Академик местного разлива

При наличии патрона среди академического руководства у кандидата больше шансов выиграть на выборах в НАНУ, чем у соперника, которого поддерживают нобелевские лауреаты

В НАН Украины - пополнение: 12 действительных членов (академиков) и 51 член-корреспондент. Чтобы попасть в когорту академической элиты, претенденты должны были пройти двойное сито тайного голосования. Как уверяют в НАНУ, механизм избрания вполне демократический, "в целом он базируется на принципах, присущих научным сообществам многих стран мира". "В основе конкурсного отбора при процедуре избрания... лежит экспертная оценка научных достижений кандидатов по совокупности таких общеизвестных критериев, как перечень, характер, содержание и уровень научных работ, других результатов научной (научно-технической) деятельности; создание и/или развитие научных школ; наличие и весомость ссылок на труды данного автора в отечественной и мировой научной литературе". Впрочем, "выработанный многолетней практикой" механизм, как неоднократно отмечали ученые, в частности и в публикациях в нашем еженедельнике, нередко дает сбои.

Наверное, из-за высокого конкурса претендентов - почти три человека на одно место на вакансии академиков и четыре на место членкора - в академию не смогли попасть все достойные. Но самых достойных должны были избрать. Иначе - это как минимум несправедливо.

Случай, на первый взгляд, невероятный: на выборах в НАНУ потерпел поражение ученый, в поддержку которого выступили два нобелевских лауреата. Подробнее об этом я решила расспросить у самого "неудачника" - заведующего лабораторией нанобиотехнологий в Институте биохимии им. А.Палладина НАН Украины, доктора биологических наук А.ДЕМЧЕНКО.

- Александр Петрович, зная ваше негативное отношение к разного рода званиям и привилегиям в науке, не могу не спросить: почему вы решили баллотироваться в члены Академии? Насколько уместным, по вашему мнению, было проведение в наше сложное время выборов в состав НАНУ?

-Я бы сформулировал вопрос иначе. Является ли нехватка академиков и членов-корреспондентов в НАНУ основной проблемой для украинской науки? Приведу аналогию. Представим, что несколько десятков полковников повысят до генералов, не увеличивая численности военных, не добавляя ни вооружения, ни тыловой материальной поддержки. Или даже все это сокращая. Скажется ли это положительно на боеспособности армии? Так и в науке. Урезаются средства на исследования, научные коллективы переходят на сокращенную рабочую неделю, молодые ученые массово покидают страну. И тут назначаются выборы...

- Но ведь к руководству наукой приобщаются новые люди, что может привести к позитивным сдвигам в работе ученых. Не так ли?

- Это будет так, если у них будет возможность реализовать свое влияние. Какие права и обязанности у членов Национальной академии наук? Я внимательно прочитал устав НАН и с удивлением увидел, что никаких. Вопросы финансов, кадров, имущества академии решаются президиумом НАНУ без участия академического сообщества, и уставом даже не предусмотрена возможность реализации какого-либо влияния. Поэтому следует прекратить разговоры о том, чтобы уравнять в правах членов и не членов академии. Не в чем уравнивать.

- У членов академии больше прав?

- Это, скорее, не права, а привилегии. Это возможность избираться в руководящие органы академии, избирать эти органы, получать доплаты к своей зарплате и пенсии. Кроме того, звание академика считается престижным. Но ведь это престиж только местного разлива. В научном мире не заведено представляться или подписываться званием академика. Поскольку считается, если это ученый высокого уровня, то его собственное имя весит больше, чем членство в даже очень престижных организациях. Знаю случаи, когда наши ученые за рубежом попадали в неудобные ситуации, когда представлялись академиками.

- Почему же тогда вы решили баллотироваться в Академию?

- Меня подтолкнули коллеги, говорят, что работать в НАНУ и уклоняться от членства в ней нехорошо. Выдвинул меня институт, в котором я работаю. И, наконец, мне было интересно узнать этот вид деятельности. Во время баллотирования я смог пообщаться со многими коллегами, выступить на семинарах, принять участие в интересных дискуссиях. Конечно, это все можно делать и без выборов, но часто для этого нет повода. Меня мало кто знал из отделения физики и астрономии, а если знал, то не очень интересовался моей работой. Меня интересовало стимулирование творческих контактов, содействие расширению творческого диапазона работ физического отделения в направлении биотехнологических исследований, что является одним из нынешних приоритетов мировой науки. И эти усилия не были напрасными. В результате семинаров и дискуссий я нашел партнеров для общих проектов, которые будут реализовывать наши совместно наработанные идеи мирового уровня. Хотя меня и не избрали, я не жалею, что баллотировался.

- Это правда, что вашу кандидатуру поддержали два нобелевских лауреата?

- И не только лауреаты Нобелевской премии. Все лидеры мировой науки в моей отрасли, к которым я обратился, направили письма поддержки в президиум НАНУ. Здесь нет ничего удивительного. Ученые, работающие на определенном уровне в одной отрасли, хорошо знают друг друга. Каждый дорожит своим именем и оценивает другого по заслугам. Я был приятно поражен тем, что сам основатель нанонауки, открыватель фуллеренов Харольд Крото нашел время написать письмо на целую страницу, где отметил мой вклад в мировую науку.

- И как на это отреагировали в НАНУ?

- Письмо на избирательной сессии не зачитали. Хотя такая оценка должна считаться не только моей заслугой, но и признанием украинской науки.

- И все же вас не избрали.

- Я не ставил избрание самоцелью. Но и не ждал, что меня отсеют уже в первом туре.

- По вашему мнению, почему?

- Меня мало кто знал из академиков, которые не ведут исследований на уровне молекул и наноструктур, а я не проводил активной кампании, чтобы со всеми встретиться и всем понравиться. Баллотировался я не по отделению Академии, к которому принадлежит мой институт. И не знал, что здесь существуют хуторянские традиции отдавать предпочтение "своим". Не только я, но и другие кандидаты из других отделений были в такой же ситуации - без административной поддержки руководства своих институтов и с искусственно созданными более куцыми возможностями для демонстрации своих достижений. Казалось бы, наука едина, НАНУ едина, но что-то разделено зонами влияния, и не посягай на чужое. Уверен, некоторых раздражали еще и объективные показатели моей работы. Может, не надо было отмечать, что в моем активе пять англоязычных монографий, из которых две - единоличные. Что в мировых журналах с высоким рейтингом у меня напечатано свыше 100 статей, что они цитировались более 5000 раз.

- Вы много работали и работаете за рубежом и не со слов знаете, как там организована наука. Сейчас идет немало разговоров о реформировании НАНУ. Каково ваше мнение по этому поводу?

-У кого-то чешутся руки что-то присоединить, что-то разъединить. Разрезать НАНУ на части и присоединить к университетам? Хочется сказать: люди добрые, не построив нового дома, не надо ломать старый, потому что можно остаться на улице. Не удобство управления наукой, а эффективность труда ученых надо оптимизировать.

- Сторонники радикальных реформ в сфере науки любят ссылаться на европейский и мировой опыт.

- На уровне государственного управления наукой в Европе существуют разные структуры. Во Франции - это государственный комитет, в Германии - научное общество, а в Польше и Венгрии академии наук остались. Это свидетельствует о том, что название не очень важно и структура тоже. Важны функции. В чем причина низкой эффективности работы НАНУ? В том, что она сама у себя заказывает проведение исследований, сама проводит эти исследования и сама перед собой отчитывается об их результатах. Такая закрытая система никогда не будет эффективной. Есть ученые, и, к счастью, их много, прорывающие эту систему, именно их труды составляют достижения украинской науки. Но есть и "болото", которое получает такую же зарплату и бездарно тратит государственные средства. Положение абсурдное.

Неужели наше государство настолько богато, чтобы финансировать исследования, которые, учитывая их очень низкий уровень, никогда бы не финансировали в странах Запада? А от них, в нашей нынешней системе, избавиться нельзя. Бездеятельного ученого нельзя уволить, если он своевременно приходит на работу, не нарушает трудовую дисциплину и своевременно сдает научный отчет, каким бы слабым он ни был. Какой же это рай для научных неудачников и какие неоправданные расходы для государства! И очень странно, что это удовлетворяет руководство НАНУ. Я никогда не слышал, чтобы какой-то научный отчет не был принят. Представим, что так бы произошло. Какие тогда будут юридические последствия?

- Что, на ваш взгляд, надо изменить, чтобы наша наука, в частности академическая, стала эффективнее?

- Это не я придумал. Это истина, к которой пришло научное сообщество. Должны быть созданы условия для конкуренции между научными коллективами и отдельными учеными за государственное финансирование. Эта система должна быть гибкой и мобильной. В то же время, работа научных учреждений и обеспечение условий для проведения исследований должны быть стабильными. Поэтому не может одна организация одновременно исполнять функции государственного управления и финансировать ученых на конкурентной основе. Здесь НАНУ должна выбрать свое место. Либо она является структурой, которая обеспечивает государственное управление и полностью передает финансирование научных проектов государственным и частным фондам, либо сама становится таким фондом, создавая комиссии и комитеты, которые будут распределять средства на науку. Тогда функцию управления берет на себя государственная организация. Учитывая вертикаль управления, выработанную в НАНУ, традиции и наличие высококвалифицированных кадров именно в управлении наукой, первый путь может быть более эффективным. Тогда уже независимые научные фонды будут работать на всю украинскую науку, а не только на НАНУ, автоматически создавая равные условия доступа к государственному финансированию для ученых, работающих в других организациях.

- Есть ли надежда на решение этих вопросов в связи с избранием нового руководства НАНУ?

- Будем надеяться. Что ни говорите, а наша Академия - это демократический орган. Она один раз в 50 лет может избирать себе президента.