ДАВАЙТЕ ЗАГАДЫВАТЬ ЖЕЛАНИЯ, А РЫБКУ, МОЖЕТ, СЛОВИМ ПОТОМ

Вся эта история началась еще при жизни Советского Союза. Еще когда наша нация называлась «советский народ». Еще когда в очередях за хлебом, колбасой или другим дефицитом считалось хорошим тоном ругать капитализм и американского президента. А вечером на собственной кухне, втихаря поедая ту же выстраданную колбасу, можно было поскулить о несовершенстве собственной жизни. Слово «долги» тогда имело два смысла - либо «трешка до получки» либо «систематическое проявление благодарности Родине и Партии за то, что они есть». Слово «активы» в основном обозначало длительное сидение в зале верхушки партийно-хозяйственной номенклатуры для сверки: совпадает ли реальная жизнь с решениями последнего партсъезда. Предположение вслух, что Советский Союз должен ненавистным капиталистам деньги да к тому же имеет на загнивающем Западе свои активы, расценивалось как высшая форма цинизма и клеветы, и позволяющий возникнуть подобным предположениям индивидуум мог легко ответить по всем законам социалистического времени.

История

Кредиты у Запада СССР брал централизовано и в плановом порядке. Занимало только союзное правительство по разрешению ЦК. Регулировал Госплан. Заем шел монопольно только через Госбанк или Внешэкономбанк СССР. Проценты по кредитам платились регулярно. Западные кредиторы настолько верили в кредитоспособность Советского Союза, что еще в 1991 году, когда он уже практически перестал существовать, продолжали кредитование по последним соглашениям и делали это настолько активно, что долг СССР перед правительствами 18 стран мира до конца 1991 года вырос на 24 млрд. долларов. Тогда же впервые Саудовская Аравия и Южная Корея предоставили финансовые кредиты. Потому что никто и предположить не мог, что Москва вдруг перестанет платить по обязательствам. Кризис советской задолженности вызвал у Запада кратковременный шок. Но к тому времени для кремлевских властителей кредитование перешло из экономической в политическую сферу. Поэтому совершенно не исключено, что резкое наращивание (почти на 45%) в 1991 году долга СССР шло сознательно и преследовало такие цели, как опутывание долговым клубком всех республик по принципу «хвост вытянут - лапы завязнут», чтобы на корню пресечь все их попытки самостоятельно выйти на западные финансовые и торговые рынки. А дальнейшее кредитование тех же республик осуществлять, как и прежде, - централизовано, через Москву, играя платой по кредитам как поводком: то подтянул, то отпустил.

Пропорционально возрастанию внешнего долга сократился и золотой запас СССР. По подсчетам специалистов, если к началу 1991 года он составлял 2400 тонн, то в конце этого же года осталось лишь тонн 260 - 300. Куда делось остальное? Летом 91-го Степан Ситарян, возглавлявший тогда союзный республиканский валютный фонд, на совещании руководителей министерств внешнеэкономических связей республик посетовал, что часть золотого запаса ушла как залог под краткосрочные западные кредиты и что вообще золотодобывающие республики (Россия, Узбекистан, Армения) вообще прекратили отгрузки золота в закрома Родины, а все остальные просто приняли законы, согласно которым валюта перестала поступать в союзный фонд.

Чтобы в этой ситуации вывести из коматозного состояния кредиторов, на том же совещании союзными органами было предложено найти формулу, по которой бы республики вносили в советский валютный фонд часть средств для обслуживания внешнего долга СССР. Будучи порядочными и дисциплинированными, республики дали добро на выработку подобного механизма, и где-то через месяц появился проект договора о разделе и обслуживании внешнего долга СССР, а также о разделе золотовалютного резерва Алмазного фонда, зарубежной собственности, инвестиций и прочих активов Советского Союза. Этот документ предложили к подписанию всем остальным четыре республики: Украина, Молдова, Грузия, Азербайджан. Их тут же обвинили в том, что они делят еще живой Союз. Союзные власти были ошарашены. Ведь их предложение предусматривало раздел долгов, но уж никак не активов.

А идея раздела активов родилась не столько от жадности, сколько по бедности. Она была предложена украинской делегацией, поскольку валютных поступлений у Украины никогда не было (были только переводные рубли, за которые у стран соцлагеря можно было достать лекарства и прочую группу товаров народного потребления). А если нет валюты и золото не добываешь - значит, нечем на первых порах было и обслуживать свою часть долга. Молодые специалисты предложили осуществлять это за счет продажи своей части активов. Союзу отступать было некуда. Он уже напоминал больного болезнью Паркинсона. Кредиторы требовали погашения текущей задолженности, и Кремль дал добро на доработку этого договора. Дорабатывали его в основном представители тех же четырех республик с согласия и под руководством своих правительств (правительство Украины тогда возглавлял

В. Фокин). Документ был окончательно доработан к концу августа, когда ГКЧП благополучно развалило уже хорошо расшатанное здание СССР.

Долю каждого по этому документу вычисляли по четырем показателям: удельный вес республики в союзном национальном доходе, населению, объему экспорта и импорта. Так Украина получила 16,31% и пассивов, и активов Советского Союза; Россия - 61,2%. Получила теоретически. Подписать этот документ тогда же республики не успели, поскольку согласно Беловежским соглашениям быстро строили государственность.

Запад предложил тут же (в конце октября 1991) новообразованным государствам подписать меморандум о солидарной (коллективной и неограниченной) ответственности за долги бывшего СССР и его правопреемников. Формулировка меморандума, придуманная тогдашним председателем Парижского клуба кредиторов Жан Клодом Трише, предполагала, что пока вся сумма советской задолженности (а это 81 млрд. долларов) плюс текущие проценты не будет выплачена Западу до последнего цента, каждая из бывших республик будет отвечать за весь долг в целом. Этот меморандум отказалась подписать только Украина. Витольд Фокин, присутствовавший на подписании, заявил: «Украина не будет подписывать вексель, на котором не проставлена сумма». В ответ Запад устроил Украине кредитную блокаду - бойкот. До 20 марта 1992 года мы не получили ни цента, ни грамма. Разговоры о кредитах Украине, как новому государству, на Западе просто никто не вел, ей тут же указывали на неподписанный меморандум. Даже подписание соглашения о разделе долгов и активов бывшего СССР ситуацию первоначально не изменило. Кредиторам сложно было понять, как вместо одного долг могут отдавать 12 заемщиков. Двенадцать - потому что прибалтийские государства сразу же отказались от правопреемничества.

В декабре 1991 г. в Москве соглашение о разделе подписали восемь республик. В том числе и Украина. Очевидцы этого процесса вспоминают, что переговоры между наследниками почившего СССР доходили до нелепостей. Узбекистан, например, отказывался подписывать документ, потому что считал несправедливым включать в показатель «население» детей. Поскольку детей там рожали много из-за отсутствия «лампочки Ильича» во многих селениях. А представители Азербайджана настаивали на включении в «активы» ядерных боеголовок. Но к концу 1992 года в добровольно-принудительном порядке соглашение о разделе подписали все оставшиеся советские республики. И Москва, которая уже к тому времени унаследовала и кресло союзных органов, и его аппетит, начала обратный процесс, получивший название «нулевого варианта».

«Нулевой вариант»

«Нулевой вариант» был выгоден прежде всего Западу. Кредиторы получали одного должника, с которого и спрос. Так как о нашей коллективной ответственности уже были наслышаны. Большинство бывших республик тоже быстро и с радостью отказались и от активов, и от пассивов. Вероятно, потому, что об активах только слышали и не особо надеялись что-то получить, а по пассивам нужно было платить регулярно и реальную валюту. Но «нулевой вариант» придумала Россия. И явно не по доброте душевной избавила своих соцдрузей от долгового бремени.

Речь не идет о престиже - стать полным правопреемником некогда мощного государства. Механизм «нулевки» прагматичен. Ведь заключая договора о финансовом или торговом кредитовании в 1991-1990 годах, Союз не думал о скорой кончине, а потому многие кредитные линии будут открыты и после 2000 года. России не пришлось ходить по западным банкам и фондам с просьбой подать на пропитание. За нее это сделал СССР. А Москва умно воспользовалась. Ведь «нулевой вариант» вообще возник тогда же в 1992 году из гипотетического представления Александра Шохина о том, что в смысле стоимости активы и пассивы Союза одинаковы. И как их не дели - долги будут равны прибыли от реализации зарубежной соцсобственности, а в активах останется только мигрень у экономистов, которые ее заработают, изобретая механизмы превращения активов в пассивы для уплаты кредиторам. Россия и сейчас живет в основном за счет открытых СССР кредитных линий. По приблизительным оценкам, за последние пять лет сумма этих кредитов равняется 26 миллиардам долларов. Это о пассивах.

Активы

Прагматизм есть и в активах. Не в виде тайных алмазных копей в третьих странах, а в виде реального долга бывшему СССР. Союз был щедр и, беря одной рукой, - другой раздавал. К моменту распада в должниках у Советского Союза ходили стран 80. Это и страны соцлагеря, и пытавшиеся строить тогда социализм (Индия, Бирма, Ирак, Иран, Китай...) Кредиты, которые им дал СССР, тоже выходили за пределы 2000 года и позволяли России как правопреемнику по этим кредитным линиям экспортировать уже свое: и оружие, и продукцию машиностроения, и многое другое. Что она и делает. Хотя ликвидность части советских кредитов сомнительна. Ну как, например, переоформить договор о кредитовании, подписанный от имени кредитора Леонидом Брежневым, а от имени заемщика - Фиделем Кастро Рус? Не говоря уже о новых правительствах Мозамбика, Никарагуа, Анголы, которые просто не понимают, почему они должны сегодня платить за то оружие, которое СССР поставлял проигравшей в борьбе за власть стороне и из которого в него же, нынешнее правительство, стреляли?

Следующая часть активов - золотовалютный фонд, растаявший в 1991 году. К моменту дележа в нем осталось 240 тонн золотого запаса (как уже говорилось ранее). Об исчезнувших слитках никто ничего не знает. Спрашивать о них все равно, что искать собственный чемодан на одесском вокзале.

Далее идет пункт «собственность» за рубежом. О ней общее представление очень приблизительное. Хотя по данным трех союзных министерств: МИДа, Минрыбхоза и МВС у них на балансовой стоимости было зарубежного имущества на 6 млрд. советских рублей в ценах 1983 года. Но и эта громадная цифра занижена, так как вряд ли можно определить реальную стоимость Виллы де Боргезе в центре Рима. Она, по завещанию грузинского царя, была передана Российской академии художеств еще до революции и представляет собой историческую и культурную ценность стоимостью в десятки миллионов долларов. Ее никто никогда никому не продаст и не отдаст. Вилла де Боргезе - не единичный пример. Союз умел выгодно и сохранять, и помещать свои капиталы. К активам относятся и инвестиции Союза. Их оценивать тоже никто не берется. Просто никто, кроме очень узкого круга, сегодня не знает, куда, кому, сколько и для каких целей давалось. А те, кто ведают, никого на пушечный выстрел к правдивой информации не подпустят.

Меморандум

Все это подтверждают украинские экономисты, которые и в качестве экспертов по подготовке вышеперечисленных соглашений, и просто из профессионального любопытства неоднократно пытались добыть информацию, чтобы сосчитать активы. Но, видимо, не родился еще тот экономический Рихард Зорге, которому подобная задача будет по плечу. Так что, подписывая соглашение о разделе долгов и активов, Украина очень хорошо представляла, сколько ей будет стоить обслуживание 16,31% советской части долга, но очень смутно знала, что ей на эти же 16,31% положено от советских активов.

У Запада в составе 18 правительств (Парижский клуб кредиторов) и 600 банков (Лондонский клуб) дележ советского наследия между республиками особого восторга не вызвал. Как уже говорилось, расчленение одного должника на двенадцать неравных частей создавало лишние хлопоты. Поэтому никаких поздравлений или дружеских похлопываний по плечу Украина, как обладательница 16,31% активов и пассивов, так и не дождалось. Кредитов не было и не обещали.

20 марта 1992 года, устав от состояния кредитной обструкции и от постоянного давления как с Запада, так и с Востока, Витольд Фокин от имени Украины подписал меморандум Парижского клуба кредиторов о солидарной ответственности за долги СССР. Но при этом оговорил, что часть долга Украины будет прозрачна, то есть конкретно определена и в сумме, и кому сколько мы обязаны отдавать. На радостях Запад пообещал помочь выяснить состояние советских активов и открыть новые кредитные линии.

Борьбу за справедливость, т.е. за поиски активов и их раздел, Украина вела два года. Вплоть до подписания 9 декабря 1994 г. «нулевого варианта».

Подписание

Делегацию возглавлял Виталий Масол. Поездка была банальным рабочим визитом для «укрепления и развития добрососедских отношений». Эта формулировка скрывала то, что к тому времени внешний долг Украины России вырос до неприличия. Энергоносители опять были нужны как никогда. А просить уже было стыдно, потому как запросто можно было нарваться на любимую фразу Остапа Бендера: «Я подаю только по пятницам».

Добрая матушка-Россия предложила разойтись полюбовно: вы «нулевку», вам - отсрочку выплаты внешнего долга (речь идет не о процентах, а обо всей сумме в размере 4,3 млрд. долларов США) и новое топливо за отдельную плату. А чтобы знали Щедрость - вместо кафтана с барского плеча - просто царский подарок - 36 объектов из зарубежного актива. Естественно, не вилл типа де Боргезе, а что попроще, ну, например, случайно прихваченные Союзом подсобные помещения где-нибудь в Папуа и Новой Гвинее...

Выбирать не приходилось. Добиться большего с огромным внешним долгом на шее было невозможно. Рассчитаться нечем. Рассчитывать на поддержку Запада нечего. Он при первой же возможности затягивал песню о ядерном украинском оружии. На терпение собственного народа полагаться тоже уже было невозможно. Народ давно сам путался в нолях на купюрах и ценниках. И в периоды затяжного веерного отключения электроэнергии по примеру Узбекистана приумножал «население» государства, чтобы хоть как-то согреться.

Делегация ехала в Москву с полярными установками. У премьера за плечами было решение Совета национальной безопасности подписать «нулевку», если Россия выполнит три желания Украины (реструктуризация, здания, новые поставки топлива). Часть делегации была настроена не подписывать даже под пытками. А часть пыталась трезво прикинуть - что еще под подписание «нулевки» Киев мог вытребовать. Но не стоит забывать, что мировое сообщество порой напоминает большую деревню. От решения вопроса об отсрочке выплаты украинского внешнего долга России напрямую зависело - получит ли Украина первые кредиты от МВФ, чтобы немного согреть и покормить народ.

Торг в Москве шел два дня. К концу второго Виталий Масол «нулевку» подписал. Получив на словах заверения, что долг вот-вот будет отсрочен, а на бумаге перечень 36 зданий и объектов из активов. Для принятия подобного решения, практически под собственную ответственность, необходимо было мужество и знание плачевного состояния украинской экономики.

Россия украинский долг реструктурировала. Запад кредиты дал. Прошло два года....

(не) Ратификация

31 декабря 1996 заканчивается срок реструктуризации украинского внешнего долга. Но это не единственная причина, которая подтолкнула Россию настойчиво попросить Киев ратифицировать «нулевой вариант». Несмотря на то, что еще год назад Парижский клуб кредиторов реструктурировал внешний российский (в том числе и советский) долг на 25 лет, - пока отказы от активов и пассивов не будут оформлены со всеми юридическими формальностями, ни Россия, ни Украина доступов к по-настоящему крупным рынкам кредитных капиталов не получит. Есть и другие подводные рифы, которые могут позволить Украине выполнить уже взятые на себя в 1994 году обязательства с максимальной выгодой.

Эксперты считают, что под ратификацию можно пролонгировать украинский внешний долг России на те же 25 лет (по принципу Парижского клуба). Ведь платить нужно уже в 1997. А для нынешней экономики 4,7 млрд. долларов - это операция без анестезии с непредсказуемым результатом. Для правительства - мина ускоренного действия. Для народа - очередная невыплата зарплат и пенсий.

Можно попытаться договориться с Россией о совместном использовании плодов советских инвестиций. Хотя бы тех, которые нам известны (гидроэлектростанции на Кубе и в Африке, мощные перерабатывающие заводы в странах третьего мира...). Нам по сути нужна инфраструктура для развития собственного экспорта. Ратификация «нулевки» - шанс подобную инфраструктуру получить.

Можно придумать много схем, как что-то еще под выполнение уже взятых обязательств выгадать.

Но при этом не стоит забывать: история о долгах и активах началась еще при жизни Советского Союза. Закончилась - 9 декабря 1994 года вместе с подписанием «нулевого варианта» от имени Украины ее правительством. Может быть, это было не лучшее решение. Но вернуть, чтобы перерешать, нельзя. И вряд ли найдется такой «третейский суд», который возьмется за подобное дело. Ведь одна сторона договоренности выполнила. А вторая, как в «Сказке о золотой рыбке», упорно загадывает желания. Хотя и рыбка не поймана, и старое корыто мозолит глаза своим извечным напоминанием о том, что желания не всегда совпадают с возможностями.