, чтобы после отмены льгот автомобилестроителям была предусмотрена цивилизованная форма поддержки отечественного производителя. Речь идет помимо прочего о десятках, а с учетом смежников — сотнях тысяч рабочих мест.

Ситуацию на Луцком автомобильном заводе я приводил в качестве примера, поскольку хорошо знаю положение дел на этом предприятии. В свое время Президент одним росчерком пера лишил завод абсолютно законных на тот момент льгот. И только благодаря менеджменту предприятие выжило. Я думаю, Юлия Владимировна была просто не очень хорошо проинформирована.

Через месяц, в рамках обсуждения стратегии по созданию новых рабочих мест, мы проведем анализ сложившейся ситуации и, думаю, найдем выход из сложившейся ситуации. Я убежден, что премьер-министр прекрасно понимает: мы не имеем права собственноручно похоронить отрасль, которая является пионером в области новаций. Уничтожать мощный технологический комплекс — преступление.

У меня замечательные отношения с Юлией Владимировной. Мы вместе с премьером эффективно сотрудничали в бюджетном вопросе. Это была наша общая задача, которая закончилась общей победой.

Я себя считаю, по старой памяти, ответственным политиком. Разделяющим ответственность за эффективность действий всей команды Президента. Речь ведь не идет о том, что Порошенко хочет каких-то дополнительных полномочий для себя.

— Правда?

— А вы сомневаетесь? Речь идет о том, что Порошенко должен получить свою долю ответственности за выполнение задач, поставленных Майданом. Ради реализации общекомандных целей я готов идти на самые масштабные договоренности и на самые широкие компромиссы. Но ради этого же я способен быть последовательно жестким, требовательным и принципиальным по отношению к друзьям и соратникам. И приветствую такое же отношение к себе.