15 лет спустя: страна та же, люди те же, вот только…

От чего спустя? От состоявшегося 1 декабря 15 лет назад общенационального референдума, на котором украинские граждане подтвердили принятый в августе украинским парламентом Акт о независимости страны.

В канун референдума Исследовательский центр Социологической ассоциации Украины (ныне — Киевский международный институт социологии, КМИС) провел опрос граждан страны об их намерениях голосовать на референдуме, а также о многом другом. Через 15 лет, в канун юбилея референдума, КМИС опрос повторил, задав гражданам те же вопросы.1

В чем смысл? В разнице в 15 лет. Во-первых, это период смены поколений — интересно посмотреть, кто пришел на смену. Во-вторых, tempora mutantur — интересно проверить, прав ли был тот римлянин, утверждавший, что мы меняемся вместе с ними.

В-третьих, если меняемся, то?

Это как если бы известный персонаж явился к нам после 15-летнего перерыва, посмотрел на трамваи, автомобили, телефоны и на нас со всей этой аппаратурой и задался бы вопросом: «Изменились ли эти граждане внутренне?».

Ответ, вернее, ответы граждан — ниже. В целом они сводятся к тому, что, во-первых, молодежь, пришедшая на смену, несколько от прежней отличается. Во-вторых, по поводу времен римлянин был прав, по поводу нас — не очень. В-третьих, это не очень, в котором вмещаются изменения, не всегда особо положительно характеризует нас и то, что мы сделали со своей независимой страной. Но что способно вселить оптимизм: нынешних молодых, готовых сегодня проголосовать за независимость страны — значительно больше, чем нас вместе взятых, в ней малодушно разочаровавшихся.

Об особенностях опросов вкратце

В обоих случаях гражданам ставились не только вопросы, но предлагались тезисы, с которыми те могли согласиться («вполне» или «скорее»), не согласиться (так же) или выбрать варианты «и согласен, и нет» либо «затрудняюсь ответить».

О возрастных группах. Говорят, есть четыре возраста: молодой, средний, зрелый и «Вы сегодня отлично выглядите». У нас это: молодежь 18—29 лет. Средний (30—44) — это когда еще верят, что после 40 жизнь только начинается, а выборы могут изменить ее к лучшему. 45—59 — это когда пенсия на носу. И, наконец, отлично выглядящие, они же пенсионеры, ничего личного, заслуженный отдых — 60 и старше.

Регионов страны — тоже четыре, хоть и не по розе ветров, Север мы по разным причинам не любим, поэтому: Запад, Восток, Центр и Юг, см. сноску.

Для простоты изложения приводиться будут данные только о согласных/не согласных с тезисом (сумма «вполне» и «скорее» согласен/не согласен). Впрочем, цифр будет и так предостаточно, но простительно — все же раз в 15 лет. А если кто, дочитав статью, сохранит желание смотреть на цифры, то все они в большом количестве помещены на сайте «ЗН».

Спасение страны, рецепт первый: капитализм

Будем лечить
или пусть живет?

Медицинское

Вспомним осень 1991-го. Еще ходили советские рубли, висели кое-где красные флаги, граждане удостоверяли собственную личность красным паспортом с надписью «СССР». Но было понятно, что Союза уже нет, что социализм с человеческим лицом и кооператорами ушел, не состоявшись. А приходит нечто иное, знакомое только по кино и челночным рейсам к коллегам по бывшему соцлагерю, иногда — дальше. Страну лихорадило.

В парламенте искали лекарства, рецепты или, как сказали бы нынче, дорожные карты. Известный академик твердил о рынке, который спасет страну и «расставит все по своим местам», не менее известный, особенно теперь, социалист отмахивался и призывал попробовать еще раз тот, с лицом…

Выбрали рынок.

С тезисом «только капиталистический путь развития может спасти нашу страну» в 91-м согласились чуть более четверти граждан нуждающейся в спасении страны (28%), не согласились — чуть более трети (34%). Сейчас согласных осталось 17%, не согласных — 47%.

Апробировать спасительные качества капитализма намеревались прежде всего люди молодые и среднего возраста. Среди первых баланс голосов был явно в его пользу: верили в его целебные свойства 39 человек из каждых ста молодых, не верили — 26. Среди вторых баланс образовался, как в бухгалтерском квартальном отчете: 33% сторонников избранного лекарства против 32% противников. Среди граждан старшего возраста явно преобладали противники.

Через 15 лет лечения страны баланс во всех возрастных группах — не в пользу избранного врачами средства, и чем граждане старше, тем более не в пользу: от 24% сторонников и 34% противников среди молодых до 10 и 57%, соответственно, среди пенсионеров.

Если по регионам, то сторонники капиталистического пути преобладали только на Западе страны — 34 против 24%. Сейчас все регионы страны как один — против примененного средства. Более всего — Юг (17 против 55%), менее всего, но все равно нет — Запад (22 против 34%).

И что еще в смысле спасительного пути капитализма интересно. Особо — на фоне нынешних баталий о земле, которая, как известно, была передана тем, кто ее обрабатывает. Как бы. Теперь действует мораторий на ее продажу. Как бы. Ибо берем любой глянцевый журнал о недвижимости, открываем — и столько-то гектаров по столько-то тысяч таких-то, но условных единиц за сотку…

Президент страны на днях очень гневался на мораторий, говорил — пока он, мораторий, действует, мы и цену-то земли не знаем, и чем он дольше действует, тем больше будет латифундистов, неужели мы все не знаем, что черный рынок земли давно есть, и скоро на белый выносить будет нечего? Знаем. Ибо берем любой глянцевый журнал…

Кстати, нигде найти невозможно, латифундист — это когда сколько гектаров? Шесть с половиной или шестьдесят пять? И сколько земли, когда мораторий, можно отдать, продать, от граждан вообще увести к гражданам нужным — и остаться безнаказанным? Как гражданка Горобец из поселка с буколическим названием Козин, где не известная президенту цена на землю столь же буколична — 20—30 тыс. у.е. за сотку, а если гектарами — то дешевле…

Да, так в 91-м с тезисом «вся земля должна быть передана в частную собственность» согласны были 52 взрослых гражданина из ста против 20 не согласных. Сейчас картинка почти зеркальная — 22-х согласных против 47 нет в каждой сотне.

Число несогласных с тезисом о земле превышает число согласных во всех возрастных группах и всех регионах страны в среднем вдвое.

Даже на Западе, бывшем флагмане продвижения к частной собственности на землю (63% сторонников против 12% противников), число первых уменьшилось более чем вдвое (30%), вторых — возросло более чем втрое (37%). Во всех остальных регионах сторонников осталось 22—24%, противников стало — половина и более (кроме Востока, где их 42%, пока).

Рецепт второй: от господина Франсуа Гизо

Обогащайтесь, господа…!

Ф.Гизо

Шествие по капиталистическому пути сопровождается, как известно, лозунгом «Обогащайтесь!». Лозунг, что и говорить, привлекательный, подхватывали его в разные времена и разные люди. И мы хотели.

В 91-м 80% из нас радостно (и чем моложе, тем радостнее) приготовились богатеть, соглашаясь с тезисом: «это хорошо, что отдельные люди сейчас становятся богаче, если они наживают свое богатство честным путем». Причем безусловно согласных в каждой сотне взрослых граждан страны было 69 человек, осторожных «скорее согласных» — 11, не согласных — только девять. Готовность войти в число отдельных была присуща всем возрастам и регионам. Среди граждан молодых и среднего возраста соглашались богатеть 88 и 84% соответственно; среди тех, кому на пенсию уже пора, и тех, кто на ней, — тоже не мало, 72 и 74 человека из сотни. В региональном смысле различия были незначительны. Более всего сторонников лозунга явил миру Запад (83%), менее всего — Восток (75%).

Прошло, как уже сообщалось, 15 лет. Поддержка обогащения отдельных несколько ослабла, возможно, потому, что разбогатели уж больно отдельные.

Оптимистов в ожидании богатства осталось 61 на сотню, безусловных — только 37. Молодые люди, как им и положено, держатся лучше: среди них 70 человек из ста г-на Гизо поддерживают, среди более умудренных жизнью — 65, еще более умудренных — 60, даже среди пенсионеров 51 человек все еще надеется обзавестись домиком с красной черепичной крышей, лужайкой, камином и котом в кресле-качалке. Число противников призыва бывшего министра Франции возросло почти вдвое — с тогдашних девяти человек из ста до 17.

Если в смысле регионов, то везде число противников лозунга удвоилось, число сторонников — уменьшилось. В передовики по сторонникам вышел Юг (69%), замыкающий — опять Восток (52%), кто бы мог подумать.

А место мыслей об обогащении у некоторых граждан занимает потихоньку мысль о том, что «разрыв в уровне личных доходов должен быть уменьшен».

Разрыв этот всегда заботил нас, как Остапа Бендера. В 91-м считали, что следует его уменьшить, 54% из нас; сейчас — 70%. Не считали тогда — 23%, сейчас втрое меньше — 8%. Особо достал разрыв— самых молодых и самых старших.

В этих возрастных группах число сторонников уменьшения разрыва между доходами г-на Януковича (декларацию не смотреть, смотреть на амуницию премьера внимательно) и, скажем, нейрохирурга. Или учителя — хорошая, кстати, есть традиция в весьма капиталистических странах, считать эталоном дохода заработок учителя государственной школы и чиновнику платить максимум в четыре раза больше, но это мы отвлеклись. Да, так в этих возрастных группах число сторонников увеличилось в полтора раза — с 45 до 64% среди молодых и с 51 до 73% среди пенсионеров. Число противников упало среди первых с 32 до 10%, среди вторых — с 16 до всего ничего, 4%.

Что касается регионов, то если в 91-м число сторонников тезиса в среднем вдвое превышало число его противников (сторонники — примерно половина, противники — четверть), то теперь соотношение примерно 10:1.

Похоже, богатство некоторых нажито честным трудом, только не тех, кто его нажил…

Кстати, лозунг г-на Гизо в полном виде звучит так: «Обогащайся, как можешь, будь сам за себя или умри»… Похоже?

Рецепт третий: Запад нам поможет

Мы не поможем людям, делая за них то, что они могли бы сделать сами.

Авраам Линкольн

Собственно, не только Запад, но и Восток, заголовок — только дань упомянутому Остапу. И на сей раз Запад и Восток не регионы страны, это большой Восток — от хутора Михайловского и дальше до Японии на горизонте, и большой же Запад — от Чопа в противоположную сторону и до Японии включительно, которая в этом смысле тоже Запад.

Этот Запад в 91-м казался нам почти Санта-Клаусом. Тезис «мы можем выжить только с экономической помощью Запада» поддержали 37% из нас против трети не поддержавших. А коварный «Запад хочет, чтобы нас постигла неудача» с негодованием отвергли 44% опрошенных против менее четверти (24%) подозревающих Запад в злокозненности конкретно к стране Украине.

С другой стороны, был предложен тезис «Украина может выжить только с помощью России», с которым мы числом 43% не согласились, обладая хорошим опытом жизни по-братски. Согласились — 32% граждан, все более — постарше (от 27% молодежи до 40% пенсионеров).

Опять: прошло 15 лет.

Рассчитывающих на экономическую помощь Запада осталось 14%, а наоборот — стало 52%. Число подозревающих Запад в том, что он спит и видит, как бы нас постигло то, что постигло, возросло до трети, подозрения отметающих — уменьшилось до 27%.

И ладно с ней, с их экономической помощью. Так еще культура туда же. Тезис «западная культура оказывает на нас негативное влияние» поддержали в 91-м 30% граждан (чем старше, тем больше), не поддержали — 36 (чем моложе, тем больше). Сейчас оказалось, что оказывает. И уже 45% граждан страны уличают западную культуру в негативном влияния на наши неокрепшие умы. А так не думают только 26%. Чем нам Сэлинджер, например, не угодил? Или, может, правы утверждающие, что культура — это, прежде всего, умение выбрать ее из всего, что слышим, видим и читаем…

С Россией несколько иная история. Сейчас на ее помощь рассчитывают граждан чуть побольше (39%), не рассчитывают — чуть поменьше (34%). Баланс поменялся.

Россия была для нас тем братом, от которого мы хотели уйти, как Лаврин от Карпа в «Семье Кайдаша»: хату поделить, солому с крыши долой. С тезисом «Москва — причина всех наших бед» были согласны 36% из нас против 34% не согласных. Согласные преобладали во всех возрастных группах, кроме молодежной, где в Москве видели причину бед только 27% против 43%, причины не наблюдающих.

Сейчас пыл заметно поугас. Видят в Москве причину наших бед только 11 человек из сотни украинских граждан, не видят — 69. То ли сало, как выяснилось, съели не те, с кем чернобровых просили в отношения не входить. То ли выяснилось, что мы сами с производством бед успешно справляемся, без Москвы…

Добро бы так, масонов не искать. А второе добро — научиться производить не только беды.

Рецепт четвертый, неиспользованный

— Что бы Вы посоветовали украинской власти?

— Надо улучшить движение. Водители здесь не придерживаются правил, игнорируют знаки.

Смотрите, там нельзя стоять. А там полно машин…

К. Корреа

Карлос Корреа — это такой бразильский футболист украинского клуба «Динамо», Киев. И что смешно — прав бразилец. Всего-то надо — придерживаться правил и адекватно реагировать на знаки. И все.

Иными словами, надо избавиться от преступления правил.

Не воспринимая в свое время капитализм особо, многие из нас боялись преступности. С тезисом «жизнь при капитализме сопровождается ростом преступности» в 91-м согласились 39% граждан; не думали так — только 24%. Теперь убедились: согласны с упомянутым тезисом — половина, не согласны 17%. Возможно. Возможно, так оно и есть, и он-таки сопровождается…

Но не стоит валить с больной головы. Мы вошли в то, что называем капитализмом, с вполне взрослой собственной преступностью.

Первое. Тезис «коррупция, взяточничество угрожают нашему обществу» в 91-м поддержали 84% граждан. И сейчас 84%. Не поддержали — 5%, и сейчас 5%. Ничего, ни на йоту не произошло с нашей домашней коррупцией по случаю вхождения страны в капитализм.

Второе. Тезис «уровень преступности в нашем обществе растет» в 91-м поддержали 82%, сейчас — 74%. Не поддержали что тогда, что сейчас — одинаково мало. То есть граждане полагают, что темпы роста преступности снижаются.

Тут одно из двух — либо к 91-му означенный темп совместно с преступностью выросли так, что в потолок темечком уперлись. Либо мы просто потеряли представление о том, что такое преступность. Может, потому, что рэкетиры стали меньше видны на улицах, а все больше — во власти, воровать стали не только карманники, а элиты, грабеж стал именоваться красиво рейдерством. А может, — просто привыкли. Была когда-то такая киношная песенка Жигана «Если вас ограбили — вы, конечно, вскрикнете. Раз ограбят, два ограбят, а потом — привыкнете»…

Борьба, правда, ведется с преступностью нешуточная. Министр внутренних дел, посажу, говорит, всех преступников до ноги. Смешной такой. Посадить-то он, может, и посадил бы, но кто ж ему даст? Не для того в стране МВД, суды и Генеральная прокуратура, чтобы преступников в кутузки сажать.

И тут можно наивного бразильца уличить. Хорошо ему говорить о не преступлении правил, если они у него в Бразилии есть. А если правил нет?

Тоска по правилам

Если имеется подходящий народ, можно сделаться вождем народа.

Дон-Аминадо

Тогда возникает по ним тоска.

Символ железных правил и порядка, сильной руки и прочих признаков донельзя правильной жизни — Иосиф Виссарионович. 15 лет назад соглашались с тезисом «Сталин был великим вождем» 27% граждан будущей свободной страны, не соглашались — 44%.

А сейчас соглашаются 38% граждан страны настоящей, не соглашаются — 37%. Баланс, однако…

И понятно бы, если б пиетет перед Иосифом Виссарионовичем томил граждан все более пенсионного возраста, как это в телерепортажах получается о ноябрьских демонстрациях. Но это не так.

Среди молодежи доля признающих в Сталине вождя возросла с 17 до 27%, среди граждан среднего возраста — с 18 до 28%, среди тех, кому на пенсию пора, — с 33 до 39%, и, наконец, среди пенсионеров — с 40 до 53%.

Доля думающих иначе уменьшилась в среднем в полтора раза: с 50—54% в двух группах помоложе до 31—34%, с 35—38% в группах постарше — до 20—27%. То есть в двух группах постарше вождь получил твердый положительный баланс.

Воспоминания о вожде коснулись всех регионов страны.

На Западе доля уважающих Иосифа Виссарионовича возросла с 16 до 28%, доля думающих иначе уменьшилась чуть ли не вдвое, с 56 до 32%, но очень хлипкий баланс не в пользу вождя.

Зато в Центре и на Юге вождь свое отыграл. В Центре доля его почитателей возросла с 22 до 38%, доля не почитающих уменьшилась с 47 до 29%. На Юге доля первых возросла с 31 до 44%, вторых — съежилась с 41 до 26%.

Только на Востоке как считали Сталина великим вождем 36%, так 38 и считают, хотя доля не почитающих уменьшилась с 33 до 24%. Почему так, сказать трудно, разве что Восток своего вождя уже получил…

А в целом явно с кем-то что-то произошло, то ли с нами, то ли с нашими нынешними вождями. Но, так или иначе, на такой вот тоске по порядку и сильной руке вожди произрастают хорошо. И чем дольше беспредел, тем лучше растут…

Люди как люди…

Ну, что ж, они люди как люди…

Обыкновенные люди. В общем, напоминающие прежних…

Упомянутый выше
известный персонаж

Да. Напоминаем. Как были мы о себе 15 лет назад не особо высокого мнения, так и сейчас не очень.

В 91-м тезис «наше общество — справедливое» поддержали немногие — 17%, а думали совсем иначе — 63%. Сейчас и того меньше — только восемь граждан из сотни все еще к обществу нашему настроены благодушно. А 74 — полагают, что оно не справедливо.

Но что примечательно: 15 лет назад уровень положительных оценок об обществе рос в зависимости от возраста граждан — чем граждане старше, тем их мнение об обществе выше. Среди пенсионеров почти треть полагали, что общество наше — справедливое. А это что-нибудь да значит, поскольку об обществе судят, как известно, по его отношению к старикам, детям и женщинам. Но о женщинах, конечно, отдельно.

Сейчас позитивное мнение об обществе сохранилось только у семи из ста пенсионеров. А 72 из них — полагают иначе. Немудрено, учитывая соотношение прожиточного минимума и пенсии, а также возникающие время от времени разговоры о том, что уйдут, мол, выросшие при Советах, и вот тогда…

Впрочем, общество теперь несправедливо в равной степени ко всем, возраста не замечая. Только по 8% каждой возрастной группы считают его справедливым. Не считают — 71% молодежи и по 76% граждан среднего и предпенсионного возраста.

В отношении детей ничего особо хорошего тоже не произошло. Ощущение, что «наши дети растут здоровыми», было свойственно только каждому пятому из нас, сейчас — только 13% (думали иначе — 68%, сейчас — 59%). С возрастом ощущения связаны не особо, а что касается регионов, то на Западе страны было когда-то больше всего уверенных в здоровье детей (28%), сейчас — вдвое меньше. В остальных регионах просто: было больше, стало меньше…

Общество, где все друг другу если не братья, то улыбаются, в лифте здороваются, вокруг упавшего на улице создают толпу, стремясь помочь так, что упавший рискует умереть от удушья, формирует у граждан приятное чувство безопасности. Всегда, мол, можно рассчитывать хотя бы на доброе слово и хотя бы дежурное, но участие…

В 91-м с тезисом «сейчас никто не может чувствовать себя в безопасности» согласились ровно три четверти опрошенных. И сейчас ровно столько же. Только страсть улеглась: «вполне согласных» было 63%, сейчас — 51%. Привыкли. Не согласились тогда — девять человек из ста, сейчас — вы будете смеяться, но ровно столько же.

Среди чувствовавших себя в безопасности чуть больше граждан молодых (13%), пенсионеры — семеро из ста. Сейчас ничего фактически не изменилось, процентом больше, им же меньше, в пределах ошибки. Только молодежь сдала: если в 91-м 60 молодых людей из ста не чувствовали себя в безопасности, то сейчас — 69.

В смысле регионов, особой разницы как не было, так и нет. От упомянутого Чопа до названного хутора и от Белой Березки до Фороса — везде украинские граждане не чувствуют себя как дома. Не в смысле — иностранцы, а просто спина не прикрыта…

…милосердие иногда стучится в их сердца

Тест на толерантность, милосердие или, как сказал бы гуманист Швейцер — благоговение перед жизнью, на самом деле, не особо щадящий. Звучит так: «смертная казнь необходима». В 91-м с тезисом согласились 58 граждан из ста, не согласились — 23. Сейчас согласны — 52, не согласны — 21.

Тест более щадящий: «общество должно относиться к гомосексуалистам, как ко всем иным людям». Ничуть не бывало.
В 91-м только каждый третий согласился с указанным тезисом, а каждый другой третий согласиться с этим не мог. Сейчас несогласных слегка поубавилось (28%), но согласных не прибавилось. Не стали мы терпимее к тем, кто на нас не похож.

Отношение к непохожим коррелирует с возрастом жестко. Число терпимых среди возрастных групп идет, как по ступенькам, вниз. 15 лет назад — 39, 35, 31, 28%; сейчас — 42, 39, 32 и, не споткнитесь, — 21% среди пенсионеров.

Что касается регионов, то стряслось с терпимостью что-то только на Западе и Юге страны. Запад, в 91-м более всего толерантный (40% против 26% нетерпимых), сейчас ощутимо изменил позиции: 25 против 29% соответственно. Юг — наоборот: в 91-м было там 28 толерантных против 45% не очень, сейчас — 42 против 26. К чему бы это?

Толику милосердия мы все же приобрели.

15 лет назад половина из нас легко согласились с тезисом: «больные СПИДом должны быть изолированы от общества», не согласились — чуть более четверти (27%). Сейчас согласных — 36%, а ровно треть — полагают, что изолировать больных не надо. Может, только потому, что чума века все ближе подходит к каждому, независимо от образа жизни…

Толерантность к больным СПИДом коррелирует с возрастом: чем граждане старше, тем они более нетерпимы. По регионам в 91-м особой разницы не наблюдалось. Изолировать больных согласны были от 47% на Западе до 52 на Юге и Востоке; не согласны — от 25% на Юге до 30 на Востоке.

Сейчас Центр и Восток ощутимо подобрел: не согласных с изоляцией здесь по 39% (на Западе и Юге — по 28%). Согласных ощутимо убавилось, сейчас их от трети в Центре до 39% на Западе. Но это и вся доброта…

Об обещанных выше женщинах

Что более всего замечательно — резко пошло на убыль угнетение женщин в стране. К радости феминисток, суфражисток и прочих борцов с подаванием даме руки при выпадании ее из общественного транспорта, о «стреляться за честь» речь не идет.

Оказывается, 15 лет назад 60% граждан страны были уверены в том, что «женщины все еще угнетены». Не согласен был со столь сильным утверждением только каждый пятый.

Причем отмечали угнетенное положение дам (кроме самих дам в количестве 65%) ровно половина джентльменов. А видели леди свободными только 14 из сотни самих леди и 27 из той сотни, где джентльмены. Более всего сочувствовали дамам в группе тех, кому на пенсию пора, а также — на Западе страны, где считали дам угнетенными 68 против 18%, тех, кто так не полагал. Менее всего — на Юге (56 против 22% соответственно).

Зато теперь — дамам, как выяснилось, раздолье. Только менее трети граждан страны все еще озабочены их угнетенным положением. 43% считают, что с леди все супер. Число джентльменов усохло до 28 из сотни, число уверенных, что незачем теперь дам жалеть, возросло до 48%. И сами дамы, во всяком случае 38 из каждой сотни, почувствовали себя свободными. Правда, примерно столько же — 36 из той же сотни — остаются с чувством угнетенности. Каждая пятая леди — не определилась.

Возрастание числа заметивших массовое дамское освобождение произошло во всех возрастных группах и во всех регионах страны. Хотя Запад все так же остался более всего озабоченным: 39% жителей региона все еще дам жалеют, 31% по поводу угнетения не скорбят. Менее всего озабочен теперь Восток, где уверены в их свободе 45%, а все еще в угнетенном положении — только 29% жителей.

Что такого стряслось с нашими дамами всех возрастов и регионов проживания — трудно сказать. Вроде, как было две трети заработка мужчин, так и осталось. Как локализовались на нижних и средних ступеньках служебных лестниц, так там и локализуются. Разве что работать теперь дамы могут и до пенсии, и после, и вместо, коль на пенсию отдыхать проблематично, хоть заслуженно, хоть не. Могут и в Бергамо податься, прислугой к Труффальдино, на пенсию заработавшему…

Хотя, с другой стороны, конечно, и печка СВЧ, и холодильник говорящий, и стиральная машина опять же.

И леди Ю уже не только в паре с неистовой Витренко, а многие дамы к политике подтянулись. Есть кому Виктора Андреевича Линкольном назвать, а 100 дней Виктора Федоровича — лучшим в жизни событием.

И в бизнесе, хоть нет миллиардерш и миллионерш, но если защитить ферросплавный завод миллиардера, то дамское плечо очень видно было и слышно. И другое плечико кокетливо вздергивается со словами «забрала «Криворожсталь» раз, заберу еще раз». И третье…

И на экранах заходили толпами модели, звезды и гражданки, активно живущие светской жизнью. Где только шляпки такие нечеловеческие берут? И в жизни — да, появились бизнес-вумен и (они же — герлз), дамы свободные, блестящие и на бывший сильный пол натурально чихающие, так, досадная необходимость, если вы о детях.

Может, потому мы так уверены в широчайшей дамской свободе в стране и за ее пределами…

О личной жизни

Личной жизни у столь, словами Аристотеля, общественного животного, как человек, не очень много. Семейная и с ней в целом совпадающая интимная. И все, кажется.

За 15 лет мы, похоже, попытались означенное совпадение сделать более частичным. Если в 91-м с тезисом «сексуальные отношения до брака вполне допустимы» согласились 38 человек из каждой сотни, то сейчас — 45. А не согласились — 36 и 27 соответственно. Примечательно, что оба пола, в упомянутых отношениях, как правило, участвующие, расслабились до брака примерно в равной степени. Однако расслабленность эта не привела к ослаблению института брака. Даже наоборот.

Тезис «брак как способ существования семьи устарел» поддержали в 91-м только четверть граждан, сейчас — и того меньше (14%). А не поддержали — 57 и 68% соответственно. В стремлении утвердить важность брака дамы несколько опережают мужчин. Такие свободные, блестящие и на сильный пол чихающие, а поди ж ты. Только пусть сильный пол подбородок опустит, плечи и брюшко вернет в исходное положение, — особо приосаниваться нечего. Во-первых, это дамское опережение действительно с гулькин нос. Во-вторых, быть может, все проще. Просто вдвоем выжить легче, чем в одиночку, даже независимую, блестящую и в нечеловеческой красоты шляпке. И потом — дети, опять же…

Завершение: промежуточные итоги

Увидев открытую дверь, не торопись входить.

За ней может быть то, куда ты совсем не хочешь попасть.

Восточная мудрость

После личной жизни и пожелания в ней счастья происходит обычно завершение.

Итак, первое. На нас не угодишь. 15 лет назад мы были недовольны социализмом и Россией. Сегодня — капитализмом и Западом. В промежутке между этими двумя состояниями мы успели разочароваться в тех, кто нас вел путями спасения страны.

В 91-м 45% граждан засвидетельствовали позитивное отношение к парламенту и почти столько же (46%) — к правительству. Негативное — только 23% к каждому из названных ведущих. Сейчас к парламенту позитивно относятся 15% граждан страны, к правительству — 20. Негативно: 67 — к парламенту и 62% — к правительству.

Комментировать, собственно, нечего. Пришли мы, положившись на ведущих, очевидно, не туда, куда хотелось бы. Но что с них взять? Они, непутевые, не то что в путях страны, а в трех коридорах на одном Печерском холме разобраться не могут, все выясняют кто кому и сколько…

Второе. Пройдя 15 лет (четверть человеческой жизни, кстати, ибо средняя продолжительность ее у нас уже было приблизилась к 66 годам, как в Гондурасе), мы так и не увидели возможностей, которые открывала перед нами эта самая жизнь.

С тезисом «сейчас жизнь открыла передо мной много новых возможностей» согласились
в 91-м 28% граждан, не согласились — 45%. Сейчас согласны — 27, не согласны — 44%. Заметили разницу? Разница — только на уровне возрастных групп, но об этом ниже.

Третье. При всем при том, польза от капитализма, даже в нашем его исполнении, есть.

Мы научились уважать собственность.

Если 15 лет назад 30% из нас простодушно полагали, что «стащить что-нибудь со своей работы — не грех», а грехом это считали 45%, то сейчас простодушных осталось 18 из сотни, а греха боящихся стало 58 из той же сотни. Чувство хозяина появилось, то ли у нас, то ли у хозяина…

Мы выяснили, что любим работать.

В 91-м тезис «у нас люди не любят работать» поддержали 39 граждан из сотни, не поддержали — 35. В 2006-м поддержали уже только 23, а нет — 54. Одна беда — работать как-то не особо есть где, если под работой подразумевать и то, что она должна приносить, кроме морального удовлетворения. И это несмотря на то, что уже через месяц узнаем: в стране за два года создано два миллиона рабочих мест, ура. Тут на днях американские ученые обнаружили, что созерцание работниками банкнот существенно и положительно влияет на производительность труда, причем не только настоящих хрустиков, а и просто фишек, рисунков и прочей ерунды. Странные люди. Они б попробовали не только картинки не показывать, а и настоящие деньги за работу не платить. Помогает не хуже.

Мы, кажется, стали чуть более уверены в себе.

15 лет назад с фаталистическим таким тезисом «все происходящее с людьми мало от них зависит» были согласны 45 человек из каждой сотни нас; не согласны — 27. Сейчас фаталистов убавилось — до 36 из ста, а полагающих, что кое-что и от нас самих зависит, слегка прибавилось, до 30 человек из сотни. Немного, но все же…

Мы стали чуть-чуть более оптимистично смотреть на жизнь. Если в 91-м с утверждением «текущий год — намного сложнее предыдущего» были согласны 84% из нас, то сейчас — 57%. Не согласны — 5 и 14% соответственно. Если б мы писали отчет правительства, самое место фразе: оптимистов в стране стало втрое больше…

Но это не отчет правительства. И одно только болит.

Свое неудовольствие жизнью и властью мы переносим на страну, и без того не особо удачливую. В 91-м среди тех, кто на момент опроса был готов принять участие в референдуме о независимости страны, 89% предполагали голосовать за независимость и только 11% — против. Сейчас предполагают голосовать за — 70, против — 30%.

Наше бывшее и настоящее будущее

Будущее уже не то, что было раньше.

П.Валери

Если кто во временах запутался, то это о молодежи, которая всегда — наше будущее. Только 15 лет назад это была другая молодежь, для которой будущее уже наступило. Теперь она — настоящее, средний возраст, бывшее будущее. На ее место пришла другая — те, кому в 91-м было от трех до 14.

Те, бывшие молодые, выросли до обретения страной независимости. Нынешние — преимущественно после. И как?

Прежде всего они, нынешние молодые видят новые возможности, которые открыла перед ними жизнь — их видят 46%, а не треть, как среди бывших, не видят — четверть, а не 38%.

Они чуть более уверены в себе, ибо не согласны с тем, что все происходящее с людьми от них зависит мало — 36, а не 30%, согласны — 32, а не 39%.

Они чуть более оптимистичны, ибо 21% из них, а не шестеро из сотни, не считает текущий год более сложным, чем предыдущий. Считают, да, много, но не 81, а 46%.

Они более трудолюбивы, ибо 52%, а не треть, не согласны с тем, что люди у нас не любят работать, а согласны — не 40, а 23%.

Они больше уважают собственность, ибо 54, а не 39% не согласны с тем, что стащить что-нибудь с работы вполне допустимо, согласны — 21, а не согласны — 32%.

Они больше ценят брак, ибо 63, а не 54% не согласны с тем, что он устарел, а согласны — не 26, а 18%.

Они более склонны полагать, что женщины свободны от угнетения. Уверены в этом 46, а не 24%, в обратном — не 48, а только 27%.

Они более гуманны, ибо согласных с тем, что смертная казнь необходима, 44, а не 60%, не согласных — не 23, а 29%.

Они немного более терпимы, ибо согласны с тем, что больных СПИДом надо изолировать от общества, не 46, а 34%, не согласны — не 33, а 37%.

Они более нетерпимы к реалиям нашего капитализма с нечеловеческим лицом.

Во-первых, не 39%, как среди бывших молодых, а только четверть уверены, что такой капитализм спасет страну, а не уверены — не 26, а 34%.

Во-вторых, 70, а не 88% согласны с тем, что хорошо, когда некоторые богатеют, а не согласны — не 26, а 34%.

В-третьих, считают, что разрыв в уровне личных доходов надо уменьшить, не 45, а 65%, не считают — не 32, а только 10%.

В-четвертых, уверены, что жизнь при таком капитализме сопровождается ростом преступности, не 36, а 44%, думают иначе — не 30, а 16%.

В-пятых, наконец, думают, что всю землю следует отдать в частные руки, не 54, а 24%, думают иначе — не 19, а 42%.

Нет оснований по этим признакам считать, что нынешние молодые — революционеры, готовые объявить последний день буржуям, но, может, они попробуют придать нашему капитализму лицо человеческое. Не либеральное времен г-на Гизо, а где-то социал-демократическое, хотя — где ж под это взять лицо не Виктора Владимировича…

А пока — они гораздо более критичны к власти. Позитивно к парламенту относятся не 41%, как среди бывшей молодежи, а 14%; к правительству — не 44, а 18%. Негативно к парламенту — не 30, а 66%, к правительству — не те же 30, а 63%.

Они, как уже говорилось, более расположены к Сталину, ибо считают его великим вождем 27, а не 17%, не считают — не 54, а 31%.

Они меньше думают, что причина всех наших бед — Москва: (8% сейчас против 27% в прошлом; не думают — 68% против 43%). Но при этом они почти по-прежнему полагаются на помощь России. Согласны были с тем, что Украина может выжить только с помощью России 27%, сейчас — 31%. Не соглашались — 50, сейчас 40%.

Они меньше рассчитывают на помощь Запада. Полагаются на нее не 37%, а 16%, не полагаются — 44, а не 33%. Они в большей степени согласны с тем, что западная культура оказывает на нас негативное влияние. Думают так 35% против бывших 19%, думают иначе — 36 против 54%. Они в большей степени подозревают Запад в том, что он желает, чтобы нас постигла неудача — 29% против бывших 15%; думают иначе — 25 против 53%.

Нынешние молодые более, чем бывшие, не чувствуют себя в безопасности — 69 против бывших 60%, а чувствуют — столько же, сколь и прежде (12% сейчас и 13% прежде).

Вот, пожалуй, и все. Во всем остальном нынешние похожи на бывших, как и мы все сейчас на самих себя тогда. Одно сходство следует отметить. Общество (то есть мы) для нынешних молодых не стало более справедливым, чем было для их предшественников. Видят его таковым по-прежнему только 8%, а нет — 71% против бывших 75.

Но что может вселить настоящий оптимизм: наше будущее лучше относится к независимости родной страны, чем мы все, вместе взятые. Помните? За — 70, против — 30. А наше будущее проголосовало бы: за — 83, против — 17%.

Ах, как жаль, что до сих пор действительно наблюдение старика Дж.Б.Шоу: «Миром правят молодые — когда состарятся».

Опрос 1991г. проведен с 25 сентября по 25 октября; 2006 г. – с 13 по 24 октября. Оба опроса проведены по стохастической выборке, репрезентативной для населения Украины в возрасте от 18 лет; ошибка выборки для обоих опросов, с учетом дизайн-эффекта, не более 3,3%.

Используется такое распределение территорий Украины на регионы: Запад – Волынская, Закарпатская, Ивано-Франковская, Львовская, Ривненская, Тернопольская, Хмельницкая, Черновицкая области; Восток – Донецкая, Луганская, Харьковская области; Центр – Винницкая, Житомирская, Киевская, Кировоградская, Полтавская, Сумская, Черкасская, Черниговская области; Юг – АР Крым, Днепропетровская, Запорожская, Николаевская, Одесская, Херсонская области.