Армрестлинг с высокими ставками

Пекин объявил о приостановлении стратегического экономического диалога с Австралией на неопределенный срок. Комиссия по национальному развитию и реформам Китая обосновала свое решение ответом на действия некоторых официальных лиц правительства Австралийского Союза, «направленные на нарушение нормальных обменов и сотрудничества между странами из-за мышления времен холодной войны и идеологической дискриминации». Это стало очередным шагом к ухудшению двусторонних отношений, которые в последние годы катятся по нисходящей и достигли исторического минимума с момента установления дипломатических отношений.

Диалог был утвержден в 2014 году как межправительственный форум для обсуждения сотрудничества в области торговли и инвестиций, ввиду тесного экономического партнерства между странами. Напряжение в отношениях начало нарастать в 2017-м, как только Канберра стала рассматривать свое сотрудничество с Пекином не только сквозь призму торговых отношений, но и в контексте угроз демократии и национальному суверенитету.

Долгие годы дипломатические усилия Австралии, как и многих соседних азиатских стран, были направлены на поиск баланса между торговыми отношениями с Китаем и важным союзничеством в сфере безопасности с Соединенными Штатами. Экспорт железной руды, угля, сельскохозяйственных продуктов, вина и других товаров на китайский рынок бурно развивался, способствовал стабильности австралийской экономики, за 29 лет не претерпевшей ни одной рецессии, и соответственно, устойчивому стремлению политических и деловых кругов углублять экономическое взаимодействие между странами, несмотря на рост открытого и скрытого влияния Китая.

Закупка КНР более трети всего импортированного сырья из Австралии, статус крупнейшего экспортера образовательных услуг (по состоянию на 2019 год в стране насчитывалось около 200 тысяч китайских студентов) и поставщика туристов служили для австралийских политических элит веским основанием, дабы дорожить отношениями с Пекином, а для последнего — поводом расценивать эти отношения с точки зрения собственных преимуществ и зависимости партнера от них.

Правда, в 2017 году, после серии расследований местных СМИ о политическом вмешательстве Китая во внутренние дела Австралии, где говорилось о финансовом влиянии на политических представителей (в центре внимания находилось дело Сэма Дастьяри — сенатора, уличенного в получении средств от китайских компаний на командировки и юридические услуги), контроле над средствами массовой информации диаспоры и студенческими организациями, австралийское правительство вынуждено было отреагировать. В сжатые сроки был принят широкий спектр законов, направленных против иностранного вмешательства во внутреннюю политику, экономического шпионажа и раскрытия коммерческой тайны, а также внедрен запрет на иностранные пожертвования политическим партиям и публичный реестр иностранных лоббистов.

И хотя тогдашний премьер-министр Малкольм Тернбулл подчеркивал, что новые законы не направлены против какой-либо конкретной страны, этот шаг породил напряженность в отношениях с Китаем. Углубил ее запрет китайской компании Huawei участвовать в строительстве сети 5G на территории Австралии из-за угрозы национальной безопасности. Это решение Пекин назвал политически мотивированным и дискриминационным по отношению к китайской компании.

Однако толчком к экономическому давлению и необъявленной торговой войне против Австралии послужил призыв ее правительства провести независимое расследование причин возникновения коронавируса. В течение прошлого года Китай установил тарифы на импорт австралийского вина и ячменя, а также приостановил импорт говядины и угля. Товары, попавшие под прицел, по данным исследовательского агентства Capital Economics, составляют 1,8% экономического производства и почти четверть экспорта страны в КНР. Кроме того, правительство посоветовало своим туристам и студентам не посещать Австралию, якобы из-за возросшей частоты проявлений расизма.

Параллельно в ноябре прошлого года посольство Китая опубликовало список претензий к австралийскому правительству из 14 пунктов, которые, по его мнению, приводят к ухудшению двусторонних отношений. Официальная Канберра отказалась изменить свою позицию. В ответ на это в высших кабинетах Пекина перестали отвечать на звонки австралийских коллег.

Однако убытки от торговых ограничений удалось смягчить за счет диверсификации рынков сбыта для товаров, попавших в список, а также покупательского бума и пиковых цен на железную руду внутри Китая, 60% которой поставляет Австралия. Толчком к росту цен на руду стали действия спекулянтов и сталелитейных заводов, которые, опасаясь эскалации торговой войны и возможного запрета на ввоз, скупили большое количество товара. В отношениях с Пекином железная руда на сегодняшний день является «золотой картой» Австралии, которую пока трудно заменить ввиду ее высокого качества и ведущего места Союза в мире по ее добыче.

Минимальные потери, с которыми удалось пережить прошлый год, дали повод многим политикам говорить об экономической взаимозависимости двух стран и вдохновили правительство Австралии на дальнейшее противостояние китайскому влиянию. Поэтому австралийская общественность все чаще слышит об усилении кибератак, с намеком на участие иностранного государства, а к иностранным инвестициям предъявляются требования по проверке их влияния на национальную безопасность.

В прошлом месяце федеральное правительство впервые воспользовалось полномочиями, принятыми в декабре минувшего года, которые дают ему право отменять договоры, подписанные правительствами штатов и территорий, местными советами и государственными университетами с другими странами, разорвав два соглашения между штатом Виктория и КНР в рамках инициативы «Один пояс, один путь». Действия руководства штата не совпадали с позицией высшего руководства Союза, предостерегавшего от участия в инициативе, а следовательно, служили предметом раскола внутреннего консенсуса по этому вопросу и могли стать инструментом, который бы помог Китаю обойти федеральные власти и в других регионах страны. Кроме того, центральные власти запросили заключение Министерства обороны и других органов безопасности страны о правомерности передачи в 2015 году в аренду китайской компании порта Дарвин, несмотря на его принадлежность к критической инфраструктуре. В ответ КНР объявила о приостановке стратегического экономического диалога.

На этот шаг Пекин пошел после того, как австралийский премьер-министр Скотт Моррисон проигнорировал угрозы МИД КНР действовать «твердо и решительно», если он оставит в силе решение об отмене соглашений Виктории с Китаем, дав понять, что принципы Австралии не подлежат обсуждению. Однако фактически деятельность этого форума остановилась еще в 2017 году, когда возникли первые трения в отношениях между странами, следовательно, объявление о приостановке диалога не возымело должного эффекта в австралийских политических кругах. Зато возникли предположения, что в настоящее время Китай исчерпал инструменты влияния, а торговые санкции не принесли ожидаемого результата.

Сейчас австралийские власти демонстрируют решимость противостоять натиску Китая. Изменение геополитического ландшафта в Азиатско-Тихоокеанском регионе и экспансионистская политика Пекина заставили руководство страны не только принять решение об увеличении оборонных расходов на 40% в течение следующих десяти лет, но и активно сотрудничать в рамках региональных инициатив Индо-Тихоокеанской стратегии, усиливая сотрудничество с США, Японией, Индией.

Однако способность выстоять в долгосрочной перспективе зависит не только от готовности крупных региональных государств, в частности США и их союзников, поддержать усилия Австралии в противодействии политическому и экономическому давлению со стороны Китая, но и от их содействия в диверсификации рынков сбыта, выступающих инструментом торгового прессинга. Оптимистичные экспортные показатели прошлого года на фоне торговой войны грозят потерей бдительности со стороны политических лидеров. Ведь Китай вряд ли согласится на перспективу вести бизнес в условиях глубоких политических противоречий и уже сейчас не скрывает намерений найти замену австралийскому экспорту. И в этом заключается еще один, уже внутренний, вызов для руководства государства.

Несмотря на то, что австралийское общество в последнее время настороженно относится к росту китайского влияния, большая часть политических элит призывает отказаться от воинственной риторики и восстановить отношения с Пекином. И на эти призывы откликнутся более широкие круги, если крупные и малые австралийские экспортеры окажутся перед безальтернативностью емкого китайского рынка. 

Больше статей Наталии Бутырской читайте по ссылке.