Анатолий Кинах: «Лично я не удовлетворен оценкой, которую дала себе исполнительная власть»

Если традиция оценивать первые сто дней деятельности того или иного госоргана носит скорее формальный характер, то подведение итогов за полугодичный период — повод для куда более глубокого анализа. И в этом смысле недавний отчет правительства о работе, проделанной Кабмином за шесть месяцев своего существования, должен был стать картиной, выполненной в строго реалистическом стиле. В интересах самого же правительства, которому для дальнейшей успешной деятельности необходимо как минимум четко ориентироваться на местности. Однако удалось это исполнительной власти, по мнению первого вице-премьер-министра Украины Анатолия Кинаха, не в полной мере. Впрочем, считает он, потенциал Кабинета министров все еще столь велик, что в результатах его работы за год могут оказаться куда более обнадеживающие цифры и факты. Особенно важно это для новой власти еще и потому, что первый год деятельности нынешнего правительства будет отмечаться как раз в разгар предвыборной кампании. С вопроса о ней мы и начали наш разговор с Анатолием Кинахом.

— Анатолий Кириллович, говоря о политических силах, которые Виктор Ющенко хотел бы видеть в едином избирательном блоке со своей партией, он не назвал возглавляемую вами Партию промышленников и предпринимателей. Вас это не задело?

— Уверен, что формирование конфигурации предвыборных союзов должно начинаться не с дискуссии о квотах и списках. И не навязываться сверху.

Залогом победы коалиции «Сила народа» стали согласованность действий и осознание базовых принципов демократии. Все эти принципы неоднократно озвучивались на Майдане. Речь идет о верховенстве права, равенстве всех перед законом, прозрачности власти, честном диалоге между государством и обществом, преодолении конфронтации в стране. Именно эти идеи и должны послужить фундаментом будущей дееспособной предвыборной конструкции.

Ведь наша задача на предстоящих парламентских выборах — добиться такого результата, который был бы созвучен результатам выборов-2004 по духу, целям, задачам и требованиям людей к претендентам во власть. Контрольный пакет в будущем парламенте должен быть не просто цифрой, определяющей количество депутатов, прошедших по списку пропрезидентской коалиции. Это должны быть люди, объединенные общими целями. Контрольный пакет должен быть качественным, чтобы исключить дальнейшее пребывание во власти и в политике тех, кто доказал свою беспринципность, недееспособность, неумение работать в интересах общества. Вот с этого нужно начинать: что нас объединяет, как мы видим будущее страны, за что мы боремся, какими методами будем достигать своих целей. А сегодняшняя дискуссия по поводу трех или двух составляющих блока, относительно того, подписано соглашение о разделении квот или нет, — это достаточно примитивно. Поскольку не отражает высокого уровня моральных, профессиональных и политических принципов, которые должны объединять людей, идущих на выборы в одном блоке или коалиции. Я никогда не допущу, чтобы лично я и мои соратники по политической силе ходили с протянутой рукой и просили принять нас в тот или иной избирательный блок либо дать столько-то номеров в списке. Это не наш метод.

— Недавно состоялось подведение итогов полугодичной деятельности нынешнего правительства. Могли бы вы назвать три наиболее досадные ошибки, допущенные Кабмином за это время?

— Судить о результатах деятельности правительства можно по-разному. Лично я не удовлетворен оценкой, которую дала себе сама исполнительная власть. На мой взгляд, эта оценка не вполне объективна. Не было сделано выводов относительно многих тенденций, влияющих на качественные параметры развития страны. А без этого очень сложно сформировать эффективную политику на второе полугодие.

Что касается ошибок… К сожалению, нам не удалось добиться рывка в привлечении инвестиций. Хотя имели уникальную возможность конвертировать симпатии и доверие, возникшие к нашей стране после оранжевой революции, в значительный рост привлекаемых инвестиций. Мы затеяли дискуссию по поводу реприватизации, разрушили сложившийся порядок деятельности инвесторов в специальных экономических зонах, технопарках, введя ряд изменений в налоговую систему прямо посреди финансового года.

Ревальвация гривни стала одним из факторов, повлиявших на то, что сальдо торговли товарами ухудшилось в два с половиной раза. Если в прошлом году позитивное сальдо торговли товарами составляло около 2,1 млрд. долл., то за этот же период нынешнего года — лишь 800 млн. Заметен рост импорта по отношению к экспорту. Импорт вырос примерно на 26 процентов, а экспорт — где-то на 10—12 процентов. А ведь это довольно болезненно может сказаться на экономической ситуации, особенно в условиях монетизации наших расчетов за энергоносители. К числу серьезных просчетов можно отнести также хаос, возникший в сфере среднего и малого бизнеса в связи с отсечением его от упрощенной системы налогообложения. Только благодаря жесткой позиции президента и нашей работе доступ к упрощенной системе удалось восстановить. Но при этом мы много потеряли, в том числе определенную степень доверия к власти.

Нам пора уже переходить к системной, стратегической работе, отказываясь от того режима, который был объективно необходим в начале года, когда мы столкнулись с очень тяжелым наследством и были вынуждены исправлять ситуацию чрезвычайными методами. Сегодня мы должны выходить на более комлексную и профессиональную деятельность. Это должно было стать предметом разговора при подведении итогов работы правительства. А также то, насколько сегодня адекватен баланс между стратегией развития и тактикой потребления. Как это ни печально, сегодня у нас преобладает потребление. А мы должны перейти на этап модернизации экономики, усиления инвестиционной политики. И не допускать роста популистской составляющей.

— Но разве можно избежать этого в преддверии парламентских выборов?

— Сложно, но это надо делать. И я уверен, что это адекватно настроениям абсолютного большинства людей. Если мы начнем ориентироваться на настроения люмпенизированной части населения, нам придется принести в жертву качество нашего развития, шанс на модернизацию экономики и ее адекватность тому уровню конкуренции, который существует сегодня в мире.

— Во время минувшей предвыборной кампании многие, в том числе и вы, говорили о том, что в стране не должно существовать несколько центров исполнительной власти с дублирующими функциями. Удалось ли сегодня ликвидировать эту порочную практику?

— В полной мере, к сожалению, не удалось. Потому что так и не завершена еще работа по формированию эффективной структуры власти с четким определением функций, ответственности и взаимной координации между секретариатом президента, СНБОУ и Кабинетом министров. И в этом контексте я очень встревожен тем, что мы опять повторяем печальный опыт прошлых лет, когда органы власти не выполняют свои государственные функции, а превращаются в орудия противоборства тех или иных представителей власти в различных структурах. Но считаю, что в этом отношении президент должен обозначить очень жесткую позицию. Все мы помним, как прошлая власть использовала, скажем, СНБОУ для устранения неугодных чиновников. Нельзя допускать, чтобы структуры власти такого уровня превращались в систему, которая обслуживает чьи-то политические, должностные или личные амбиции либо является фактором конкуренции, неадекватной принципиальным интересам страны. Нам необходим закон о Кабинете министров, нужно четкое разделение функций между правительством, СНБОУ, президентским секретариатом. Каждый должен выполнять свою задачу и нести ответственность за эффективность конечного результата своей работы.

— А вы часто встречаетесь с Виктором Ющенко?

— У меня нет с этим проблем.

— И вам удается донести до президента свою точку зрения?

— Конечно. И я хочу сказать, что многие моральные и профессиональные оценки у нас либо совпадают, либо близки. И это одно из главных оснований для того, чтобы работать вместе.

— Тем ни менее ваша позиция нередко диссонирует с точкой зрения других членов правительства. Вы допускаете для себя переход в оппозицию? И при каких условиях это может произойти?

— Для меня высшим приоритетом являются принципы, провозглашенные на Майдане. И пока я буду видеть, что мои усилия необходимы для отстаивания этих принципов, пока сохраняется надежда, что обещанное удастся в полной мере реализовать, я буду работать. Потенциал в этом отношении еще далеко не исчерпан.

— Что вы выберете, если перед вами встанет вопрос: участвовать в качестве кандидата в парламентских выборах или оставаться в исполнительной власти?

— Если социально-экономическая ситуация в стране будет осложняться (а это, увы, вполне вероятно), то я, безусловно, буду делать выбор с точки зрения максимально позитивного влияния на эту ситуацию, то есть в пользу работы в исполнительной власти. Считаю, что покидать правительство в столь сложной ситуации было бы предательством. Прыгать с подножки — не мой метод. Также на конечное решение будет влиять фактор ответственности перед моими соратниками.

— Верите ли вы в то, что конституционная реформа будет реализована?

— Если говорить о правовой технологии, то вероятность реализации политреформы близка к 90 процентам. И это обстоятельство, резко увеличивающее значение результатов парламентских выборов, будет влиять на ситуацию в стране как минимум в ближайшие пять—шесть лет. Поскольку конституционная реформа существенно снижает возможность консолидации политической воли вокруг одного стержня — главы государства. Это увеличивает нашу ответственность за качество парламента, его демократичность, его понимание ответственности за страну. Вот почему особенно важно заботиться о формировании эффективной системы власти, о качестве кадровой политики. С тем, чтобы за счет консолидации государственной власти, ее моральности, профессионализма, понимания приоритетов сбалансировать те риски, которые несет с собой конституционная реформа. Главный риск состоит в том, что мы можем получить аморфную власть с доминированием принципа коллективной безответственности, в то время как перед страной все еще стоит масса сложнейших проблем и задач, для решения которых необходима концентрация политической воли, кадров и ресурсов.

— Поддерживаете ли вы сомнительную (с точки зрения легитимности) идею о проведении референдума по конституционной реформе?

— Я бы поддержал этот референдум и считаю, что конституционная реформа не своевременна, а ее качество не вполне совершенно. Она, безусловно, необходима. Но вводить ее в действие нужно не как результат торговли полномочиями в период обострения политического кризиса, а в условиях консолидации общества и власти, осознанной необходимости ими конституционных изменений.

— Если я не ошибаюсь, вы, Анатолий Кириллович, курируете в правительстве силовые и правоохранительные органы.

— В какой-то степени.

— Я думаю, этой степени достаточно, чтобы оценить идею создания Национального бюро расследований, которому планируется передать часть функций СБУ, МВД и Генпрокуратуры?

—Я поддерживаю эту идею. Она прорабатывалась еще в 1995-1996 годах, и я всегда относился к ней позитивно.

— А как вы относитесь к концепции освобождения Министерства обороны от хозяйственно-экономических функций?

— Положительно. Вооруженные силы должны последовательно трансформироваться в серьезную профессиональную армию, соответствующим образом подготовленную, оснащенную современным вооружением и спецтехникой. А хозяйственные функции оборонное ведомство постепенно должно делегировать другим органам, которые должны заниматься именно ресурсным обеспечением нашей армии. Но это, подчеркиваю, должно происходить очень последовательно и поэтапно, чтобы не снизить уровень ресурсного, социального обеспечения Вооруженных сил. Я категорически против резких, радикальных шагов, пока не создана другая альтернативная система. И одно из предложений о создании, в частности, на базе «Укрспецэкспорта» акционерного общества с соответствующим делегированием полномочий (которые сегодня есть у Министерства обороны по наполнению специального фонда и так далее), я был вынужден отклонить. С тем, чтобы обеспечить этапность процесса, связать его с реформированием Вооруженных сил.

— Вы разделяете точку зрения секретаря СНБОУ Петра Порошенко, неудовлетворенного ходом реформ в силовых структурах?

— Нет. Я считаю, что проблемы, конечно, есть, но они не должны решаться путем заявлений. Для их решения необходима мощная интеллектуальная, высокопрофессиональная работа всех структур, которые отвечают за реформирование Вооруженных сил и правоохранительных органов. Работа, которая должна опираться в том числе на то позитивное, что было наработано в прежние годы. А речь идет и о военной доктрине, и о государственной программе производства новых видов техники и вооружений. Мы не должны это отбрасывать. И такие проблемы не решаются заявлениями отдельных, даже высокопоставленных должностных лиц. Я категорически против такого метода, потому что у наших людей и окружающего мира это создает ощущение отсутствия во власти единой команды, общей стратегии и согласованных действий.

— Поздравлял ли вас с днем рождения Леонид Данилович и поздравили ли вы его в этом году?

— Конечно. И в этом смысле я считаю, что мы должны учиться деловой и моральной этике, относясь к человеку независимо от того, каковы его должность и статус. Пятнадцать лет — это пятнадцать лет. Именно столько мы знакомы. И работали с Леонидом Кучмой в первом парламенте независимой Украины. Поэтому я его поздравил, пожелал счастья, добра, мудрости, верных друзей без кавычек. Поздравил и мэра Киева Александра Омельченко. Я считаю, что это тоже один из факторов, который определяет степень цивилизованности общества и этику взаимоотношений между людьми.

— Готовы ли вы занять пост премьер-министра в случае отставки Юлии Тимошенко?

— Я работал на многих должностях в исполнительной власти и в парламенте. И поверьте, не гоняюсь за портфелями. Главное для меня — не должность, а возможность эффективно работать, чтобы честно смотреть в глаза людям. Принципиально важно, чтобы правительство сложилось как единая профессиональная команда, чтобы оно обеспечило выполнение программы президента Виктора Ющенко, которому народ доверил страну. Вот суть проблемы. Все остальное — детали.