Увольнительная с «Наутилуса». Владимир Талашко: «Актеров моего поколения не учили назначать себе цену, поэтому я недавно отказался даже от роли «почти президента»

У Владимира Талашко, известнейшего украинского актера, одного из самых востребованных киноперсонажей 70—80-х — полсотни фильмов, а на слуху (и на виду) лишь две его роли — Скворцов в легендарном фильме Леонида Быкова «В бой идут одни «старики» да Нед Ленд из популярнейшего телефильма «Капитан Немо». Талашко, который на днях отметил
60-летие, принадлежит к поколению украинских киноактеров, знавших небывалый пик востребованности, а затем попавших в страшную черную воронку отечественного «малокартинья», когда киностудия имени Довженко мало-помалу перепрофилировалась в склады-амбары… Это был невероятно болезненный слом для целой когорты отличных украинских артистов. Одни от растерянности, безработицы и безутешности «ушли в себя», попросту растворились. Другие, более выносливые, такие как Талашко, искали применение своим талантам на иных «территориях», потому что на том «корабле», который поначалу так уверенно плыл — на киностудии имени Довженко, — всем им, почти целому поколению, выписали бессрочную «увольнительную».

— Владимир Дмитриевич, когда вы в последний раз были на родной киностудии?

— Когда студия уже не представляла собой творческую площадку. Нас еще по инерции объединяло 9 Мая и день рождения Довженко. С появлением Приходько и эта традиция оборвалась. Актеры жаловались, что у них удостоверения отняли. Ну а чего туда ходить? Последний раз я встретил там много юных незнакомых лиц. Девушки с утра пили греческий коньяк в фешенебельном баре… Нет, это не плохо, что у людей появилась возможность. Плохо, что на Довженко теперь не встретишь осветителя, гревшего тебе руки на съемках «Как закалялась сталь», или костюмера Маечку, которая то подгоняла, то стирала наши грязные гимнастерки. Раньше там собирались люди, которые делали кино. Сейчас там промышляют те, которые им торгуют.

— А что, полагаете, есть чем торговать?

— Если судить по тому, что я вижу на телеэкране, или по телефонным звонкам, когда меня просят о непостижимых вещах, то, видимо, есть чем. Недавно спросили, нет ли в театральном университете двух подходящих студентов на большие роли: у героя в глазах должна быть сытость, у героини — «сучизм». Предложил перспективных ребят, но в них, видите ли, этого не оказалось. Получается, нас раньше неправильно учили... Выходит, определенные качества нужно не играть, а с ними родиться или приобрести в самой жизни. Поменялись ориентиры — и национальная идея, и герой в кинематографе. Он круто взял крен в сторону тех, о ком и говорить раньше считалось недостойным. Сейчас в кино востребованы типажи проституток, их боссов, наркоманов, наркодельцов. Или же просто не затуманенные содержанием лица. Или готовность демонстрировать нижнюю часть тела.

— Может, вы так мизантропично говорите, потому что обладаете иным типажом и вам не предлагают участвовать в новом процессе?

— Отчего же... Недавно предложили роль, но в ней через каждое слово стояло «…ля». Прочел и подумал, что возвращение на экран в подобном образе не украсит меня и не обогатит. Сколько бы я ни попросил. Терзался: вот назову бешеную сумму, если дадут, значит, не повезло. Потом испугался, а если таки заплатят? Что делать? Если я не верю, что министр внутренних дел столь примитивен, в какое бы время он ни жил. Хотя, конечно, ругаться он может, но несколько иначе.

— А вам вправду роль министра предлагали?

— Если говорю министра, значит «почти президента». В любом случае — это не та цена за имя. Да, хочется купить дочери квартиру, чтобы она не платила за съем по 400 долларов в месяц. У каждого из нас есть слабина. Но большинство из друзей моего поколения, тех, кого люблю и уважаю, не могут назначить себе цену. Нас не учили этому. Мы профессионалы из другого времени. Не думаю, что это хорошо. Более молодые и шустрые актеры не затрудняются определить стоимость своего съемочного дня. Хотя есть и мои ровесники, которые приспособились. Речь не о тех, кто занялся коммерцией, стал продюсером или не от хорошей жизни режиссером. Мало кому на этом поприще удалось схватить за хвост птицу удачи. У настоящего актера другой гонорар — любовь людей, если ему удалось сыграть несколько ролей, которые, может, даже не по его заслуге, но запомнились. Зачастую такой успех не зависит ни от режиссера, ни от актера. Просто его персонаж несет в себе нечто, что по истечении многих лет не утратило актуальности. Признание — это не навсегда кусок хлеба и уютный очаг. До недавнего времени нас кормили исключительно ширпотребом. Те же новогодние свистопляски. Первые два года это было в диковинку: звездный состав в непотребном контексте. Несмотря на то, что в основу положена классика. Но это еще лишь одно доказательство, что и хорошую литературу можно замарать, вывернуть на изнанку. Но я верю, что здравый смысл восторжествует. По крайней мере, в этом направлении заметно какое-то движение.

— А вам бы не хотелось пойти навстречу?

— Мои российские друзья говорят: «Подожди. Может, появится проект понадежнее и поприличнее». Но я все равно им благодарен, что хотят вернуть Талашко на большой экран. Хотя понимаю: тем, кто снимает кино, незачем «завозить» актеров из Украины. Там есть, например, свой Лева Прыгунов. Актер моего возраста — статный мужик. Возможно, я сам себя этими мыслями туда не пускаю. Знаю одного белорусского актера, который долго лежал на диване, пока лежалось. Встал. Приехал в Москву. Жил у кого-то на зимней даче, что называется, бедствовал. Обзванивал актерские агентства, продюсеров, пока не заставил обратить на себя внимание. Сейчас Владимир Гостюхин активно снимается. Выходит, мне еще не припекло.

— Вы, наверно, амбициозный человек. На эпизодические роли и раньше не разменивались.

— После института у меня был такой успешный кинематографический разбег, что я не успел столкнуться с проблемой невостребованности. Но однажды, по неопытности, попался. На киностудии был, пожалуй, один режиссер, который мог, идя по коридору, обратиться к актеру: «Що робиш?» Если ему отвечали «ничего», предлагал зайти. Это был режиссер Тимофей Левчук. У него всегда находилась работа для менее удачливых моих коллег. При этом главные роли в том же «Ковпаке» играли москвичи. Окружение Ковпака — наши. Немцы — прибалты. Однажды, в коридоре, в ответ на мое «ничего» он предложил роль партизана Ивана Тризны. Поскольку мне не приходилось еще испытывать на себе его доброту, решил, что это ролище. Фамилия звучная, наверно и персонаж под стать. В том же коридоре согласился. А когда прочитал роль, понял: надо смываться. Я тогда поставил планку: в эпизодах не сниматься. Это, кстати, правильно. Тогдашняя режиссура быстро привыкала к лицам, мелькавшим в эпизодах. Большего этим лицам уже не предлагали. Прикреплялось к фамилии актера как ярлык.

— Мне запомнилась по этому поводу реакция Эльдара Рязанова, когда Лия Ахеджакова отказывалась от участия в «Иронии судьбы»: «Лучше эпизод у хорошего режиссера, чем главная роль в фильме, который никто не посмотрит».

— Правильно, но это не касается такого многонаселенного фильма, как «Ковпак». Где-то мой герой удачно бросил гранату, где-то он целился. Я не мог ослушаться Левчука. Помимо того, что народный артист СССР, первый секретарь Союза кинематографистов, он лично для меня был авторитетом. Но на съемочной площадке, в болотах, я старался не светить лицом в кадре, отворачивался от камеры. Пожалуй, это был первый случай, когда я старался улизнуть с любимой работы. Позже, когда уже знал цену «хлебосольности» этого режиссера, стал осторожнее. Когда он готовился к съемкам картины «Если враг не сдается», предложил: «Зайди, почитай. Что понравится, скажешь». Мне пришелся по душе образ командира полка, Русанова. Наивный и довольный, я сообщил помощнику режиссера. Тут же мне объяснили, что на эту роль уже утвержден Олялин. Предложили прочесть роль генерала Селиванова. Я подумал: раз уже читал сценарий, и если этот герой не привлек моего внимания, то нет резона читать дважды. Ответил «нет». Позже мне позвонили и предложили роль, которую хотел. Я связался с Колей Олялиным и только после его объяснений, почему он не снимается, дал добро.

— Похоже, и к театру у вас особое отношение. Почему вы, когда кино «накрылось», не просились в столичный театр, а сразу поехали в Макеевский?

— В Киеве своих полно. И вообще, приходя в театр, ты отнимаешь у кого-то работу. Нужно иметь большую наглость или большой талант, чтобы войти в коллектив, который складывался годами. Он как живой организм. Чтобы прижиться, лучше всего прийти на ту роль, которая сразу тебя поставит с актерами на равных. Я поехал в Донбасс, потому что там оказался нужен.

Я сделал такой демарш, когда меня выгнали на несколько месяцев в отпуск, чтобы не платить простойные. Лет пять-шесть я работал без отпуска, вот и накопилось. Работы не было, а творческие простои, когда актер ждет, могут затянуться не на месяц. Для кого-то эти простои затянулись на оставшуюся жизнь.

— Ваш Сергей Скворцов из быковских «Стариков» пообещал: «Будем жить!». По фильму немногим это удалось, да и в реальной жизни мало кому из «стариков» посчастливилось. Что вам помогает выживать?

— Я родом с Волыни, но осознал этот мир с пятилетнего возраста в Донбассе. Может, шахтерская профессия отца давала подспорье — крепить лаву. Если представить нашу жизнь как туннель, то крепеж — это родители, учителя, друзья. Сначала вокруг тебя пространство укрепляют, потом ты становишься для кого-то крепежным материалом. Считаю, в этом смысле мне повезло. Первый учитель — Кость Петрович Степанков. Потом Николай Павлович Мащенко, Леонид Быков. Только не спрашивайте у меня, пил ли я с ним. Не могу понять: почему-то, когда слышат эту фамилию, интересуются именно этим. Считайте, что мне не повезло. Не пил! Так и он не пил и другим не советовал. А когда его не стало, все, кто знал Быкова, вдруг в одну «пьющую» с ним компанию записались.

К новой вехе в моей жизни меня подтолкнул еще один могикан, фронтовик, известный режиссер Тимофей Васильевич Левчук. Не могу похвастать, что мы плотно общались, но именно он в свое время перетащил меня преподавать в театральный. Сам отсутствовал, снимал, а я выгребал на курсе Костя Петровича. Потом в моей жизни как-то своевременно появился Слава Опанасенко — режиссер и педагог. Он оказался тем, кто нужен артисту кино, надолго лишенному контакта со зрителем. Все совпало: указ министерства о создании «Театра киноактера», площадка — кинотеатр «Победа». Я не мог упустить такой возможности. Был одним из тех, кто закладывал первый кирпич и способствовал его становлению. Успел сыграть в двух спектаклях, и тут грянула перестройка. Критическая масса неудовлетворенности и зависти неудачников обрушилась на подмостки, созданные другими. И смела их. Чтобы не уподобиться амбициозным, желчным неудачникам, я пошел искать себя на телевидении. Стал ведущим «Полевой почты памяти», автором и ведущим программы «Будем жить». Да мало ли, что артисту приходится пройти. У меня на этот счет своя философия, может даже глупая. Как-то одна знакомая актриса предложила дублировать иностранные фильмы. К сожалению, фирма через какое-то время закрылась. Мой коллега запаниковал, заскулил. А я ему со своей философией: «Одно забрали, господь даст другое».

— И что он на этот раз дал?

— В институт вернулся. Думаю, навсегда. В мой общий преподавательский стаж набежало лет пятнадцать. Считаю, что это не просто выход из положения, а осмысленная любовь. В актерской профессии неплохо бы совмещать теорию с практикой. У меня где-то так и получается. Хотя за последние четыре года не так много сложилось с кино. Три фильма. На студии «Захід фільм» сыграл роль в двухсерийном фильме «Один в поле воин». Участвовал в телевизионном проекте телекомпании «Интер», и подвернулась интересная работа в восьмисерийном телефильме «За пороги».

А в прошлом году выпустил курс. Набрали одиннадцать, а закончили всего шесть человек. Знающие в этом толк говорят, что курс набирается ради одного-двух. Ведь не все колоски дают урожай. Сегодня мои выпускники — успешные ведущие Российско-украинского духовного телеканала «Глас». Это спутниковый канал. Он вещает от Урала до Европы.

Помню, как говорил Кость Петрович Степанков: «Вы думаете, только мы вас учим? Мы тоже учимся у вас». Сейчас набрал «первоклассников». Теперь мне многое стало понятно. Недавно они заявили мне, что Чернышевский — русский писатель-фантаст. Когда я поинтересовался, откуда «свежие» сведения, услышал: «Из Интернета». Вот и придется начинать все сначала — ходить с ними в зоопарк, водить их в театры. Соприкосновение с юностью заставляет держать и себя в форме, хотя осознаешь, что наше прошлое им не ведомо.

— Разве кто-то из них не в курсе, что их учитель был знаком с «Капитаном Немо», то есть актером Дворжецким?

— Для них, к сожалению, многие, с кем мне посчастливилось работать, — белые пятна. Со Славой не так долго довелось побыть вместе, но как-то сразу проявилась наша созвучность. Он был трудяга. Не вылезал из работы. Летом — на съемочных площадках. Зимовал в Подмосковье, на дачах у друзей. Он как ломовая лошадь тащил то одну семью, то другую. Часто брал с собой на съемочную площадку старшего сынишку. Помню, из Одессы он ненадолго должен был отлучиться для съемок в другой картине. Мы с другом, одесситом, предложили сына оставить у моря. Но с приходом осени в Одессе сразу становится промозгло. Сын был экипирован по-летнему. Мы с другом сбросились и утеплили его. Помню, Слава приехал и так радостно, благодарно улыбнулся. Разве дружбу можно описать? Уверен, что он и для моей дочери бы сделал то же самое. Другой вопрос — от кого это принимать приятно, а от кого — смущаешься или в напряг. Встречи с такими людьми, как Слава Дворжецкий — это еще один из бесценных гонораров нашей профессии.

Досье:

ТАЛАШКО Владимир Дмитриевич, родился 6 марта 1946 года в городе Коваль Волынской области в Украине. Окончил Киевский театральный институт им. И.К.Карпенко-Карого (1972). В 1963—1965 — актер Донецкого музыкально-драматического театра им. Артема, с 1972 — актер киностудии им. А.Довженко. В кино с 1969 года (первая роль — матрос Огнивцев в фильме Николая Мащенко «Комиссары»).

Сейчас Владимир живет в Киеве, преподает в театральном институте актерское мастерство для кинорежиссеров, играет в Театре киноактера, изредка появляется в кино, является секретарем Союза кинематографистов Украины, организовал Фонд Леонида Быкова и фестиваль «Старые фильмы о главном». Основная фильмография: «Комиссары», «В бой идут одни «старики», «Рожденная революцией», «Как закалялась сталь», «Капитан Немо», «Овод», «Если враг не сдается...», «Пароль знали двое», «Мама, родная, любимая...», «Русь изначальная», «Подземелье ведьм», «Черный квадрат», «Под знаком скорпиона».