Поддержать
Как бы ни старались, но искоренить сиротство полностью не может ни одно общество. Дети теряют родителей по разным причинам. Причем в мирное время чаще всего — по социальным.
Места несвободы — детдома и интернаты, ставшие популярными в советское время, — плохой выбор для ребенка. Но просто так закрыть их не получается. Детей нужно куда-то устраивать. Лучше всего — в новую семью. Или в альтернативные формы семейного воспитания: под опеку, в приемную семью, где могут воспитываться от одного до четырех детей, или детский дом семейного типа (ДДСТ) — от пяти до десяти детей с учетом биологических.
К сожалению, приемные семьи и ДДСТ в последние годы в Украине не развивались так стремительно, как в конце 2000-х. Из-за отсутствия информации в обществе к формам семейного воспитания много недоверия. Дескать, кто при здравом уме возьмет на себя бремя заботиться о таком количестве «чужих» детей?
На этот и другие вопросы ответила мама-воспитательница ДДСТ Елена Губченко, которая вместе с мужем Сергеем сейчас воспитывает девять детей.
Как приходят к такому решению? Что мотивирует?
«Люди — разные. У кого-то возникает желание подарить любовь и семейный уют еще одному ребенку, — говорит Елена Губченко. — А есть такие родители, которым и собственные дети не нужны. Брать или не брать детей — здесь совет у меня только один: прислушаться к своему сердцу. Родительское сердце поймет, нужно ли ему это. Ведь бывает и так, что берут детей, а относятся к ним нехорошо. Потому что дети дарят тебе большую радость, но бывает и тяжело».
Елена и Сергей Губченко с детьми живут в селе Зачепиловка Красноградского района Харьковской области. Место здесь, говорят родители, более или менее спокойное. Поэтому переезжать и не думали. Хотя в начале полномасштабной войны было трудновато.
«Дети боялись, — вспоминает Елена. — Зашторивались, в темноте сидели, свет не включали, ходили в туалет на ощупь. Но мы это пережили. У нас комната проходная, там окон нет. Мы садились там вместе и пережидали тревоги с развивающими играми — пазлы собирали, в «Монополию» играли... Понемногу адаптировались. Село у нас тихое. Вот сирены только...»
— С чего все началось? — спрашиваю у Елены. — Как пришло решение взять первых детей?
— У нас дом на четыре семьи, — рассказывает женщина. — По соседству жила моя кума, у нее было шестеро детей. Она очень пила, вела нехороший образ жизни, и служба детей у нее забрала.
Ну, а мне жалко. Дети ходили ко мне, мы же через стенку жили. Я пошла в службу по делам детей и говорю девушкам: «Можно я их заберу? Маленькие же все, жалко». А они мне говорят: «Ты пойми, что мама через стенку живет. Дети будут бегать к матери, а ты будешь метаться между матерью и детьми. Вот у нас есть трое детей из Купянска, хочешь взять?». Я посмотрела фотографии и говорю: «Давайте».
Так у Елены, которая в то время, в 2012 году, сама воспитывала двух биологических детей (двухлетнего Влада и 13-летнюю Лилю), появилось еще трое — Изабелла, которой еще и года не было, двухлетний Даня и 13-летний Владик. Пройдя двухнедельные курсы подготовки, она создала приемную семью и утверждает, что никогда об этом решении не пожалела. Хотя сначала, конечно, было немного тяжело, признается женщина.
«Дети боялись, не знали, как ко мне подойти, а я не знала, как к ним. Не знала, что они любят, а что — нет, — рассказывает Елена. — Но понемногу мы привыкли друг к другу. Бэллочка была маленькая, ни ходить, ни ползать не умела. Я ее катала на велосипеде в корзине впереди. Дети же между собой общий язык нашли быстро, играли и ходили всюду вместе. Я водила их в садик, в школу. Помню, зимой попривязываю санки и тяну троих меньших паровозиком в садик. Теперь они подросли».
Сейчас Изабелла уже перешла в седьмой класс, Даня — в восьмой. Владику — 24 года. И он уже начал самостоятельную жизнь. К сожалению, не так, как мечталось Елене.
«Изабеллу, Даню и Владика я забирала из больницы в Купянске, в интернат они еще не попали. Но, в отличие от сестры и меньшего брата, Влад своих родителей помнит, — вспоминает Елена. — Рассказывал, что отец у них был наркозависимым, маму сильно бил. Да и их. Запирал в погребе, чтобы не убежали. Сверху была натянута металлическая сетка с кровати, чтобы им было чем дышать, а на ней — замок, чтобы не вылезли…»
Вообще оптимизма Елене не занимать. Через три-четыре года после Изабеллы, Дани и Владика она взяла под опеку еще двоих детей. Сначала — годовалого Женю из харьковского дома ребенка. А потом оказалось, что у него есть сестра Таня. «Девочка жила в приемной семье в Краснограде. В службе мне сказали: «Там ее обижают, бьют, забери ее к себе», — вспоминает Елена. — И я забрала. Оформила под опеку. Таня в третий класс ходила. Шебутная такая. И очень агрессивная. Это и понятно — ее били. И, приехав к нам, она тоже начала всех бить. Стоит ребенок, а Таня могла подойти и ни с того ни с сего его о стенку головой ударить или укусить. Дети плакали: «Мама, зачем ты ее взяла? Оставь Женю, а Таню отдай!».
Проблематично было с Таней. Потом школа началась. Учителя звонили: «Лена, мы ничего не можем сделать, она по классу ходит. Может на подоконник залезть или на парту и петь».
Ни писать, ни читать, ни считать, хотя уже третий класс...
Пошли мы к нашему психиатру. Он нас в Харьков направил. Прошли обследование, консилиум. И Таню направили в школу-интернат на Сахновщине, в 80 км от дома. К сожалению, ближе специалистов и необходимых услуг не было. Только в Харькове. Но это еще дальше — 120 км. Я ее возила до девятого класса, а каждые выходные забирала. Школу она окончила и сейчас поступила в ПТУ.
Что я могу сказать? Таня — хорошая девушка, всегда помогает. Но с учебой до сих пор туго.
Потом у нас появилась еще одна девочка — 15-летняя Анжела. Она находилась в центре социально-психологической реабилитации для детей. За нее мы больше всего переживали — она никого не слушала, появились плохие привычки. Всякое бывало. Но, слава Богу, мы все это пережили. И сейчас все хорошо. Анжела вышла замуж. Живет с мужем в Краснограде. В семье двое детей, работает.
Иногда вспоминаю: «Ох, Анжела, как же ты никого не слушала…» А она отвечает: «Чужой ум не вставишь. Только сейчас, когда есть свои дети, доходит, что тогда вытворяла».
В 2020 года Елена создала ДДСТ и взяла семилетнюю Алину. А два года назад вышла замуж за Сергея.
— И как он воспринял такое количество детей? Не побоялся? — спрашиваю у женщины.
— Да он всю жизнь меня знает, — улыбается она. — Это, как говорят, первая любовь, с детства. Поэтому воспринял нормально. Играет с детьми, на великах катаются. Дети его отцом зовут.
Сейчас в ДДСТ Елены — девять детей.
Несколько месяцев назад Елена с мужем Сергеем забрали троих детей из одной семьи.
«Мы расширились, — рассказывает женщина. — Кума, о которой я вам в начале говорила, продала нам свою часть дома. Теперь у нас — 168 квадратов.
Позвонили из службы и говорят: «Есть трое маленьких братьев — Ваня (два года), Артем (четыре) и Саша (шесть лет). Им нужна семья».
Конечно, я забрала. Вот как раз самый маленький прибежал», — говорит Елена и обращается к нему: «Ваня, прекрати, нельзя, упадешь!».
А потом к мужу: «Папа, забирай его, сейчас нам будет мешать.
Служба прислала нам документы, как дети жили. Дом — ни простенков, ни окон, ни дверей. Деревья и кусты просто посреди него растут. Очень плохо…
В доме ребенка дети пробыли почти полтора года. Я их ни о чем не спрашиваю, и они не вспоминают. О доме ребенка говорят, что были в садике. Мультики смотрели, рисовали. Вспоминают, что там их заставляли есть манную кашу с комочками. Поэтому теперь они молочного вообще не едят. Даже не предлагай.
Я их и не заставляю, не трогаю, они же еще только несколько месяцев как оттуда. Впрочем, адаптируются хорошо. Со всеми играют, гуляют.
С Сашей мы уже и буквы выучили, начали читать по слогам. Хотя это ему, конечно, не очень нравится. Говорит: «Я не хочу здесь жить, вы заставляете читать и писать. А я учиться не хочу. Можно я не буду?».
Школьников у нас в этом году будет уже шестеро.
На праздники, дни рождения всегда все собираемся за одним столом. В прошлом году на мой день рождения — 4 августа — дети подарили мне большой букет роз из бумаги. Сидели вместе и крутили.
Главное семейное правило у нас — не врать, не обманывать. Всегда говорю детям: как бы вы меня ни обманули, а рано или поздно правда все равно вылезет. Слушают. Сейчас, тьфу-тьфу, не обманывают».
Спрашиваю Елену: тяжело ли, когда столько детей?
«Тяжело только на кухне, — отвечает. — Если борщ варить, то это 10-литровая кастрюля. Макарон на раз — два килограмма.
А так — стиральная машина стирает, посудомоечная моет посуду. Убирать помогают девочки. А Изабелла еще и любит готовить. Вот мы разговариваем, а она собирается блины тоненькие жарить. Говорю: это же восемь литров надо наколотить. Но ее это не пугает.
В целом мы делаем все вместе. Сейчас продолжается ремонт, мы вывезли из дома три прицепа мусора. Работали всей семьей, дружно. Даже Ванюшка в маленькое ведерко камешки собирал и носил.
И на огород вместе. Без огорода никак. Сажаем картофель, капусту, помидоры, огурцы, лук, кабачки, баклажаны. Все, что на закрутки идет. Консервируем очень много — зимой съедается все.
Куры у нас есть. Потому что яиц надо много. Только на завтрак за раз — три десятка. И две собаки на радость детям — Лукас и Луна.
На рыбалку ездили вместе. Сколько удочек там перевели и порвали! В грязи повымазывались. Но ничего. Все рыбу ловили, всем было в радость. Вместе и чистили ее».
— А не бывает ли у вас: устали так, что больше не можете? — расспрашиваю Елену.
— Бывает, — сознается женщина. — Тогда я сажусь и говорю: «Все, отец. Я ничего не хочу». И муж меня поддерживает: «Ляг, отдохни, мы все сделаем». И еду может сварить, и посуду помыть, и убрать. Отец у нас молодец.
А мама два-три часа полежит, кино какое-то посмотрит — и все, отошла.
Видимо, мне по жизни так надо, чтобы я детей воспитывала. Мне всех их жалко. Если бы можно было, я бы всех забрала из детдомов. Не раздумывая. Я не умею долго раздумывать. Нет на это времени. Если надо, то надо делать все быстро.
Главное — не бояться. Все дети нуждаются в семье — маме и папе. Наверное, нет таких детей, которые не хотели бы, чтобы их обняли, поцеловали.
Терпение, конечно, нужно большое. Потому что все дети разные и у каждого свой характер. Со всеми надо находить общий язык. Должно быть доверие, чтобы у детей было желание делиться.
Главное — чтобы никто не болел. И чтобы мир был. А остальное наживется.
Да, всякое бывает. И слезы — тоже. Но дети дарят мне свою любовь, помогают. Мы всегда вместе. День не начнется, пока каждый из них не скажет: «Доброе утро, мамуся». И не закончится, пока не прижмется и не пожелает: «Доброй ночи». Это — большая радость.
Помочь в создании ДДСТ могут специалисты проекта ЮНИСЕФ в Украине «Заботливые семьи для 1000 детей», который воплощает Общественный союз «Українська мережа за права дитини» при поддержке Министерства социальной политики, Национальной социальной сервисной службы Украины.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google