ПРОКУРОРУ ДОБАВИЛИ СРОК

Поделиться
Несколько недель ваш покорный слуга добросовестно искал в парламенте хотя бы одного человека, готового сказать пару добрых слов о Михаиле Потебенько...

Несколько недель ваш покорный слуга добросовестно искал в парламенте хотя бы одного человека, готового сказать пару добрых слов о Михаиле Потебенько. Не нашел. Вот, поди ж ты: в высшем законодательном органе имеются персональные и коллективные защитники и у Леонида Деркача, и даже у Юрия Кравченко, не говоря уже о Юрии Соловкове — а ведь не избежали означенные «силовики» вотума депутатского недоверия.

А вот с простым (как угол Резницкой и Гусовского) главой ГПУ все оказалось непросто. Ответы на вопрос «Насколько состоятелен Михаил Потебенько как генеральный прокурор?», право же, не отличаются особым разнообразием. Вопрошаем дальше — «Имеет ли Михаил Потебенько моральное право и далее руководить Генпрокуратурой?» Собеседники (независимо от фракционной принадлежности и дороговизны костюма, люди с разным прошлым и абсолютно разными перспективами на будущее) вновь демонстрируют завидное единодушие. Замыкаем логическую цепь — «Будете ли вы голосовать за недоверие генеральному прокурору Михаилу Потебенько?» И вот тут опрошенные начинают морщить лбы, хмыкать, застенчиво улыбаться и нервно теребить антенны «мобилок». Особо щепетильные прячут глаза. «Видите ли…» — звучит в ответ. Выясняется, что каждый видит по-своему. И при этом мало кто видит необходимость в выражении недоверия генпрокурору.

Такая вот политико-логическая нескладуха. Особый шарм «парадоксу Потебенько» придает тот факт, что даже в стане оппозиции до последнего дня шла живейшая дискуссия — стоит или не стоит отправлять дважды генерального на давно заслуженный им отдых. Радикалы считали: если парламент сподобится проголосовать за недоверие одному из самых последовательных защитников режима, это будет иметь колоссальное психологическое значение. Бойцы антикучмовского сопротивления, увязшие в затяжных позиционных боях, явно истосковались по зримым и осязаемым победам. Прагматики возражали: Потебенько — просто находка для оппозиции. Ибо каждый день его пребывания у руля прокурорской системы страны неизбежно умножает количество глупостей, совершаемых властью. А каждая новая ошибка режима неотвратимо укорачивает ему жизнь.

Так что чудесным спасением от праведного гнева депутатского Михаил Алексеевич обязан отнюдь не своим человеческим и профессиональным качествам. И даже не Президенту, по-прежнему способному «построить» одних и «простимулировать» других. Спасательный жилет для прокурора был соткан из обстоятельств. Именно сейчас, на психологическом пике кризиса, вовлеченные в конфликт силы больше всего опасались неосторожных движений. Никто не хотел подыгрывать другому — Кучме, Тимошенко, Морозу, Медведчуку, Плющу etc. Каждый оказался зажатым между возможностями и желаниями. Но самыми жесткими, как выяснилось, оказались «тиски», в которые попали коммунисты.

Не секрет, что судьба нынешнего хозяина Резницкой зависела от позиции самой многочисленной фракции (112 мандатов). Отношение последователей Ильича к персоне Алексеича до сих пор колебалось от покровительственного до снисходительного — «крови» генпрокурора в КПУ явно не жаждали. Всевозможные парламентские источники находили разные объяснения такому поведению самой крупной фракции. Вкратце остановимся на основных.

Фактор первый — социальная близость. Члены КПУ еще не забыли заслуг М.А.П. в борьбе со всевозможными проявлениями «буржуазного национализма» в бытность его верховным прокурором УССР. Не могла не импонировать коммунистам (в особенности, идейным) и абсолютно органичная ненависть, которую испытывает г-н Потебенько к олигархам. Утверждают: в узком кругу доверенных лиц руководитель ГПУ не единожды признавался в здоровом желании «порвать» любого из руководителей финансово-политических группировок. Причем Михаилу Алексеевичу (насколько можно судить) абсолютно все равно, кого «рвать» — Лазаренко или Тимошенко, Бакая или Волкова, Пинчука или Суркиса, этот азартный порыв искренен и всеобъемлющ. Была бы «отмашка» Президента.

Фактор второй — личные доверительные отношения, которые якобы сложились у Михаила Алексеевича с наиболее авторитетными членами Компартии и комфракции, в частности с Петром Симоненко и Георгием Крючковым. И Петр Николаевич, и Георгий Корнеевич в личных беседах с корреспондентом «ЗН» данный тезис опровергали самым решительным образом. «Не было, нет и быть не может!» — категорически ответствовал Крючков на вопрос о его контактах с генеральным прокурором.

Фактор третий — лоббистский. Коммунистов в парламенте много, соответственно за ними стоит множество округов, множество людей и множество предприятий. А на дворе — непростое время, и в такое непростое время генпрокурора лучше иметь в качестве союзника, нежели в качестве врага. «С Потебенько даже сегодня можно хотя бы по мелочам договориться», — признавались коммунисты в минуты откровения. — «А завтра с кем договариваться? С Гайсинским? С Обиходом?»

Коммунистам и в самом деле не нужны на месте главного прокурора страны ни Юрий Гайсинский, ни Николай Обиход. Обоих они связывают с олигархическими группировками. Кроме того нынешний прокурор столицы — их «кровник», как-никак один из «крестных отцов» запрета КПУ-КПСС в 91-м. А господина Обихода отдельные члены Компартии, кажется, немного побаиваются. Так как многим он видится более коварным и несговорчивым, и одновременно более «костоломистым» чем нынешний рулевой Генпрокуратуры.

Называли представители КПУ и другие имена — на роль «сменщика» Потебенько, по их мнению, могли претендовать также заместитель генерального прокурора Алексей Баганец, министр юстиции Сюзанна Станик и член парламентской фракции СДПУ(о) Сергей Кивалов. Надо ли говорить, что и к этим гражданам коммунисты относятся без особого восторга?

В то же время в КПУ отдавали себе отчет в том, что у них нет ни «проходной» кандидатуры на прокурорский пост, ни реальной возможности провести своего ставленника…

«И не только своего. Я бы, например, проголосовал за Виктора Мусияку. Абсолютно не разделяю его убеждений, но считаю его честным человеком, и уверен, что он не стал бы нарушать закон. Но он же не пройдет…», — так мотивировал свою позицию депутат-коммунист Сергей Гмыря.

Коммунистам возражали — не нравится Обиход, не нравится Баганец — не голосуйте. Но у членов фракции КПУ был контраргумент в запасе: да, кандидатура генпрокурора утверждается парламентом, но никто не лишает Президента права назначать и.о. кормчего ГПУ. Исполняющему же обязанности (кто бы им ни стал) Верховная Рада объявить недоверие не может, так как она его не утверждала. Следовательно, парламент не сможет на него влиять даже теоретически. Более того, целый ряд депутатов-коммунистов полагают: в нынешней политической ситуации Президент (если его заставят отказаться от услуг Потебенько) вынужден будет бросить на «прокурорскую амбразуру» исполнительного и беспощадного временщика. По сравнению с которым (по меткому замечанию члена фракции «Батьківщина» Михаила Павловского) «Потебенько покажется Сахаровым».

Фактор четвертый — нежелание подыгрывать Форуму национального спасения вообще и Морозу с Тимошенко — в частности.

И, наконец, фактор пятый, самый серьезный и наиболее часто упоминаемый — сепаратные договоренности с Президентом. Если ранее о частом неформальном общении между Петром Николаевичем и Леонидом Даниловичем упоминали достаточно корректно, то в последнее время и антикоммунисты, и антикучмисты перешли с языка намеков на язык упреков.

Лидеры КПУ — Петр Симоненко и Георгий Крючков — неоднократно отрицали факт какого-либо сговора с властью. Справедливости ради стоит отметить, что многие рядовые коммунисты с искренним возмущением отвергают саму мысль о том, что глава Компартии сознательно может подыгрывать главе государства. Однако той же справедливости ради надобно заметить, что в последнее время таковых (по крайней мере, в рядах парламентской ячейки КПУ), кажется, становится меньше…

Как бы там ни было, но сами коммунисты признают, что атмосфера внутри фракции давно не была такой накаленной. Ответ на вопрос «Валить или не валить?» дался коммунистам не так просто, как это могло показаться на первый взгляд. Дополнительным поводом для обострения послужило несколько неадекватное поведение Михаила Потебенько, объявившего, что он не подотчетен Верховной Раде, и отказавшегося явиться в парламент. Главный контролер за соблюдением законности страны порадовал любителей юридических казусов весьма своеобразным толкованием законов, в том числе и Основного. Обосновывая свое нежелание являться пред светлы очи депутатские, Михаил Алексеевич ссылался на закон о прокуратуре, Конституцию, а также толкование КС от 11 апреля 2000 года.

«Действующая Конституция Украины из-за отсутствия контроля за деятельностью Генеральной прокуратуры Украины со стороны Верховной Рады исключает отчет ее руководителя перед этим органом …» — эти строки из послания прокурора депутатам особенно возмутили парламентариев, добрая половина которых является квалифицированными правоведами. 21 февраля, когда народные избранники вместо отчета начальника ГПУ были вынуждены обсуждать его эпистолярное творение, представители различных фракций организовали господину Потебенько заочный курс молодого юриста. Во-первых, ему напомнили смысл статьи Переходных положений КУ: согласно ей, положения законов, принятых до появления новой Конституции, действуют в той части, которая не противоречит Основному Закону. Во-вторых, сообщили о том, что Конституция — фундаментальный документ, а для детализации ее положений существуют специальные законы. И если в Основном Законе нет упоминания об отчете генпрокурора, то это не значит, что Конституция его отрицает. В конце концов в КУ нигде не встречается термин «Потебенько», но из этого отнюдь не следует, что человек с такой фамилией не может возглавлять Генпрокуратуру. В-третьих, во 2-й статье Закона «О прокуратуре» (который никто не отменял) достаточно внятно говорится о ежегодном отчете главного прокурора страны перед парламентом. И это положение не может противоречить Конституции, так как главный закон государства Украинского предусматривает не только согласие ВР на назначение генпрокурора, но и право парламента выразить ему недоверие. Попутно выяснилось, что толкование Конституционного суда, на которое ссылался г-н Потебенько, КС давал по другому поводу.

21 февраля (в день, на который был запланирован отчет) отсутствовавшему в парламенте главному прокурору страны досталось по полной программе. Есть основания считать, что Потебенько едва ли выдержал бы очередную «пытку парламентом». Некоторые источники полагают, что инициатором неявки генпрокурора в Раду был Президент, опасавшийся, что эмоциональный Михаил Алексеевич «под пытками» опять скажет что-нибудь не то…

Но откровенное игнорирование парламента вызвало у представителей высшего законодательного органа абсолютно законный гнев. Резкие выпады в адрес Потебенько позволили себе даже те, кто до поры до времени соблюдал нейтралитет. Вице-спикер Гавриш (до того в радикализме не замеченный) 19 февраля объявил, что неявка генпрокурора в ВР только усилит критическое отношение к нему со стороны нардепов. А уже 21 февраля депутаты-коммунисты Владимир Яценко и Павел Тищенко (неожиданно для многих) с парламентской трибуны призвали коллег отправить генпрокурора на покой. Последний даже назвал поведение Потебенько «плевком».

Ситуация внутри фракции КПУ накалилась. Внутренние споры проходили на фоне усиленно распространявшихся слухов о полутора миллионах долларов, якобы выделенных узницей «Лукьяновского тауэра» на «работу» с депутатами в преддверии голосования по кандидатуре генпрокурора.

«Ну вот, проголосуем за снятие — скажут, что нам Тимошенко заплатила», — говорили одни коммунисты. «А не проголосуем — скажут, что заплатил Президент», — возражали другие.

Формально определить свое отношение к «проблеме Потебенько» коммунистам предстояло накануне «судного дня», намеченного на 22 февраля. Меж тем, как утверждают некоторые источники, де-юре все было определено заранее. Когда вечером 21 февраля депутаты от КПУ сели в кружок, уже существовал вердикт пленума ЦК — органа, чьи решения не подлежат обсуждению. Руководство организации предписывало членам партии отказаться от участия в голосовании.

Наверное, считалось, что самоустранение — лучшая мина при изначально проигрышной игре. Таким образом, ответственность за происходящее ложилась бы на чужие плечи — либо Президента, либо непримиримой антикучмовской оппозиции. А коммунисты получали бы право критиковать и тех, и других. Тем не менее, Симоненко и его ближайшие соратники не могли не видеть слабые места подобного плана. Потому, дабы выпустить пар (и предотвратить маловероятные, но все-таки возможные демарши) и было организовано долгое, жаркое и абсолютно бесплодное пятичасовое обсуждение. В ходе которого представители Луганщины и Донетчины, а также лично товарищ Яценко получили возможность рассказать товарищу Симоненко, что они думают о текущем политическом моменте. А товарищ Симоненко всем продемонстрировал, насколько демократичной организацией является Компартия…

«Снимать Потебенько — аморально, не снимать — тоже аморально», — разводил руками в среду Сергей Гмыря. На следующий день Георгий Крючков говорил о том, что Потебенько все равно обречен, так имеет ли смысл мараться?

Кстати, говорят, что за несколько дней до голосования членам фракции КПУ «по секрету» рассказали: указ об отстранении Потебенько уже подписан, и у Михаила Алексеевича есть только два варианта — уйти самому либо быть изгнанным Президентом. Возможно, это стало одним из тех аргументов, которые в итоге заставили коммунистов сделать то, что они сделали. Даже компромиссное предложение — «слить» часть голосов, дабы сохранить лицо — не прошло. Было решено воспользоваться старым «дисциплинарным» методом — собрать карточки для голосования, дабы никому не давать повода и никого не вводить в искушение. «Мы не защищаем Потебенько, но мы не хотим участвовать в клановых разборках», — заявил конструктивный оппозиционер Симоненко сразу после голосования. У непримиримой оппозиции было на этот счет свое мнение.

Сразу пять проектов постановлений Верховной Рады содержали неутешительный для генпрокурора (и возглавляемой им структуры) диагноз и предполагали радикальное лечение — отстранение Михаила Потебенько от занимаемой должности. Даже умеренные оппозиционеры считали эту меру необходимостью — Михаил Ратушный (вынужденный, по поручению комитета по вопросам законодательного обеспечения правоохранительных органов «замещать» генпрокурора на парламентской трибуне), например, утверждал, что М.А.П. снимать надо, но не по политическим причинам, а ввиду профессиональной непригодности. И заметил, что генпрокурор, призывающий представителей законодательной власти не заниматься политиканством, сам же и раздувает вокруг «дела Потебенько» сугубо политический скандал. И в самом деле, добрая половина послания руководителя ГПУ парламентариям была посвящена «наездам» на Мороза и Стецькива, Турчинова и Тимошенко…

Ратушный в конце своего взвешенного и одновременно категоричного выступления отметил одну, весьма существенную деталь — нынешний состав Верховной Рады оказался единственным, предоставившим генеральному прокурору возможность не отчитываться перед парламентом. Депутаты лишь сокрушенно покачали головами.

Ни проникновенная речь матери Георгия Гонгадзе, призвавшей освободить Украину от Потебенько, ни многочисленные свидетельства непрофессионализма генпрокурора на результаты голосования не повлияли. Тем паче, что выступление Леси Теодоровны значительную часть парламентариев не расшевелило — притупилась острота ощущений.

Пять голосований за семь минут — пять раз мимо. 96 голосов, 107, 111, 100, 93… Карточки коммунистов не «играли»: соратники Симоненко выполняли наказ своего лидера — не влезать в «клановые разборки». У большинства коммунистов после этой процедуры были такие же лица, как у «большевиков» летом 2000-го, когда они, сжав зубы и закрыв глаза, голосовали за одобрение «имплементационных» изменений Конституции. Но — ничего не попишешь: партийная дисциплина.

Скептики утверждают: даже если бы коммунисты и «вписались» в борьбу за смещение Потебенько, это не принесло бы желаемого результата — 226 голосов не набиралось все равно. Но политика — не математика, сам факт участия коммунистов в процессе наверняка обеспечил бы необходимую добавку от «олигархических», «полуолигархических» и «околоолигархических» группировок в Раде. Одним словом, где коммунисты — там победа.

И все же рискну предположить, что в день несостоявшейся отставки Потебенько коммунисты, скорее, проиграли, чем выиграли. Им будет достаточно сложно объяснить свою позицию избирателям. Им будет очень непросто растолковать протестному электорату, что они не защищали Потебенько и не помогали Кучме. Тем более сейчас, когда в стране несколько ослабла информационная блокада. Логика поведения коммунистов понятна для мастеров искусства возможного. Но практически невозможно перевести политические силлогизмы на обывательский язык.

Если твой сосед — серийный маньяк, и ты это знаешь наверняка, то надо ли на него доносить в соответствующие органы? А если не надо, то почему? Потому что донос — это плохо? Или потому что твоим соседом теоретически может оказаться серийный убийца? Где грань компромисса между совестью и обстоятельствами?

До какой степени возможен компромисс с властью? И не аукнутся ли сегодняшние компромиссы завтра, на выборах, которые почти наверняка будут самыми бескомпромиссными в истории независимой Украины? Эти вопросы, насколько известно, Петру Симоненко его соратники задавали. И ответами удовлетворены далеко не все. Внутри КПУ возникли, возможно, самые острые противоречия за все время ее существования.

Заявление Форума национального спасения о том, что в парламенте сформировалось новое, «коммунистически-олигархическое» большинство, следует считать абсолютно логичным идеологическим ходом. Но пока олигархи и коммунисты еще не сообщники и даже не союзники, они — всего-навсего, попутчики. И в самое ближайшее время партии и фракции предстоит определяться: ехать ли им с кланами до конечной или соскакивать на полпути. Для коммунистов наступает время выбора, они оказались следующими за Ющенко, страстным поклонником «прозрачных методов» работы ГПУ. Следующими в очереди за политическим мужеством…

А Михаилу Алексеевичу — наши поздравления. Общими усилиями ему «добавили срок». Впрочем, на каждый срок есть своя амнистия. Или президентское помилование.

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме