ОХОТА НА БЕРЕЗОВСКОГО

Атака российских правоохранительных органов на структуры, связанные с исполнительным секретарем СНГ Борисом Березовским, стала главным политическим событием минувшей недели - и обещает таковым оставаться еще достаточно долгое время. Чем бы не закончились события последних дней, они демонстрируют, что Россия готова к совершенно иной эпохе - эпохе новых отношений во властной элите, когда расстановку сил в ней будет определять именно государство с помощью «силовиков», а не удачливые комбинаторы от умирающего большого бизнеса. Эпохе демонстративной борьбы с коррупцией, показательных процессов над людьми, казавшимися еще недавно неприкасаемыми и всемогущими, и обысков в офисах фирм, считавшихся столпами отечественной экономики. Россия вступает в эпоху продолжающейся деградации «экономики Чубайса» и строительства государственного капитализма нищих. Возможно, эту эпоху назовут временем позднего Бориса Ельцина, возможно - временем Евгения Примакова. Но то, что ее начало будут отсчитывать от возможного заката Бориса Березовского, - доказывать не нужно.

Великий комбинатор

На протяжении уже нескольких лет бизнесмен с характерным профилем остается самым удачливым комбинатором на российской политической сцене. Почему именно комбинатором? Потому что в действиях всех остальных участников игры прослеживается некая структурная логика - Чубайс или Примаков укрепляют прежде всего исполнительную власть и собственные группировки в ней, Потанин или Гусинский заботятся о будущем созданных ими же финансовых структур.

Березовский думает прежде всего о Березовском. Любая структура для него - лишь инструмент в усилении собственного влияния. Любой политик, с которым он входит в союз - как правило, временный, - лишь фигура, которую можно использовать на шахматной доске и которой можно легко пожертвовать, если не удается провести ее в дамки. Именно поэтому, несмотря на количество структур, связанных с Березовским, - будь то ОРТ, «Сибнефть» или «Аэрофлот», - любой их шаг воспринимается прежде всего как шаг Березовского. Не говорят: ОРТ объявило войну Примакову. Говорят: Березовский объявил войну премьеру. Именно потому, несмотря на обилие людей, обслуживающих Березовского или блокирующихся с ним, не говорят о их личной роли в тех или иных событиях. Не говорят: сказал Доренко. Говорят: решил Березовский. Не говорят: Черномырдин вернул себе пост премьер-министра. Говорят: Березовский вернул ему… И, кстати, политический закат Виктора Черномырдина, возможно, начался в те минуты, когда довольный Борис Абрамович вводил счастливого Виктора Степановича в премьерский кабинет. Наблюдателям было нетрудно вспомнить, что Сергея Кириенко в этот кабинет вводил не кто иной, как Борис Ельцин, - и задаться вопросом: кто же в этой стране сегодня хозяин?

Конечно, Борис Березовский никогда не был хозяином России. Но он точно понял, как подобрать ключи если не к сердцу, то к решениям Хозяина. Березовский никогда не стремился к личным отношениям с Ельциным - зато он умело действовал, используя самых близких президенту людей и меняя своих покровителей в зависимости от степени их влияния на президента. Александр Коржаков способствовал появлению Березовского рядом с «ближайшим кругом», Татьяна Дьяченко способствовала его закреплению рядом с семьей. Союз Бориса Абрамовича и Татьяны Борисовны оказался на редкость плодотворным: его комбинации и ее влияние на отца, его умение находить информацию и ее умение доносить ее в нужный момент - все это делало эту связку поистине непобедимой. Березовский мог, не опасаясь, нарушать правила игры - так было, когда вскоре после выборов президента России он втайне от других поддержавших Ельцина и собиравшихся влиять на президента коллективно олигархов провел свое назначение заместителем секретаря Совета безопасности России. Он мог мстить, не ожидая ответного удара, - так было, когда вскоре после своего выдворения из Кремля он инициировал знаменитое «книжное дело», приведшее к коллективной отставке из правительства целой команды высококвалифицированных менеджеров чубайсовского призыва. Возможно, ослабление профессионализма в правительстве Черномырдина явилось одним из составляющих факторов, приведших в конечном счете к краху российской экономики, - но Березовский был занят уже иной проблемой - свержением неугодного ему правительства Сергея Кириенко.

И вот тут-то наш комбинатор допускает первый серьезный просчет: в ситуации финансового коллапса, когда политическая элита больше не боится элиты банковской, когда ослаблены позиции и самого президента, и его семьи, проведения собственного кандидата на пост премьер-министра оказывается нереализуемой задачей. Виктор Черномырдин вынужден с позором оставить большую политику: клеймо «человека Березовского» будет долго мешать этому солидному и в общем-то во многом самодостаточному в большой политике человеку. Березовский допускает ошибку за ошибкой: чтобы не допустить к премьерскому посту своего вечного врага Юрия Лужкова, он инициирует отставки в президентской администрации и появление - а что делать? - компромиссной кандидатуры. Новым главой правительства становится Евгений Примаков. Это и есть приговор Березовскому. И не ему одному.

Как брокеры на разваливающихся на глазах российских биржах до сих пор не могут понять, откуда у них появлялись деньги до кризиса и почему они не способны заработать их теперь, так и Березовский совершенно, оказывается, не мог понять причины своего влияния и возможности своего падения. Причины эти были в самой структуре российской власти - слабой, анархичной, склонной к фаворитизму и поиску советчиков со стороны, способной делиться ответственностью и полномочиями. Это была власть новых людей, никогда не работавших в старых советских структурах или работавших в них на столь мелких должностях, что предположить понимание ими сути процесса просто невозможно. Березовский должен был бы увидеть, что соперничество с Чубайсом или даже Лужковым для него удобно, потому что эти люди играют по одним с ним правилам - даже когда хотят его уничтожить. Они предсказуемы, с ними можно договариваться, их можно компрометировать, у них есть слабые места… Появление у власти Примакова означало прежде всего структурные изменения…

Война миров

Что сделал бы Лужков, оказавшись в премьерском кабинете? Пришел в ужас, конечно же, но потом начал бы поиски квалифицированных экономистов на посты вице-премьеров, создание экономических программ, поездки в штаб-квартиру МВФ за кредитами… И в общем-то не один Лужков так поступил бы, а практически каждый из российских политиков недавнего прошлого - Черномырдин, Чубайс, Кириенко… Более того, точно так же поступил бы и любой западный политик, окажись он в кресле премьер-министра России. А что еще делать-то?

Примаков действует в рамках совсем другой логики - логики Аппарата, той самой логики, которая еще недавно делала работавших в этом аппарате людей непобедимыми. Он - реалист и понимает, что никакой экономики он не стабилизирует. Честно говоря, ни о какой такой экономике Примаков и не думает. Для него главное - удержать ситуацию. Удержать власть. Поэтому, занимаясь для виду тем же, чем и занимался бы любой другой премьер-министр - составлением программ (где они?), поездками в Давос и встречами с Камдессю, - Примаков продолжает думать об укреплении власти. Благо, и в Кремле в этот момент появляется человек, говорящий на одном языке с премьером - новый глава президентской администрации и секретарь Совета безопасности России Николай Бордюжа.

Бывшие «силовики» хорошо понимают, что уже через несколько месяцев им понадобится сильная структура государственной власти. Пока в стране распоряжаются фавориты, способные через Татьяну Борисовну влиять на Бориса Николаевича, ни о какой сильной власти не может быть и речи: слабым звеном в цепи этой сильной власти оказывается сам президент. Между тем сам Березовский опасается усиления Примакова настолько сильно, что ждет первого удобного повода для начала войны против премьера. Первого удобного - с точки зрения самого Бориса Абрамовича, в рамках его логики. То есть нужно, чтобы Примаков «подставился» - и Примаков «подставляется»: предлагает подписать заявление о политической стабильности в стране, значительно ограничивающее полномочия президента и парламента, не согласовав его с Ельциным! Уже на следующий день Примакова начинают обвинять в заговоре. Березовский, изменив своим традициям, осуждает премьера СОБСТВЕННЫМ голосом - в Давосе, еще до того, как в эфире появится вдохновенный Сергей Доренко. Война, которую он начал, - пропагандистская. В таких войнах Борис Абрамович не знает себе равных: президенту всегда докладывают о реакции общественности…

Но Примаков не собирается так воевать. Он вначале отмахивается от исполнительного секретаря СНГ, как от назойливой мухи, предлагая ему заняться Содружеством. А затем включает механизм… Люди в масках появляются на пороге «Сибнефти» - одной из самых важных структур Березовского. Обвинения, с которыми связан обыск в офисе этой фирмы, как бы заранее отсекают Бориса Абрамовича от президентской семьи - ищут документы фирмы «Атолл», обвиненной в газете «Московский комсомолец» в прослушивании семьи Ельцина. Но нейтрализация союзницы Березовского Татьяны Дьяченко происходит только на следующий день, когда глава «Аэрофлота» и зять президента Валерий Окулов выгоняет из компании двух ее связанных с Борисом Березовским руководителей - Александра Красненкера и Леонида Ицкова. В кабинетах отставленных Генеральная прокуратура начинает обыски и выемку документов в то время, когда Окулов полностью меняет руководство «Аэрофлота». Таким образом, раскол ощущается уже в самой семье президента: Татьяна Дьяченко не может рассчитывать на безоговорочное понимание отца. «Московский комсомолец» прогнозирует обыски в «ЛогоВАЗе», «Объединенном банке», в «Независимой газете» и на ОРТ - то есть во всех структурах, близких к Березовскому…

Вряд ли Березовский рассчитывал на такой ответ Примакова. До сих пор он все же имел дело с людьми, а не с механизмами.

Конец света

Самое интересное, что дело не в Березовском - вернее, не только в Березовском. Борис Абрамович стал бревном, лежащим на дороге трактора власти - его и стараются переехать. Но весьма интересен сам фон, на котором разворачивается охота на Березовского. До сих пор остается слишком много вопросов, связанных с неожиданной отставкой генерального прокурора Юрия Скуратова. Об этой отставке еще будут вспоминать. Во-первых, о славном советском прошлом напомнила сама формулировка ельцинского обращения в Совет Федерации с просьбой поддержать отставку генерального прокурора по состоянию здоровья. То, что президента, только что покинувшего Центральную клиническую больницу, не устраивает здоровье 47-летнего энергичного человека - интересный штришок к решительности власти. Остается только гадать, какая такая причина заставила Скуратова, еще на днях в телеинтервью говорившего о стремлении активизировать борьбу с преступностью и назначившего расширенное заседание коллегии Генеральной прокуратуры на день после своей отставки, добровольно уйти с поста генпрокурора. Однако ясно, что решение об отставке приняли три человека - Ельцин, Примаков и Бордюжа, накануне встречавшиеся в Барвихе на дне рождения Ельцина. Наблюдатели считают, что эта троица имеет свой план стабилизации ситуации в стране. Возможно, Скуратов не соглашался не столько с первыми пунктами плана - нейтрализацией Березовского и его влияния на президента, - сколько с последующими, где речь шла уже о роли Генеральной прокуратуры в дальнейшем развитии ситуации в стране. Трудно как-то связать ситуацию с Березовским с арестом бывшего министра юстиции России Валентина Ковалева и возбуждением уголовного дела против академика Абела Аганбегяна. Но ясно, что власть приступила к широкомасштабной борьбе с коррупцией - пусть декларативной, но весьма важной для нагнетания в обществе атмосферы психоза и желания установления порядка. Для того чтобы общество приветствовало любой порядок, нужно доказать ему, что все воруют, что его обворовывали нещадно - благо, это нетрудно. Для этого нужны аресты самых высокопоставленных и авторитетных (как будто) людей. И для этого в обществе не должно быть таких людей, как Березовский, - то есть людей, способных через ОРТ обвинить премьера во лжи и нечистоплотности. Никита Михалков точно сказал: «Какая Россия - такой и Березовский». Проваливающаяся в экономическое небытие Россия становится другой - властная элита этой страны в последний, думаю, раз попытается быть жесткой, чтобы сохранить себя. И этой элите - элите Примакова и Бордюжи - Березовский не нужен.