Террор голодом на Донетчине в начале 1920-х годов: расплата за повстанческое движение

Так уж сложилось, что Донетчина как регион и ее жители в нашем представлении вызывают множество ассоциаций. Символами края "назначались" то авантюрист Артем - руководитель марионеточного правительства просоветской Украины, то, спустя десятилетия, другие "герои", которые "порожняк не гонят". Но Донбасс также дал стране Васыля Стуса и Олексу Тихого, Ивана Дзюбу и многих других подлинных героев. Однако далеко не каждый регион может похвалиться таким количеством разнообразных искажений исторической правды, за наслоениями которых иногда теряется настоящее лицо края. Миф о "красном Донбассе" - базе и надежной опоре мос­ковско-коммунистической власти в Украине - настойчиво формировался многие десятилетия. Но архивные документы о национально-освободительном движении, ставшие достоянием современных историков, разрушают советские мифы о "пророссийскости", "люмпенизации" региона и "традиционно низком" национальном самосознании его населения.

После Первой мировой вой­ны в результате передела мира украинские земли оказались в составе нескольких государств. Основная их часть вошла в состав УССР. Эти территории смогли отстоять историческое название (Украина), а вместе с тем, формально, и государст­венность: юридически УССР не входила в состав ни одного государства, имела собственную конституцию, органы власти и управления... Однако все решалось в Москве.

После мировой войны внут­реннее положение УССР было кризисным. Разруха обостряла политическую ситуацию. Вве­денная в годы "военного коммунизма" продразверстка - принудительные реквизиции крестьянского хлеба - лишила крестьян заинтересованности в результатах своего труда. С целью раскола села и создания опоры режиму в мае 1920 г. был принят декрет об организации комитетов неимущих крестьян, "незаможников" (КНК), которые фактически стали органами советской власти на местах. Члены комитетов освобождались от налогов, имели преимущества при распределении земли и получали процент конфис­кованной у "кулаков" собст­венности. К концу года КНК действовали уже в каждом третьем селе. Почти с самого момента организации КНК создавались и вооруженные отряды крестьян. К началу 1921 г. такие отряды действовали во всех губерниях республики: в целом 730 формирований, более
56 тыс. бойцов (без учета групп самозащиты). "Незаможники" активно участвовали в сборе продразверстки.

Продразверстка превратилась в безжалостное ограбление села, хотя официально и провозглашалось, что забирать будут только "излишки"! На территории Украины к тому времени уже много лет шли военные действия - Первая мировая, поражение Национальной революции и кровавая оккупация Украины привели к гибели огромного количества населения. Села стояли разрушенные, опустошенные, без хозяина. Мужчины погибли на фронтах, женщины пытались вспахать на себе хотя бы клочок земли, посеять хлеб - и так спасти семью от голодной смерти. В то же время московские большевики наперебой твердили: "Без украинского хлеба советская Россия существовать не сможет!" В.Ленин говорил: "Я видел товарищей, приехавших из Сибири, тт. Луначарского и Рыкова, приехавших с Украины и Северного Кавказа. О богатстве этого края они говорят с неслыханным удивлением. В Украине кормят пшеницей свиней, на Северном Кавказе, продавая молоко, бабы молоком споласкивают посуду". Понят­но, что такие картинки не имели ничего общего с реалиями, но зажигали агитаторов, пробуждали в них революционное правосознание и ненависть. Прибыли в украинское село. Где хлеб? Нет?! На продраз­верстку нет, а свиней кормить есть?! Даже нищая жизнь украинских крестьян не убеждала таких сагитированных активис­тов! Продотряды, вооруженные не только винтовками и пулеметами, но еще и классовой ненавистью к "кулаку", забирали у крестьян все до последнего зерна, - обрекая людей на бедность и голод.

Такая политика привела к массовому сопротивлению селянства. В республике действовало множество вооруженных отрядов. Большевики дали им официальное название - "банды". Хотя в повстанческом движении принимали участие практически все слои села, пропаганда трактовала это сопротивление как "кулаческое". Решение проблемы крестьянских повстанцев видели лишь в усилении репрессий. 20 апреля 1920 г. СНК Украины принял "Краткую инструкцию по борьбе с бандитизмом и кулаческими восстаниями". В документе акцентировалось внимание на распространении репрессий: вводилась круговая порука, вплоть до уничтожения села; население "бандитских районов" превращалось в заложников; чтобы предотвратить пополнение крестьянами отрядов повстанцев, предусматривался арест всего взрослого населения и т.п. По официальным данным, в конце 1920 г. в Украине против советской власти выступало около 50 тыс. крестьян, у которых на вооружении были винтовки, пулеметы и орудия. Современные исследователи называют значительно большее количество недовольных крес­тьян. По данным О.Полянс­кого, в Украине воевало около 150 тыс. повстанцев. "Село не с нами!" - с тревогой отмечал глава Совнаркома Х.Раковский. В.Ленин, проанализировав ситуацию, в октябре 1920 г. конс­татировал: "Мы берем хлеб с Сибири, берем хлеб с Кубани, но не можем взять его с Украи­ны, так как там кипит война, и Красной Армии приходится бороться против банд, которыми она кишит".

Принципиален тот факт, что повстанческое движение охватило всю территорию УССР. Даже в восточных регионах, где природно-географические условия неблагоприятны для партизанской борьбы (нет крупных лесных массивов или гор), возникло активное сопротивление. Так, на территории Донецкой губернии дейст­вовали крес­тьянские повстанческие отряды: Бело­кобыльского, Блохи, Каменева, Каменюка, Карлова, Колес­никова, Лымаренко, Ло­дыря, Махно, Назарова, Фомы Повс­танческого, Саенко, Соло­дова, Терезова и многих других. В Старобельском уезде в начале 1921 г. воевали отряды: Лыма­ренко Андрея (250 пехотинцев и 50 всадников, на вооружении было 10 пулеметов); несколько отрядов Зайцева и Волоха - по 80-100 бойцов на тачанках. На Донетчине сопротивлялось советской власти больше повстанцев, чем на Чер­ниговщине, Полтавщине, Харь­ковщине, Одесщине вместе взятых. По количеству бойцов регион уступал только Киевщине.

Даже введение Новой экономической политики (НЭП) не снизило напряжения в об­ществе. Хотя официально прод­разверстку и заменили налогом, но собирали продналоги, используя все те же проверенные жестокие методы: репрессии, взятие заложников, запугивание и ограбление. В некоторых регионах продразверстка не была отменена и после провозглашения НЭП. Так, на совещании при Донецком губисполкоме, состоявшемся с участием наркомпрода 7 июня 1921 г., приняли решение "разверстку сохранить в уездах Таганрогс­ком, Мариупольском, Гри­шинском".

Вести из села были похожи на военные сводки. В целом в течение 1921 г. в республике произошло 1376 вооруженных нападений повстанцев на населенные пункты, 259 - на со­ветс­кие органы власти, 342 - на промышленные и продо­вольст­венные учреждения и предприятия. Советская власть бросила на борьбу с ними все силы: Красную армию, милицию, части особого назначения, вооруженные отряды КНК.
І всеукраинский съезд КНК принял постановление о создании в каждом уезде Украины кавалерийской сотни из неимущих. Победа над белыми дала возможность привлечь к борьбе опытных военных командиров и наиболее боеспособные и проверенные части: корпус красного казачества В.Прима­кова, 25-ю Чапаевскую дивизию, 44-ю стрелковую И.Дубо­вого, 9-ю кавалерийскую Г.Ко­товского и другие. В августе 1921 г. в УССР дислоцировалось 14 стрелковых и 4 кавалерийских дивизии, пограничная дивизия особого отдела КВО, технические части, аэропланы, 23 бронепоезда и др.

По приказу командующего Вооруженных сил Украины и Крыма М.Фрунзе, в 1921 г. в час­тях были заведены специальные журналы военных действий, фиксировавшие информацию о стычках с "бандами". Для борьбы с крестьянами в январе 1921 г. организована сеть совещаний по борьбе с бандитизмом. Первое Всеукраинское совещание КП(б)У (май 1921 г.) постановило: "Чтобы совещания по борьбе с бандитизмом заседали по крайней мере дважды в неделю, а в особен­но угрожающих районах и чаще".

Учитывая важность промышленного потенциала региона, а также масштаб сопротивления советской власти, на Донетчину дважды приезжал лично глава ВЧК Ф.Дзер­жинский. Зимой 1921 г. проведенная под его руководством коллегия Донецкого губчека пос­тановила, что "губернской ЧК передаются военные части, которые одновременно будут вести энергичную борьбу с бандитизмом". В феврале 1921 г. сформирована Донецкая дивизия ВУЧК, которой передан для борьбы с повстанцами бронепоезд. В марте того же года в регион, по личному распоряжению Ф.Дзержинского, "для усиления" направлена большая группа российских чекистов. Назначенный в конце 1920 г. главой Донецкой губчека К.Карл­сон получил чрезвычайные полномочия в борьбе с "бандитами". И доверие оправдал. Уже 21 октября 1921 г. В.Балицкий, на тот момент временно исполняющий обязаннос­ти главы ВУЧК, ходатайствовал о награждении К.Карлсона орденом Красного Знамени за проведенную "большую работу по ликвидации махновщины и ряда других крупных банд - Каменюка, Зайцева, Золотого Зуба". Орден К.Карлсон получил только в 1923 г., а тогда специальным постановлением коллегии ВУЧК от 17 декабря 1921 г. его наградили золотым портсигаром с надписью "За искоренение бандитизма и успешную борьбу на экономическом фронте от коллегии ВУЧК".

Кроме того, решениями местных органов власти организовывались судебные "чрезвычайные тройки". Так, Мариу­польский исполком в мае 1921 г. принял решение создать такую тройку "в связи с бандитизмом, не утихающим в уезде, и противодействием кулаческого элемента" с правом вынесения приговора, "вплоть до высшей меры". По данным Г.Куро­мии, самым жестоким был террор на востоке Донбасса. Крас­ные грабили казацкие станицы, арестовывали крестьян, отправляли их в Луганск и там жестоко пытали.

Жестокость карательных акций и широкое применение "высшей меры" порождали активное противодействие. Недо­вольные крестьяне уничтожали представителей советской власти. Так, летом 1921 г. отряд Каменюка, пытаясь вырваться из окружения красноармейских частей, кроме ведения боев с регулярной армией, был вынужден вступить в столкновения с бойцами КНК, а также партийно-советским активом. В селе Щегловцы 22 июня в бою с этим отрядом погибли милиционер и 3 активиста. На следующий день в селе Картушино погибли глава исполкома и землемер... Несмотря на значительные потери (более полутора сотен убитыми и пленными), бросив часть оружия и два орудия, повстанцы смогли вырваться из окружения и сохранить около 150 всадников и пулеметы.

Вопреки официальной пропаганде, "бандитов" массово поддерживало население, что чрезвычайно усложняло карательные акции. Так, командир красного батальона, перед которым летом 1921 г. была поставлена задача ликвидировать "бандитизм" возле города Бах­мут, в своих отчетах сообщал о крупных и мелких столкновениях с повстанцами, перечислял собственные потери и захваченные трофеи (26 июня 1921 г. отбиты у повстанцев 2 пулемета системы "Максим", один пулемет "Кольт", патроны и снаряды). Но никакой информации об убитых или пленных "бандитах" не сообщал. Местное население информировало повстанцев обо всех передвижениях батальона, поэтому военные действия превратились в бесконечную погоню по донецкой степи.

В докладной записке от 9 февраля 1921 г. С.Каменев информировал Л.Троцкого, что в республике действуют военные формирования трех видов:

1. Организованные повстанцы, которые пользуются активной поддержкой местного населения и при благоприятных обс­тоятельствах могут привлечь на свою сторону тысячи бойцов.

2. Вооруженные группировки (как немногочисленные, так и довольно крупные), которые связаны с местным населением, но не имеют массовой поддержки.

3. Уголовный бандитизм, борьбу с которым крестьяне всячески поддерживают и даже пытаются вести собственными силами.

Советская власть считала, что самыми опасными являются, прежде всего, "бандиты" первой и второй групп. "Ликви­дация бандитизма" превратилась в массовые карательные акции против крестьян. Как свидетельствуют документы, большинство населения не считало повстанцев "бандитами", а, наоборот, воспринимало их как спасителей и защитников: "Скоро придет Махно, поляки и Врангель, которые не дадут собирать налог... коммунисты не пойдут брать налог там, где есть банда". Решающим моментом стала, как была вынуждена констатировать даже официальная пресса того времени, "полнейшая поддержка сельским населением" повстанческого движения. Это утверждение также разрушает миф о "бандитизме" повстанцев. В тайном отчете ГПУ по Донецкой губернии подчеркивалось, что убийства, ограбления и другие бандитс­кие проявления совершаются, прежде всего, бывшими уголовными элементами, участие в бандитских группировках крес­тьян минимально. Крестьяне принимали участие не в уголовном, а в повстанческом политическом движении.

Чекисты, обманывая людей, перед самими собой были честны: клеймя движение как "кулаческое", в своих сводках правдиво называли его "крес­тьянское повстанческое движение". В селах жило почти 80% населения региона, так что любая борьба с ним, несмотря на свою кровавость, бронепоезда и любое количество розданных именных часов, будет заранее обречена.

В 1921 г. в ряде губерний Ук­раины (в частности и на До­нетчине) начался первый Голо­домор. Новые архивные документы, введенные в научный оборот, убедительно свидетельствуют, что главной целью голода была именно карательная функция - ощутимый удар по крестьянскому повстанческому движению. Только в первую неделю июня 1921 г. Постоянное совещание по борьбе с бандитизмом при СНК УССР трижды (!) рассматривало вопрос "О продовольственных репрессиях бандитских гнезд". Результатом этих заседаний стала инструкция по проведению репрессий продовольственного характера против украинского крестьянства. "Бандитскими гнездами" были провозглашены не просто отдельные населенные пункты, а целые губернии. Карательные акции, усиленные засухой, поразили своим размахом и жестокостью.

В обращении к Центральной комиссии помощи голодающим руководители Донецкого губисполкома свидетельствовали: "Голод в Донбассе приобрел ужасающие размеры. Голодает до 500 тыс. людей. Крестьяне в отчаянии роют себе могилы, не ощущая реальной помощи. До сих пор из центра не получено ни зернышка". Весь 1921 г. голод в Украине полностью замалчивался. В декабре 1921 г. началась массовая гибель крестьян от голода. Но, например, харьковский "Пролетарий" даже 29 декабря 1921 г. четко разграничивал "голод в По­волжье" (которое надо было спа­сать изо всех сил, в том числе и хлебом с Украины) и "недород в южных губерниях Ук­раины" (который, соответст­венно, по мнению московских руководителей, ни в какой компенсации не нуждался). Хлебом снабжался только городской пролетариат - рабочие шахт, из сел Донетчины хлеб вывозили. На 15 января 1922 г. из губернии выкачали 120 тыс. пудов хлеба. В условиях террора и голода повстанческие отряды, не имея перспектив и возможнос­тей дальнейшей борьбы, либо были уничтожены, либо самоликвидировались.

Характерным может стать пример атамана Калиновского из Старобельского уезда, который попробовал "собрать армию" для "освобождения Ук­раи­ны" (важно то, что были выдвинуты не только экономичес­кие, но и политические требования - обретение независимос­ти страны). Но семьи повстанцев умирали от голода, доведенные до крайнего отчаяния, лю­ди разошлись по домам. Товари­щей Калиновского арестовали, атаман избежал наказания и продолжал борьбу своими силами в глубоком подполье.

Продовольственные репрессии "бандитских гнезд", которые продолжались и доказали свою эффективность в начале 1920-х годов, практиковали и в последующие годы как превентивно-репрессивные меры. Тер­рором и голодом можно было уничтожить повстанческое движение, но не приходилось ожидать, что такие действия склонят крестьян к поддержке большевиков, которые довольно час­то абсолютно не беспокоились о создании положительного имиджа в глазах крестьян. Дейст­вия партактива на селе бы­ли похожи на поведение представителей оккупационной власти, а вовсе не "родной" советской. Важным свидетельст­вом являются, например, сообщение красноармейца 3-го полка связи С.Грибинюкова, направленное им лично на имя главы ВУЦИК Г.Петровского в мае 1925 г. "Вернувшись из семидневного отпуска в село Черкасский Брад Ново­свет­ловского района Луганского ок­руга Донецкой губернии, видел:.. милиция бьет крестьян прикладами, отбирая у них скот. Председатель сельсовета - партийный, ежедневно исполняет директивы партии и Советской власти за бутылкой самогона. Кооперация на селе на 100% торгует водкой. Партия и комсомол на селе являются заградительным отрядом, который отбирает у крестьян уголь, который они покупают для отопления... крестьяне самым консервативным образом настроены против Советской власти".

Голод в селе в советской Украине стал будничным явлением. Так, в 1925 г. в Белоку­ракинском районе Старобельс­кого округа Донецкой губернии, где в свое время активно действовали многочисленные повстанческие отряды, регист­рировались случаи опухания от голода, 70-80% населения питалось суррогатами. По Луганс­кому округу положение было еще хуже, люди ели траву и желуди. Комиссия, которая обследовала районы недорода в Ста­робельском и Луганском округах, в своем отчете от 25 февраля 1925 г. докладывала: "Рост до огромных размеров остро-желудочных заболеваний" вследствие питания непригодными для пищи продуктами, "цинга стала обычным явлением в селе". В переписке, предназначенной только для служебного пользования, партийные руководители подчеркивали, что цифры официальных докладов о голоде не преувеличены, а сознательно занижены.

Мятежных крестьян из "бан­дитских районов" власть даже после ликвидации подполья пыталась поставить в условия постоянной борьбы за выживание. Карательными акция­ми - террором и голодом - антибольшевистское повстанчес­кое движение сопротивления в украинском селе на Донетчине было побеждено. Тысячи пат­рио­тов погибли... Какие-либо упоминания о них советская власть пыталась навсегда похоронить в закрытых архивах. Но кропотливый труд исследователей не только возвращает истории имена многих героев - борцов за свободу Украины, но и окончательно разрушает выдуманные красной пропагандой мифы. В том числе и об "историческом" отсутствии национальной гордости и самоуважения у жителей Донетчины.