Мустафа Джемилев: «Нам нужно было бы высказать слова благодарности, потому что мы сделали все возможное, чтобы нейтрализовать сепаратизм в Крыму»

Их в Крыму осталось всего 35 тысяч — из тех почти двухсот, кого на рассвете 18 мая 1944 года разбудил стук прикладом автомата в дверь, кого погрузили в «телячьи» вагоны и долго-долго везли в неизвестность. А кто-то вернулся домой с Победой — и тоже отправился в ссылку. Потому что «враг советского народа» по национальному признаку. Историю каждой крымскотатарской семьи начинают рассказывать именно с того утра, потому что все, что было до него, — не имеет значения. А смысл всей жизни для каждого заключался только в одном — выжить, чтобы вернуться в Крым. Четверть миллиона крымских татар вернулись. Еще треть народа остается в местах ссылки, и для них депортация продолжается.

Впервые за многие годы День памяти жертв депортации проходил без уже традиционных массовых акций протеста. И не потому, что проблемы репатриантов уже решены. Скорее, наоборот. Одни, как земельная, загнаны коррупционными действиями прежней власти в опасный угол. Другие — особо чувствительные для крымских татар и пугающие и новую власть — только сейчас встают в полный рост. Это полная реабилитация репрессированного народа, включая политическую.

Впервые за годы независимости Украины у крымских татар, болгар, греков, армян и немцев, депортированных из Крыма, попросили прощения «за все злодеяния, которые власть совершила на этой земле». Это сделал не глава государства, в котором они живут, и не глава того, которое стало правопреемником государства, именем которого они были депортированы. Эти слова произнес крымский премьер Анатолий Матвиенко:«Нынешняя власть Украины и Крыма не причастна к преступлениям тех лет. Но это будет честно, потому что каждая власть должна понимать, что она несет ответственность за все, что происходит на этой земле». В том числе и за ту черствость, с которой многие смотрят на репатриантов «как на людей чужих, не своих, вроде бы лишних».

С этого болезненного вопроса «ЗН» решило начать интервью с народным депутатом Украины, председателем меджлиса крымскотатарского народа Мустафой Джемилевым.

— Мустафа-эфенди, на ваш взгляд, как много еще людей в Украине до сих пор не знают, кто такие крымские татары и чего они на самом деле добиваются? И сколько таких во власти?

Боюсь, эта цифра еще очень большая. Истеблишмент, который, казалось бы, по роду своей деятельности должен знать проблему, поражает своей неосведомленностью. Несколько лет назад приезжал представитель президента, который занимался проблемами Крыма. Во время беседы в меджлисе он говорил: «Я, конечно, вас, крымских татар, понимаю, но все же, ваши требования построить здесь исламское независимое государство — это чрезмерно!». Откуда, говорю, вы взяли это?! Если человек из администрации президента демонстрирует такой уровень неосведомленности, то что уже говорить о других чиновниках или простых людях. Хотя, конечно, есть и знающие тему, но все-таки количество не понимающих проблему, преобладает.

В прошлом году, перед 18 мая, в «Крымской правде» опубликовали результаты опроса об отношении молодежи к депортации. И я склонен ему верить, хотя допускаю, что они могли преувеличить данные, но даже если и так — цифры просто ужасающие. Ведь, по сути, 70 процентов русскоязычных студентов, не обывателей, а студентов, считают депортацию крымских татар оправданной, еще какая-то часть — что нас надо снова депортировать. А сейчас много сторонников установить памятник Сталину в Крыму. Это больное общество! Потому что в нормальном обществе этого не должно быть, и эта ненормальность поддерживается самыми тиражными СМИ. И вдохновляется определенными политическими кругами России, в том числе и базированием в Крыму ЧФ. В любой стране за такие высказывания, какие были в «Крымской правде», уже давно бы привлекли к ответственности, и газету закрыли бы за разжигание межнациональной розни. А мы говорим о демократии. Это не демократия, это потворствование фашистским взглядам. Разве Германия — родина нацизма — попробует что-либо оскорбительное сказать о представителях какой-то национальности? Или в США — о цвете кожи? Да это представить себе невозможно, а у нас это стимулируется безнаказанностью.

— На прошлой неделе Виктор Ющенко сообщил, что предложил лидерам меджлиса пересмотреть Декларацию о национальном суверенитете крымскотатарского народа, принятую Курултаем в 1991 году. На его взгляд, этот документ не соответствует Конституции и вызывает беспокойство у других общин Крыма. Молодежная организация «Девлет» уже заявила, что требование Президента оскорбительно для крымских татар, трижды лишавшихся своей государственности. Вы еще никак Президенту не ответили.

— Нет, мы сразу же на этой встрече отметили, что, очевидно, Президент не совсем осведомлен о том, о чем говорит. Президента беспокоит — так ему, наверное, преподнесли, — что речь идет о требовании о создании какого-то независимого крымскотатарского государства. Действительно, ссылаясь на какие-то термины, оторвавшись от контекста, можно к такому заключению прийти. Но декларация принималась в преддверии развала Советского Союза, и при активизации здесь разных шовинистических кругов, которые носились с идеей оторвать Крым от Украины, присоединить его к России или как промежуточный вариант объявить Крым независимой республикой. И тогда мы обязаны были сделать такое заявление: ничего подобного не будет, потому что здесь есть коренной народ, и без нас вы не будете определять статус Крыма. И с этой точки зрения нам нужно было бы высказать слова благодарности, потому что мы сделали все возможное, чтобы нейтрализовать сепаратизм в Крыму. Кроме того, если подходить чисто формально — каждый народ имеет право на самоопределение. И поэтому говорить о том, что мы сделали ошибочное заявление, не приходится.

Кроме того, мы сказали Президенту, что речь идет не о создании какого-то нового государственного образования, а о восстановлении того, что было ликвидировано в результате депортации крымскотатарского народа. Речь идет, во-первых, о придании крымскотатарскому языку статуса официального. Во-вторых, — о разработке механизма обеспечения представительства крымских татар в структурах представительской, исполнительной и судебной властей. Все! Разумеется, если язык является официальным, то нельзя уже будет к развитию системы образования подходить по принципу создания воскресных школ, нельзя уже подходить к этому народу как к одному из нацменьшинств, которых в Украине больше сотни. Потому что в таком случае никакие наши проблемы не будут решаться, нужно говорить о коллективных правах народа. Вот в такой форме мы Президенту объяснили. Хотя вокруг него много шептунов, которые все это преподносят в ином плане.

— Тем не менее, судя по тому, что Президент вскоре после встречи в Хан-Сарае уже дважды повторил свою позицию, он остался при своем мнении. В таком случае, как вы поступите с декларацией?

— Думаю, можно было бы сделать некоторые комментарии к декларации, чтобы более четко, если хотите, приземленнее, пояснить, чего мы добиваемся. Пояснить, что мы имели в виду, когда ее принимали, что мы не стремимся к созданию независимого государства. Но отказаться от чего- то, что там записано, мы не можем.

— И отказываться от стратегической цели — создания национально-териториальной автономии — вы не намерены?

— Мы хотим восстановления национальной автономии. То есть восстановления того, что было преступно ликвидировано в результате сталинской депортации.

— «Закон о реабилитации лиц, депортированных по национальному признаку», принятый парламентом ровно год назад, так и не вступил в силу — новая власть получила его в наследство вместе с вето Кучмы. Правда ли, что уже из новой президентской канцелярии пришел ответ, что этот законопроект по-прежнему неприемлем, потому что депортации не было, а было переселение крымских татар в границах одного государства?

— Вето президента Л.Кучмы было аргументировано тем, что они были не согласны с употреблением слова «крымскотатарский народ», а настаивали на формулировке «лица, депортированные с территории Украины». Кроме того, неприемлемым назывался пункт, по которому репатрианты, поселившиеся в сельской местности, наделялись таким же правом на земельные паи, что и члены КСП. Другие замечания мы можем воспринимать, но с этими мы не можем согласиться. Поскольку аргументы о том, что в Конституции есть только понятие «украинский народ», не соответствуют действительности. В разделе об Автономной Республике Крым употребляется понятие «депортированные народы». Кроме того, это противоречит международным соглашениям, ратифицированным Украиной. В первую очередь Бишкекскому соглашению 1993 года, пролонгированному в прошлом году еще на десять лет.

Аргументы о том, что депортации не было, а было переселение в рамках одного государства, имеют шовинистическую окраску и часто используются «Русским блоком», коммунистами. Во-первых, мало ли какая земля была завоевана, присоединена каким- то другим государством. Крым — наша родина, и мы были из нее депортированы.

Да, такой же ответ поступил и из нынешней администрации Президента. Некий юрист, по всей вероятности, оставшийся еще с прежних времен, так изложил свою точку зрения. Наверное, основательную дезинфекцию в секретариате еще не полностью провели. Мы свое мнение по поводу ответа от чиновников уже новой администрации Президенту изложили. Кроме того, содействия Президента мы просим и в вопросе о принятии закона «О статусе крымскотатарского народа», в котором затрагиваются вопросы восстановления социальных и экономических прав крымских татар.

— Самая больная тема для репатриантов и Крыма в целом — земельная. Сколько крымских татар сегодня реально нуждаются в земельных участках для строительства жилья и ведения хозяйства либо бизнеса? Как велика эта очередь?

— Начнем с того, что при принятии Земельного кодекса не были учтены особенности Крымского полуострова, в первую очередь возвращение депортированных на свою историческую родину, и это создало большие сложности. По понятным причинам мы не могли быть членами колхозов в Крыму и Украине, а потому не могли претендовать на паи. В результате около 80 процентов крымских татар, проживающих в сельской местности, не получили землю. Это вопиющая несправедливость: мало того, что людям не возвращают того, что у них незаконно отняли, но еще и лишают равноправия. Было принято решение выделять репатриантам наделы из земель запаса и резерва местных советов. Но размеры паев оказались меньше и, главное, качество земли хуже, чем у остальных. Сейчас, по нашим исследованиям, крымские татары в сельской местности, в пересчете на душу населения, наделены землей, в среднем в 2,5 раза меньше, а уже о качестве непахотных земель и отдаленности от места жительства и говорить нечего.

Власти говорят, что крымским татарам уже выделили 46 или там 48 тысяч участков под строительство жилья. Ну, во-первых, скажем, ничего не давали — мы сами брали, а потом власти вынуждены были узаконивать самострои. После долгих препирательств и в прямом смысле слова боев, иногда с кровопролитием, на южном берегу. Добровольно мало что выделялось, причем в непригодных местах. Если бы мы следовали тем правилам, которые нам предписывались, этих 46—48 тысяч участков просто не было бы. Мы же не говорим, что другим жителям столько-то тысяч участков выделено под строительство. Это просто нельзя принимать в расчет при распределении земли.

Если судить по количеству заявлений на получение участков, то их около 10 тысяч. Но это не показатель того, сколько человек хотели бы вернуться в те места, откуда их депортировали. Скажем так, до депортации в Судакском районе 72 процента составляли крымские татары, в Ялтинском районе — 61 процент. А сейчас Ялта и даже Южный берег — это полтора процента крымских татар. Естественно, число желающих значительно больше, чем эти 10 тысяч. Просто люди не видят перспектив, поэтому не подают заявления на землеотводы. Если бы земля была справедливо распределена и свободной действительно не было бы — такой остроты проблема не имела бы. Но когда на глазах у всех раздают чиновникам, большим людям из Киева и России десятки и сотни гектаров, а крымским татарам не находят шесть соток — это, естественно, вызывает возмущение. Поэтому принятая Президентом стратегия — провести тотальную ревизию законности распределения земельных участков в Крыму — правильная.

— Но с введением моратория на новые землеотводы на период проверки вы не согласны?

— Мораторий для депортированных на крымскую землю длится 61 год. Поэтому сейчас это не будет понято. Но на заседании комиссии под председательством П.Порошенко было обещано, что мораторий не коснется землеотводов для крымских татар в Тихой бухте (Коктебель), Судаке, Партените и Алуште.

— Однако на пресс-конференции на прямой вопрос, распространится ли мораторий на репатриантов, секретарь СНБО четко ответил — это касается всех.

— Ну, Президент, собственно говоря, и создавал комиссию для того, чтобы честно во всем разобраться. Если комиссия будет работать около трех месяцев, хотя в это мало верится, и одновременно будут решаться проблемы в названных местах, то это вполне приемлемо.

— Означает ли это, что при соблюдении такого условия меджлис отменит свое решение о поддержке захватов на побережье, которые были названы самовозвратом преступно отобранных в 1944 году земель?

— Да, мы это сделаем.

— Насколько меджлис контролирует сегодня ситуацию и что вы будете делать с теми «летучими» отрядами, которые по найму крымскотатарских предпринимателей занимаются захватами в разных уголках побережья и мало реагируют на мнение меджлиса?

— Ну, я бы не сказал, что люди действуют по найму предпринимателей...

— Мустафа-ага, мне нужно назвать фамилии?

— Возможно, это все-таки от недостатка полной информации... Другое дело, почему у нас начали возникать сложности. Когда мы подписали протокол с мэром Ялты С.Брайко о том, что участники акции должны убрать палатки (с «поляны протеста» в Симеизе. — Авт.), а власти начнут решать проблему, наши соотечественники сказали, что веры у них нет, что как только они уйдут с территории, власти ее тут же кому-то отдадут. И они были правы, потому что такие случаи были. Если говорят, что появились какие-то «летучие» отряды, которые не совсем считаются с решением меджлиса, — их можно понять. Потому что практика показывает: заключаешь соглашение с чиновником, а его условия не соблюдаются. Но еще раз повторю: в целом по Крыму среди крымских татар ничего серьезного не произойдет, если на то не будет решения меджлиса.

Меджлис каким-то образом привлечен к работе комиссии, созданной Президентом для проверки законности использования земель в Крыму?

После совещания у меня была встреча с Петром Порошенко, и я сказал: все предыдущие комиссии — и во главе с генпрокурором Пискуном, и во главе с секретарем СНБО Радченко — создавались именно потому, что здесь могли быть беспорядки, связанные с акциями протеста крымских татар. И сам С.Пискун говорил у нас на фракции: «Спасибо крымским татарам, мы выехали, разузнали — там такое творится!» И нынешняя комиссия — это результат встречи моей и Рефата Чубарова с Президентом еще в конце февраля. Поэтому мне не понятно, почему в комиссии нет ни одного представителя меджлиса, хотя Президент об этом говорил. П.Порошенко ответил, что нет проблем и он готов рассмотреть наши кандидатуры.

— Каковы будут ваши предложения по наведению порядка в земельной сфере?

— Я спросил и у Президента, и у Порошенко: каким образом будет решаться возврат разворованного? Они говорят: если земля выделена незаконно, будет возвращена. Я говорю: так все законно! Скажем, по телефонному звонку соответствующим чиновникам сказали — оформить моему зятю восемь гектаров! Там есть все подписи, все печати, все формальности соблюдены! И что, вы будете считать это законным? Может, нужно говорить о том, справедливо это решение или несправедливо? В общем, этот вопрос остался открытым.

Показателен и красноречив пример Симеиза, где зять Л.Грача построил аквапарк. Сначала комиссия С.Пискуна (в 2004 году. — Авт.) обнаружила, что там были нарушения, что занята земля заповедника. Но вслед за этим пришла бумажка от прокурора Крыма, что земля не заповедная, что можно было строить. Даже если сейчас установить, что нарушения закона были, — что будут делать дальше? Генпрокурор мне сказал: будут наложены штрафы, не разрушать же построенное. Значит, грабеж будет узаконен? Правда, Порошенко говорит по-другому. Что в случае незаконности застройки земле будет возвращен первоначальный вид. Но как они это будут делать — я себе не представляю. Поэтому надежда на комиссию есть, но оптимизма у меня мало.

— Крымские татары, особенно пожилые, по-прежнему идут со своими бедами в меджлис, а не в органы власти. Какая история вас поразила своей несправедливостью?

— Сейчас обратился за помощью человек, которого выдворяют из Украины. Он своевременно, в соответствии с законодательством, подал заявление о том, что намерен возвратиться в Крым. Но узбекские власти проигнорировали, вовремя не сделали что положено. Человек продал дом, все, что имел, приехал — а его выдворяют. Да, он не гражданин Украины, но ведь документ о том, что он подал на оформление, у него есть. А его выдворяют с Родины как нелегала, за то, что он не соблюдает какие-то формальности. Это бездушный и бесчеловечный подход!