Леонид Кучма: «Я ВЕДЬ НЕ ЗРЯ СКАЗАЛ, ЧТО УКРАИНА УВИДИТ НОВОГО ПРЕЗИДЕНТА»

> Сейчас открою вам секрет. Один из бывших советников Президента поведал, что при ознакомлении со своим докладом по поводу инаугурации Леонид Кучма споткнулся о фразу: «Украина увидит нового Президента». Оставлять ее или нет? Решение не было принято мгновенно. Над ним всерьез рассуждал человек, который на протяжении как минимум всей предвыборной кампании недрогнувшей рукой сеятеля рассыпал по стране немало обещаний...

Сложно поверить в то, что Президент с шестилетним стажем 15 ноября проснулся другим человеком, но хотелось бы верить в то, что после осознанного озвучивания ключевого тезиса инаугурационной речи Леонид Данилович стал другим политиком. И этому уже на сегодняшний день есть немало подтверждений тактического характера. О стратегических изменениях говорить рано. Им предстоит пройти проверку отношениями Президента не столько с правительством, сколько с парламентом. А если быть более точным — необходимо будет посмотреть, как Президент распорядится итогами планируемого референдума. Но это будет потом, а пока...

— Леонид Данилович, в принципе, предложение вами кандидатуры Виктора Ющенко на пост премьера прогнозировалось многими. По крайней мере, его фамилия называлась в числе четырех-пяти возможных кандидатов, но полной неожиданностью стал не столько состав нового Кабинета министров, сколько ваше решение предоставить возможность Ющенко самостоятельно его формировать, чего нельзя сказать о комплектации предыдущих Кабминов. Почему на этот раз вы решили поступить так?

— Прежде всего я хочу сказать, что многие фамилии, которые назывались в прессе как возможные кандидатуры премьеров, у меня и близко в мыслях не были. На самом деле кандидатур было две — Пустовойтенко и Ющенко.

— То есть ни Азарова, ни Деркача, ни Медведчука не было?

— Не было. В моих планах не было. Исходя из тех задач, которые сегодня, на мой взгляд, стоят перед правительством, его должен был возглавить именно такой человек, как Виктор Ющенко. Потому что я считаю ненормальной ситуацию, когда центр практической работы по реформированию экономики вынужденно сосредоточивается не в Кабинете министров, а в администрации Президента. Президент и его администрация не должны постоянно подталкивать правительство к каким-то конкретным реформаторским шагам. На сегодняшний день такая ситуация меня уже не удовлетворяла, и поэтому нужны были новые люди, новые идеи, а главное — сегодня нужно желание что-то поменять, и поменять кардинально. К лучшему, естественно. Но при этом очень важно не растерять то позитивное, что было наработано, особенно за последний год (о 98-м я не говорю, поскольку это был год мирового кризиса и, что для нас стало особенно ощутимым, — кризиса в России).

Именно поэтому после того, как отпала кандидатура Пустовойтенко, была вынесена кандидатура Виктора Ющенко. Да, вы правы, он уже давно был на слуху, но объективности ради нужно сказать, что никогда не изъявлял желания занять пост премьера. Он понимал, что по сравнению с Национальным банком это совсем другой груз ответственности. Возможно, рычагов влияния на экономику у Национального банка сегодня не меньше, чем у правительства, но ответственность несравнима. Правительство — есть правительство. После утверждения его кандидатуры парламентом я поставил себя на место Ющенко: «Передо мной стоят сложнейшие задачи — необходимость решать проблемы внешней и внутренней задолженности и многие другие. Их решать мне, но у меня всегда мо- жет быть чувство неудовлетворения, если я считаю, что с каким-то сектором проблем может справиться определенный человек, а мне его не дают назначить. Сталкиваясь с этой проблемой впоследствии, я всегда буду возвращаться мысленно к моменту кадрового формирования и думать: вот если бы мне дали его поставить, то он бы обязательно справился». И эти мысли когда-нибудь из личных рассуждений обязательно превратились бы в публичные заявления...

Кроме того, мне всегда казалось, что Виктор Андреевич является одним из лучших профессионалов в области экономики и финансов. И он не должен в кадровом подборе делать каких-то грубых серьезных ошибок. Прежде всего это невыгодно ему.

— Сейчас, когда Кабмин практически полностью сформирован, вы можете сказать, есть ли в нем люди, к назначению которых вы относитесь с неприятием?

— Исходя из первого вопроса я не хочу публично отвечать на второй вопрос. Единственное, о чем я попросил Виктора Андреевича, — это сохранить министров-силовиков, учитывая при этом их место и роль. Юрий Кравченко и Александр Кузьмук уважаемые в своей среде профессионалы. С этим нельзя не считаться.

— А Леонид Деркач?

— Председатель СБУ не является членом Кабмина.

— Я знаю, он даже не должен переназначаться после ухода правительства и переизбрания Президента. Но я хотела уточнить, он останется на своей должности?

— Акцент надо делать на другом. Я всегда говорил, а сейчас особенно настаиваю на том, чтобы был конкретный результат деятельности. Последние годы они все стали большими специалистами по статистике: сколько задержано, сколько открыто уголовных дел... А когда видишь результаты, то понимаешь, что все это мыльный пузырь. Значит, нужно разобраться. Или непрофессионально работаем, или есть какие-то другие причины. А уж их-то точно нужно искоренять. Главная задача, которая сегодня стоит перед СБУ, — это экономическая безопасность страны. Не та борьба с инакомыслием, как это по большому счету происходило в советское время. Мне это не нужно.

— В смысле не нужно уже после выборов?

— Нет. Почему? Ведь нельзя не замечать существования антигосударственных проявлений в деятельности некоторых наших партий и движений. И отпор им нужно давать не только на уровне общественного мнения, но и на уровне правовых решений. Разумеется, в рамках, оговоренных Конституцией и законодательством. Если люди открыто выступают против Украинского государства и государственности как таковой, то почему мы должны сидеть и молчать, набрав в рот воды? Я говорил, что меня, мягко говоря, удивляет, почему в парламенте сидят депутаты со значками несуществующего государства или вообще с красными значками СССР на лацкане. Назовите мне любую страну, в которой такое есть. Например, кто себе такое позволит в России? В этом отношении меня крайне удивляет позиция всех тех национал-демократов, которые сидят рядом с этими депутатами и глотают это. А такими же борцами все становятся, когда с парламентской трибуны Президента критикуют! Тут они очень хорошо используют норму Конституции, позволяющую говорить депутатам в стенах парламента все и безнаказанно. Поговорили бы лучше об этой проблеме, поскольку пора уже парламенту Украины иметь украинское лицо.

— Следовательно, сейчас вы поставили перед СБУ приоритетную задачу — обеспечивать со своих позиций экономическую безопасность страны?

— Я думаю, пройдет еще много времени, прежде чем мы сформируем ту Службу безопасности, которая нам нужна. Понимаю, что в советские времена КГБ занимался специфическими вопросами. Но сейчас мы свободная страна. Была борьба с инакомыслием, а многих направлений работы, актуальных сейчас, не было. Поэтому необходима перестройка. Именно такая задача сейчас стоит перед СБУ. Посмотрим, насколько для ее решения у руководства Службы хватит ума и стратегического видения.

— Предоставление Виктору Ющенко права самостоятельно подбирать людей, с которыми он будет работать в Кабмине, стало неожиданностью еще по одной причине — ведь многие крупные бизнесмены от политики, так называемые олигархи, в кулуарных беседах повествовали не только о своей роли в вашей победе на выборах, но и делились своими планами о собственном вхождении в состав Кабмина или о проведении в него своих людей на ключевые посты. Ожидалось, что независимо от того, кто будет премьером, Кабмин сформируют именно они, но, судя по всему, никому из них не удалось провести ни единого человека. То, что произошло, это ваша сознательная позиция, подводящая черту под периодом в украинской политике, когда олигархи серьезно влияли на многие государственные, политические и экономические решения? Временная маскировочная мера? Или вы решили указать им на их место?

— Я хочу оставить за собой свое место в истории Украины. Я ведь не зря сказал в инаугурационной речи, что Украина увидит нового Президента. И я не зря сказал на первой встрече с Кабмином, что распоряжения, поручения или какие-то просьбы к правительству Президент может давать только лично: либо письменно, либо по телефону. И никто от моего имени.

— А вам часто приходилось сталкиваться с тем, чтобы без вашего ведома, но вашим именем...

— Приходилось. Особенно во время предвыборной кампании, когда я слышал откровения о том, как они рьяно работают на Президента. Часто с этим приходилось сталкиваться, когда ездил по регионам.

Я убежден в одном: если сегодня в стране, попросту говоря, не расставим все точки над «і», начиная со структур государственной власти и заканчивая самыми низами, если не определим ответственность и подотчетность каждого чиновника и бизнесмена на его месте, то нас впереди будут ожидать очень неприятные вещи.

— Леонид Данилович, одной из существенных причин поражения Павла Лазаренко была его пресловутая неспособность делиться, иными словами — он не давал возможности зарабатывать другим. Нынешнее правительство своим полным кадровым составом ничем не обязано олигархам. Вы сказали, что хотите, чтобы этот Кабинет проработал с вами все пять лет...

— Минуточку. Я сказал о правительстве, но не сказал о том, что это время проработают все без исключения члены Кабинета. Я сказал им: если вы почувствуете, что ваш воз вам не по плечу, или если к кому-то будут претензии, в особенности по поводу совмещения работы на государственном посту и личных бизнесинтересов, то этот чиновник с креслом распрощается.

— Думаю, что это ваше уточнение найдет отклик в ряде правительственных сердец. Но я продолжу вопрос. Нынешнее правительство, как это ни парадоксально, может попасть в ситуацию Павла Лазаренко, когда против него ополчились все находящиеся на голодном пайке кланы, олигархи и политико-бизнесовые группы. Не будет ли правительство Ющенко съедено неудовлетворенными крупными бизнесменами, если они не получат возможность работать по привычным правилам и в том объеме, который их бы удовлетворял?

— Олигархи есть во всем мире и во всех странах, но зарабатывать они должны по правилам, которые есть в том числе и в Украине. Речь идет о том, что от бизнеса деловые люди должны получать прибыль. Когда речь идет о прибыли в 3—5% — это нормально, но когда о прибыли 150 и 300%, с которых не платятся налоги, такого не будет. Моя позиция такова: первостепенная задача госслужащего — работать на государство, а не на собственный карман.

— Некоторые из ваших сегодняшних высказываний могут стать знаковыми как для самих олигархов, так и для их противников. Но многие из крупных бизнесменов, о которых идет речь, представлены в парламенте, а некоторые из них даже целыми фракциями. Вы не опасаетесь, что некоторые из них в случае, когда надежды не оправдаются, могут перейти к вам в оппозицию?

— Для разрешения подобной ситуации есть механизмы. Один из них — это объективно необходимая и принципиальная для меня позиция существования большинства в парламенте. На сегодняшний день это ключевой вопрос. Думаю, у некоторых в связи с этим должен сработать инстинкт самосохранения. Ведь если не будет большинства, не будет и этого парламента. А вообще, говоря о тех, кого вы имеете в виду, хочу задаться вопросом — а почему нельзя честно работать?

— Ну, наверное, люди были развращены иными условиями.

— Значит, теперь нужно привыкать к новым. Надо привыкать работать честно. А это означает, что надо заниматься в первую очередь производственной деятельностью, создавать рабочие места, давать людям возможность работать и платить налоги.

— В Украине часто говорят об особом украинском пути. Но так или иначе с теми или иными отклонениями мы вынуждены пройти путь, который прошли прибалты, поляки, венгры, чехи, может быть, румыны или болгары. В идеале через пять лет вашего президентства и работы правительства мы будем как кто? Каким будет уровень нашей жизни?

— К моему великому сожалению, мы не могли повторить путь прибалтов и поляков. В этих странах была единая цель у большинства политических сил и кардинальных разногласий не было. Там сразу были заложены действенные механизмы власти, а это значит — изначальный шанс для реформ. У нас же любые попытки реализации реформ наталкивались на отторжение парламента. В этом плане мы не похожи на большинство стран.

Второй момент — менталитет. Нельзя сравнить наш менталитет с менталитетом прибалтов или поляков. У нас длительное время не было единой украинской нации в полном понимании этого слова. Задача многих наших политиков — либо получить власть в Украине, либо разъезжать по заграницам и чернить, обливать грязью, порочить страну. А поляк — он везде поляк и он этим гордится. Он тебя загрызет, если ты скажешь плохое слово о его стране.

И третий момент — у них другая психология, они меньше жили при коммунистах. И следовательно, не так привыкли во всем рассчитывать на государство.

— Помимо всего прочего, у нас еще и каждый за себя. И это касается фактически всех слоев общества — от рядовых бытовых проблем до проблем больших и политико- коммерческих. Ведь всем очевидно, что в парламенте достаточно бизнесменов, центристов, правоцентристов и правых для того, чтобы принять, например, нормальный Налоговый кодекс и установить прозрачные правила игры. Каждый готов работать в мутных и нестабильных условиях, зная, что он зайдет лично в высокий кабинет и решит для себя вопрос.

— К большому сожалению, таких примеров было больше чем достаточно. Развращение началось с боязни ухода правительства в отставку. Начались всяческие подачки отдельным депутатам. В депутатском корпусе пошел шум: «Ему дали, а почему мне не дали?» Эта система была порочной с самого начала. Я уверен, она отомрет, поэтому без создания парламентского большинства не может быть речи о движении вперед.

— Вы действительно считаете, что нынешним составом парламента может быть создано стабильное и конструктивное проправительственное большинство?

— Я бы выразился так: Украине нужно парламентское большинство под программу, с которой победил Президент на выборах. А правительство — это тот инструмент, который должен воплощать эту программу. Я верю в то, что это большинство может быть стабильным. Правда, для этого необходимо одно условие — топор, который будет постоянно висеть над его головами.

— Вы говорите о референдуме?

— Нет. Я говорю о решениях проведенного референдума.

— Иными словами, будут не только собраны подписи и подписан указ, но и сам референдум будет проведен?

— Без вариантов. Мне известно, что депутаты собрали необходимое для большинства количество подписей и сделали по этому поводу заявление. Но когда я смотрю на многие фамилии в этом списке, то прекрасно понимаю, что вчера они были моими противниками, а сегодня вдруг переходят на мою сторону баррикад и будут вместе со мной защищать Украину! Я не верю. При малейшем колебании ситуации они перебегут в другой лагерь. Для многих из них мораль — категория эфемерная. Многие из них по нескольку раз продавались прямо противоположным по своим убеждениям политическим деятелям и кланам. А вы посмотрите на это броуновское межфракционное движение! Глядя на это, нельзя говорить ни о какой моральности. Поэтому референдум состоится, решение будет принято. Референдум инициировал народ. Я согласен с постановкой многих вопросов, которые сейчас существуют в обществе.

— Хорошо, референдум состоялся. Каким образом в ход будут запущены его результаты?

— Большинству результатов референдума сразу будет дан ход. Например, ограничение депутатской неприкосновенности. Конечно же, это волнует депутатов, но этот пункт будет в ход запущен обязательно.

— В этом вопросе решение референдума имеет прямое действие, и его нужно будет исполнять. Но в отношении некоторых вопросов, предлагаемых для вынесения на референдум, необходимо вносить изменения в Конституцию. Например, это касается вопроса о референдуме по Конституции. А это, согласно Основному Закону, могут сделать только парламентарии тремя сотнями голосов. Как вы думаете, внесут?

— Внесут. Потому что это вопрос сроков деятельности парламента. Если большинство будет создано и оно будет стабильным, то, пожалуйста, работайте до конца своих полномочий. Я не заинтересован в роспуске парламента, если парламент будет дееспособным. Но сейчас, судя по их отношению к вопросу бюджета, депутаты этого не понимают. Сегодняшнее большинство — это чисто ситуационная и арифметическая цифра, выражающая количество людей в парламенте, у которых проснулось чувство самосохранения. А ведь референдум — это не какая-то фата-моргана, это уже реальность. На следующий день после решения Центральной избирательной комиссии я подпишу указ о проведении референдума.

— Но тем не менее подписи готовых составить большинство собраны. Они не могут остаться просто на листочках. В любом случае документ, закрепляющий их, не имеет юридического значения, скорее всего символическое. По всей видимости, будет процедура подписания определенного пакта о ненападении и поддержке между парламентом и правительством. Поставите ли вы свою подпись под этим документом или же только «освятите» церемонию своим присутствием?

— Можно говорить о каком-то документе и его подписании только в том случае, если его будет с кем подписывать. Что такое на сегодняшний день большинство? Члены одиннадцати фракций? Что, с каждым из них подписывать? Глупо. Сказали «а», значит, пусть скажут «б».

— Простите, не поняла. Как должно выглядеть «б»?

— Большинством не должно руководить меньшинство.

— Ага. То есть первым шагом большинства, доказывающего свою сплоченность, должно стать решение о смене руководства парламента и руководителей комитетов.

— Ну, это уже их дело. Я не могу вмешиваться во внутренний процесс. Но разговаривать с руководителями фракций по каждому вопросу — несерьезно. Да потом известно, что они дают указания голосовать так, а половина членов фракции голосует иначе.

— То есть разговаривать нужно со спикером.

— Да, разговор нужно вести именно с ним. А что касается возможной церемонии подписания соглашения между парламентом и правительством, то я как глава государства, конечно же, принимать участия в этом не буду, но с удовольствием поприсутствую. Вы же видите, что я все время стою в стороне от этих процессов и не вмешиваюсь.

— Я думаю, что вы принимаете самое активное участие в этих процессах, просто ваша позиция публично ненавязчива.

— На самом деле я только отвергаю те моменты, когда мне пытаются ставить условия и пытаются заставить подписать документы, в которых есть грубые нарушения Конституции. «Мы, цыгане, — с одной стороны, я, президент, — с другой стороны» — вот этого мне не надо. Некоторые, считающие себя юристами, разработали проект документа, в котором только в четырех пунктах нарушается Конституция. А я знаю, что как только я это подпишу, они же направят обращение в Совет Европы о том, что Президент нарушает Основной Закон.

— Леонид Данилович, а чего вы как Президент ожидаете от парламентского большинства?

— Будет программа действий правительства, и ее необходимо реализовывать вместе с парламентом. Больше ничего. Сегодня без законодательного закрепления мы не сдвинемся с места. Я издаю указы не потому, что мне этого хочется, а потому, что необходимо стимулировать хоть как-то процесс. Представьте себе, если бы по селу с 95-го года я не издавал указы, то до сих пор колхозная система оставалась бы в девственном виде. Сейчас же есть хоть какое-то движение.

Далее, есть немало непопулярных решений, которые нужно принимать немедленно. У нас в транспорте 70% населения ездит бесплатно, а в бюджете ни копейки не предусмотрено и не будет предусмотрено на дотацию транспортникам.

Я не хочу обижать участников войны, но давайте посмотрим на цифры. По разным документам, в боевых действиях принимали участие от 6 до 7 млн. человек. Каждый второй погиб, значит, осталось три с половиной в 1945 году. На сегодняшний день у нас числится 5 млн. 300 тыс. (!) ветеранов войны. Напринимали разных решений, согласно которым ветеранами войны считаются люди, рожденные в 30-х годах. Это что, от большого ума?! Это от большого популизма. Есть еще три с половиной миллиона чернобыльцев, огромное количество отставников с льготами. А кто будет работать, кто будет наполнять бюджет? Ни одна страна не выдержит такой нагрузки.

— Хорошо. А если все же допустить ситуацию, что парламентское большинство рассыпается и не работает стабильно. Откуда у вас уверенность, что следующий парламент не будет левым?

— Я в этом убежден.

— Но вот смотрите сами: У Витренко и Симоненко союз, Ткаченко ничего не останется, как примкнуть к ним плюс Мороз, и все это накладывается на результаты принятия непопулярных мер...

— Значит, страна должна будет пережить коллапс. Мы должны будем пройти и через это. Если левые победят на следующих парламентских выборах, то они будут формировать следующее правительство и брать на себя ответственность.

— Правда ли, что вы дали «добро» на создание блока правых сил, создание которого инициирует Виктор Пинзеник. По некоторым данным, в этот блок должны будут войти Юрий Костенко, Сергей Тигипко, Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко.

— Дело не в благословениях или отсутствии таковых. Я просто всегда говорил как перед прошлыми парламентскими выборами, так и перед недавними президентскими: в правом спектре нашей политики творится просто что-то несусветное. Конечно, на этом фланге должно быть объединение, но пока наших демократов на это не хватает. Если же этого не произойдет, то случится то, о чем говорите вы. Ведь развал Руха — это позор, позор для Руха. Борьба за власть в партии разрушила весь тот фундамент, на котором она держалась. И еще одно — нужно перестать ходить в маскарадных костюмах оппозиционеров. Нужно создавать нормальную партию, а не переходить из оппозиции в конструктивную и обратно, а главное — нужно работать и строить. Хватит разрушать. В противном случае, с кем Президенту и правительству Ющенко, которое они считают своим, строить Украину?

— Если досрочные парламентские выборы все-таки будут проведены, то в августе или в сентябре?

— Я думаю, что нам удастся этого избежать. Надеюсь, что результаты проведения референдума все-таки будут поддерживать жизнедеятельность парламентского большинства.

— После запланированного референдума будет ли проведен референдум о принятии Конституции?

— Это отдельный вопрос. Конечно, хорошо, что мы приняли Конституцию, но она породила очень много проблем. И знаете почему? Потому что она разрабатывалась под двухпалатный парламент. Потом в быстротечную конституционную ночь многие позиции, в том числе двухпалатность, отмели и, как следствие, образовалось много дыр. Это была ошибка. Ведь, например, если бы в России не было Совета федераций, то политическая обстановка была бы там намного хуже. Представители регионов, которые каждый день смотрят людям в глаза, выступают демпфером и стабилизатором. Есть возможность отстоять интересы регионов. Парламент же, избранный исключительно по партийным спискам, будет отстаивать интересы не людей, а партий.

— Ну что ж, оставим парламент и правительство в покое и перейдем к несколько иным вопросам. Не так давно вы, Леонид Данилович, сказали следующую фразу: «Путин — это человек, который знает, чего он хочет». Чего Путин хочет от Украины?

— Думаю, что он хочет, чтобы Украина была действительно стратегическим партнером в их понимании этого слова.

— Как вы думаете, жесткость Путина в отношении Украины может проявиться только в отношении выплаты долгов за газ или сегодня вырисовываются и другие сферы, где она может быть применена?

— Ну, во-первых, за газ платить надо, а во-вторых, мы ведь не кричим, что российская сторона по многим своим обязательствам не платит Украине.

— И почему мы не кричим?

— Такова наша ментальность. Например, АН-70 мы строим практически самостоятельно, хотя считается, что это украино-российский проект. Если Россия будет исходить во взаимоотношениях с Украиной и с другими бывшими советскими республиками только из собственных интересов, то никакой дружбы и любви не получится. Потихоньку Россия должна отказаться от роли старшего брата и строить равные партнерские отношения. Наши отношения должны быть вечными и незыблемыми. История так распорядилась. Я думаю, что мы за последнее время доказали, что такие отношения можем строить. Думаю, что здравый смысл победит.

А почему такая ситуация получилась с газом, я вам отвечу. Мы оказались не готовы к зимнему сезону. ТЭЦ были без угля и мазута, атомные станции без ядерного топлива: четыре блока стояли. Единственным свободным источником был газ... Но в то же время мы перевыполнили план по поставке российского газа за границу. Так что нет у нас перед Россией тех долгов, которые кое-кто называет. Правительство не собирается платить по долгам коммерческих структур. И кстати, Россия нам всегда предлагала газ за «живые» деньги по цене даже меньше сорока долларов, но нашим же трейдерам был выгоден бартер, поэтому цена была 80. Да и восьмидесяти там никогда не было: просто шел взаимозачет, а разницу клали в карман.

— Леонид Данилович, вы же смотрите иногда сериал «Горец» или, по крайне мере, знаете, кто такой Дункан Маклауд?

— Конечно, знаю.

— Так вот взаимоотношения Юлии Тимошенко и Игоря Бакая мне напоминают подобную битву. Как вы считаете, должен остаться один?

— Нужно реально, без эмоций оценить ситуацию, которая сложилась на нашем газовом рынке, и принять объективное решение. Я заявлял и заявляю, что для меня не существует никаких авторитетов. Только интересы страны.

— У Украины есть два самых стратегических партнера — Россия и США. По поводу американского направления, после формирования такого правительства, можно не беспокоиться, ведь в нем Ющенко, Тарасюк и Тигипко. А вот российское направление оказалось оголено. Но не мне вам рассказывать о том, как важны личные контакты для утрясания проблем с этим государством. У нас в Москве новый посол, а у них в России новый и.о. президента. Кто в официальном Киеве будет заниматься контактами с Россией и в том числе решением щепетильных вопросов в случае их возникновения?

— Я думаю, что пришло время возобновить работу консультативных групп при президентах. С украинской стороны эту группу, скорее всего, возглавит Анатолий Орел — заместитель главы администрации Президента. Это взвешенный, спокойный, выдержанный человек, ну а дальше система отношений подскажет.

— Кто будет назначен послом в США?

— Мы уже запросили агреман на Константина Грищенко. Я думаю, что в ближайшее время он приступит к своей работе на новом месте. Его кандидатура давно рассматривалась. Я думаю, что он получил хороший опыт и неплохо себя зарекомендовал в Бельгии. США — это один из основных наших внешнеполитических приоритетов, поэтому украинское посольство должен возглавлять дипломат высокого уровня.

— Насколько мне известно, сейчас разрабатывается проект указа о создании совета при Президенте. По некоторым данным его возглавит Владимир Горбулин. Так ли это?

— Президентский совет может возглавлять только Президент. Пока идут только проработки этой структуры. Хотя считаю, что идея совета — это хорошее предложение. Я хочу, чтобы в этом совете были люди, которые не имеют отношения к властным структурам. Необходимы свежие и незаангажированные силы, люди, с которыми можно встретиться и дельно поговорить, своеобразный совет аксакалов. Но это совсем не значит, что в него должны войти только люди, умудренные опытом и убеленные сединами, молодая поросль должна тоже очень активно привлекаться. Лично у меня такое видение этой консультативной структуры.

— Всем известно, что вы любите строить систему противовесов во власти. Исходя из этого существует мнение, что либо Совет безопасности, либо совет при Президенте станут структурами, по влиянию альтернативными Кабмину. Ведь СНБО полуторалетней давности вполне можно было считать такой структурой.

— Наверное, действительно функции Совета безопасности были несколько большими, нежели это определяет закон. Даже часть функций администрации Президента была там. Есть закон о Совете безопасности, и этот орган будет заниматься вопросами, входящими в его компетенцию. Но это не значит, что на заседании СНБО не будут рассматриваться вопросы, которыми занимается правительство. Это касается тех моментов, которые связаны с национальной безопасностью. Первое заседание уже в январе пройдет по ТЭКу.

Ситуация на энергетическом рынке страны действительно критическая, но я бы не говорил о введении чрезвычайного положения. Это громкие слова. Сначала должен быть анализ, предложение конкретных мер, обсуждение их на заседании правительства, и уже тогда Президент после ознакомления с выводами может подписать какой-то документ о действиях в особой ситуации, сложившейся на энергетическом рынке страны. А то взяли объявили чрезвычайное положение, начали отключать всех без разбору. Нет уж, сначала четко сформулируйте, в чем будет заключаться особый режим, а потом уже будем говорить о его внедрении.